Меж двух огней

Клаус никогда не видел её такой. Она не кричала, она не устраивала истерику, но тишина повисла на его барабанные перепонки с такой громкостью, что смогла оглушить все его чувства. Она страшная, отрешенная, пугающая и пробирается в душу Волчицы. — Адрес…        Клаус понимает, что она запрашивает. Страх и паника окутывают его сердце, опустошая всё тело. У него впервые за долгое время непроизвольно трясутся руки. Как бы это не было иронично, он набирает в телефоне смс с третьего раза и отправляет ей. Благо не с координатами стаи, а только с названием города. Телефон пищит на столе, но Хейли не обращает на него внимание. Смотрит в сторону Клауса, но мужчине кажется, что она смотрит сквозь. Сглатывает ком в горле и отодвигает надвигающуюся истерику. Сейчас Волчица её не оценит. — Это было единственное, с чем я попросила не врать и не юлить.        Гибрид не знает, что сейчас лучше, душащая холодная тишина или её голос, режущий стекло и всё его прогнившее сердце. Впервые за сотни лет ему стыдно на столько… — Это было единственное, что я скрывал от тебя. — Не лги мне. Не сейчас.        Хейли сидит рядом, за одним столом на противоположном стуле, но с каждым его словом отдаляется всё дальше, в себя. Нужно как-то это прекращать. Выводить на эмоции или агрессию. Лучше слёзы и крик, чем как сейчас. — Я пару часов назад был с Кэролайн. И я не лгу. — Мне это не интересно. Можешь спать с кем хочешь. Мне насрать.        Да ни черта подобного. Несколько месяцев назад ей не было пофигу. Она засыпала на его груди, сбегая в первых лучах солнца. Клаус напоминает себе, что она обижена и расстроена и просто хочет задеть по больнее. У неё это получается.        Медленно, неторопливо, убирает бокал с вином в мойку, даже в некой абстракции моет его и вытирает насухо. Надо действовать. Делает шаг к ней, теперь Хейли не отходит. Смотрит прямо, не боится, её время сбегать — прошло. Его очередь уходить. Она ждёт его ухода, что он молча покинет её квартиру или распсихуется и переломает здесь всё к чертям. — Я обещал найти тебе твою семью, и я отвезу тебя к ней. — Берёт руками за плечи, неосознанно слегка потрясываю её. — Собирайся, Волчонок, у тебя есть пятнадцать минут, и мы выезжаем. Ты всё равно не сможешь их найти без меня.        Ярость и обида вскипают в ней. Аккуратнее, с этим не стоит шутить, когда полнолуние через пару дней. Фыркает, но перетаскивает чемодан в его машину и аккуратно на руках относит Люцифера на задние сиденья. Клаус уже хочет начать критиковать за волчью шерсть, но вовремя останавливается. Сейчас лучше рта не открывать.        Потому они едут молча. Час. Второй. На третьем он включает музыку, но Хейли вытаскивает диск с Битлз, ломает на двое частей и выбрасывает в окно, с удовольствием запоминая каждую эмоцию на лице Клауса. Нервы сдают. — Ты можешь злиться на меня, но музыку то за что?! — За то, что она тебе так нравится.        Волчок неодобрительно рычит на собственную хозяйку и в кой-то веке прыгает на колени Клауса, облизывая языком джинсовую ткань. Хейли хочет обидеть Клауса сильнее, чем он её, но повода пока не находит. — Видишь, даже Люцифер на моей стороне.        Старается предать праведный тон голосу, обижая Хейли тем ещё больше. Едкие слова о том, что он может и этого щенка забрать, чуть не слетают с её языка, она вовремя тормозит себя. После данного предложения Люцифер её бы даже не простил. Им всем нужно остыть, а ей и поспать.        Глаза сумрачной пеленой застилают всё вокруг, старается бороться с приступами сонливости и усталости, но проигрывает и съёжившись от утреннего холода, засыпает. Через пару минут солнце начинает всходить, глаза начинает слепить водителю и тот откидывает козырёк. Отчаяния и страх вновь появляются в его сердце. Подумать только можно, он сам увозит Хейли от самого себя. Палач сам затягивает веревку на своей шее. Поглаживает за ухом питомца, тот по обычаю не начинает огрызаться и в кой то веке удовлетворительно облизывает его палец. Сердце пропускает удар и выпускает сожаления и страх одиночество. Нужно будет вновь привыкать к этому мерзкому чувству.  — Я эгоист, Волчонок. И я не желал тебе лгать, я просто хотел, чтобы ты не уходила.        Ожидает её презрительного ответа, но ответом служит лишь молчание. Усмехается самому себе и своей никчемности, поворачиваясь к ней головой. Она спит, поджав к себе ноги и обняв их руками, спит. Возможно последний раз касается её лица, из-за чего каждое движение насыщено страхом, нежностью и аккуратностью. Её кожа холодная. Притормаживает, на ходу доставая с задних сидений плед, укрывая Волчицу.        Ему нужно придумать, чем он будет заниматься, без неё. Заняться поисками Майкла, убить его. Возможно уехать путешествовать по Европе, взять с собой Ребекку, как в старые добрые. Круговорот планов и страхов преследуют его, но ни на чём точном он не может сфокусироваться дольше минуты. Кэролайн, картины, Европа, Ребекка, Майкл, новое образование, страх, Волки, Кэтрин, буддизм, краски. Всё является важным и в тоже время таким ничтожным.        Клаус старается успокоить себя сам, понимая, какими же всё-таки жалкими выглядят его планы. Самое главное, они ему больше не нравятся. — Ты меня накрыл? — хриплый голос сонной девушки застегает его врасплох, он даже не представляет, когда она проснулась. — Как долго нам ещё ехать? — Около часа, Волчонок.        Старается вспомнить всю свою злость и ярость на гибрида, их ночную ссору и отторжение, но не может выдавить из себя и капли яда. Печально, но она никогда не могла долго злиться на человека, который ей не безразличен. Нужно как-то заводить разговор и разбираться в его поступке. — Давай позавтракаем… вместе? — Осматривает одинокую пиццерию, которую они проезжают, слушая урчания живота. Клаус резко жмёт на тормоза, выруливая в кафе. Хейли не была пристёгнута, почему бьётся головой о стекло. — Дьявол! Блять, как же больно-то. Решил побыстрее убить, чтобы не мучиться?        Гибрид паркуется сразу же на двух местах, не обращая на это большого внимания. Волчок на него шипит и огрызается с задних сидений — видимо тому тоже досталось, открывает дверь Волчицы, осматривая её небольшую рану на лбу. — Ничего страшного, Волчонок. Жить будешь.        Прокусывает указательный палец, обмазывая собственной кровью рану. Хейли мысленно его обзывает ходячей аптечкой. — Из-за чего ты так поступил? Почему решил солгать? — Поджимает губы, стараясь честно ответить на данный вопрос и самому себе. Набирается смелости, дабы озвучить данную мысль.  — Я не хотел врать. И я знаю, что я бы сказал и без наводки Ребекки об этом. Просто, когда бы пришло время, когда я был бы готов к этому, Хейли. Я понимаю, на сколько тебе важна семья, но я эгоист, Волчонок, я не хотел и даже сейчас не хочу, чтобы ты уходила… Я просто боюсь этого. — Берёт себя в руки, наконец произнося те самые слова. — Ты мне правда стала очень важна. Хочешь верь или нет, но я буду скучать по тебе. Наконец. Наконец-то она услышала те самые слова, которые ей были важны. То, из-за чего бы она осталась в Мистик Фоллс и не жалела о своём выборе. Улыбается ему в ответ, сжимая его руку в своей. — Клаус, если я даже и найду семью, это не означает, что я покину твою жизнь навсегда. Вы мне с Ребеккой очень дороги, так что не надейся отвязаться от меня. — Целует его в губы с желанием и спокойствием. Майклсон сначала удивляется данному порыву, но лишь через секунду уже отвечает на поцелуй, обнимая за талию, вытаскивая из машины. — Ну всё, пошли завтракать. Люцифер, идём с нами.        Волчица тащит его за руку, заказывает на ходу его любимый чай с сахаром и пончики с вишней, пока Майклсон задумчиво осматривает столы. Себе она заказывает кофе и яичницу. Садятся за первый столик, ближний к ним. Люциферу просят принести пару сырых кусков курицы. — Я должен предупредить тебя, Хейли. На волках стаи полумесяца наложено заклятье. Они могут стать людьми один раз в месяц на полнолуние, не более. Полнолуние после завтра, так что за эти два дня мы должны найти ведьму и сделать так, чтобы она приготовила противоядие. — в Новом Орлеане много ведьм? — В Новом Орлеане сотни надменных ведьм. И столько же традиций. Орлеан прекрасный город во Франции, но Новый Орлеан во истину сердце дореволюционной Франции и Новой Америки. Марди Гра и старые улицы домов. Когда-то я звал этот город своим домом. Когда-то я был любим большей частью собственной семьи. — Тогда почему уехали?        Знает же ведь ответ. Майкл убил Марселя — названного сына Клауса, Марсель был любим Ребеккой, Ребекка любила его в ответ. — Тогда я сама договорюсь с ними.        День проходит незаметно, они приезжают в старый дом. Клаус ожидает Хейли у магазинчика с травами, где как раз и должна находиться ведьма. После недолгого разговора за огромную сумму ведьма договаривается приготовить нужный отвар. После идут обедать на главную улицу города, шутят ни о чём и смеются, танцуют на улице под Джаз, с удовольствием смотрят на ночное небо и кидают детям за отменный ритм мелочь на мороженное. Хейли видит Клауса таким счастливым впервые за долгое время.        А теме временем Вампиры Нового Орлеана по наводке ведьмы наблюдают за ними.