Гарри Поттер и Узник Нурменгарда

Коттедж Билла и Флер стоял на отшибе, на самом краю прибрежных утесов. Белые оштукатуренные стены были украшены морскими раковинами. Безлюдное место и очень красивое. И в доме, и в саду постоянно был слышен шум моря, точно сонное дыхание какого-то огромного существа. За несколько дней, проведенных здесь, Гарри то и дело под разными предлогами удирал из перенаселенного домика и смотрел с утесов на просторное небо и огромное пустынное море, подставив лицо холодному соленому ветру. Гарри до сих пор пугала огромность собственного решения — временно отказаться от поисков крестражей ради борьбы с Волдемортом за Бузинную палочку. Никогда еще он так категорично не шел против воли Дамблдора. Гарри переполняли сомнения, а Гермиона не упускала случая выразить эти сомнения вслух. — А что, если он узнает, что мы уничтожаем крестражи, раньше, чем мы найдем Бузинную палочку? И сделает новые? Или постоянно начнет держать их при себе? Ответа у Гарри не было. Временами он начинал думать, что просто подвинулся умом, отказавшись от миссии, завещанной ему директором. Он даже толком не мог объяснить, почему так решил. Каждый раз, когда Гарри пытался восстановить цепь рассуждений, которые привели его к этому выбору, они казались все слабее. Ну, пусть Палочка действительно так важна для исхода битвы, разве не упомянул бы о ней Дамблдор раньше? Не оставил бы более существенные подсказки к тому, где ее найти? Вот только Гарри не мог быть уверен в том, что это не снова часть какой-то сложной схемы, одного из бесконечных испытаний, приготовленных для него Дамблдором. В конце концов, три крестража уже уничтожены, Чаша надежно спрятана в Гринготтсе, осталось только придумать, как ее оттуда забрать. Да и сложно ли это будет для Повелителя Смерти? С Мантией-невидимкой и непобедимым оружием? А Воскрешающий камень? Ведь он сможет вернуть самого Дамблдора назад и задать ему все эти бесконечные, сводящие с ума вопросы! Гарри не знал, правильное ли решение он принимает. Знал только, что первый раз в жизни он делает это самостоятельно. — Гарри, послушай, — должно быть в сотый раз начала Гермиона, все еще не теряя надежды его переубедить. — Даже в книге Риты Скитер упоминается, что Дамблдор оставил Поиски Даров… Она хотела показать ему что-то в книге, но та распахнулась на странице с фотографией молодого Дамблдора и его друга, которого Гарри раньше принял за Элфиаса Дожа. Друга, чью фотографию он забрал из дома Батильды Бэгшот, понимая теперь, каким важным был тот мимолетный порыв. Если бы эта фотография попала в руки к Волдеморту, возможно, тот уже стал бы хозяином Бузинной палочки. На него, смеясь все той же старой шутке, смотрел Вор с золотыми волосами. Вор, укравший Палочку у Грегоровича. — Это он! Я точно знаю — это он! Гриндельвальд украл у Грегоровича палочку! Я видел его глазами Сами-Знаете-Кого, — Рон выхватил книгу из рук Гарри, и даже Гермиона, казалось, поддалась его волнению. — Мы должны найти его! — Гарри, нам не нужно его искать. Я же говорила тебе, помнишь? Он заключен в собственную тюрьму: Нурменгард. В Австрии. И поговорить мы с ним не сможем. Может, это знак, что нам стоит вернуться к поискам крестражей? — Это если он вообще уже не помер, — прибавил погрустневший в одно мгновение Рон. Но Гарри их не слушал. Они сбежали из поместья Малфоев, прямо из-под носа Пожирателей Смерти, он сотню раз сбегал из ловушек Волдеморта, Сириус сбежал из Азкабана, в конце концов. Какая-то старая крепость не может стать большей проблемой, чем все, с чем они сталкивались до этого. Разве не в планах у них ограбление Гринготтса? А что до Австрии… Что ж, в Ордене Феникса должен быть кто-то, кто организует им интернациональный портключ. Идет война, магглорожденные волшебники десятками бегут из страны. Значит, смогут и они. Билл казался ошарашенным, когда Гарри сказал ему о своей просьбе. Видимо, сомневался, а точно ли не решил мальчик, который выжил, просто сбежать куда подальше от Волдеморта. Но в помощи не отказал. Три дня мучительного ожидания, споров с Гермионой, собственных сомнений — и вот они уже стояли на пустынном пляже, а перед ними на земле лежал старый сломанный зонт. — Никогда не думал, что поиски занесут нас так далеко, — Рон с недоверием и какой-то странной тоской смотрел на портключ. — Как-то не по себе оставлять тут все, да? Гарри коротко кивнул. Он чувствовал себя беглецом и трусом, но все еще надеялся, что принимает правильное решение. — Надеюсь, Гарри, ты знаешь, что делаешь, — добавила Гермиона. — Давайте просто побыстрее покончим с этим и вернемся в Англию, к крестражам, — он сделал решительный шаг вперед. — Ну, на счет три? Раз. Два. Три!

***

Влажный прибрежный воздух сменился пронизывающими порывами горного ветра. Скалы поднимались к небу и стремительно обрывались в бездну. Гарри, пораженный, смотрел по сторонам, окончательно теряя уверенность в принятом решении. Он оглянулся на друзей. — Вон там, смотрите, — Рон указал рукой куда-то вперед. — Я думаю, это она, его тюрьма. И он был прав. Черная, мрачная крепость возвышалась над одним из обрывов. — Гермиона, думаешь, мы сможем туда аппарировать? — с надеждой спросил Гарри. — Я… Нет, не думаю. Мы недостаточно хорошо сможем себе представить, куда именно будем перемещаться, — она как раз убирала зонт в свою расшитую бисером сумочку, — а если в этих горах мы промахнемся… — она покачала головой. Портключ активировался на обратное путешествие через двадцать четыре часа, что ж, у них было не так много времени: — Тогда пойдемте быстрее, — поторопил Гарри друзей. Путь через ущелья, вверх по заледеневшим склонам, оказался сложным и изматывающим, но странным образом приободрил Гарри. Действие, любое, всегда давалось ему лучше, чем его бездействие. И когда, наконец, они подошли к замку совсем близко, так, что уже могли различить впереди вход, он был полон решимости. — Даже представить не могу, сколько защитных чар наложено на эту крепость… Я все еще не верю, что мы сможем туда попасть, прости, Гарри, — сказала Гермиона, поджимая губы. Их план был простым до дерзости: наложить на одного из охранников Империо и заставить его провести их в камеру к Гриндельвальду под Мантией-невидимкой. Гермиона не раз указывала ему на многочисленные изъяны этой идеи, но Гарри почему-то был уверен: один Дар приведет их ко второму. Иначе и быть не могло. — И все же это будет не сложнее, чем обокрасть Гринготтс, разве нет? Уж точно сокровища стерегут лучше, чем какого-то злодея, которому уже сто лет в обед, — резонно заметил Рон. Они подошли еще ближе, и, к удивлению троицы, их никто не попытался остановить. Более того, они не почувствовали никаких магических щитов или охраняющих заклинаний. Гермиона подняла палочку: — Praesidium revelio! — а потом, нахмурившись, добавила. — Homenum revelio! Ничего не произошло. Она повернулась к Гарри: — Гарри, на замке практически нет защиты. Я, я думаю, что по крайней мере войти мы сможем без проблем. Но это даже не самое странное: охрана, ее нет. В замке всего один человек, он в башне, на самом верху. — Да это наверняка не Гриндельвальд. Если на замке нет защиты, он точно уже сбежал, — Рон с недоверием всматривался в маленькое окошко под самой крышей. — Но почему он не защищен? Вам не кажется это по меньшей мере странным? — Гермиона, ты говорила, что его победил Дамблдор? Что только он смог остановить Гриндельвальда? — Она кивнула, и Гарри продолжил. — Должно быть, он же и накладывал защиту на замок. А теперь, когда он умер, действие заклинаний прекратилось. — И никто не вспомнил про старого Темного Лорда, раз уж у нас появился новый. Прекрасно! — Рон поежился. — Пойдемте уже. То еще местечко. Ни чар, ни охранников. Только старый волшебник в черной мраморной гробнице. Гарри отчего-то вспомнил белоснежный камень на могиле Дамблдора. И уверенность, что Гриндельвальд все еще в своей камере, вернулась к нему. Двери поддались простому Alohomora. Просторные каменные залы, когда-то торжественные, величественные, теперь разрушались под слоем пыли и времени. Гниющая мебель, оборванные знамена, опустевшие шкафы с книгами… Повсюду ощущался запах плесени, старости и смерти. Троица миновала парадную часть замка. Они оказались у камер. Перед ними протянулись бесконечные ряды узких дверей с крошечными окошками, камер с решетками вместо стен, и повсюду виднелся знак Даров Смерти. — Здесь Гриндельвальд держал врагов своего режима, — объяснила Гермиона, осматриваясь. — Сколько камер… — С ужасом произнес Рон. — И в двух шагах отсюда все эти роскошные залы! А я-то думал, что Малфои с их подземельем — психи. — Гарри, что ты собираешься делать, если он не захочет нам помогать? — Гермиона, как и всегда, задавала самые правильные вопросы. — Что, если он поддерживает Сам-Знаешь-Кого? — Не знаю. Я не знаю. Давай просто надеяться, что это не так, хорошо? — Гарри покрепче сжал палочку. — Вон лестница, идемте. Поднимались они в напряженном молчании. Наконец, бесконечные ступени закончились. Над тяжелой металлической дверью был выбит знак Даров. Гарри наудачу толкнул ее, и, к его удивлению, дверь поддалась. Друзья переглянулись и вошли в камеру. Крошечная, плохо освещенная комнатка казалась такой же заброшенной, как и остальной замок. У узкого окна Гарри заметил старый деревянный столик, на нем лежали исписанные листы пергамента, перо и стояла баночка с подсохшими чернилами. Рядом высились аккуратные стопки потертых, зачитанных книг. Камера казалась необитаемой. И, когда Гарри уже хотел было признать свое поражение, раздался скрипучий голос: — Что вы здесь делаете? Они резко повернулись. Теперь Гарри разглядел на узкой кровати под одеялом костлявую фигуру. Человек под одеялом пошевелился, повернулся набок. На его лице, напоминающем череп, открылись глаза. Еле живой узник приподнялся и сел. Ввалившиеся глаза были обращены на троицу. — Я… — неуверенно начал Гарри. — Я знаю, кто ты. Ты — Гарри Поттер. Альбус писал о тебе, — слова давались ему с явным трудом. — Дамблдор писал?.. — Где он? — перебил его Гриндельвальд, а это, безусловно, был именно он. — Где Альбус? И по его глазам Гарри понял, что ответ тот и так уже знает. — Он умер. Около года назад. На лице старика не отразилось никаких эмоций: — Пошли вон, — спокойно сказал он. Гарри опешил, но Гермиона опередила его: — Почему Вы не уходите отсюда? Вы же не можете не знать, что Вас здесь больше ничего не держит. — Не Ваше дело. Убирайтесь и не мешайте мне. — А то у Вас наверняка очень много дел, — буркнул Рон. — Да, — услышал его Гриндельвальд, — я очень занят. У меня важная встреча. — С кем? — Со смертью, — огрызнулся узник. — Она, я уверен, подождет. А мы не можем ждать. Мы хотим попросить Вас о помощи, — раздраженно начал Гарри. — Я тоже много чего хотел в жизни. Помогать я вам не намерен, говорю же: идите прочь. — Послушайте, — мягко сказала Гермиона, — нам очень, очень нужно, чтобы Вы нам кое-что рассказали. Вы знаете о Том-Кого-Нельзя-Называть? — О “Том-Кого-Нельзя-Называть” — передразнил Гриндельвальд. — Ну знаю я о мальчишке Томе. И что с того? — Он захватил британское министерство магии и контролирует всю страну. А теперь еще и охотится за Бузинной палочкой, — начал выходить из себя Гарри. Узник неприятно улыбнулся. — Желаю ему всяческих удач в его поисках. Так при чем здесь я? — Вы должны знать, где она! — вскипел Гарри. — Да. Но при чем здесь я и ваши маленькие разборки? — Люди умирают! — Они всегда умирают, это в порядке вещей. Альбус наверняка тебе помогал, пытался остановить Тома, и где он сейчас? — Почему Вы не уходите, мистер Гриндельвальд? — С нажимом спросила Гермиона. — Может, мне просто некуда? — А я думаю, что Вы не ушли, потому что знаете, что заслуживаете своего наказания, — тихо сказала Гермиона, — я думаю, что Вы раскаиваетесь в том, что сделали. — Я думаю, что ты лезешь не в свое дело, — отрезал старик. — Если Вы действительно хотите искупить свою вину, Вы должны нам помочь! — Не успокаивалась она. Гриндельвальд отвернулся от нее. А потом сказал: — Как он умер? Вы были там? — Я был, — ответил Гарри. — Покажи мне его смерть. — Нет, — Гарри почувствовал на себе удивленные взгляды друзей. — Нет. — Повторил он жестко. — И почему же “Нет”, скажи мне на милость? — Я не знаю, чего Вы хотите от этого воспоминания, хотите ли испытать запоздалый триумф от смерти своего врага или еще что, но нет. Я Вам не доставлю такого удовольствия. Гриндельвальд захохотал. А потом с какой-то дикой усталостью произнес: — Идиот. Гарри пропустил оскорбление мимо ушей: — Где палочка? Ну не хотите помогать нам в Поисках, хотя бы просто ответьте на вопрос. Подскажите, где искать ее. — Гарри, сделай одолжение нам обоим — оставь палочку в покое, — сказал старик, а потом с горечью добавил, — войны не выигрывают, они просто заканчиваются. Альбус возложил на тебя какую-то миссию, и ты ее выполняешь? Что ж, похвально. Но это твое желание. И люди вокруг не обязаны бросаться тебе на помощь лишь из-за того, что ты решил быть жертвой и героем. Твоя война — это твоя война. И не втягивай в нее других. — Не обязаны, и все же мы ему помогаем, — вступился Рон, — потому что это правильно, потому что хотим помочь. А от Вас даже не требуется ничего — просто сказать, где эта чертова Палочка. — Покажи мне, как он умер, — снова потребовал Гриндельвальд. — Нет! Я уже сказал, что не покажу. Но я могу показать Вам кое-что другое, — Гарри выхватил у Гермионы сумочку и, покопавшись там, вытащил Мантию. — Вы знаете, что это? — Он протянул ее узнику. В поблекших старческих глазах вдруг промелькнул призрак старого, давно скончавшегося интереса. — Мантия-невидимка? Альбус все же нашел ее… — Она принадлежала моему отцу. А незадолго до смерти Альбус нашел Воскрешающий камень. Если Вы поможете нам, как только мы победим Того-Кого-Нельзя-Называть, я отдам Дары Вам. Гарри ждал азарта, Гарри ждал интерес, хоть какой-то реакции. Но Гриндельвальд только покачал головой и отвернулся к окну. — Ведь палочка принадлежала Вам, да? А потом Дамблдор Вас победил, — не сдавался Гарри. — Покажи мне, как он умер, — снова сказал старик. — Да что Вы заладили!.. — Гарри. Я думаю, он не просто так хочет увидеть смерть профессора Дамблдора, — остановила его Гермиона. — Умная девочка, — похвалил ее Гриндельвальд, оборачиваясь. — Чего Вы хотите? Мою палочку? Как я могу Вам “показать”? — Мне не нужна палочка, — усмехнулся с каким-то поблекшим самодовольством старик. — Просто посмотри на меня, вспомни, как это было, и не сопротивляйся. Гарри, сжав кулаки, посмотрел ему в глаза. И мысленно вернулся в тот страшный день. — Legilimens, — прошептал узник. Дамблдор, еле живой, отправляет его за помощью, кто-то идет, палочка профессора вылетает из его рук, он беззащитен, а Гарри не может даже пошевелиться, чтобы помочь ему, Пожиратели и бесконечно долгий разговор. “Северус, пожалуйста…”, зеленая вспышка, и безжизненное тело Дамблдора, падающее с башни. Когда Гарри распахнул глаза, он почувствовал на своих щеках слезы. Гриндельвальд смотрел куда-то сквозь него. Казалось, что смерть подобралась к нему еще ближе. — Палочка, которую он выронил, Ее нашли? Его похоронили вместе с Ней? — спросил он безжизненно. Гарри кивнул. — Вот и ответ на твой вопрос. Бузинная палочка в могиле Альбуса, — он помедлил, а потом спросил. — А кто этот человек? Как зовут его убийцу? — Северус Снейп, Пожиратель Смерти, слуга Риддла. Профессор доверял ему, считал своим другом. А он оказался предателем, — при мысли о Снейпе у Гарри закружилась голова от гнева и злости. — Сейчас он стал директором Хогвартса, — выплюнул он напоследок. — Спасибо за помощь, надеюсь, Ваша со смертью встреча не заставит себя ждать. Он кивнул друзьям, давая понять, что они уходят. У самой двери он услышал вдруг твердый, наполненный злобой и решимостью голос: — Я помогу вам. Но только при одном условии. Я убью Северуса Снейпа.