Невеста для Бастарда

— Марк, вы меня слушаете? — мягкий голос Феликса с характерным американским акцентом выдернул его из раздумий.  — М? — парень повернул голову. Очередные нудные переговоры, где он один против двух. Вместо себя Рома опять послал своих замов и Катю, но говорил только Феликс. Катя копошилась с бумагами, перекладывая их с места на место, второй зам угрюмо молчал и сверлил Марка взглядом, под которым тому становилось очень неуютно. Черт, он даже секретаря с собой не привёл. Марк взял себя в руки и смерил второго зама, имени которого не запомнил, таким же тяжелым взглядом. Парень все это время думал о том, что выкинула Варя на этот раз. Она во всеуслышание заявила родителям в том, что ребёнок — не от Марка. Юра только тяжело вздохнул и закатил глаза. Реакция Артема была более бурной — он ударил кулаком по стулу так, что он упал на пол. На Марка все смотрели как на дурака, даже Яна. Ни жену удержать не смог, ни собрать волю в кулак и оставить её после предательства.  — Честно? Нет, не слушаю. Не вижу в этом смысла, — признался парень. Феликс слегка растерялся. Он, как и Катя, не хотел войны, затеянной двумя не поделившими девушку мужчинами.  — Но мы не сможем прийти к… — зам оглянулся в поисках помощи. Он забыл довольно сложное для него русское слово. Катя что-то набирала на ноутбуке, но как только образовалась тишина, подняла глаза и оглядела присутствующих.  — Трина, я забыл слово, — Феликс смутился.  — Назови его на английском или подбери синонимы, я переведу. Феликс задумался на пару мгновений, а затем выдал на чистейшем английском с нескрываемым облегчением от того, что перешёл на родной язык:  — Reconciliation, peace, agreement. Some of it.*  — Консенсус? — спросил Марк. Это единственная ассоциация, пришедшая ему на ум.  — Да! — воскликнул зам, а затем удивленно спросил: — Вы поняли меня?  — Конечно, — ответ получился язвительным, — я как минимум учил английский в школе вместе со всеми и могу отличить слово «перемирие» от «собака». Марк не мог объяснить, почему он оскорбился. Хотя чего кривить душой, причина была только одна — это сотрудники Ромы и дело было вовсе не в том, что его не оценили как полиглота, владеющего в свободной мере тремя языками помимо русского.  — Так вот о чем я? — парень принял сосредоточенный вид и, раскинув руки на весь стол, сцепил их в замок. — К консенсусу мы не придем. Вы, черт возьми, спалили мой второй офис! Причем сделал это ваш управляющий, который даже не соизволил явиться сегодня на переговоры! Феликс поджал губы, потому что возразить было нечего. Рома спалился очень глупо — засветился на одном из видеорегистраторов стоящих неподалеку машин во время самого поджога. Но он даже и не думал отрицать, а словно наоборот пытался сделать всё, чтобы никто и подумать не смел, что офис Марка спалил кто-то другой.  — Какая компенсация вас устроит, чтобы замять конфликт?  — Мне нужна не компенсация.  — А что?  — Чтобы ваш Роман, не знаю как его там по отчеству, угомонился! Вы не трогаете нас, мы не трогаем вас. Но ещё одна подобная выходка — и я буду действовать такими же грязными способами безо всяких переговоров! Марк больше не желал задерживаться в этом кабинете и покинул его. Немного отойдя от офиса в сторону, он стал искать по карманам сигареты, а найдя не обрадовался — оставалась всего одна. Марк закурил и, выпуская сизые кольца дыма, прищурился на солнышке. Несколько затяжек — и всё не так уж и плохо. Черт, а ведь почти завязал. Пять лет не пил, три года не курил. А теперь всё полетело к чертям и в ход шли и сигареты, и алкоголь. Марк обернулся, его внимание привлек легкий цокот каблучков. Это легким шагом вышла из офиса Катя, держа путь к машине. Заметив Марка, девушка махнула ему рукой. Он усмехнулся… и зачем-то махнул ей рукой в ответ. И вдруг Катя улыбнулась ему так радостно и ослепительно, что затмила собой солнце. Парень нервно дернул плечами. После того разговора в больнице он не испытывал к подруге жены ни злости, ни раздражения. Для него она стала просто девушкой. Причем, как оказалось, весьма симпатичный. Раньше Марк не замечал, какие зелёные у Кати глаза и милые ямочки на щеках, когда она улыбается. А улыбалась она часто. Девушка старалась держаться на позитиве что бы ни случилось и это невероятно красило её. Где ещё можно найти человека, который не расстроится начавшемуся невовремя дождю? Варя обычно была недовольна испорченной укладкой, а Катя только смеялась, говоря: «Ну вот, а у меня как раз воду отключили» Марк считал секунды до того, как автомобиль двинется с места. Но Катя почему-то не спешила трогаться. Семьсот девяносто два. Семьсот девяносто три. Катя вышла из машины и нахмурилась. Редкие неприятности могли выбить её из колеи, но видимо эта — одна из таких. Девушка несколько минут ходила вокруг машины, но подойти к Марку не решалась.  — Фил! — кинулась она к вышедшему из офиса Феликсу и потащила его за рукав пиджака к машине. Катя что-то объясняла заму, активно жестикулируя при этом. Фил открыл капот машины, что-то потрогал и пожал плечами. Катя расстроенно вздохнула. Марк выкинул окурок и развернулся, чтобы идти домой… А пришёл почему-то к машине Кати.  — Что случилось?  — Не заводится, — пожаловалась девушка. — Я и так её, и так… Ни в какую!  — Потому что надо на газ давить, а не на тормоз. Или хотя бы с ручника снимать, — он не удержался от ехидства.  — Умный такой! Попробуй сам. Проедешь хоть пару метров и я поверю в чудо! Парень сел за руль. Машины рычала, пыхтела, но не заводилась. Он тихо выругался и неожиданно для самого себя понял, что не хочет облажаться перед Катей. Ох… Что она там говорила про пару метров? Марк вышел из салона, скинул пиджак, закатал рукава рубашки и… Упираясь руками в бампер, стал толкать автомобиль. Он проехал даже больше, чем два метра. Пять!  — Проехал, — самодовольно сказал Марк и отряхнул ладони.  — Отлично, — Катя скептически хмыкнула, — смотри, я сейчас сажусь за руль, так?  — Так.  — А ты катишь меня до самого дома! Как тебе идея?  — Дерьмо. Я всегда знал, что ты до страшного бестолковая. С умным видом Марк открыл капот и уставился на непонятный механизм. Черт, он ведь даже не знает названия хоть одной детали. Вот и минусы взросления в богатой семье. Твой папа может позволить оплатить всё, что угодно и ты бездарь, не умеющий ничего делать руками, потому что это без надобности. Зато ты можешь назвать значение числа пи целиком. Марк поугукал, позависал ещё немного и, плюнув на это дело, принялся гуглить возможные причины поломки. Только бы не накосячить ещё больше. Только бы не накосячить. В течение следующего часа он по какому-то видео что-то откручивал, прикручивал и менял местами. В итоге он вытащил железный прут, протер его, вставил обратно и — тадам! — машина завелась.  — Кто молодец? Я молодец, — довольно пропыхтел Марк и обтер руки о рубашку. И поздно спохватился — на ней уже остались черные отпечатки ладоней.  — Сам себя не похвалишь, никто не похвалит? — хмыкнула Катя. Она снова улыбалась.  — Как? А ты? — деланно изумился парень, а затем предложил то, чего сам от себя не ожидал: — Давай подвезу до дома. А то ещё что-нибудь сломаешь, а услуги механика нынче дороги. Марк едва ли не хлопнул себя по лбу. Сейчас откажется. Зачем он это ляпнул? Зачем вообще открыл рот?!  — А твоя машина? Бросишь её тут?  — Я приехал на такси. Девушка помялась и неуверенно поводила носком туфли по асфальту.  — Давай. А то Влад опять скажет, что это я машину испортила и мне ничего доверять нельзя. Он меня во всем обвиняет. Даже в том, что ему вчера не хватило места для парковки тоже я виновата! — последняя фраза получилась настолько эмоциональной, что Катя прикрыла рот ладонью и тут же поспешно произнесла: — Извини. Марк пожал плечами: ничего, у всех бывают проблемы и их нужно куда-то выплеснуть. И очень печально, если некуда.  — Погоди минутку… — попросила Катя его не ехать и стала кому-то шустро набирать сообщение. Парень не возражал, ему-то теперь спешить некуда и не к кому. Но занять себя было нужно, поэтому он занялся наблюдением за Катей, которая его совершенно не замечала. Она истерически покусывала губки, от чего её лицо приняло озабоченный вид. Но даже тогда её зеленые глаза не переставали сиять. Зеленые, черт возьми! Как свежая хвоя… Такие яркие и красивые… Четко очерченные дуги бровей взметнулись ввысь, выдавая расстройство и вдруг Марку безумно захотелось это исправить. Но с чего бы? Взгляд опустился ниже. Губы, накрашенные красной помадой, искривились в жалком подобии полуулыбки. Некогда идеально ровное каре, кончавшееся чуть ниже подбородка таковым больше не являлось. Отросшие пряди чуть касались ключиц и щекотали их, поэтому она постоянно откидывала волосы назад.  — Всё, едем, — Катя резко выдернула его из транса и Марк не успел перевести взгляд. Что ж, уже поздно. — А ты чего так на меня смотришь?  — А… У тебя помада смазалась немного.  — Где? — девушка подняла телефон на манер зеркальца, но он перехватил её руки и опустил их на колени. Легким движением повернув её лицо к себе, Марк большим пальцем аккуратно стер излишки помады, вышедшей за контур. Глаза Кати стали влажными, но взгляд она не отвела. Они сидели так в течение пяти минут, пока девушка не откинулась на спинку кресла и стыдливо вспыхнула.  — Поехали, — упрямо повторила она, — я спешу. Надо ещё успеть с Владом в магазин, пока он не уйдёт в ночную смену.  — Ага. Поспеши. А то вдруг он не успеет обвинить тебя в том, что он хотел желтые яблоки, а на прилавке остались только зелёные. «Как твои глаза», — подумал он, но вслух этого не сказал. ***  — Какого черта мы сидим под кустом целый час? — прошипел Влад. Рома отодвинул в сторону ветку, исколовшую ему все руки.  — В прятки играем, — процедил Бас сквозь плотно сжатые челюсти. — Чего расселся-то, а? Ты водишь!  — Да, а ты сейчас как спрячешься где-нибудь в Великобритании и будем тебя всем двором ещё семь лет искать! Бас заскрипел зубами. Ему теперь до конца жизни теперь это будут припоминать? В конце-то концов, он ведь вернулся! Пусть не без Катиного пинка, пусть через столько лет, но факт остаётся фактом. Рома вернулся в Россию и не находит в себе силы уехать куда-то хоть на день. Снова быть от неё так далеко… Это пытка. Пусть он не имел возможности видеть её каждый день и, Боже упаси, коснуться, но мысль о том, что их разделяют лишь десятки, а не сотни тысяч километров грела душу.  — Я не дурак и прекрасно понимаю, зачем мы приперлись к Варькиному дому. Но если она сегодня не выйдет, мы до завтра сидеть будем?  — Да.  — Бас, оставь её в покое. У неё, между прочим, всё было хорошо, пока ты не появился и не внёс раздрай в её жизнь. Она устала и не заслужила этого. Зачем ты мучаешь её? Ты ведь не любишь её. Парень промолчал. Что бы он сейчас ни сказал — Влад ему не поверил. Он и сам бы себе не поверил. О какой, черт возьми, любви может идти речь если он не сделал для неё ничего хорошего после возвращения? Если даже не удосужился хотя бы позвонить ей из Америки? И тем не менее любил. Сильно, страстно, безумно. Правда, в те моменты, когда переставал ненавидеть. В те моменты, когда чернейшая ненависть и головокружительная любовь граничили, Басу казалось, что всё — болезнь атаковывает его, потому что он начинал сходить с ума и переставал различать лево и право. Но психиатры по-прежнему в один утверждали, что психика стабильна. Всплески агрессии — особенность характера, подобные приступы переживаний — стресс.  — Я ведь не требую от неё невозможного. Не требую любить меня. Я просто хочу иметь возможность видеть, как мой ребёнок, — на этих словах голос просел, в голове до сих пор не укладывалось, что скоро будет маленький человечек, рождённый от Ромы, — растет.  — Придется видеть издалека. Если Варька уперлась во что-то, то она сделает это. Совсем как ты. Вы же, мать твою, одинаковые. Два тайфуна. И если столкнетесь — не спасется никто.  — А как бы поступил ты, запрети тебе Катя растить свое чадо?  — Она бы не запретила, — Влад отвёл глаза, но Рома слишком хорошо знал своего друга. Дело было не только в мягком характере подруги, но и в связях Влада. — Как ты думаешь, это будет мальчик или девочка? — переводит разговор на более безопасную тему.  — Скорее уж надеюсь, — Бас тяжело вздохнул, — на девочку.  — Почему? Парень замялся. Не начинать же читать ему лекцию о генетике? Но, видимо, придётся.  — Понимаешь… Судя по всему, эта психическая тварь передаётся только по мужской линии. У моего отца есть и дочери, мои сводные сестры. Я с ними почти не общался и не общаюсь до сих пор. Я даже не знаю, как они выглядят. Но то, что мне было нужно, я узнал. Старшей сейчас тридцать пять, младшей тридцать. И обе в здравом уме и при ясном рассудке. Владу надоело сидеть. Затекли ноги и спина, расцарапана ветками шея. Поэтому он слегка резковато встал и чуть отодвинулся в сторону, но друг трактовал это как жест отвращения. Конечно, контактировать с живой бомбой, которая может рвануть в любой момент — сомнительное удовольствие.  — Я всей душой надеюсь на дочку. Потому что женский пол — гарант нормальной жизни.  — Мне вот интересно: а откуда, на самом деле, в тебе вдруг взялась такая тяга к отцовству? Рома грустно улыбнулся и развёл руками в воздухе.  — Быть может, этот ребёнок принесёт нам мир? Влад засопел. Это была обычная отговорка и отсутствие доверия обижало его. Когда-то они были очень близки с Басом. В конце-то концов, это он, Влад, должен был потерять доверие и не прощать его! Но не смог. Несмотря на все принесенные проблемы, Рома все равно оставался его другом.  — А если честно… Я тоже устал. Устал расхлебывать кашу, которую заварил. Устал засыпать каждый день и думать о том, насколько сильно она ненавидит меня сегодня. Твою мать, я тоже живой. Я тоже хочу немного тепла, — парень не срывался на крик, как делал это всё чаще в последнее время, а, наоборот, говорил тише, — но я ни от кого его не получаю. Сестра и племянник — и те сторонятся меня. Надоело мне плескаться в этом море ненависти, понимаешь?! Я боюсь рано или поздно в нём утонуть.  — Ты сам…  — Да-да-да! — а вот теперь он кричал. — Я сам виноват! Я сам сбежал в Америку никто меня на аркане туда не тащил и всё это — последствия моей дурости, знаю! Ты тысячу раз мне это повторил. Но не всем же быть такими идеальными как ты, Влад. Обычные люди совершают ошибки! Кто-то должен делать это для баланса в мире! Ты бы, конечно, нашёл верное решение. Но я не ты. У меня не было времени. И нет его сейчас. Мне чертовски мало времени, я чувствую, как оно ускользает. Я хочу впитать в себя каждую секунду… А впитываю только ненависть. Басу тоже надоело сидеть на корточках и он, поднявшись, стал нарезать круги по двору, чтобы размять ноги и успокоить нервы. Влад хотел сказать очень многое, но молчал, понимая, что другу нужно выговориться. Выплеснуть всё, что он нес в душе столько лет в одиночку.  — И когда я услышал, что она беременна от меня… — парень потер лоб, собираясь сказать что-то очень важное. — У меня появилась надежда. Что будет в этом мире кто-то, кто будет любить меня чистой и искренней любовью. А я буду отдавать маленькому человечку всего себя и у меня снова появится смысл в жизни, а не в бездумном существовании, — вдруг Бас усмехнулся, — Варя думает, что смысл моей жизни в деньгах. Прицепилась к сброшенной сгоряча фразе… Но какой в них смысл, если… Если она меня не любит? Её любовь это нечто прекрасное и ужасное одновременно. Пока она дарит её тебе — ты цветешь, дышишь полной грудью и всем нипочём. Горы по плечо, море по колено. А когда забирает её, то начинается жесточайшая ломка. И наркоман начинает ненавидеть поставщика за то, что повелся и решил попробовать. Но когда получает очередную дозу — боготворит. ***  — Спасибо, — пробормотала Катя, — ох, прости. Я не подумала о том, что теперь тебе придётся идти домой пешком. А… А хочешь я оплачу тебе такси? Марк посмотрел на неё как на дуру. Она действительно считает, что ОН не в состоянии оплатить себе такси сам? Конечно, для Ланграста сейчас не лучшие времена, но не настолько же. Парень размял пальцы рук и легонько постучал по рулю. Машина Влада ему не понравилась, он привык к механике, а не автомату.  — Ничего, прогуляюсь. Полезно для здоровья.  — Ага… Я бы тоже прогулялась, — девушка открыла дверь и поспешно покинула автомобиль. Марк вышел следом. Катя стояла к нему спиной и идти домой не спешила, а вместо этого, задрав голову, рассматривала летящих в небе птиц.  — Так что тебе мешает взять и пойти гулять?  — Не люблю одиночество. А Варька часто занята или на улице плохая погода, когда мы планируем вылазки. Либо работой, либо тобой. Вы же, мужики, как котята, вам присмотр нужен. Он уже собирался фыркнуть с мыслью «Мной, ага, как же, конечно». Но сдержался, вдруг осознав, что Варя и правда старалась проводить с ним как можно больше свободного времени. Их выходные пересекались не так часто, поэтому каждая совместно проведенная минута была на вес золота. Жена любила ходить по парку и просто разговаривать с ним. Тогда в её глазах было хоть что-то по отношению к нему, но после возвращения Ромы исчезли и эти толики. Слишком она его любила. Настолько, что другому мужчине нет места в её сердце.  — А Влад?  — А Влад тем более. Он ведь и учится, и работает, домой чуть живой приползает. Да и не гулял он со мной никогда особо… Сначала был слишком тесно связан с уличным криминалом, а сейчас… это. Марк скрестил руки на груди, не зная, что ему делать. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, что у них с Владом проблемы в отношениях. Но только как сделать так, чтобы она раскрылась, поделилась этим и ей стало легче?  — Пошли, — парень поманил её за собой, — ты, кажется, что-то говорила о дружественном контакте. А как мы будем дружить, если совсем не знаем друг друга? — Марк неуверенно улыбнулся. Катя стояла на месте, прикусывая губы. Он со вздохом развернулся и уже развил приличную скорость шага, пока не услышал за спиной:  — Да погоди ты! У тебя шаг длиннее, а у меня короткие ноги, я не успеваю! Марк усмехнулся: нормальные у неё ноги. Красивые… Она снова смеялась. Марк рассказывал ей, как облажался перед ректором на первом курсе института, да так, что хотелось забрать документы и перевестись в другое место, но вовремя отговорил отец.  — Это ведь ещё умудриться надо так опозориться! — заливисто хохотала девушка и Марк понял, что невозможно не улыбаться рядом с ней. Как он не понимал этого раньше? Вдруг Катя оступилась. Нога подкосилась в сторону и она непременно бы упала, если бы вовремя не среагировал Глинский и не подхватил её на руки. Их взгляды пересеклись, оба думали об одном и том же. Сейчас они были не «секретарша из Глобала» и «владелец Ланграста», а обычными, ничем не связанными и не разделенными людьми. Просто Катей и Марком.  — Будь аккуратнее, — сухо произнёс он. — Я провожу тебя домой. Мне уже пора.  — Не нужно. Дойду, не заблужусь. Но домой Марк не пошёл. Он нарезал круги по городу, не зная, где же он наконец обретет долгожданное спокойствие. Вернулся домой он только в первом часу ночи. Разувшись, парень осторожно заглянул к жене. Та сидела за столом среди кипы бумаг в странной позе. Подойдя ближе, Марк понял, что Варя заснула за работой. Он пальцем подвинул один из листов. Ага, вела учёт картин. Парень осторожно перенёс её на кровать и ушёл к себе. Но сон все не накрывал его. Вместо этого было странное чувство тревоги, отдававшейся физической болью в сердце. Марк, сам не понимая, что творит и зачем, опять пошёл к Варе и, ложась рядом, чуть придвинул её к себе.  — Марк? — она тут же проснулась и приподнялась на локтях. — Ты… Ты чего тут?  — Ничего. Это наша общая спальня, если ты не забыла. Диван неудобный, у меня спина от него болит.  — О… Да, конечно, — Варя взяла свою подушку, но Марк потянул её за руку и уложил обратно. Под одеялом его руки устроились на её пока ещё стройной талии, подбородком он уперся ей в макушку, вдыхая аромат её волос.  — Мне холодно спать одному.  — Может, ты заболел?  — Нет. Мне просто холодно. Спи. Варя замолчала и не шевелилась до самого утра. Но Марк знал, что ей, как и ему было уже не до сна. Близость с женой уже не радовала его как раньше, а сердце не переставало болеть. * - Перемирие, мир, соглашение. Что-то из этого.