Время серых

(Через 2 года после событий на Крэйте) Лэндо Калрисян, как и прежде, ловко обделывал свои дела. Потеряв ещё при Новой Республике пост администратора Облачного города, он вернулся в теневой бизнес, где опять преуспел, и очень неплохо устроился при наступающей диктатуре Первого Порядка: достаточно лояльный, чтобы сменившаяся власть не припоминала ему его вины перед Империей, но и достаточно в стороне от этой власти, чтоб не заслужить безоговорочную ненависть сторонников Сопротивления. Утверждали – вполне логично, и, по-видимому, обоснованно – что Калрисян откупился, а точнее, платит Первому порядку регулярную и солидную дань. Насколько Лэндо устраивало такое положение – большой вопрос. Его курчавые волосы заметно тронула седина, лицо «украсилось» морщинами, но в целом изменился он не сильно. Улыбка сверкала по-прежнему, тон разговора он выбрал радушно-вкрадчивый. Глядя на Лэндо, Лея невольно вспомнила Хана. Каким усталым и побитым жизнью выглядел тот во время их последней встречи два с половиной года назад, как постарел по сравнению со своим давним другом. А ведь Хан и Лэндо ровесники, и Хану было только пятьдесят семь… Месяцы после бегства уцелевших членов Сопротивления с Крэйта миновали для генерала Органы, как странный тусклый сон. Спаситель – «Тысячелетний Сокол» был всё-таки подранен, но, несмотря на это, беглецы успешно достигли небольшой, давно покинутой базы в Лабиринте Риши на рубеже Внешнего Кольца. База служила убежищем Сопротивлению в самом начале – до создания центрального штаба на Ди’Куаре. Горькая ирония – сопротивленцы возвратились к тому, с чего начинали, возвратились разбитые, в ничтожном количестве, без какой-либо внятной поддержки, если не считать собственных надежд. Не получив отклика на призыв о помощи, посланный с Крэйта, рискованно было высаживаться на одну из планет-бывших сюзников такой вот горсткой, с больным лидером на руках. Полёт в открытом космосе не прошёл даром для Леи: «отдых» в лазарете на борту флагмана Сопротивления подкрепил её, но ненадолго. Она держалась, пока дело шло о спасении её людей – последних, что оставались. Но когда «Сокол» приземлился у старой базы, генерал была уже без сил и почти без сознания. Прошло немало дней, прежде, чем она оправилась достаточно, чтобы вновь взять в руки бразды правления. На время её болезни обязанности руководителя маленькой колонии принял По Дэмерон. И Рэй, конечно. Рэй, которая в деле налаживания быта на базе тянула лямку практически наравне с По, успевая ещё ухаживать за Леей, Силой облегчая состояние больной. Сама Лея не сумела больше использовать Силу, как ни старалась. Попытки Рэй тренировать её успехом не увенчались. Лея с первой встречи приняла Рэй тепло; теперь между женщиной, что растеряла всех близких и видела гибель большинства друзей, и девушкой, долгие годы одиноко выживавшей на раскалённой помойке Джакку, протянулась особая ниточка. Рэй стала ребёнком, какого хотела, но не смогла вырастить Лея Органа. «В Силе что-то изменилось.» Рэй это сказала однажды, сидя у постели генерала. «Прежде она была живой, мощной, и принимала меня, как свою. Она текла сквозь меня, я чувствовала баланс – сильный Свет, сильная Тьма. Зов тьмы – крик, он пытается вывести тебя из равновесия. Светлая сторона успокаивала… прямо, гладила.» девушка не сдержала улыбку, вспоминая, затем, смутившись, резким движением заправила за ухо упавшую вдоль щеки прядь волос, и озабоченно поджала губы, глядя в одну точку. «А сейчас я не чувствую прежней мощи. Как будто Силы стало меньше, как будто она иссякает. Наверное, уход мастера Люка мог повлиять на баланс. И есть там ещё что-то – энергия, которая идёт мимо, я не могу её пропустить через себя, она ускользает.» «Энергия Света или Тьмы?» «Я не понимаю.» между бровями Рэй пролегли складки, стало заметней, как осунулось её лицо. «Той энергии… словно дела нет до меня. Я должна разобраться.» Используя технические познания и напрягая все силы, обитатели базы, как могли, крепили защиту, восстанавливали старые, вышедшие из строя истребители, что здесь оставались. Защита была слаба, боевая техника – не самой лучшей, шансы выстоять при возможном нападении Первого порядка – практически нулевые. Но ведь из каких только переделок не доводилось выпутываться? Оставался верный «Сокол». А желание выжить и надрать ещё задницы Кайло Рену с Хаксом (первого в разговорах между собою величали Истеричкой, следя, чтоб не могла услышать Лея) только усилилось, когда терять стало практически нечего. Время, однако, работало не на сопротивленцев. Градус бодрости и надежды, державшийся поначалу на высоком уровне, затем тихонько, но неумолимо пополз вниз. Скудная, но не слишком жестокая природа вокруг позволяла скорее жить, чем выживать. Вот только чего ради они жили? Ждали… чего? Того же, чего двадцать лет дожидался Йода на болотах Дагобы? Новый герой, точнее, героиня Силы у сопротивленцев уже была. Но мудростью и терпением Великого магистра джедаев никто из них не обладал. И ни один, даже Роуз, не планировал кто знает сколько времени киснуть здесь на подножном корме, пока Галактика, испытав в полной мере все «прелести» диктатуры Первого Порядка, решит вновь подняться на борьбу и воззовёт к скрывшимся героям. Роуз погибла во время испытания очередного реанимированного истребителя. Славная девочка, трагическая и нелепая смерть. Смерть, серьёзно обеспокоившая Лею, поскольку Рэй не оставляло странное чувство – что Роуз погибла не случайно. Юный джедай смутно ощущала присутствие чьей-то злой воли – воли, что также связана с Силой. Лея не понимала, зачем понадобилась именно эта смерть, и старалась обезопасить своих людей, подозревая, что за Роуз могут последовать другие. Но никаких других подозрительных происшествий не было. Зато были последствия. После гибели Роуз Финн начал морально сдавать. Сдавали, впрочем, и остальные – бесперспективное сидение на базе без контактов с внешним миром воздействовало деморализующе. Несколько результативных вылазок на более развитые планеты Лабиринта с целью, не привлекая лишнего внимания, пополнить запас топлива, одежды и разжиться запчастями, разрядили обстановку, но ненадолго. Лучше всех держались Лея, Рэй и По Дэмерон. С последним, правда, не обходилось без проблем -- в депрессию По не погружался, зато готов был взорваться в любой день. Он слишком долго терпел бездействие и теперь чем дальше, тем больше разочаровывался в Лее, как лидере выживших сопротивленцев. Кроме того, пилот-ловелас уже давно подбивал клинья к Рэй, что не вписывалось в расчёты генерала Органы. Первый порядок не пытался истребить сопротивленцев в их последнем укрытии, однако, присутствовали кое-какие мало заметные, но довольно убедительные признаки слежки. В частности, перебои связи наводили на подозрения. Рэй сосредоточенно тренировалась, совершенствуясь в навыках управления Силой, но опытный глаз Леи отмечал некие сомнения, иногда как будто гнев. Конечно, у любого из кучки сопротивленцев имелось достаточно поводов для беспокойства и раздражения. Но интуиция в сумме с известными обстоятельствами подсказывала генералу – с Рэй дело не так просто. Рэй определённо избегала говорить о некоторых вещах. Лея терпеливо выжидала, и, наконец, удобный момент представился. Взяв подходящий тон, Лея обстоятельно расспросила девушку о событиях на корабле Сноука и о последнем столкновении Рэй с Беном на Крэйте. Лея и раньше возлагали на Рэй серьёзные надежды, а теперь генералу стало ясно: Рэй – исключительная приманка, на которую можно ловить Бена. Когда-то Оби-Ван Кеноби и Йода готовили Люка, делая из него мощное оружие для схватки с Вейдером. Генералу Лее Органе повезло заполучить своё оружие, что способно поразить Кайло Рена. Вероятно, именно из-за Рэй новый Верховный лидер Первого порядка ещё не попытался атаковать базу. Девушка достаточно выразительно описала жалкий собачий взгляд, которым проводил её Бен на Крэйте. Что ж, в конце концов Рэй либо сумеет окончательно сломить Бена морально… либо уничтожит его физически. С тех пор Лея старательно препятствовала сближению Рэй и По. По не сразу, но заметил это, и рвался выяснить с генералом отношения. От беседы с Дэмероном по душам Лея уклонялась, попутно втолковывая Рэй, что решение проблемы Кайло Рена – первый долг Рэй, как джедая вообще и ученицы Люка в частности. Лея поняла, что одно время девушка очень сочувствовала Бену, считая того жертвой Тёмной стороны, но истребление сопротивленцев в космосе и на Крэйте уже после гибели Сноука – истребление, которое Бен не хотел прекратить – восстановило Рэй против Рена, почти уничтожив сочувствие. И всё-таки, всё-таки Рэй сохраняла искорку веры, что Бен не безнадёжен. Искру эту Лея старательно раздувала. Сама она не питала иллюзий насчёт своего сына – но необходимо было разобраться с ним так или иначе. Пока, правда, более насущным являлся вопрос, как разобраться с По. Время зализывать раны вышло; наступило время остатку Сопротивления как-то действовать, несмотря ни на что – пока они совсем не утратили боевой дух. И тут обстоятельства помогли им, вынудив покинуть надоевшее убежище. Около двух лет Галактика не реагировала на сигналы Сопротивления, храня бесстрастную тишину. Недавно молчание, наконец, нарушилось, ответ был получен. Шокирующий ответ. Мир и Республика восстановлены, Сенат заседает на Корусанте; Сопротивлению лучше прекратить свои неуместные призывы к гражданской войне. Первой, конечно, напрашивалась мысль, что послание – провокация. Соваться на Корусант было очень опасно, но По, истосковавшись по приключениям, рвался в бой и просил поручить ему рискованную миссию. Немного поколебавшись, Лея решила отправить с По Финна, надеясь, что последнего встряска выведет из депрессии. Действительно Финн просветлел и подтянулся, получив задание. А Лея отправилась за справками к Лэндо, взяв с собой двух пилотов в качестве охраны и разведчиков. Она не слишком доверяла старому знакомому и соратнику, помня его давнее предательство в Облачном городе и молчание в последние годы. Но что делать? В нынешнем положении приходилось идти на риск, а Калрисян, что ни говори, никогда не был по-настоящему предан ни одному правительству. Рэй осталась за старшую на базе. Покидая опостылевший приют, как По с Финном, так и Лея с провожатыми применили один из любимых приёмов – прыжок через гиперпространство – не только ради скорейшего прибытия по местам назначения, но и стремясь избавиться от возможного «хвоста». Несмотря на заметную физическую нагрузку, пространственный скачок вернул Лее торжествующее чувство свободы, притупленное болезнью и двумя годами затворничества в Лабиринте. «Хвост», если такой имел место, в этот раз никак себя не проявил. Такая тишь да гладь выглядела подозрительно, однако, отступить и снова забиться в гнездо уже было невозможно. Поиски Лэндо много времени не отняли, разведка признаков засады не выявила и вскоре Лея уже стояла лицом к лицу с неутомимым авантюристом, полукриминальным дельцом и бывшим генералом Альянса повстанцев. Она оценила простую и удобную, с лёгким налётом шика, обстановку в резиденции Лэндо на одной из планет Внешнего Кольца. В привычной, памятной им манере общения лишние любезности были явно ни к чему. Но годы, в течение которых они не виделись и инстинктивный недостаток доверия затянули вступление. Оба были настороже. После первых приветственных слов улыбка Лэндо померкла. -- О Хане я знаю. Сочувствую. Лея молча кивнула. Говорить о смерти Хана не хотелось. Перебросившись ещё несколькими фразами с хозяином и пригубив поданный каф с молоком и специями, она решила, что вопрос Лэндо, где она пропадала последние пару лет, не требует обязательного ответа. И, невольно напрягаясь, перешла к цели своего приезда. -- Я узнала, что Сенат снова собирается на Корусанте, в полном составе. Ты знаешь, как это вышло? -- Ну, как… В ускоренном темпе провели выборы недостающих сенаторов и канцлера. -- А Первый Порядок? --Так нет больше Первого Порядка. – ухмыльнулся Калрисян. -- Что значит, нет? Не в воздухе же он растворился! Лэндо откинулся на стуле. -- Хороший вопрос. Конечно, штуки, вроде Первого Порядка, в воздухе не растворяются. Но у них, похоже, непорядок случился – более умеренные восстали против радикальных. Был там такой – генерал Хакс… да ты, наверное, знаешь о нём побольше моего? -- И что с ним? -- С Хаксом или с Порядком? -- Лэндо!.. -- Извини. А с Хаксом уже ничего – он мёртв. И все его сторонники. А победители-умеренные вступили в переговоры с остатками Сената – и вот! – у нас опять Республика. -- Новейшая? -- Нет, просто Республика. Лея слегка подалась вперёд. -- А Верховный лидер? Тоже мёртв?.. -- Отсутствует. Убит, согласно официальной версии. Скорее всего, и впрямь убит. Если только они не затеяли ещё более запутанную игру, чем кажется. Лея ответила не сразу. Она поймала себя на мысли, что ей не больно от новости, которую сейчас услышала. Лэндо понизил голос. -- Злые языки, конечно, болтают всякое. -- Что именно? --- Ну… что возрождение Республики и откопанный из-под пепла Сенат – фарс для прикрытия. Канцлер – просто кукла. Что многие новые сенаторы были членами Первого Порядка. А так называемые республиканские вооружённые силы подчиняются не канцлеру, а сенатору Скайуокеру и его присным. В таком роде. -- Как ты сказал?! – не сдержавшись от неожиданности, Лея почти вскрикнула. -- Успокойся. -- Извини. Что ещё за сенатор?.. Лэндо заговорил, будто зачитывая досье: -- Сенатор Скайуокер, лорд Рен – новый представитель Набу. Лет двадцать семь-двадцать восемь. Белый брюнет, лицо лошадиное, уши оттопырены, на правой стороне лица шрам через всю щёку, выражение лица такое, словно его даже атомным взрывом не прошибёшь, потому что любимая домашняя зверюшка всё равно уже издохла. Но выглядит внушительно. Если доведётся его увидеть в военном костюме, в шлеме с зеркальным забралом, с ходу кажется, что перед тобой сам владыка Вейдер, не к ночи будь помянут. Знакомый портретик? -- Ты ведь сказал, что он мёртв! -- Твой сын? – поразился Калрисян. – Когда я такое сказал? Только позавчера видел его в прямой трансляции по Галактической Сети. Жив-здоров. -- Ты сказал – Верховный лидер отсутствует, мёртв. -- Верховный лидер – да. Как бишь его?.. Сноук. -- После Сноука Лидером стал мой сын. Лэндо пожал плечами. -- Впервые слышу. А твой парень -- герой Республики, между прочим. Не знала? -- Лэндо, что за сказки ты рассказываешь? -- Сказки или не сказки, но так официально считается. По плану Люка, он втёрся в доверие к Сноуку, нащупал внутри Первого Порядка линию раскола, подогрел мятежное настроение умеренного крыла и, когда случился удобный момент, восстал против Сноука и уничтожил Порядок. Сформировал ФвР – Фронт восстановления Республики. Передал армию в распоряжение Сената и канцлера. Его настойчиво попросили войти в Сенат. Лея молчала, пытаясь осознать услышанное. В голове не укладывалось. -- Его имя Бенджамин, правильно? – прервал паузу Калрисян. -- Он так себя называет? -- Да… правда, его первое имя упоминается нечасто. Я никогда прежде не встречал его, и по виду не догадался бы, что это ваш с Ханом отпрыск. Но Хан… -- Лэндо метнул быстрый взгляд на Лею. – в одну из последних наших встреч помянул, что парень связался с Первым Порядком. Хан выпил тогда, воспоминания одолели. Показывал мне фото, где вы двое с мальчишкой, ему лет десять. Он изменился, само собой, но узнать нетрудно. Лицо приметное. -- Почему Скайуокер? – Лея прикусила губу, подавляя гнев. -- Ну, тут уж я не в курсе. Тебе лучше знать. Твой брат не усыновлял его? -- Нет! Калрисян поднял брови, впечатлённый резкой реакцией собеседницы. -- В СМИ об этом мало что говорили. Но намёки на усыновление проскальзывают. Ненавязчиво так. -- Он совсем потерял совесть. – Лея не сдержалась, и ей легче было излить эмоции в присутствии Лэндо, которого она знала так давно, но долго не видела, чем перед членами Сопротивления. -- Что, только сейчас? – саркастически уточнил Калрисян. – Судя по рассказу Хана, всё запущено уже давно. Прости, тебе, конечно, неприятно слышать… -- Я не прячусь от правды. – прервала Лея. Калрисян снова пожал плечами и хлопнул себя по колену. -- На самом деле, удивляться, пожалуй, и нечему. Разве что быстроте и ловкости манёвров. – в глазах старого авантюриста промелькнуло почти одобрение. -- Видимо, Бенни пораскинул мозгами и решил, что на радикалах-милитаристах далеко не уедет. Хакс и компания сопротивлялись перемене курса – и твой хлопчик, не теряя времени, утилизировал всех несогласных. Шустрый парень, далеко пойдёт. Уже пошёл. -- Он не шустрый… -- возразила Лея. Судя по рассказам Рэй, Бен был злой, неуравновешенный и очень несчастный. Лея ожидала, что он окончательно погрузится во Тьму; она не удивилась, решив, что он погиб вместе с радикально настроенными членами Первого Порядка – погиб, так и не отказавшись от желания познать Тёмную сторону до конца и установить её власть в Галактике. Но появление Бена в роли бессовестного политикана, который ловко прикрыл диктатуру республиканским фасадом и на ходу невозмутимо перевирает любые детали собственной биографии – такое Лее Органе не могло даже присниться. В последний раз она виделась с Беном, когда тому едва минуло шестнадцать. Худой, долговязый подросток смущённо сутулился возле Люка. А Лея не знала, о чём с ним заговорить. В голову приходили только дежурные вопросы об учёбе; но не того рода была его учёба, чтоб дежурные вопросы и ответы оказались хоть сколько-то к месту. Лея обращалась чаще к брату, а Бен маялся рядом. Он тоже редко поглядывал на мать, больше наблюдая за Люком; на нервном мальчишеском лице иногда проступало выражение обиды, которое Бен неловко пытался спрятать. Тем временем, Лэндо, искавший что-то в своём датападе, удовлетворённо крякнул. -- Вот она – запись репортажа с Татуина. Позавчера наш Бенни Как-теперь-его фамилия открывал там памятник своим дяде и деду. То есть, был почётным гостем на открытии. -- Памятник Вейдеру?! Поросшая тонкими усами верхняя губа Лэндо приподнялась, выпуская насмешливое шипение. -- Какому Вейдеру?.. Энакину Скайуокеру. Ведь так твоего отца звали? -- Так. – тяжело отозвалась Лея. Калрисян положил датапад на столик между собой и гостьей, трансляция началась. Трёхмерная проекция показывала песчаный пейзаж Татуина. Над пустыней загорался рассвет. На заднем плане можно было различить очертания городских стен. Камера задержалась на внушительном сооружении, прикрытом чехлом. У подножия зачехлённой махины столпились – судя по внешности, костюмам и речи – приезжие с самых разных планет. Лакированность и довольно высокомерный вид отличали нескольких представителей Корусанта. В рассветных сумерках метались лучи фонариков-прожекторов от датападов. Камера переехала немного в сторону, где на холмике, отставив одну ногу, стоял высокий человек в светлом плаще с откинутым капюшоном. Около него деловито сучил крылышками образчик тойдарианской расы -- корреспондент, о чём свидетельствовало снаряжение. Камера отодвинулась, дав общий план. Солнечный свет уже лёг на вершину замаскированной конструкции и тихонько сползал вниз. Бодрый, чуть гнусавый голос крылатого репортёра пояснил, что зрители наблюдают подготовку к церемонии открытия монумента, который власти Татуина, с одобрения сената, решили установить в честь двух прославленных воинов-миротворцев, чьей родиной планета имеет честь быть. Подлетел спидер с открытым верхом -- в сопровождении охраны на гравициклах, -- не без труда высадивший тяжеловесную тройку явно официальных лиц из породы хаттов. Лица, почтительно покивав человеку в плаще (не переставая при этом раздуваться от гордости), заняли позиции возле ленты, которая преграждала доступ к укрытому чехлом гиганту. Крылатый перешёл на слегка таинственный тон, стараясь донести до зрителя особенную атмосферу пустынного утра. Свет подбирался к головам ожидающей публики. Человек в светлом плаще покинул свой пьедестал из песка и проследовал к ленте. Крылатый восторженно представил высокого гостя зрителям по обе стороны экрана. Слова «сенатор Скайуокер», прозвучавшие теперь официально, из уст постороннего, ударили Лею. Камера, видимо, разделив радость корреспондента, благоговейно пожирала глазом наследника героической династии. Лицом он ещё больше стал похож на лорда Наберри, но ростом и массивной фигурой напоминал деда. Лее показалось, что он смотрит прямо на неё. Прозвучал ровный глуховатый голос: «Трудно выразить, насколько я благодарен Сенату и правительству Татуина за уважение, которое они проявили к моей семье. Энакин и Люк Скайуокеры, как и многие другие, отдали жизнь за великое дело демократии. Если б не они, мы бы не увидели мира.» Он умолк, почтительно склонив голову, затем выпрямился и, обменявшись рукопожатиями с местным руководством, перерезал поданными ножницами ленту. Покровы упали, являя, наконец, глазам зрителей колоссальную группу. Камера, запечатлев для электората и истории одухотворённый профиль сенатора, взлетела, дабы продемонстрировать публике шедевр в деталях. Люк был изображён уже в среднем возрасте, с бородкой. Чуть нахмуренный лоб, выражение самообладания скульптор искусно смешал с тревогой. А рядом с Люком, возвышаясь над ним на полголовы… Лея молча рассматривала молодое, красивое лицо, обрамлённое волнистыми прядями, которые словно немного спутал ветер. Сравнивала с изображением отца в медальоне матери. Скульптор убрал беспокойство из глаз, губы, напряжённо сжатые на старом портрете, здесь улыбались почти безмятежно. Левая рука лежит на плече Люка, правая указывает на восток, к солнцу, куда обращены взгляды отца и сына. Навечно молодой герой Клонической войны, образ неистребимой надежды. Опустив на секунду-другую веки, Лея увидела перед собой огромную, безликую чёрную фигуру рыцаря Империи, вспомнила низкий, глухой голос и сиплое дыхание Вейдера. Тем временем, репортаж возвратился на грешную землю, где туристы, оживлённо галдя, уже снимались – поодиночке и группами – на фоне колосса. Обозначившийся экскурсовод, с трудом перебивая галдёж, давал пояснения. Но камера скоро бросила пёструю толпу вслед за парой, что удалялась по песку от суеты. Сенатор двигался не спеша, позволяя грузному собеседнику поспевать за ним. На белой мантии Рена, с обеих сторон на уровне плеча, виднелась эмблема: сокол, парящий на фоне солнечного диска за правым крылом и россыпи звёзд на тёмном небе – за левым. «Вы думаете, дядя одобрил бы ваше решение заняться политикой?» Бен… Лея теперь не знала, как и звать его про себя, задумчиво посмотрел вперёд. «Думаю, нет. Дядя всегда сторонился политики… и политиков.» «Но ваша мать долгое время заседала в сенате. Как и ваша бабушка.» «Дядя, как мог, поддерживал мою мать – она боролась за то, во что он верил. Но сам он не хотел участвовать в политической жизни, и меня так учил.» «И всё же, вы пошли в политику.» «Я этого не планировал – моей задачей была победа над Первым Порядком. Но наступило время, когда понял – выбора у меня нет. Мало победить в войне, надо ещё наладить мирную жизнь. Предыдущая Республика не смогла удержаться как раз потому, что слишком расслабилась, сокрушив Империю. Расформировали армию – это было красиво, но наивно. Знаете древнюю пословицу? «Хочешь мира -- готовься к войне.» Любой, у кого есть возможность, обязан внести свой вклад в дело укрепления послевоенного мира. Для меня и рыцарей Рен это значит ещё, что наши товарищи погибли не зря.» «Вы говорите о других учениках вашего дяди?» На секунду сенатор загородил лицо ладонью – как будто от солнца. «Да. Мы поторопились – я и будущие рыцари Рен. Дядя настаивал, что мы сначала должны закончить обучение. А мне казалось, он меня недооценивает. Мой дед убил Императора. Дядя уничтожил «Звезду смерти». Я был ещё мальчишкой, хотел поскорей с ними сравняться. Друзья меня поддержали. Мы нарушили приказ магистра, без его разрешения вступили в контакт со Сноуком. Если б не это, возможно, дядя успел бы спасти Орден…» «Лидер не сам выяснил местонахождение храма?» Сенатор немного опустил подбородок. «Мне так и не удалось узнать. Дядя ничего не сказал мне перед смертью.» «Вы думаете, магистр вас щадил?» «Нет. Он никогда не делал скидки на то, что я его племянник. Значит, не винил меня в гибели Ордена. И всё-таки…» «У кого не бывает промахов?» сочувственно прогнусавил репортёр. «Ведь один из ваших друзей оказался предателем?» «Да. Он выдал Сноуку наш план.» «Но Лидер не уничтожил вас.» «Сноук считал нас лёгкой добычей. Он не сомневался – скоро Тёмная сторона поглотит глупых мальчиков-джедаев и те будут лизать руки своему повелителю. Дядя предупреждал не зря – мы плохо понимали, на что идём. Надеялись одолеть Первый Порядок энтузиазмом… Будь я один тогда, наверняка не смог бы выстоять.» «Вы через многое прошли.» «Я – не самая несчастная жертва этой войны.» отрубил сенатор. «Но находиться рядом с Верховным Лидером – очень серьёзное испытание.» «Тут вам не возразишь.» скупо усмехнулся Рен. «Со временем Сноук становился всё недоверчивей – подозревал, что мне удаётся скрывать от него мысли. Из-за этого в последнее время связь с дядей у меня прервалась. Иногда я думал: дядя больше мне не доверяет, решил, что я мог поддаться Тёмной стороне.» «Верховный лидер хорошо умел… обрабатывать людей?» с придыханием спросил репортёр. Лицо сенатора окаменело. «Верховный лидер не стеснялся в средствах. Но мне не стоило сомневаться в дяде – он всегда понимал, что я не подведу его намеренно. В конце я попал в крайне трудное положение. Я не успел как следует подготовиться к устранению Сноука… а пришлось форсировать события. Смерть Лидера всех проблем не решила. Я должен был либо расстрелять Сопротивление, либо отвлечь внимание генерала Хакса на себя, чтобы Сопротивление могло скрыться. Я готовился к смерти. Дядя спас и меня с товарищами, и мою мать с остатком Сопротивления. Пожертвовав собой. В этом он весь.» Рен выдержал короткую паузу. «Дядя был исключительным человеком. Я не такой.» «Но вы не стали возрождать Орден джедаев.» «Нет. В джедаизме слишком много от религиозных учений. Я убеждён – время религий всё-таки прошло. Сейчас уже невозможно ограничивать свободу личности догмами. Дядя был абсолютно честен и всегда следовал своим убеждениям. Я следую своим.» -- На все рычаги давит, а? – хмыкнул Калрисян. А парочка в песках перешла к другой теме. «Вы любите Татуин?» По губам Рена скользнула улыбка. «Я не живу здесь. Местным жителям, думаю, кажется, что песка кругом многовато? Но когда мне удаётся приехать, я наслаждаюсь этой планетой. Здесь мои корни, здесь встретились мои дед и бабушка. Когда ты близок к власти, полезно вспоминать, что твой дед был рабом – чтоб голова не закружилась. В пустыне особый покой – идеальное место для медитации. Здесь ощущаешь энергию Космоса – во время перелётов такого не бывает. Из иллюминатора космос выглядит просто перекрёстком дорог, более или менее оживлённых. А здесь, под небом Татуина, можно почувствовать, как Вселенная вливает в тебя живительную силу.» Вид работника СМИ сделался невероятно благостным – видимо, к нему как раз прикоснулась живительная сила Космоса. «На Татуине ждут перемен.» «Преобразования пойдут скорей, когда у Татуина появится полномочный представитель при сенате.» заверил Рен. «Необходимо не только улучшить водоснабжение, но и решить, насколько мы можем и насколько вправе изменять естественный ландшафт планеты. В этих вопросах голос жителей Татуина должен быть решающим.» Интервью явно близилось к финалу. В поле зрения камеры показался шаттл с удлинённым остроносым корпусом, очевидно, поджидавший сенатора. У люка выстроились несколько белых плащей. Проводив дорогого гостя, крылатый представитель СМИ повернулся к камере и, хищно посверкивая глазами, призывно отрапортовал, что компания «Галактик Трэйвел» предлагает захватывающие туры на Татуин. Ночёвки в пустыне, посещение фермы, где вырос Люк Скайуокер. Визит на места стоянок разбойников-тускенов, включая стойбище, уничтоженное Энакином Скайуокером. Возможность почувствовать себя тускеном. Для любителей экстремального отдыха – специальные туры «Выживание в пустыне». Отрешитесь от городской сутолоки, почувствуйте обжигающее дыхание песков, уловите пульс Вселенной. Система скидок. На этом трансляция закончилась. -- Мерзавец. – рыкнула Лея, явно награждая этим эпитетом не бойкого репортёра, а своего сына. -- Как посмотреть. – мрачновато съязвил Калрисян. – Деловой парень. Отчего не поторговать наследием, если это приносит барыши и в бизнесе, и в политике? -- С чего такое внимание Татуину? Только потому, что там выросли Люк и… Энакин? -- Есть слушок, что на Татуине открыты залежи Нового топлива. Тускенам, думаю, ничего хорошего не светит. Их наверняка уже поприжали, раз по местам их стоянок собираются возить скучающих балбесов. Татуину теперь не миновать свободы и соблюдения прав личности. Зуб готов дать, что скоро тускенское племя официально зачислят в список противников демократии. Твоего отца признают одним из основоположников борьбы с терроризмом, а Бенни хорошо погреет руки. -- Кто за ним стоит? – Лея напряжённо смотрела в лицо Лэндо, не очень правда, рассчитывая получить от него ответ и на этот вопрос. -- Почему ты решила, что за ним кто-то стоит? -- Кто-то должен быть. -- Похоже, ты уверена, что твой сын идиот? Когда ты с ним встречалась в последний раз? -- Двенадцать лет… -- Лея заново осознала длину срока. – Да, двенадцать лет назад. -- Сколько, значит, было ему?.. – не дожидаясь ответа, Лэндо подсчитал в уме. -- Может, он был балбесом в пятнадцать-шестнадцать лет, но за следующие двенадцать мог и поумнеть. -- Он помешался на идее познать Тёмную сторону. Ответ явно не удовлетворил Калрисяна, его глаза сузились. -- Это тебе брат сказал? -- Не только брат. Он убил Хана. Собственными руками. -- Однако… В стычке? -- В общем, нет. Просто убил. -- Сноук, видать, устроил ему такую проверку на лояльность? -- Ты не понимаешь, Лэндо. Чтобы черпать Силу на Тёмной стороне, адепт должен быть готов убить своего наставника, родных, кого угодно. Калрисян присвистнул. -- Знаешь, дорогая, видал я подонков, готовых прирезать собственного отца, и все они о вашей Силе даже не слыхали. А сынок твой не похож на помешанного. Лея промолчала. Лэндо возобновил изыскания в Галанете и выдал ещё пару выступлений любителя менять имя – в сенате и перед массами. «Старая Республика просуществовала тысячу лет! Да, она погибла из-за коррупции и несогласия в сенате, но разве это означает, что мы можем отказаться от республиканской формы правления и допустить тиранию? Когда-то сенатор Палпатин решил, что Республика своё отжила и настаёт время Империи. Мы знаем, к чему это привело. Жертвы Клонических войн, уничтоженный Альдераан… Империя пала ценой ещё многих жизней. Но Новая Республика, к сожалению, не усвоила урок, открыв тем самым дорогу Первому Порядку. Стремление к свободе непобедимо – попытка восстановить Империю провалилась. И теперь мы обязаны затвердить уроки – таков наш долг перед Галактикой. Республика – наше прошлое и будущее. Но демократия не может быть беззубой – вот чему учат нас десятилетия гражданской войны! Мы должны быть готовы дать жёсткий отпор любой силе, что захочет покуситься на наши ценности. Мы должны быть готовы в нужную минуту сплотиться вокруг канцлера, чтобы защитить благоденствие всех рас и народов, оказавших доверие Республике. Но мы должны смотреть и дальше, за горизонт. Мы понесём демократию тем планетам, где жители ещё прозябают в борьбе за выживание! Надеюсь, Его превосходительство канцлер и высокое собрание простят мне горячность. Но я видел войну слишком близко. И среди вас, господа сенаторы, разве есть хоть кто-то, кого война не коснулась? Мы добились внутреннего мира, но перед нами встают новые угрозы. Галактический терроризм бросает нам вызов на рубежах Республики. Борьба с ним – наша важнейшая задача. Недавно угрозу бросили нам прямо в лицо -- показав, что столица уязвима. По меркам военного времени террористы достигли очень немногого. Но теперь не военное время – а жертвы есть. Конечно, мы не допустим повторения атаки на Корусант! Но необходимо обнаружить и вычистить все гнёзда терроризма.» Рен был сдержан, малоэмоционален, слегка суров… и харизматичен. Лея отметила его манеру как бы ненавязчиво козырять шрамом на лице. -- Нет, каков? – Лэндо обернулся к Лее, поддёрнув щёку в кривой усмешке. – Но так складно поёт, что большинство обывателей на нашем месте поверят и начнут восторгаться. А многие дамочки просто растают. В трансляцию вклинился кадр из космоса с крупным кораблём, похожим на огромную парящую птицу. -- «Верховенство». – пробормотала Лея, узнав очертания летучего дворца Сноука. -- Ошибаешься. С виду похож, но размером поменьше. Это «Сокол Республики». Не забывай, твой Бенни теперь отъявленный демократ. Не летать же демократу на «Верховенстве»? А на «Соколе Республики» -- самое то. -- Что произошло на Корусанте? Сильно пострадал? -- Корусант целёхонек. Звону больше. Семнадцать месяцев назад взорвали башни представительства Торговой Федерации. Напали утром – погибших немного. Зато картинка была впечатляющая, и шума, страха – сколько хочешь. – цинично резюмировал Лэндо. – В истерике, правда, бились недолго. Скоро перешли на воинственный тон. Объявили, что за атакой стоят группировки фанатиков с планет, где добывают Новое топливо. Народ поуспокоили, обещали достойное возмездие злодеям. Тогда-то Рену и выстелили ковровой дорожкой путь в Сенат. -- И все молчат? – тихо, с негодованием, спросила Лея. -- Молчат? – оскалился Калрисян. – Да что ты! Рта не закрывают. Сама посмотри в Сети – мигом соберёшь целую коллекцию обличительных статей, где говорится, что лорд Рен – мерзавец, тиран, отцеубийца и так далее. И столько же материалов, где им восхищаются до небес. И ещё столько же, где пишут ни то, ни сё, попутно обвиняя Сопротивление во всяких-разных грехах, и приходят к выводу, что «хороши» все, но Скайуокер-Рен – меньшее из зол. И кости моют не только Рену, а почти всем сенаторам, и канцлера не забывают. Регулярно устраивают политические дискуссии в прямом эфире – болтают много и долго, но ни к какому выводу не приходят. Плюрализм мнений, так это называется? -- А под шумок… -- медленно произнесла Лея. Лэндо красноречиво клацнул зубами, но тут же сделал невинное лицо и расслабился, сложив руки на животе. -- Я далёк от политики, дорогая. Хозяин и гостья замолчали, размышляя каждый о своём. Калрисян понимал, что Лея неминуемо попросит его оказать помощь и поддержку Сопротивлению. Жалкому огрызку Сопротивления. И просить будет весьма настойчиво. Такая перспектива, однако, нравилась Лэндо всё меньше. Долгое время он искренне симпатизировал Лее, ценил её энергию, упорство и умение не сдаваться. Но со времени разгрома Империи много воды утекло. Хроники мертворождённой Новой Республики да периодические встречи с Ханом за последние полтора десятка лет мало-помалу меняли отношение Калрисяна к избраннице старого приятеля. Лэндо узнал о происхождении Леи и подвигах старшего Скайуокера, который за свою бурную жизнь умудрился с разгромными последствиями предать и Республику, и императора. Плюс Хан. Тот сдавал на глазах, превращаясь в придаток супруги. Сына Хан любил, хотя и считал, что мальчишка слабоват немного – не в физическом смысле. Но по мере того, как назойливей давала знать о себе пресловутая Сила – наследие Скайуокеров – Хан терял ориентиры. Парень становился чужим, непонятным. И агрессивным впридачу. Как-то Лэндо душевно посоветовал другу угостить юного негодника ремнём. Хан признался, что раз попробовал – и воспитательная атака захлебнулась. «Порвал он ремень этот в клочья, понимаешь.» Хан печально усмехнулся и уточнил: «Не руками. А после…» После, по рассказу Хана, случился весёленький тарарам. Войдя в раж, сыночек, не прикасаясь, отправил родителя в нокдаун и разгромил пару комнат, и только давний слуга Леи, что состоял при хозяйкином отпрыске нянькой, не без труда угомонил питомца. Леи в ту пору дома не случилось. Когда ей сообщили, она и приняла решение передать наследника под опеку дяди. Лэндо считал, что Хану не стоило отдавать своего пацана шурину. Хотя, понять можно. Хан ничего не смыслил в треклятой Силе, а Лея твердила, что её братец сумеет выбить дурь из племянника. Но и у братца дело, видать, пошло наперекосяк – коли племянничек в конце концов укокошил почти всех дядькиных учеников. Сам же Скайуокер – хотя, по сведениям, был жив – провалился неведомо куда. И, проваливаясь, не посчитал нужным завернуть ненадолго к сестре, чтобы дать кой-какие разъяснения. Хану хотелось думать, что шурин руководствовался какими-то там высокими соображениями о балансе Силы в Галактике. Может, так. А, может, и нет. В глазах Лэндо Скайуокер сильно упал. Когда сенат Новой Республики спустил на Лею собак под предлогом, что она – дочь кровавого палача Вейдера, Лэндо прислал ей весточку со словами поддержки. Прислал, потому что просил Хан. Зря старина Соло связался с этой семейкой, ох, зря… А нынче оборотистый мальчик Бенни Соло-Рен-Как дальше? ободрал с деда чёрные доспехи и явил публике молодого красавца Энакина. И те из сенаторов, что поддержали кампанию против дочери Вейдера, теперь встречают аплодисментами его внука. Смешно. Лэндо говорил себе, что фактически его пытаются втянуть в разборки мамаши с сынком из-за власти. С возрастом он стал потяжелее на подъём. Да и смысла не видел. За что рисковать? И ради кого? Калрисян уже не сочувствовал Лее. Смерть Хана порвала дружеские узы. И даже новость, что молодой ублюдок действительно прикончил отца, не вызывала у Лэндо желания помочь Лее восстановить справедливость. Справедливость, как её понимала Лея… Следя за выступлениями Рена, Лэндо заметил, что пытается отыскать в парне общее с Ханом. И не находит. Хан, кажется, поминал, что отпрыск пошёл в родню Леи со стороны матери. А в кого пошёл амбициями – и так понятно. Пусть Лея разбирается с ним сама. Перспектив борьбы с режимом Лэндо не видел. Имперский марш не слышен, железной руки, которую все чувствовали на своей шее так или иначе, нет. Да, в сенате засели перекрасившиеся Первопорядковцы. Скрытая тирания. Но для масс эта скрытая тирания – звук пустой. Жизнь налаживается. Богатые планеты избавились разом от двух страхов – перед анархией Новой Республики и наглостью Порядка. Планетам победнее кидают неплохие куски. Массированная расслабляющая пропаганда своё дело сделала. А война – она нынче где-то на окраинах Республики. Республика – оплот. Жахнули разок по Корусанту, но башни Торговой Федерации уже почти отстроили заново, террористов громят, демократия торжествует. Никому ничего не надо, кроме личного комфорта. Рен взялся за дело серьёзно. Да, Рен – скотина. Но если эта скотина уяснила себе, что имперский беспредел недопустим в интересах самой новой власти, нынешний режим может оказаться удобным для всех. А рассчитывать на Справедливость и честных политиков, которых выведут в каком-нибудь инкубаторе, могут только дети. Лэндо неприятно колола лишь одна пакостная, слабо мотивированная, вроде бы, мыслишка – некое седьмое или восьмое чувство спрашивало, а не доберётся ли флагман демократии и до старины Калрисяна? Личных счётов к давнему соратнику родителей у Рена, как будто, нет. Только история с Вейдером в Облачном городе – но то когда было, Бенни не существовал ещё даже в планах. А ныне старина Калрисян ведёт себя тихо. Лучше выждать и посмотреть, как будут разворачиваться события. Лее сейчас не давал покоя разговор с братом двенадцать лет назад. Люк не запрещал, но и не приветствовал встречи своих учеников с родными. Около трети его падаванов были сироты. Положа руку на сердце, Лея сама не стремилась встречаться с сыном. Когда-то Бен был милым малышом – но чем старше он становился, тем сильней делалась полубессознательная неприязнь к нему, с которой Лея безуспешно пыталась справиться. Принцесса Органа чувствовала себя как рыба в воде в условиях повстанческой войны. В сенате Новой Республики пришлось куда труднее… и скучнее. Однако, Лея усердно громила недостатки нового строя и в конце концов ушла в оппозицию, где вновь расправила крылья. Хуже всего складывалась ситуация с сыном – просто невыносимо. И Хан отдалился от неё – Лее казалось, что Бен стал причиной. Винить, конечно, следовало себя, но… У Бена были печальные глаза. Лея не выносила печали и самокопания. Словом, поручив Бена Люку, она вздохнула облегчённо и строгости брата по отношению к ученикам были ей на руку. В тот раз Люк неожиданно сам её вызвал. И, отослав, наконец, Бена, заговорил о главном. «С ним нелегко. Нет, я не жалуюсь, меня другое тревожит. Обман. Он ведь может узнать, Лея. Мы решили молчать, но Сила в нём велика, что, если она заговорит? Он нестабилен, у него проблемы с самоконтролем. Как он поступит, если узнает?» «Ты имеешь в виду Вейдера?» Их с Люком глаза встретились, и тот отвернулся. Лее стало стыдно. Она положила руку ему на плечо. «Прости. Я не хочу, чтобы он знал. Но если ты думаешь, что так надо, если решишь ему рассказать…» она запнулась и, нехотя, закончила. «я не возражаю.» После того, как обрушились новости о гибели Нового ордена и переходе Бена на Тёмную сторону, а Люк исчез, Лею задавала себе один вопрос, который не могла задать брату. Но, прощаясь с Люком на Крэйте, она так и не спросила его. Некогда было. Да и не хотела, если откровенно. Круг замкнулся. Утро на Татуине двадцать девять лет назад… И недавний рассвет над песками, когда лучи солнца торжественно освятили монументальный образ монстра, отнявшего бесчисленные жизни, а теперь введённого в пантеон героев Республики. Не видеть бы ей ни одного из двух этих восходов! Нет, нельзя распускаться. Личные проблемы значения уже не имеют – речь о свободе Галактики. Там, где правит Кайло Рен, сгущается Тьма. Когда Бен прислуживал Сноуку, она думала, что хуже быть уже не может. Как выяснилось, может. Теперь он достиг самого дна. Но кто толкнул его на этот последний путь вниз? -- Бен был пешкой. Убив Сноука, он утратил контроль над ситуацией. Ты бы его видел на Крэйте – он выглядел жалко. Теперь он снова чья-то марионетка. Кто-то воспользовался моментом, чтобы забрать Бена в руки и прикрываться им. Новый хозяин, видимо, полностью подчинил его, если убедил играть в демократию – ведь Бен презирал Республику. Лея вздёрнула подбородок. -- Я хочу знать, кто дёргает за нитки.