Драбблы с Чонгуком.

Яркий шаловливый лучик солнца, пробежавшись по векам, разбудил тебя. Привстав на локтях, смотришь в панорамные окна — сегодня отличная погода, да еще и выходной. И самое главное — вы наконец-то сможете провести этот день вместе. Малыш мерно сопит рядом, обняв руками подушку, и даже не шевелится. Ну еще бы — всю неделю пахал, как проклятый, за границей и вот, слава богу, вернулся. Вы, к сожалению, нечасто встречаетесь, по крайней мере, не столько, сколько хотелось бы: Чон — исполнительный директор в одной крупной компании, ты — главный редактор модного журнала, оба люди успешные, занятые, серьезные. Но только друг с другом можете побыть настоящими. Познакомились, когда тот снимался для обложки нового выпуска — красивый, удачливый, респектабельный, занимающийся благотворительностью — чем не модель? Ты контролировала фотосъемку и, неожиданно для себя, взяла у Чонгука сама интервью, как в студенческие годы. После этого вы поняли, что жить друг без друга не можете. Аккуратно, чтобы не разбудить тело, встаешь с постели и идешь на кухню делать завтрак. Так нравится готовить для Гука… Он всегда пожирает твою стряпню с недюжинным аппетитом, будь в ней недостаток соли или ее избыток, слишком много перца или скорлупка — сметет все без остатка, параллельно нахваливая, и поэтому хочется стоять на кухне, как типичная домохозяйка, и создавать разные блюда для благодарного едока. А еще Чон любит прикинуться ребеночком, который клянчит вкусняшки и напрашивается на ласку или подзатыльник. Говорит, во взрослой жизни так этого не хватает — дурашливости. А ты и не прочь побыть любящей мамочкой, ведь в тебе материнского инстинкта — хоть ведром черпай, но для детей пока в жизни нет места. Жаришь омлет с беконом и улыбаешься, потому что так любишь этого засранца, что аж умереть хочется. Смотришь на время — уже почти десять — и идешь будить засоню, а заодно и спросить, сварить ли ему кофе. Лежит, приоткрыв ротик — ну что за милашка! — Гук-и, вставай, пора завтракать, — легонько толкаешь мужчину, но никакой реакции. — Чонгук, хватит валяться, омлет остынет. И еще… — не успеваешь договорить, как хитрюга внезапно открывает глаза и резко тянет к себе. Валишься сверху, как мешок с картошкой, и бьешь его подушкой по голове: — Ты что творишь? Я же испугалась! Чон смеется и притягивает к себе, нежно целуя, отчего всегда щекотно где-то в боку. Переворачивается — и теперь ты уже снизу; чувствуешь, как руки любимого пробираются под майку к груди, нежно оглаживая, а губы спускаются на чувствительную левую сторону шеи. Стягивает аккуратно трусики и сразу медленно входит — знает, что уже потекла. Двигается внутри осторожно, до упора, опускает смазанный слюной палец и аккуратно массирует клитор, заставляя выгибаться в спине. Он как никто знает, что любишь нежный и чувственный секс без надрыва — этого и на работе хватает. Чонгук толкается неспеша, покрывая поцелуями все, до чего может дотянуться, а до чего не может — гладит свободной рукой. Когда чувствует, что уже приближаешься к пиковой точке, слегка ускоряется и кончает внутри от сокращения стеночек вместе с тобой. Наверное, за это и любишь Гука — он чувствует тебя как никто.