К лучшему

Миранда сидела за своим столом в пустом кабинете, готовясь к приезду своего младшего редактора Эмили. Она разложила бумаги на столе так, чтобы они лежали аккуратно и равномерно. Хотя бы недолго. Она позвонила Эмили через час или два после того, как они прилетели из Парижа. Звонок длился ровно столько, чтобы Эмили согласилась встретиться через два дня, а Миранда рявкнула на Элизу, приказав ей освободить ее график на этот день. Этот маленький проект требовал всего ее внимания. Элизабет Джеймс только что прилетела из Лондона; Миранда послала за ней Роя, и они должны были скоро приехать. Миранде было все равно, будет присутствовать Элизабет или нет, но та, в свою очередь, настояла на своем, сказав, что она хотела бы сама сообщить новость преемнице. Для Миранды это не имело значения, ее планы шли на удивление хорошо. Говоря о развитии Эмили Чарльтон в Подиуме - все началось, как только девушку повысили до младшего редактора. Откровенно говоря, Миранда перевела ее туда только потому, что не знала, что делать с британкой; у нее был талант, но Миранда серьезно сомневалась, что девушка сможет оторваться от своей вечной паники хотя бы на мгновение, чтобы воспользоваться им. К счастью, она оказалась неправа: Эмили процветала как редактор. Однако эта должность не давала ей достаточно власти и свободы, чтобы проявить все свои качества. Поэтому Миранда сделала то, что у нее получалось лучше всего: то, что она хотела. И она хотела дать Эмили больше ответственности. Чтобы проверить рыжую, главный редактор постепенно передавала ей задания из других отделов. Наблюдение за съемками здесь, отбор образцов тканей для публикации там, поиск дизайнеров и так далее. Перемены происходили так постепенно, что сама Эмили, казалось, не замечала, что ее обязанности намного превосходят обязанности обычного младшего редактора. Тем не менее переход от младшего редактора к главному был почти беспрецедентным. Сама Миранда была единственным случаем такого масштабного продвижения, но это были другие времена. И все же Миранда верила, что Эмили будет на высоте. Слабый стук в дверь привлек ее внимание. Элизабет Джеймс стояла на пороге, все еще щеголяя своими ужасными туфлями, которые она надевала, когда путешествовала. Миранде было все равно, предоставляли ли они “феноменальный комфорт”, как сказала Элизабет. Они были были просто ужасны. Можно войти? - рискнула спросить британка. - В этих туфлях? Боже, нет, - пошутила Миранда. - Я понимаю, почему ты уходишь на пенсию. Очевидная потеря хватки. - Очень смешно, Пристли. - Сказала Элизабет, направляясь к столу Миранды и грациозно усаживаясь. У нее был игривый и почти дерзкий взгляд. - Не смей класть ноги на этот стол, Элизабет, - предупредила Миранда, видя другого редактора насквозь. Элизабет обреченно фыркнула. - Ради Бога! С тобой не весело. - Сказала она, признавая свое поражение и снимая крокодиловые туфли. Она открыла маленькую ручную кладь, которую держала рядом, запихнула их внутрь и схватила пару гораздо более модных туфель-лодочек Balenciaga. - Вот. Лучше? - Определенно. - Подтвердила Миранда. - Не могу поверить, что эти чудовища ворвались в мой кабинет. Мне придется сделать здесь профессиональную уборку. Возможно, те люди, которые убирают места преступлений, справятся с этой работой, - игриво добавила она. - О, прекрати, Пристли. - Возразила Элизабет. - Я проделала восьмичасовой перелет не для того, чтобы ты занялась выбором моей обуви. Где Эмили? - Она должна скоро приехать. - Уточнила Миранда. - О, хорошо. Я не могу дождаться, когда все будет кончено. Я люблю Подиум, но пришло время для перемен. - Задумалась Элизабет. Миранда просто кивнула. - Когда придет твое время, Миранда? - спросила другой редактор. Седовласая женщина усмехнулась. - Моя отставка? Не в ближайшее время. - Как скажешь. - Уступила Элизабет. В ожидании, обе женщины хранили дружеское молчание. Элизабет была единственной, кто нарушила его. - Как поживают девочки? Миранда фыркнула, наполовину весело, наполовину раздраженно. - Кошмар, как обычно. Они скоро пойдут на выпускной. В лимузине, ни больше ни меньше. Кэссиди разозлилась, что с ними поедет Рой в качестве водителя. За ужином она плохо восприняла эту новость. Элизабет рассмеялась. - О, они уже должны знать, что ты всегда будешь присматривать за ними. Седовласая женщина грустно улыбнулась, в основном самой себе. - Боюсь, это ненадолго, - рассудила она, и в ее голосе прозвучал страх. Британка наклонился и заговорил ободряющим тоном: - Не волнуйся, Миранда. Кэссиди будет не слишком далеко в Вашингтоне. И Кэролайн, ну… Ты же знаешь, я буду рада помочь ей в Лондоне, чем смогу. - Предложила она. Миранда благодарно улыбнулась, но решила сменить тему. Разговоры о том, что ее пупсики идут своим путем заставляли ее грустить. - А как же ты? Что ты собираешься делать на последнем отрезке? - спросила она. - Ну, ты знаешь, как обычно. Кое-что уладить, в основном, ничего слишком масштабного. - Хм... Я слышала, ты встречалась с Сакстон. Я так понимаю, вы просто болтали? Элизабет закатила глаза. - Эта ассистентская сеть действительно играет против конфиденциальности. - Заметила она. Миранда чуть не рассмеялась. Именно так она и узнала: у помощников редакторов была своего рода внутренняя сеть, где они в основном сообщали о Неделе моды и других международных планах. Конечно, это была также отличная питательная среда для сплетен. - Ну? - Подсказала Миранда. - Да, мы встречались. Мы коротко поговорили о некоторых публикациях и моей отставке - Элизабет наполовину солгала. Миранда могла сказать, что ее английская коллега явно что-то скрывает, но у нее не было времени на дальнейшие расспросы. Еще один стук в дверь возвестил о прибытии важного гостя. - Эмили, входи. _____________________________ - Этот пахнет как… мокрая собака, которая каталась по траве, которую только что подстригли. Энди закатила глаза, услышав описание дочери, но не могла не согласиться, до некоторой степени. В одном из образцов ароматов, присланных Манфордскими парфюмерами, определенно присутствовал “травяной” элемент. Откуда у Элли взялась эта “мокрая собака”, она не имела ни малейшего представления. - Я так понимаю, тебе не нравится? Элли кивнула, сморщив нос в явном неодобрении. - Нет. Это недостаточно "ты". - Заявила она. - Недостаточно "я"? Ха. Но эти ребята - одни из лучших в мире. Они делают много известных ароматов. - Возразила Энди. - Ну, они явно недостаточно хороши, иначе бы знали, как пахнешь "ты". - Как я пахну? Боже мой, Элли, я же не посылаю им образцы собственного запаха. -Нет, не ты-ты, а то, что делает тебя собой. Не ты, а "ты". Поняла? Андреа с трудом подавила желание потрясти головой. - Нет, дорогая, не уверена, что поняла. Девочка фыркнула с явным раздражением, скрестив руки на груди. Прежде чем дочь успела что-то объяснить, Энди отмахнулся от одной из маленьких тестировочных полосок, которые Манфорд прислал с образцами. Ее нос нуждался в отдыхе. - Так, ладно, я уверена, что ты предпочла бы понюхать блинчики, нежели эти штуки, - сказала она, с удовольствием наблюдая, как лицо Элли просияло от счастья. - Шоколадная крошка? - спросила девочка и в ее маленьких глазках блеснула надежда. - Конечно! - Энди подмигнула. _________________________ Элли смотрела, как образ ее матери украшает их безупречную кухню. Андреа воспользовалась моментом, чтобы переодеться в просторную футболку, реликвию ее студенческих дней, и спортивные шорты. Ее волосы, обычно собранные в острый конский хвост или идеально уложенные наверх, свободно свисали ниже лопаток, останавливаясь только на пояснице. Элли просто обожала видеть распущенные волосы матери. Волосы были в основном прямые, с несколькими волнистыми прядями тут и там, но они падали ей на спину дикими и неукротимыми. С тех пор, как у нее появилась такая возможность, она любила накручивать пряди маминых волос на пальцы. Андреа в данный момент стояла у плиты, очень сильно сосредоточившись на идеальном перевороте для идеального блина. Ее предыдущие попытки были провальными — как всегда. Однако Элли ничуть не возражала. Для нее это было как тайна, с которой первозданный образ Александры Сакстон просто не мог справиться, так что маме приходилось время от времени проявлять некоторую неуклюжесть. Несмотря на юный возраст, Элли, казалось, лучше других понимала линию, определявшую Александру Сакстон. Она слышала, как Клэр говорила о том, что Александра и Андреа были как два разных человека, но девочка знала лучше. Была Александра, та, которую знал весь мир. Она все время ходила с высоко поднятой головой. Ее уверенность в себе и стремление к совершенству не имели себе равных. Александра временами пугала ее; она казалась неприкасаемой, словно готова была сжечь любого, кто осмелится дотронуться. Андреа, с другой стороны, была сама по себе перфекционисткой, но такой, которая, казалось, обладала бесконечной гибкостью. Она была не обжигающей, а теплой. Ее неуклюжесть проявлялась в мелочах, которые никогда не делала Александра Сэкстон, в вещах, которые ей не приходилось доводить до совершенства, таких как переворачивание блинов, застилание постели или организация книг. Андреа ожила в их маленькой библиотеке, окруженная словами и утешением. Однако для Элли существовала еще одна черта, отделявшая Александру и Андреа. Эти двое были рядом еще до ее рождения, но только одна появилась на свет вместе с ней. Ее мама была смесью живости Андреа и остроты Александры. Ее мама могла быть забавной, когда играла с ней в редкий выходной день или она могла быть строгой, когда это было необходимо. Маленькая девочка созерцала все это, пока высокая брюнетка позорно уничтожала очередной блин. В глубине души она знала, что никто не понимает стоящего перед ней человека так, как она. - Извини, Элли, но, похоже, наши блинчики будут слегка неровными.… опять, - извинилась Андреа. Элли улыбнулась - зубастая, счастливая улыбка растянулась от уха до уха. - Не беспокойся, мама, - сказала она. - Они мои любимые.