Меж двух огней

       Неделя проходит тягуче-медленно для них обоих. Хейли срывается на второй день после его прихода — вылетает из квартиры вместе с Люцифером в машину и останавливается на несколько дней в какой-то неприметной гостинице главной улицы Мистик Фоллса. Он выполняет своё обещание и не тревожит по пустякам. А точнее — вообще игнорирует. В этой маленькой квартирке всё ей напоминает о нём. В следующий день, гуляя вместе с Волчонком, находит рекламу психолога. Цена слишком низкая даже для пробного раза, потому листовка с ним незамедлительно падает в урну. Низкосортный психолог не сможет ей разобраться в самой себе.        Даже с Ребеккой, её любимой Ребеккой, она обрывает все связи на три дня, выключая телефон. Ей нужно время разобраться. На пятый день недели, в два часа ночи она наконец-то задаёт себе вопросы, которые не дают ей спать остаток времени, до утра. Утром шестого дня она всё же вылезает из своей постели, а заодно и из старой гостиницы, направляясь в свою квартиру и на ходу отправляя вагон сообщений Ребекке на тему того, какой же она была дурой и как ей жаль. Чего ты хочешь? Чего ты боишься, Хейли? Хочешь ли ты это продолжать? Что тебя пугает в других и самой себе? Что осталось у могилы твоего брата?        Отмывает всю квартиру, впервые в жизни генералит помещение и чувствует после этого лёгкую радость, даже делает маленькую перестановку. Задыхается от усталости и хлорки в воздухе. Чувствует, что готова отвечать на эти вопросы и собирается в душ. Только вот остаток дня она проводит в размышлениях и страхе. Нужны ли вообще Клаусу ответы на эти вопросы, не передумал ли он?        Ближе к десяти вечера она чувствует себя полной дурой, пока идёт по гальке во дворе дома Клауса, но обратного пути нет. Ей нужно разрушать стену между ними, которую, в своём большинстве, именно она выстраивала. Люцифер едва поспевает за хозяйкой и тогда Хейли берет его к себе на руки. Тихо открывает дверь и входит в залитый луной холл, ожидая кого-то увидеть. Но нет, в холле никого нет, просто кто-то забыл выключить свет, потому Маршал тихо проходит на второй этаж, ожидая застать Клауса в его мастерской, где также горит свет.        Но и там он тоже не находиться. Волчица выключает свет в мастерской также, как сделала это в холле. Проходит в последнюю комнату, обещая самой себе, что если и там будет пусто — то она сможет наконец-таки сбежать из этого дома, а заодно и из города. В спальне лишь маленький светильник на тумбочке освещает маленькое пространство рядом с собой, а на кровати спит один заносчивый гибрид.        Маршалл ухмыляется тому, как Клаус сладко потягивает губы, что-то бормоча. Поправляет съехавшее с него одеяло и садится в рядом стоящее кресло, на подлокотнике которого замечает бокал с бурбоном. Нет, она не будет его будить, подождёт до утра. Подносит указательный палец к губам, пока Люцифер торопится сбежать от её рук и скулит. Малыш перестаёт издавать звуки, тот укладывается на спущенное покрывало, облизывая самого себя и умываясь.        Хейли отпивает из бокала напиток, любуясь тем, как древний может мило выглядеть во сне. На удивление, даже не бесит. Улыбается, а потом понимает весь смысл происходящего. Качает головой, усмехаясь самой себе. Нет, теперь это не просто обоюдный интерес в друг друге. Это личное. Берёт Волчонка на руки, желая поскорее от сюда смыться. — Уже сбегаешь, Волчонок?        Его голос хрип и весел, она слышит эти нотки. Вздрагивает, вся напрягаясь и ругая саму себя. Даже по нормальному сбежать не смогла. — Может хоть расскажешь зачем пришла, а потом уже сбегать в другой город будешь?        Выдыхает, уже планируя будущее. Она сейчас расскажет ему заданные вопросы и ответы на них, но потребует от него того же. Если он их не примет или не ответит на её вопросы, она просто… сбежит. Да, сбежит, начнёт новую жизнь, может, сама помирится с Кэтрин. — Поговорить.        Глубоко вдыхает-выдыхает, готовясь к этому разговору. Садится обратно в кресло, ощущая на себе пристальный взгляд серых глаз. Клаус садится на кровать. Их разговор будет серьёзным.  — Я целую неделю пыталась не думать о нужных вопросах и ответах на них. Что же, теперь я знаю, многое про себя. Я боюсь одиночества или отвержение, почему ненавижу просыпаться одна, но ещё сильнее боюсь стать для кого-то заменой, неинтересной, второй на плане, почему ухожу из твоей постели первой. Я игнорила тебя две недели за то, что меня пугает в тебе и самой себе, а когда я поняла что наши с тобой отношения — больше чем просто игра, я запаниковала. И вся моя проблема заключается в том, что я хочу тебя больше всего на этом дебильном свете. Нет, даже не так, я хочу быть тебе важной. — Так останься рядом и не уходи. — Сжимает ладонь в своей, не желая её отпускать. — Твоя очередь говорить.        Клаус молчит несколько секунд, собираясь с мыслями, потому что раскрываться перед кем-то — последнее, что он делал. Но сейчас нет другого выбора с тем исходом, чтобы она осталась, а он промолчал. — Ты никогда не была для меня второй. И я не сравнивал тебя даже с Кэролайн. И я боюсь того, что это между нами может закончиться. Я понимаю, что ты захочешь большего, другого города и других вещей и мне придётся тебя отпустить. Я боюсь, что разочарую тебя, предам, не оправдаю твои ожидания. И меня бесит чт…        Хейли поддаётся к нему вперёд, целуя. Она услышала всё, что ей было важно, всё, что ей нужно было услышать. Всё равно, каждое слово давалась ему сложнее предыдущего, она его понимает в этом. Они, всё же, слишком похожи. Клаус втягивает запах её тела в себя, наслаждаясь происходящим. Нет, этот поцелуй не перерастёт в жаркий секс, он будет более символичным, медленным, захватывающим дух и страстным. Он заканчивается через несколько минут, щёки горят огнём и улыбки поселяются на их губах. — Останешься на ночь? — Я бы с радостью, но я не взяла с собой ничего, кроме Волчонка. — Я думаю, моя майка подойдёт тебе больше, чем пижама. А что по поводу волчка — так уж и быть, на улицу не прогоню, но и на кровати он спать не будет. Посмотри в шкафу футболку, выбери понравившуюся, — Целует мимолётно в шею, посылая мурашки по телу. — А я пока пойду принесу воды. И яд для Люцифера. — Клаус!        Смотрит вслед удаляющемуся гибриду, лениво подходя к шкафу с одеждой. Может быть это именно то, чего они оба заслуживают? Клаус приносит поднос с водой и один стакан тёплого молока, она благодарит его лёгким поцелуем в щёку и едва заметной улыбкой. В кровати она прижимается к нему ближе, чертыхаясь на открытую форточку, но ленится, чтобы закрыть и просто укрывает их обоих пуховым одеялом. Майклсон смеётся, но обнимает Волчонка со спины, стягивая вверх майку. — Я скучал по тебе, Хейли.        Шёпот едва касается её слуха, мужчина зарывается лицом в её локоны, тем самым щекочет её своей щетиной. Они засыпают счастливыми и довольными, хоть и уставшими. — Я тоже.        Клаус несколько раз за ночь просыпается от кошмаров с главным героем в них — Майклом. Хейли просыпается от этого в последний раз, прижимает его к себе ближе, гарантируя, что всё, что было во сне прошло, укрывает того одеялом, усыпляя. Через пару часов наступает утро, гибрид на собственное удивление, просыпается раньше неё, идёт умываться.        Маршалл просыпается лишь через пару часов после Клауса, сонно ищет на полу рядом с кроватью Люцифера, чтобы погладить того, но находит лишь шипящее и царапающее существо. Сон как рукой снимает, девушка подпрыгивает в кровати, полностью просыпаясь. Вытягивает шею, дабы рассмотреть этот белый комок шерсти. Видимо, это кошка. — Откуда этот комок шерсти только взялся? Люцифер, ты где?        Хейли притыкает одеяло к груди, рассматривая, как у этого создания шерсть встаёт дыбом от кончика хвоста до самого носа! Клаус встаёт у двери, со смехом наблюдая за происходящем. — Это кошка, она крутилась возле входа, и я решил её взять к себе. И она зла на тебя за то, что ты спишь на её месте. — Ей придётся свыкнуться с этим, — переводит взгляд на неё. — Или я тебя утоплю! — Клаус гладит белое создание по шее — и вот теперь оно становится ласкающимся и мурлыкающим. — Где Люцифер, кстати? — Гуляет с Ребеккой. Он разбудил её утром, не знал, что она в нём души не чает.        Хейли встаёт с кровати, намереваясь идти в ванную комнату. — В нём все души не чают, кроме тебя. Майклсон, просто признай, что ты не терпишь рядом с собой такую обаятельную конкуренцию. — Как и ты рядом с Алисой, да? — С кем? — Алиса — её кличка. Ей же нужно прозвище. Что, не терпишь кошек? — Я скорее собачница.        Видимо, так разрушаются стены между ними. С остывшим кофе на кухне и новой живностью в доме, которых они терпят лишь благодаря друг другу.