Драбблы с Юнги

Он приходит тогда, когда остаётся от силы два или три часа до того, как погаснет первый уличный фонарь. Тихо открывает дверь и позволяет кромешной темноте поглотить всего себя целиком, а густой тишине — прогнать из головы все мысли и забрать немножко усталости, накопившейся за день. Дома хорошо. Тепло и уют с ароматом любимых карамельных конфет воедино смешались и каждый квадратный миллиметр помещения собою пропитали, поэтому куда не пойди — везде этот невидимый мираж. Он обволакивает, щелкая какими-то механизмами и переключателями внутри. И Юнги расслабляется, опираясь на входную дверь в коридоре и прикрывая глаза. Потому что он дома. Наконец-то дома. Болоньевая куртка оказывается на вешалке, а мартинсы небрежно брошены на коврике. Тёплая вода греет руки, пока парень зависает, смотря на собственное отражение в зеркале. Приторная истома по всему телу растекается, не минуя ни одной клетки и вгоняя счётчик энергии в минус. Глаза так и норовят сомкнуться, насмотреться той темноты, что по другую сторону век прячется или какого-то очередного сумбурно-яркого сна. Этот день был ничем не легче предыдущих. Ни капли. Студия, репетиция, тренировка. Всё та же рутина — привычная, и чертовски выматывающая. Иногда хотелось просто бросить всё и убежать куда-то вглубь шумного города, чтобы никто не нашёл. Затеряться между серых высоток и спальных районов или же просто бродить улочками. И тогда Юнги вспоминал, что бежать ему таки есть куда. Только не сейчас, а чуть позже. Парень передвигается на цыпочках, старается бесшумно открыть дверь, а когда это таки получается идёт в сторону кровати и останавливается. Вот и финиш. Дальше бежать некуда. Да и не хочется совсем. Ведь зачем ему что-то другое, когда рядом ты — спишь, свернувшись бубликом и замотавшись в одеяло. Что может быть лучше, чем слышать твоё тихое дыхание и видеть, как волосы красиво рассыпались по подушке. Как уличный свет с незашторенного окна едва касается лица, словно целуя. Юнги сам не замечает, как почти перестаёт дышать. Нельзя разбудить тебя, никак нельзя. Поэтому он лишь медленно ложится рядом, заводя руки под голову и смотрит, любуется выученными наизусть глазами и по памяти рисует контур любимых губ. Касается ладонью бархатной кожи, от чего ты легонько морщишь носом, а Юнги не может сдержать искреннюю, теплую улыбку, которую нарочно целый день прятал. Он улыбается так только тебе. Ярко и немного устало, обнажая дёсна. А потом аккуратно притягивает и обнимает, поправляя одеяло. Прижимает к себе крепко-крепко, будто боится внезапно потерять. Целует в висок и зарывается рукой в волосы, прося прощения за то, что всё так несправедливо складывается. За то, что видит тебя только так, ночью, словно тайком. Что рушит обещанное «Я буду рядом», словно карточный домик. За то, что его так катастрофически мало в твоей жизни. В комнате пахнет сном и всё теми же карамельными конфетами, а ещё воздухом из мира грёз и забвения. И именно в него Юнги сейчас ныряет с головой, закрывая глаза и чувствуя тепло твоего тела. Юнги наконец-то дома. Ведь его дом лишь там, где есть ты.