•○•○•○•
New York, 11:53 a.m Карандаш послушно поддается набитой многолетним опытом руке, отточенно выводящей замысловатые изгибы. Начерканный на лекции по философии эскиз стремительно приобретал более ясные очертания. Если бы у Майи спросили, какое у нее хобби, она бы не смогла ответить и непринужденно пожала бы плечами, только и всего. Первые попытки нарисовать что-нибудь, помимо привычных домиков с треугольными крышами и милыми ромашками, случились еще в дошкольном возрасте, в промежутке между четвертым и шестым годом — тогда маленькая Харт получила толстый, с красочной обложкой, альбом и набор цветных карандашей, принесенных матерью, как-то по дороге домой заглянувшей в канцелярский. Кэти сильно любила свою единственную дочь. От чутких глаз не укрылось то, как восхищенно следила девочка за деяниями уличных творцов во время вечерних прогулок в парке неподалеку. Однако на предложение записать дочурку в художественный кружок та вежливо отказалась. И спустя мгновение миссис Харт отлично понимала почему, в очередной раз коря себя за неустойчивость семейного бюджета. А Майя с детства была слишком понимающей, чтобы постоянно просить о какой-либо новой игрушке и кофточке: мама ее одевала прилично — и довольно сдержанной, чтобы жаловаться. Так что тот презент приятно удивил, и, чмокнув Кэти в щеку, она счастливо, широко улыбаясь проговорила: «Спасибо, мамочка. Я люблю тебя». Этого было достаточно. Девушка училась сама, с помощью книг и видеоуроков, благо интернет и техника есть в каждом доме. Навыки, после череды проб и ошибок, постепенно накапливались, и в пятом классе Харт уже хорошо владела искусством натюрморта и немного разбиралась в светотени. Рассказывать кому-то о собственном увлечении — до разговора с Фарклом в библиотеке, который восхитился её рисунком ночных фонарей — не приходилось. И не то, чтобы она скрывала, просто случай не попадался. Тем более, что по прошествию первого урока ИЗО в средней школе окружающим стало ясно само по себе: ее работы приковывали заинтересованные взгляды издалека. Прочертив пару линий по мольберту впервые, Майя невольно почувствовала себя в роли тех самых художников. Ей понравилось. Пустые листы, будь они в клетку, будь цветными, вместе с тройкой остро заточенных грифелей издавна являлись верными спутниками Хантер, особенно в крайних моментах, если душевное спокойствие ее покидало. Обида, печаль, злость, недоумение — все выплескивалось, отражалось на бумаге, а иногда разрывалось и выбрасывалось, до того, как взбурлившие кровь эмоции смиренно утихали. Пока девушка была вовлечена в треугольник с Райли и Лукасом, блондинка вечерами постоянно принималась за рисунки, погружаясь в глубокие размышления о чувствах и их природе, предназначении… Так что да, у Майи нет хобби. Рисование — ее отдушина, созидание, священное занятие, на которое не жаль ни времени, ни сил. Однозначно это нечто большее, и объяснению не подлежит. Так было, есть, и вероятней всего, будет. Внеся заключительные штрихи, Майя отложила прибор и посмотрела на только что созданное творение. Рисунок считался завершенным, но привычное удовлетворение, приходящее после кропотливой работы, не настигнуло, скорее наоборот — заставило поднапрячься над причиной этого. Больше расстраивало, что подобное тяжело исправить: данный рисунок был как никогда идеален, даже наистрожайшие преподаватели обделили бы его придирчивыми замечаниями. Фыркнув, Майя схватилась за карандаш, но, как только кончик коснулся поверхности листа, под действием излишне приложенной силы грифель безнадежно сломался, и студентка злостно отбросила его, вытащила из кармана разобранного рюкзака черную гелевую ручку. Дельный результат, пришлось ей признать, не получился. Чернила дополнили картинку продуманным фоном, однако не коснулись главного центра композиции — молодого парня — и преодолеть странное явление Майе не удавалось. Устало пробурчав, девушка наконец отбросила тщетные попытки. Перевела взгляд с оставленных в углу напротив ручки и сломанного карандаша на рисунок и застыла. Конечности словно одеревенели, двинуть рукой не представляло возможности, а голубые глаза уставились на столь знакомое, приятное, родное лицо. Лицо Джоша. Неожиданно соленые капли покатились по светлой гладкой коже, очерчивая контур выразительных скул, а картинка впереди помутнела. Она поспешно прикрыла рот ладонью, предупреждая горькие всхлипы. Лицо Джоша. Джоша Мэттьюза. Даже спустя столько времени, его образ не стерся, остался невероятно ясным, как летнее небо. Джоша Мэттьюза, веселого младшего брата Кори, доброго дяди Райли и Огги и её дяди мачо. С того разговора между ним и Зэем они встречались друг с другом периодичностью, едва ли отличной от установленной — день больше, день меньше. И девушка, и он сдерживали обещание наслаждаться своими жизнями, познавать этот мир. Хантер, как всегда, проводила время с лучшими друзьями, училась, общалась с новыми людьми, сталкивалась с более сложными проблемами и старалась преодолевать их. Только глупую симпатию преодолеть не смогла. Вскоре наступила ожидаемая всеми учениками старших школ пора — выпускной класс. Казалось бы, теперь всё, стоит начать наконец отношения, девушка ведь без девяти месяцев студентка. Однако планы была вынуждена отложить на поздний срок: Джош погрузился в особенности летней практики, а перед Майей внушающей горой предстали выпускные экзамены и выбор высшего учебного заведения. Удостоверившись у подруги в том, что парень продолжит обучение еще на два года, правда параллельно работая и в другом корпусе, Хантер, недолго размышляя, подала документы в Нью-Йоркский университет. Блондинка мечтала о долгожданной встрече, о том, как они вновь сблизяться, и в конечном счете, станут парой, что выпускница с особым энтузиазмом готовилась к поступлению, чего и успешно добилась, попав на подходящую ей программу. В первый день, торжественный и расслабленный, Мэттьюз сам нашел ее, разглядывающей широкие коридоры, в которых проведет минимум четыре года жизни. Радушно поздравив с поступлением, парень провел для девушки личную экскурсию, попутно болтая с ней о чем-то непосредственном. Позже Джош пригласил в кафе на обед, когда осознал, насколько они задержались. Вечером Майя от души поблагодарила Райли, что сообщила дяде мачо о ее месте учебы, на что та застенчиво кивнула. Проходили дни, а желанного сближения не происходило. Блондинка очень грустила, но не отчаивалась — что существует в этом мире, что ей не под силу? «Всему свое время», — успокаивала она себя. Благодаря дяде мачо у Майи появилась парочка хороших приятелей с старших курсов, от которых она узнавала где и как проводит досуг Мэттьюз, после объясняя причины их застоя в отношениях. Работать, зарабатывать самостоятельно, параллельно с учебой — отнюдь не просто. Хантер часто приглашали на общие добрые посиделки, где девушка уже считалась своей, и довольствовалась каждым моментом, проведенным с Джошем. Парень всегда встречал ее с неподдельной, сердечной радостью, тепло обнимая, разговаривал, доверяя Майе на хранение некоторые переживания, что грело нежную, цветущую душу. Однажды Джош познакомил её со своими лучшими друзьями, к чему та отнеслась вполне серьезно, может даже излишне. Просто для Майи друзья — нечто драгоценное и важное, и Джош, она была уверена, прекрасно знал об этом. Потому лишь небрежно потрепал по светлой макушке, подтолкнул вперед, сказав доброе «идём». Многие оказались Хантер известны, кроме девушки, стоящей чуть поодаль, чей безмятежный взгляд был устремлен в небо, а в ушах стояли наушники. Уловив, что позвали именно её, она тут же спрятала технику, бодро подбежала, вытаскивая на ходу коричневые косички из-под капюшона красной толстовки, и с наигранно строгим видом протянула руку для приветствия, после весело улыбнувшись. Эту студентку звали Аманда, и она по сути являлась некой комбинацией Райли и её самой. Свободная, простая, спокойная снаружи и необузданная оптимистка внутри. Повернувшись к брюнету, Майя отметила, что в карих глазах проскользнуло нечто странное, немыслимо печальное — словно парень сожалеет о тайном для нее поступке прошлого — но быстро испарилось, стоило только посмотреть на них двоих. Как выяснилось позже, не на неё. Подвергнуть мысль размышлениям не предоставилось возможности, так как к веселой компании приблизились девушки, которых Харт встретила еще в беззаботные четырнадцать, сбежав из дома вместе с Райли. Блондинка несказанно радовалась тому, что столкнулась с шатенкой и брюнеткой вновь, чье присутствие навевало славные, дорогие сердцу воспоминания. Тогда она осмелилась признаться Джошу в любви, несмотря на испытующие взоры вокруг и последствия. Интересно, а он помнит? Майя не торопила события, хотя отчасти хотела, полагаясь на Джоша, умного и внимательного, который бесспорно направит их отношения в правильное русло в нужное им обоим время. И потом… Наивная—наивная—наивная Потом случилось это. три месяца назад, Нью-Йорк Майя, с удовольствием приняв приглашение, посетила вечеринку, устроенную заядлым весельчаком Чаком, общим с Джошем знакомым, удачно сдавшим зачеты на хорошие отметки. В ту пору совсем не забеспокоило время проведения, восемь вечера — ей не привыкать нарушать правила. Тем не менее, ради спокойствия матери, честно заверила, что в десять будет стоять на пороге родной квартиры. Стройное, белое тело удобно облегало бирюзовое коктейльное платье без рукавов, украшенное изящным однотонным кружевом. Завершали праздничный образ с золотой цепочкой ожерелье на тонкой, гладкой шее и элегантные темные босоножки на низком каблучке; светлые локоны едва заметно завиты на концах. Хвастовство, да и вообще женские пристрастия, не в ее характере, однако женское самолюбие гадало, какую реакцию молодой Мэттьюз преподнесет. Будет ли он поражен или восхищен? А может быть, все сразу? Тихонько усмехнувшись, Майя прошла внутрь, предвкушая хорошее времяпровождение. Однако, как известно, тетушка-фортуна и бабушка-судьба имеют ироничное, изощренное и искрометное чувство юмора, и в тот раз они однозначно колко подшутили над ней. Не прошло и полчаса, и голубые глаза наконец наткнулись на фигуру любимого человека, что, облокотившись на стол с яствами, попивал стакан свежего пунша. Окрыленная находкой девушка было двинулась навстречу, как рядом с ним появилась гибкая фигура брюнетки, в чьем лице Хантер опознала Аманду. Синеглазая находилась от Мэттьюза необычайно близко, крепко обнимая. В сердце на секунду неприятно кольнуло, а пальцы пробила легкая дрожь, но Майя, сжав аккуратно украшенный мелкими стразиками клатч, принялась пробираться через скопившийся на пути народ. Практически выпрыгнув из бурной толпы, Хантер оглянулась и обомлела от представшей впереди картины. Сочные, ярко-алые губы Аманды жадно прильнули к мужским. А следующее и вовсе привело в острый шок: парень сначала кротко, но с каждым движением все уверенней отвечал на поцелуй. Джош отвечал на поцелуй. Майя не помнит, как добралась домой, как покинула вечеринку: воспоминания покрыты густой пеленой. Выбегая из зала, внешние звуки перекрывались горькими всхлипами и доносились до ушей, словно сквозь вату, а слезы безудержно скатывались по покрасневшим щекам, смывая тщательно нанесенную накануне тушь. К счастью, Шон был в командировке, Кэти отрабатывала сверхурочно, и они не застали плачущую дочь, столь разбитую и потерянную. Прорыдав весь оставшийся вечер и ночь, Майя, кое-как написав однокурснице, чтобы завтра на занятиях её не ждали, погрузилась в царство Морфея, так и не умывшись.•○•○•○•
Спустя две недели Майя перестала избегать людей, не получится, как бы этого ни хотелось. Почта к тому времени переполнилась кучей сообщений, красные строки заполонили журнал звонков. Девушке надоело скрываться, сбегать первой с пар при первом звоне колокола. Потому, окончательно приведя себя в порядок и надев дежурную хитрую ухмылку, Хантер отправилась в университет. Друзья немедля подсели к ней за стол во время обеда, обременив, казалось, бесконечным потоком вопросов. Которые, по правде говоря, она с редкостным удовольствием подхватила — суматоха вокруг благополучно рассеивала упадочное настроение, что в последнее время столь не стабильно. Майю раздражало одиночество, как никогда прежде. Достаточно одной минуты, и навязчивые и болезненные думы вновь вторгались в голову. Увлеченная разговором с Райли по телефону, блондинка пропустила момент, когда ноги привели её в требуемую аудиторию на пятнадцать минут раньше. Заняв место где-то в середине зала, Майя достала толстый блокнот и, открыв его на попавшейся странице, принялась лихорадочно черкать вычурные узоры с закорючками. Хмурая складка между бровями только разошлась, а уголок губ почти приподнялся, как внутри помещения послышались чужие шаги. Девушка отложила ручку, собираясь поприветствовать сокурсника, но слова так и застряли в районе горла. — Привет, — произнес первым Джош, встав перед преподавательским столом. Давай же! Что ты застыла? Скажи пресловутое «привет»! — Здравствуй, Джош, — тихо выдохнула она, — Ты, кажется, забрел не в тот зал, здесь через несколько минут пройдет лекция у третьей группы. — Может быть, но я не ошибся, — брюнет легко оттолкнулся от мебели и, заметив, что девушка вздрогнула, остановился возле первого ряда. Выглядел он неестественно сосредоточенным. — Нам надо поговорить, Майя. — Правда? — «Господи, не хватало еще одной ночи, проведенной в подушку». — Правда. — С чего бы? Все же в порядке, — включив скудоумную, пожала плечами Хантер. Напряжение между ними было настолько густым, почти ощутимым, что можно было разрезать ножом неоднократно. — Да, но ты — нет, — грустно улыбнулся Мэттьюз, пройдя еще два ряда. До нее оставалась ничтожная пара метров. — Я же вижу, ты сама не своя. Что тебя беспокоит? Майя слышно выдохнула и, посмотрев прямо, ехидно хмыкнула: — Это, конечно, довольно мило, но не переусердствуй с гиперопекой, Джош. Я уже не маленькая, — она отвернулась к окну, подперев рукой подбородок, — Тем более, у тебя теперь есть, о ком позаботиться. Карие глаза расширились в полном недоумении, однако Майя продолжила упорно это игнорировать. — Послушай… — опомнившись, прокашлялся он, так и не сумев закончить свою мысль, будучи резко прерванным: — Почему ты не рассказал, что встречаешься с Амандой? — спокойно спросила девушка. Спорить не было даже крохотного желания, силы внезапно покинули её. Майе лишь хотелось услышать правду из его уст. Вернее, её подтверждение. — По этой причине ты покинула вечеринку? — словно прозрев, порывисто выпалил Джош, установив зрительный контакт. — Ответь на мой вопрос. — Я собирался рассказать чуть позже, поскольку не увидел тебя тем вечером. После переписки с Чаком выяснилось, что ты покинула праздник также быстро, как и посетила. Вскоре поймать тебя стало совершенно невозможно, — поведал он, скрестив руки на груди. — Сожалею, что тебе пришлось узнать не от первого лица. Я не стал бы скрывать, ты же знаешь. — Как вы пришли к отношениям? — Я…ну… не знаю, — потер Джош затылок, отворачиваясь, — Все произошло столь сумбурно, стремительно. Без понятия, что послужило началом. Может, схожие интересы или то, что мы из одной группы… Хантер едва сдержалась от того, чтобы не разразиться в истеричном смехе. Конечно, как ведь не дошло раньше? Как опустила очевидный факт: они одного возраста. К тому же, идеально походят друг другу. Энергичная и радостная активистка Аманда наверняка пришлась больше по душе, нежели одинокая, приземленная реалистка Майя. — По какой причине ты покинула вечеринку, ни с кем не попрощавшись? — четкий вопрос привел в чувство — девушка встрепенулась и, помедлив, удрученно выдохнула: — Я вас видела вместе, обнимающихся друг с другом совсем не по-дружески. Это… поразило, очень сильно. Меня захлестнула обида, — не скрыла она, но и не открылась полностью, — на тебя: почему ты не рассказал? Мне казалось, что мы на самом деле… — Мы что? — вежливо повторил парень, наклонив голову набок. Противный комок снова дал о себе знак, Майя прокашлялась: — …настоящие друзья, и доверяем друг другу. Но в итоге я не дала объясниться и сделала такие поспешные выводы. Глупо, да? Хотя я так обычно не поступаю, — натянуто приподняла уголок губ, стараясь скрыть от проницательных глаз душевную бурю. — Вовсе нет. Прости меня, Майя. — Проехали, — холодно кинула она и принялась закидывать принадлежности в рюкзак. — Куда ты? — поинтересовался Джош, заметив, что та намерена покинуть помещение. Ни разу не посмотрев на него. — Староста написала, что лекцию проведут на другом этаже. У меня имеется, — задержала взгляд на наручных часах, — не больше десяти минут. Так что стоит поторопиться. Негоже заставлять преподавателя ждать, верно? Джош понимающе кивнул на её реплику, и Майя отвернулась от парня, чтобы тот не увидел её исказившееся от боли лицо и рвущиеся наружу слезы. До следующей аудитории они успеют высохнуть, главное — сдержаться сейчас, утаить печаль, кромсающую чуткое сердце на куски, от него, не быть слабой. Блондинка почти покинула злочастный зал, как ощутила, что запястье схватили крепкие пальцы. Его пальцы. Несмотря на резкость движения, хватка совсем не причинила неудобства, и от чуткой руки передавалось ласка и обжигающее тепло. От контраста температур голубоглазая в который раз вздрогнула. — Все нормально? — смахнув накопившуюся влагу свободной ладонью, спросила она. — Да, — донеслось до её ушей, когда кожа покрылась жуткими муражками — теперь от наступившего холода. Проходя по пустому коридору, Хантер удалось многое переосмыслить, подвергнув ситуацию дотошному анализу, и пришла к выводу, что её эмоции не безосновательны, но весьма глупы. Обида, преследовавшая последние полмесяца, показалась смехотворной, детской. В конце концов, он и она живут собственными жизнями, шагают по отдельным тропинкам, время от времени пересекающимся, не более. Молодые люди успешно держат данное друг другу обещание. Они собирались попробовать встречаться, если обе стороны будут чувствовать то же самое, что и ранее. Джош, говоря по существу, ей ничего не должен, и она — тоже. Только Харт втайне надеялась на обратное. Перед дверью аудитории 346 память учтиво подкинула давно забытую в запыленных чертогах фразу, от которой, выяснилось, отказываться было одной из губительных ошибок в её жизни. «Надежда — только для слабаков» И она оказалась слабачкой.•○•○•○•
New York City, 2:03 p.m Хорошенько отдышавшись, она небрежно смахнула мокрые дорожки с лица рукавом тонкой сиреневой блузки и взглянула на все еще раскрытые страницы на своих коленях. Легкий, четкий щелчок оповестил о настойчиво закрытом блокноте. Девушка, спрыгнув с подоконника, зашагала в сторону кухни. Живот заурчал, напоминая, что с самого пробуждения ею не было съедено ни кусочка, а горло до сих пор чуть саднило после грустных слез. Общий стол непривычно заполненным, и, как пригляделась Хантер, отнюдь не едой. Подойдя ближе, блондинка сначала недоуменно, затем восторженно охнула. На деревянной поверхности аккуратной стопкой стояли завернутые в яркие обертки и ленточки коробки. Это были подарки от всех: мамы, Шона, семьи Мэттьюз, Смаклы и Фаркла, Лукаса и Зэя, и Райли, отдельно — что, позабыв о плохом настроении, Майя было принялась их раскрывать, как наткнулась на письмо от родителей. Развернув сложенное послание, она начала читать: Дорогая Майя Пенелопа… Хантер,Твои родители поздравляют с днем рождения. Не верится, что тебе уже девятнадцать лет.
Моя дорогая доченька, поздравляю тебя с днем рождения. Помни, что для мамы ты всегда будешь самой чудесной и замечательной любимой девочкой. Милая, желаю всегда заряжаться положительной энергией и вдохновением, никогда не оставлять свое сердце в атмосфере грусти и сомнений, постоянно стремиться к своим мечтам и не выпускать из рук свое счастье. Ох, моя очередь? Хм… В который раз хочу признаться тебе, что быть твоим отцом — это благословение, а видеть, как ты растешь здоровой и счастливой — невероятная радость. Надеюсь, что каждый год твоей жизни будет полон счастливых моментов, которые вызовут улыбку, позволят тебе расцвести и стать самой прекрасной девушкой и женщиной. Пусть жизнь играет разными красками, которые бурю нескончаемых эмоций и шквал позитива. И да, оставайся такой же крутой, Майя. P.S: Погуляй с друзьями как следует! Сегодня разрешаю чуть подольше. Шон! Будь внимательна, милая, и чтобы к девяти была дома. С праздником! Майя временами сомневалась в реальности происходящего. Мама наконец нашла свою любовь и обрела долгожданное счастье вместе с Шоном, которое и он, и она непременно заслужили. Хантер к изменениям, пусть и самым мелочным, с детства относилась крайне настороженно, и только благодаря Райли начала воспринимать их легче. Известно, что от давних привычек бывает сложно избавиться: любая перемена приносит свой результат, меняет принятый порядок вещей. Важно то, с каким настроем ты с ними сталкиваешься. Смело бежишь навстречу, раскрывая руки попутному ветру, или сознательно скрываешься, притаившись в уголке? Каждый раз ей стоит лишь обернуться, увидеть радостные улыбки на лицах родителей, и Хантер с облегчением понимала, что беспокоится абсолютно понапрасну, всей душой наслаждаясь бесспорно верным и оттого приятным фактом: у неё появилась настоящая, крепкая и любящая семья, о которой она всегда мечтала. От глубоких размышлений отвлек дверной звонок, потому, отложив письмо на стол, девушка направилась в коридор. Странно, родители вернутся не раньше семи, тем более что сами её отпустили, а лучшая подруга уже рассказала о приготовленном сюрпризе в милом ресторане, где она встретит всех друзей. Неужели решили наведаться в гости днем? Не посмотрев на нежданного гостя через глазок, Майя отворила дверь и с прикрытыми от радости глазами проговорила: — Ну, я, конечно, знаю вашу безрассудность, и все же… Нарочито величаво вздернув подбородком, блондинка приподняла одно веко, не услышав суетливый гомон, обыкновенно исходящий от собравшихся вместе друзей — перед порогом стоял брюнет. — Привет, — скромно помахал он ей рукой. Перед ней стоял Джош.○•○•○