До костей

Мысли разрывают голову Эшли. Сорваться? Бороться? Но зачем? Она ненавидит себя. Своё тело. Стеклянные глаза смотрят на тело в отражении зеркало и кого же они видят? — Ничтожество. — без эмоций сказала девушка, она сжала кулак, выпуская весь свой пыл в него и резко ударила себя. Она немного пошатнулась, но ничего не почувствовала. Она ничего не чувствует. Теперь пошёл второй удар, только он был сильнее, а потом третий, четвёртый и с каждым разом костлявая рука ударяла всё сильнее. Но девушка до сих пор ничего не чувствует. Её это бесит. Сильно бесит. Повернув свою голову обратно к зеркалу, Эшли сразу обратила внимание на щёку. Она будто пылала ярким пламенем. –Ничтожество. — шёпотом повторила костлявая. *** –Паршиво выглядишь. — делая глоток горячего кофе, сказала рыжеволосая подруга. –Сочту за комплимент. — натянув кривую улыбку, ответила Эшли. Костлявая аккуратно убрала прядь волос за маленькое ушко и перевела свой пустой взгляд в окно. Кафешка, что они с подругой выбрали для встречи, была откровенной дырой.Сюда посетители, наверно, заглядывали раз в тысячелетие. Искусственный полумрак и адский холод кондиционера. –Давно не виделись.- задумчиво произнесла рыжеволосая. — Ага. — пожав костлявыми плечиками, без каких-либо эмоций сказала брюнетка. — Как у тебя там с Мэйком? — приподняв одну бровь, спросила рыжеволосая. — Джессика, я не хочу об этом говорить.— костлявая опустила взгляд вниз и худеньким пальчиком начала поглаживать ушко кружки, в которой уже давно остыл крепкий кофе. — Значит, всё плохо. — Джессики сложила руки на груди и перевела свой взгляд на соседний столик. За полтора года дружбы соседка успела вызубрить все повадки Эшли. Эта костлявая девушка слишком чувствительна к запахам и холоду. Чтобы понять, как давно она не ела, можно потому, что Эшли начинает мерзнуть. И тогда, даже в летнюю жару, начинаются свитера и теплые носки. Как Джессика вообще познакомилась с этой девицей, которая всегда себе на уме? Да просто в один из долгих зимних вечеров, когда рыжеволосой была не в особенно хорошем расположении духа, в ее дверь позвонили. Сначала она долго не хотела открывать и решила притвориться, что дома никого нет. Наверняка это пришли с квитанцией о неоплаченном счете за свет, да и квартиру тоже. Работы на тот момент не было, и это ничуть не радовало. Однако чей-то палец словно прирос к кнопке звонка и тот трещал не переставая. Все больше раздражаясь, Джессика, громко топая, прошла по коридору и распахнула дверь. А от нее испуганно шарахнулась какая-то тень, но потом, застонав, подползла снова и уставилась на хозяйку огромными, водянистыми глазами. — У вас есть марганцовка? — чучело, что корячилось на входном коврике, нещадно трясло. — А вы, простите, кто? — Из соседней квартиры — она нелепо взмахнула рукой. — Марганцовка есть? Джессика нахмурилась и просканировала гостью взглядом. Молодая девушка. Волосы длинные, тёмные, всклоченные на дергающейся голове. Худые руки в болезненной ломке цепляются за живот. Ей явно нехорошо. Но какое, собственно, рыжеволосой было до этого дело? У нее своих проблем невпроворот, да и к тому же, чертовой марганцовки у нее в помине нет. «Неинтересно» — отрезал мозг. Но что-то в этой костлявой фигуре, в этом измученном восковом лице пробудило давно забытую жалость. И Джессика, со злостью старшей сестры, грубо затащила девушку в дом. И помогла промыть ей желудок, после чего уложила на диван, а сама вызвала скорую. «Мы в ответе за тех, кого вовремя не послали» — усмехнулась она. Так, собственно, они и познакомились… — Ладно, я пожалуй, пойду. — худой тело начало вставать со стула и направляется к выходу. — Если что звони. — сказала ей вслед рыжеволосая. Эшли повернула голову в сторону подруги, немного натянув улыбку и продолжая идти к выходу. Костлявая не успела повернуть её, как почувствовала, что её кости расположились на полу.