Последний корабль 2 или семь кругов ада

Я почувствовал тёплый ветерок на своём лице, а затем услышал пение птиц. Медленно открываю глаза, всё белое, лежу на нежном облаке. Не мог я в рай попасть, грешников туда не пускают, нет, никак не мог. Слышу тихий храп и поворачиваю голову. Эх, всё- таки не рай. Оказывается, лежу на кровати с белоснежным балдахином, а рядом стоит кресло, в котором спит капитан. «Капитан?» У меня, точно, галлюцинации. Осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами и рука сжимающая край моего одеяла. — Кххр — пытаюсь позвать его, но из горла вырываются хрипы. Глаза распахнулись, и на меня посмотрел сильно уставший человек. Он попытался улыбнуться. — Гошка, Гошенька, очнулся — его голос дрожал. Потянувшаяся ко мне рука, заставила напрячься и отползти подальше. — Птица, я не обижу тебя. Прости. Мне его извинения были до лампочки. Верить ему? Да ни за что! — Воды.- моё пересохшее горло, выдало сипящие звуки. — Сейчас, малыш, я мигом — он вскочил и выбежал из комнаты, чтоб через минуту вернуться со стаканом. Я попытался взять его, но рука дрожала и не желала слушаться. Обиженно, посмотрел на свою конечность, «и ты Брут», затем перевёл взгляд на воду. Пить хотелось. Пересилить себя и попросить помощи? Но меня опередили. — Давай помогу, — его прикосновения заставили меня зажмуриться — прошу, не надо бояться, я просто поддержу тебя. Мне было противно, не хотелось, чтобы касались моего тела, но чёртова рука не желала слушаться. Приподняв мою голову, он стал поить меня. Я жадно глотал, захлёбываясь, казалось, что внутренности высохли и скукожились от нехватки влаги. Но напиться вдоволь мне не позволили. — Ещё — я умоляюще взглянул на него. У капитана дёрнулся кадык, желал бы он услышать эти слова в другой ситуации. — Нельзя много сразу. Позже ещё попьёшь. — Он мазнул по моим губам, стирая капли. — Не трогай меня. — Гош, не делай из мухи слона. Я всего лишь ухаживаю за тобой. — Всего лишь? — Мои губы искривились в подобии улыбки. — А я просил? Ненавижу! Я повернулся на бок, натягивая одеяло на голову. «Зачем он спас меня? Не наигрался видно» Хлопнула дверь, капитан оставил меня одного. Откинув одеяло, уставился в белый потолок, нежное пение птиц и чарующие запахи наполняли комнату, а в душе такая пустота, какой не чувствовал ни разу в жизни. Через какое –то время в комнату вошёл капитан, неся поднос с чем-то вкусно пахнувшим. — Гош, давай покушаем? — Не хочу. — И тут мой живот предательски забурчал. — Врунишка, — мужчина улыбнулся — тебе надо есть, чтобы поправиться. — Зачем? — Я пристально посмотрел в его глаза. — Не наигрались ещё? Улыбка сбежала с его губ. — Игорь, если понадобиться, я буду всю жизнь просить у тебя прощение. — Чувствуете себя виноватым? Значит, это вы всё устроили? Понравилось развлечение? Дырка была хороша? — Меня несло, просто не мог остановиться. — А что ж вы дальше не остались смотреть, было весело… — чувствую, что накатывает истерика, голос срывался, слёзы катились по щекам, горло перехватило так, что не мог вздохнуть. Поставив поднос, капитан бросился ко мне. Моё закутанное в одеяло тельце прижали к себе. — Тише, тише, дыши мой хороший, всё позади. — Он гладил меня по голове и укачивал. Я всхлипывал, уткнувшись ему в плечо. — Я сильно виноват перед тобой, но не желал, чтобы всё так произошло. После твоего отказа хотелось тебя наказать, сделать больно… — У вас отлично получилось причинить мне боль. — Тсс, Стас, помнишь его? Я кивнул. — Этот сучёныш, ревновал меня. Он видел моё отношение к тебе, и то, как я тебя хочу, поэтому бесился. Такие шлюшки, как он, на которых пробу негде ставить, меня никогда не интересовали. Вот и решил тебе отомстить. — Почему мне, а не вам? — Мстилка у него не выросла, чтобы мне гадить, но как оказалось позже… ладно уж. Так вот, он подслушал о твоём наказании и подстроил всю ситуацию с принуждением. Понимал тварь, что ты слишком правильный и не бросишь в беде. — Но вы.вы не остановили — я икал от рыданий. — Солнечный мой, когда я увидел тебя — голенького, такого раскрытого и беспомощного, у меня снесло крышу. Случился сдвиг по фазе. Рановато, конечно, для мужика под сорок, — покаялся он — но ты так долго был в моих грёзах, моё наваждение. Не смог устоять, отказаться от мечты сделать своим. — Его пальцы погладили мою щёку и скользнули к губам. — Знаю, это не оправдание, но так тяжело видеть тебя изо дня в день и не иметь возможности коснуться твоих губ. — И что теперь? Я грязная шлюха, вам не противно быть со мной? — старался не замечать дрожи, пробегающей, при каждом его прикосновении. — Столько мужчин использовали моё тело. Меня трахали и в рот и в зад. А вы обнимаете меня, почему? Его рука закрыла мне рот. — Не смей, слышишь, не смей никогда о себе так говорить. — Но это же правда. — Ты чистый, светлый, солнечный. Я ничтожество, не сумевшее удержать член в штанах и усмирить свою похоть, прости, мальчик. — Простить? Как у тебя легко, — я не заметил, как перешёл на «ты» — захотел — трахнул, захотел — кинул, как кость остальным. Не смогу это забыть и простить. Мне жить после всего не хотелось, а ты — «прости». Я почувствовал, как тёплые капли упали мне на лицо. Капитан плакал, а затем сильно прижал меня к себе. — Знаю, мальчик мой, не прощу себя. Я едва не потерял тебя. Знаешь, что значит видеть любимого человека, изломанной куклой лежащего на осколках зеркала, а кругом кровь. Столько крови. Я едва не рехнулся. — Он сжимал меня и раскачивался из стороны в сторону. — Капитан, — он не слышал меня — капитан, я кушать хочу — повысил я голос. Он замер, а затем чмокнул в макушку. — Что же это я, сейчас, котёнок. Сейчас покормлю тебя. Он подложил мне под спину несколько подушек, затем взял поднос и поставил рядом. В миске на подносе был наваристый бульон с мелкими кусочками мяса. — Мой живот опять жалобно забурчал. — Можно я сам? Капитан кивнул и дал мне в руку ложку, миску же поднёс поближе к лицу. Рука дрожала, расплёскивая содержимое. Уронив ложку в миску, я беспомощно взглянул на мужчину. — Ничего, солнышко, это слабость, ты слишком долго болел. Я покормлю тебя. Кивнув, я открыл рот, в ожидании пищи. Капитан нервно сглотнул. Это бледное несчастное чудо, с приоткрытыми губками вызывало в нём неистовое желание. Обладать! Спрятать! Никому не отдавать. Как он мог допустить, что его мальчика растоптали, как он тогда, вообще, смог уйти и оставить его там? Он задавал себе эти вопросы постоянно и не мог найти ответы. Гошка осилил половину и, откинувшись на подушки, прикрыл глаза. Капитан промокнул салфеткой его губы, забрал посуду и молча, вышел. Наполненный мочевой пузырь, заставил его проснуться. Нестерпимо хотелось облегчиться, чувствовал он себя бодрее, чем ранее, поэтому решил подняться. Ноги были как ватные, стоять никак не хотели. « Вот, дерьмо, не хватало ещё обоссаться» — Эй, есть кто-нибудь? — В отчаянье закричал. Через пару минут, дверь распахнулась, и капитан подошёл ко мне. — Что случилось? Тебе плохо? — Нет, хорошо, — попытался съязвить — мне в уборную надо, а они — я показал на ноги — не хотят двигаться. Подхватив на руки, капитан понёс меня к туалету. — Я тебе девка, что ли? Зачем на руках-то таскать? Может, ещё над унитазом подержишь? — Прекращай возмущаться, надо будет, поддержу. — Вот ещё — буркнул я недовольно — оставь меня и выйди. — Да чего я там не видел, давай помогу. — Нет! — чувствую, как жар опаляет щёки — Я сам! — Сам, так сам. Если не справишься, кричи, поддержу. Я со злостью захлопнул дверь, и откуда только силы взялись. С той стороны послышался смешок. Сделав свои дела, по стеночке вышел из уборной. Капитан, снова, из себя рыцаря решил состроить, но я его остановил. — Не надо! Просто помоги дойти до кровати. С комфортом устроившись на своём облаке, решил расставить все точки над ё. — Где я нахожусь? И сколько я тут? Капитан, слегка пожал плечами. — Ты в моём доме. А живёшь ты здесь уже больше месяца, вернее пытаешься выжить после глупости, что сделал. — Глупости?.. — у меня перехватило дыхание, да как он смеет так говорить. Слёзы навернулись на глаза. — Прости, малыш, это я глупости говорю и совершаю. — Капитану хотелось побиться об стену головой. Вот зачем он напомнил? — А как мы за месяц успели вернуться в Россию? — А мы и не там. Мой дом находится в Колумбии. — Южная Америка… но как? Вы же гражданин РФ. — Ты такой ребёнок, Игорёк. Ты прав, гражданин, но жить я предпочитаю здесь. Чудесный климат, лето круглый год, опять же море рядом, чего ещё желать… — капитан запнулся — ну ещё бы любимого человека рядом. — Он обласкал меня взглядом. — Я домой хочу. — Нет! — Желваки заиграли на его лице. — Почему нет то? Ну, пожалуйста, отпусти меня, клянусь, я никому ничего не скажу. — Ты не понимаешь о чём просишь, малыш. Тебя нет, ты умер при исполнении. Твоим родным уже сообщили. — Зачем? — одинокая слеза ползла по моей щеке. Капитан вздохнул. — Владельцу судна стало известно обо всём и твой суицид. Тебя оставили в живых под мою ответственность. Хозяин не желал быть замешанным в каких-либо судебных делах. Пятно на его репутации — это большие потери в бизнесе. Сам понимаешь, ему проще было тебя уничтожить — « нет человека — нет проблем» Он полностью сменил команду и капитана тоже. Так что, я сейчас, временно безработный. Я лежал, оглушённый таким поворотом. Капитан сел на кровать и обхватил голову руками. — Но я бы никому не сказал. — Никто не будет проверять правдивость твоих слов, — тяжёлый вздох — «психически неустойчивому человеку доверять нельзя» — это его слова, поэтому, если ты попытаешься покинуть страну, убьют, а меня пустят по миру с протянутой рукой, в лучшем случае, про худший, я и думать не хочу. — И что мне теперь делать? Как жить дальше? — Будешь жить здесь со мной. — Да что вы! И чем мне платить вам за проживание? Своим телом? Я не подстилка, и никогда ею не буду! — Не надо мне платить — капитан начинал сердиться — обещаю, что без твоего согласия не трону тебя. — Никогда этого согласия вы не получите! Лучше пусть меня убьют. Мужчина сполз с кровати и опустился на колени. — Я заслужил твоё недоверие, но поверь, сделаю всё, чтобы ты был счастлив. — Тогда отпусти. -Не могу — он застонал — как ты не понимаешь, если тебя не станет. — Эгоист… Капитан, я чувствую себя героем бразильского сериала. — Гош, давай ты попробуешь жить здесь, отдыхай, набирайся сил, а потом мы что-нибудь придумаем. Хорошо? Я кивнул, хотя на душе кошки скреблись и гадили, скреблись и снова гадили. — И ещё, прошу, хватит меня капитаном называть. Моё имя — Виктор. — Хорошо, капитан.