Должен быть лучший способ для меня, чтобы сказать, Что у меня на сердце, не нанося шрамы. Слышишь ли ты меня, когда я зову тебя? И когда ты сломлена, Являюсь ли я причиной твоей бесконечной печали? Столько всего, что должно быть сказанным. И с разбитым сердцем Твои стены падут, но очень медленно. Слышишь ты меня, когда я зову тебя?
Люси лежала на своей двуспальной кровати. Розовое, приятное на ощупь одеяло, которое прислуга с утра аккуратно постелила, было смято и скомкано. Одна из подушек находилась в крепких объятиях. Девушка, скрутившись комочком и уткнувшись носом в мягкую подушку, невидящим взглядом смотрела куда-то. Большую комнату поглотила ночь, не проскальзывал даже лунный свет из облаков, которые уже на протяжении недели не показывали небесные светила. Музыка была включена, чтобы создать шум и не чувствовать себя одной. Мыслями Хартфилия до сих пор находилась в школьном гардеробе вместе с Нацу. Она смогла ему признаться, спустя нескольких месяцев мучений, она озвучила три чертовых слова! Вот только, риск не оправдал себя. Хартфилия изначально понимала, что-либо Нацу ответит на ее чувства и они начнут встречаться, либо отвергнет и их дружба распадется, подобно карточному домику. Она знала на что идет. Еще вчера без всякого признания узнала, что он не ответит ей. Это было больно, но хотела сохранить хоть что-то связующее между ними. Теперь, лежа на кровати, винила себя за ту ошибку, которую сегодня совершила. Вот какой черт ее побрал признаться! Она ведь могла продолжить общаться с ним так же, как и раньше, гулять во всех закоулках города и переписываться до трех часов ночи. Но нет, ничего этого больше не будет, потому что она не совладав с собой и своими эмоциями призналась и потеряла все! Шарли старалась утешить ее и говорила, что она сделала все правильно, все образуется и потом будет вспоминать это с улыбкой. Хартфилия понимала, что да, когда-нибудь все так и будет, но сейчас не могла представить это: Как она сможет не общаться с ним? Не отвлекаться на него на уроках? Как она сможет без него жить?! Все сейчас казалось неправильным, будто это не реальность, а страшный сон. И Люси хотела побыстрее проснуться. Когда музыка прекратила звучать, девушка какое-то время лежала, не замечая этого, но потом все же встала и осторожно, чтобы ни на что не наступить в темноте, дошла до стола, где лежал телефон. Свет от него осветил ее красные глаза и опухшее лицо, на котором до сих пор оставались следы от слез. На экране было показано время «20:53», три пропущенных и несколько сообщений в разных соц.сетях от Леви с одним и тем же содержанием: «Чего хотел от тебя Нацу?». В глазах защипало, но Хартфилия сделала глубокий вдох-выдох и отключила телефон — не было желания и сил говорить об этом. За эти два дня она устала слишком сильно. — Проснулась наконец-то? Я думала, что после этой истерики проспишь до завтрашнего обеда, — проговорила в своей обычной заносчивой манере Шарли. На самом деле она не хотела ее как-то задеть или упрекнуть, просто всегда так говорила. Люси даже и не думала обижаться на квами, успела выучить ее за два года совместной работы. Хоть она и уснула на немного, но чувствовала усталость и слабость по всему телу. Стоять было сложно и села на рядом стоящий компьютерный стул, откинувшись на спинку. Видя безрадостный вид блондинки, Шарли не знала, что делать. Звучит смешно — квами, что живет в этом мире нескольких тысяч лет не знает как помочь девочке с разбитым сердцем. Шарли хотелось забрать боль Люси себе и сделать ей легче, но к сожалению, на такое она не была способна, как бы этого не желалось. Позор ей. За подобными размышлениями в светлую голову пришло озарение. Она знала, что сможет помочь ее хозяйке! Распахнув свои белоснежные крылья, Шарли взлетела и, включив светильник на столе, стала летать по комнате. Взглядом кошечка искала нужный предмет и нашла его на широком подоконнике. Подхватив черную коробку за перевязанную красную ленточку, Шарли долетела до девушки и поставила предмет перед ней. — Подарок Кота Наура? — Люси удивленно посмотрела на квами, которая довольная своей задумкой, уверенно кивнула. Шарли хотела, чтобы она ее открыла, но сама девушка смотрела на это сомнительно, колеблясь: — Но ведь он сказал открыть его, когда… — И что? — воскликнула квами, с укором смотря на блондинку. Со строгостью она свела брови к переносице и покачивая пальчиком, словно ругая маленького ребенка (Люси для нее и есть ребенок), Шарли продолжила: — Этот извращенец вчера сделал признание и готов принять тебя любой со своей вселенской любовью! Да даже вчера вечером, несмотря на то, что ты не была в образе Леди Баг, повел себя с тобой, как с человеком, которым дорожит! Что ты хочешь: страдать дальше или достойно идти вперед?! Если первое то и дальше сходи с ума по своему Нацу! А если нет забудь его, дай шанс Коту Нуару и постарайся стать счастливой с ним!.. Кот тоже человек, и боюсь, что он устанет ждать, когда твоя любовь к Драгнилу остынет, и в конечном итоге ты останешься совершенно одна. Каким бы Кот казаться не хотел, он и вправду не такой уж и плохой… Дай ему тебе помочь. Люси взяла черную коробочку в руки и внимательно ее рассматривала, пальцами обводя краешки. Речь квами заставила ее прийти в чувства и окончательно проснуться. Однако Хартфилия все еще была в сомнениях. Она дала Коту обещание, но и Шарли была права. Открыть или нет?***
Облокотившись о стену, Нацу стоял между мужской и женской раздевалкой, разговаривая с Гажилом ждущего свою девушку. Так же как и в прошлую пятницу, все остальные парни ушли, только он остался в школе и ждал, когда все девочки выйдут из раздевалки. С признания Люси прошла ровно неделя. На выходных они не написали друг другу ни одно сообщение, не пошли гулять. В школе его никто не ждал в гардеробе, из-за чего пришлось самому вспоминать расписание. Заходя в класс, девушка не то, что не приветствовала его, даже не смотрела в его сторону. Они не разговаривали, не пересекались, Хартфилия игнорировала его, словно они никогда знакомы не были. Все было так… не так. Все стало совершенно по-другому. Люси для него была так же близка, как и Зереф, названная сестра и ее потеря оказалась ужасной. Несмотря на свой вечно веселый настрой, Нацу мог погрузиться в безнадежность если бы не Леди, вернувшая себе образ героини без бед и слез, и их совместные патрули, на которые он уговорил ее пойти и честно считал за свидания. С ней парень мог отдохнуть от проблем в реальности. Она вела себя как раньше и все так же отвергала все его подкаты, но сейчас, как казалось ему, Леди это делала в шутку и с улыбкой на лице. Кот Нуар с радостью ловил искорки в ее глазах, когда она рядом с ним, и надеялся, что совсем скоро они станут больше, чем напарники. Но все же он не мог полностью отдаться Леди. В время, которое не проводил со своей возлюбленной и опять становился обычным школьником, Нацу думал о любви Люси к нему и выбором, который представил ему брат: Леди или Люси? Не будь Драгнил собственником, который не хотел отпускать от себя ни одну дорогую сердцу девушку, смерился с потерей подруги и приложил все силы на их с Леди отношения. Но нет! Он не допустит этого! Он эгоистично вернет все на прежние места. Хоть Зереф и сказал, что у него есть только один вариант, Драгнил не мог с ним смириться и придумал план. Хотя это скорее не план, а отчаянный шаг, у которого были всего лишь несколько процентов на то, что он сработает. Нацу был готов пойти на это только из-за этих мелких процентов, которые возможно все вернут. Даже если и нет, то по крайней мере Люси потом не будет так больно. Хеппи, который всегда поддерживал хозяина, пытался его отговорить, уверяя, что это не приведет ни к чему хорошему, но Кот был непреклонен. Да простит его Леди за это. Дверь раздевалки распахнулась и оттуда вышла миниатюрная голубовласка. Не заметив Драгнила, ее губы растянулись в нежной улыбке, и Леви подошла к своему парню, обняла и поцеловала его. Они такие разные не только внешне, но характером и темпераментом, у них даже общих интересов нет, но она смогла полюбить этого громилу, который любит называть ее «Мелкой» и дразнить, а он ее — заучку, зацикленной на учебе. Нацу ни разу не видел, чтобы они нормально общались или их двоих наедине, но они полюбили друг друга. Удивительно. Парень не обладал желанием смотреть на телячьи нежности этой парочки, поэтому решил побыстрее приступить к выполнению своего плана. Однако, ему все же пришлось обратиться к Леви — будет неловко если там кто-то еще: — Леви, в раздевалке есть кто-то еще, кроме Люси? — Что тебе от нее нужно? — от милой улыбки и влюбленного взгляда осталось ничего, исключительно враждебность, стоило ему попасться ей на глаза. — Не твое дело. Это только между мной и Люси, — грубо высказался Драгнил с ответной враждебностью в голосе. Он чувствовал себя неуверенно, что бывает крайне редко, и от этого начало просыпалось раздражение, потихоньку терялся контроль над своими действиями. Нельзя! — отдернул себя Нацу. Сейчас нельзя терять самообладание, иначе обязательно совершит ошибку и это будет непростительно — все пойдет не так. Ссора с МакГарден не приведет ни к чему хорошему. Вместе с этим получил предостерегающий взгляд Гажила: «Не разговаривай так с моей девушкой!». Наплевать на Леви, на Редфокса, на всех. На самом деле девушку можно было понять — она лучшая подруга Хартфилии и сейчас считала его самым настоящим мудаком, каким он тоже изначально считал обидчика Люси. Вот только, она не имела никакого права совать нос не в свое дело. Они решат все без нее. Игнорируя разозленную девушку (спасибо, Гажил понял его и стал уводить Леви отсюда подальше), Нацу прошел вперед, вошел в женскую раздевалку и закрыл ее на старый, почти сломанный замок, благодаря мальчикам, что собирались пошутить и ворваться к девочкам. Хоть мужская и женская раздевалка были почти одинаковы, но у девушек было больше света и напротив двери висело огромное, вдоль всей стены зеркало, делая помещение просторнее. Девушка стояла неподалеку от стены с зеркалом и собиралась. Блондинистые волосы были распущенны, на лице был небольшой румянец, на теле легкая испарина после освежающего душа, что было хорошо видно благодаря надетому на нее только одному светлому до середины бедра свитеру с открытыми плечами, и легкая беззаботная улыбка от окончания дня, смешанном с ожиданием предстоящих выходных. Всю неделю, несмотря на то, что Люси игнорировала его, Нацу не сводил с нее взгляд, но держался в стороне и не лез — с утра она была в приободренном настроении и портить его ему не хотелось. Так длилось всю неделю, но сегодня он нарушит ее покой. Возможно опять сделает больно. Хартфилия, видимо подумав, что зашла кто-то из одноклассниц, не взглянула на него и продолжала суетиться по раздевалке. Драгнил, оставаясь незамеченным, подобно черному коту в тени, вжался в дверь и взглядом серо-зеленых глаз наблюдал за каждым ее действием, как кот, выжидающий идеальный момент напасть на безобидную, ничего не ожидающую мышку. Однако он не был решительным хищником. Сжимая за спиной кулаки Нацу пытался справиться с нарастающим волнением. Ладони вспотели, в ушах шум, тело неприятно ослабевало, голова сжималась в встревоженности и им одолевал стыд, что бывает у провинившегося, которого совсем скоро осудят за плохой, несоответствующий нормам окружающих поступок. Люси достала из сумки расческу и стала расчесывать распущенные волосы, повернувшись к большому зеркалу. Проведя расческой по волосам три раза, ее брови взметнулись вверх, глаза округлились, увидев розоволосого. Резко обернулась проверить — не галлюцинация ли это? Но парень не исчез, продолжал стоять прислонившись к двери. Люси с удивлением разглядывала его. Встретившись с ним взглядом, поняла, что Нацу стоит перед ней — он вовсе не игра воображения. В растерянности она бегала глазами по раздевалке, не зная, что делать и куда деться из запертой комнаты. — Это женская раздевалка, — отстранено сказала Люси, смущенно оттягивая длинный свитер еще ниже, и повернулась боком, чтобы не видеть его ни вживую, ни даже в зеркале. Нацу знал, таким безразличным, всегда отдававшимся эхом голосом она говорит, когда хочет, чтобы ее оставили побыть одной. — Я знаю, — пробормотал Драгнил, разжимая кулаки и продолжая не отводить взгляд. Желая, чтобы она опять посмотрела на него. — Я пришел поговорить… о нас. — И что же именно? — выплюнула Хартфилия, хмурясь и морща нос. Так и не смотрела на него. Игнорировала и закрывалась. В груди застрял крик: «Посмотри на меня!». Нацу сдерживался, пытался проникнуться пониманием, а не слепой раздражительностью и злостью, как в прошлый раз. Не доводи ее до слез — шептало подсознание. В голове творился хаос, слишком много чего хочется сказать, но он не говорил ничего — не знал, что сказать именно, как начать, как не задеть? Драгнил оторвался от двери, сделал аккуратный и одновременно с этим полный неуверенности шаг к Люси: — Я скучаю… Мне не хватает тебя, нашего общения, простого времяпровождения вместе. Шаг. — Приходя с утра в гардероб и не видя тебя там, я начинаю беспокоиться: Тебя неожиданно вызвали на фотосессию? Ты проспала? Заболела? Еще один шаг вперед. — А потом вспоминаю, что произошло между нами… Помнишь, ты мне говорила, что самая сложная вещь в мире — не разговаривать с тем, с кем привык разговаривать каждый день? И теперь я понимаю это. Каждый вечер отдергиваю себя, автоматически набирая твой номер. Он медленно подходил к ней аккуратными шагами, пока она отступала назад до тех пор, пока не врезалась в стену и не ощущала кожей голых плеч холод зеркала. — Все стало совершенно по-другому и мне не нравятся эти изменения. Я хочу, чтобы мы с тобой вернулись. Люси не переставала хмуриться и не смотреть на него, даже когда они стояли почти вплотную. Драгнил видел, что в ее глазах появлялись слезы, которые она пыталась сдержать, всхлипывая и часто хлопая ресницами. Но потому как девушка кривила губы, раздувала ноздри и складывала руки на груди, он понимал, что она злиться. Наконец, Люси подняла на него свои карие глаза и говорила с едва скрываемой обидой в голосе: — Нацу, как все может стать как прежде, когда ты знаешь о моих чувствах и знаешь, что я не отношусь к тебе как к другу! Как ты себе это представляешь?! В моих глазах ты всегда предстоял в лучшем свете: заботишься о других, умеешь сочувствовать и сопереживать, но прямо сейчас ты ведешь себя эгоцентрично! Ты говоришь только чего хочешь ты, но про меня и мои чувства забываешь! — эмоционально, чуть ли не крича, выговаривалась она, всплескивая руками. Напоследок, почти шепотом добавила слова, что услышала сама не так давно: — Ты можешь не воспринимать мои чувства всерьез, но это не значит, что их нет… Девушка, наконец-то, посмотрела на него, как он этого и желал. Ее глаза были полны печали, злости. Она опять чуть ли не плакала из-за его эгоистичного желания — Люси полностью права. Это заставило его на несколько долгих секунд задуматься. Когда она уже была готова оттолкнуть его, он резко схватился за ее руки, прижал к себе и выкрикнул: — Давай встречаться! Неподдельное ошеломление отразилось на ее лице. Люси внимательно вглядывалась и не понимала — это шутка? Но Драгнил был настроен решительно и продолжал держать ее руки, не отпускал, потому что боялся, что она опять уйдет от него. Все пошло не так, как запланировано, он не должен был делать это так резко, к этому нужно было подходить равномерно, но все сделано. Поэтому не двигаясь, все так же держал рядом, смотрит в упор и с тревогой ожидал когда она все осмыслит и ответит ему. Ужасно страшно и волнительно длились минуты, больно сжимая сердце, не давая нормально дышать. Основой его отчаянного шага было одно единственное предположение, которое возродило в нем маленькую надежду — Люси не любит его по-настоящему. Вероятность этого была мала, но все же была. Люси почти всю жизнь провела без социума, в своем коттедже на домашнем обучении, выбираясь лишь на время фотосессии и показов — она не знала, что это такое на самом деле. Возможно Хартфилия перепутала любовь с мимолетной подростковой влюбленностью или с привязанностью, ведь он единственный парень с которым она близко общалась и эти чувства были слишком схожи для них, подростков, что еще не совсем выросли. Нужно просто показать ей это, что можно сделать лишь в отношениях. Так Нацу покажет, что он, как всегда говорила Люси, парень никудышный, невнимательный и нечуткий. Ей нужен кто-то лучше, чем он. Как она вообще могла в него влюбиться? Нацу покажет ей это и, как надеялся, после они разойдутся как друзья, чтобы потом вспоминать это не больше, чем ошибку. Глупо, отчаянно, безнадежно, но это была единственная возможность вернуть что-то между ними. — Что? — Люси не отрывала свои глаза от него и все так же ничего не понимала. — Давай встречаться, — повторил Драгнил, глотая ком, вставший в горле. — Отношения включают многое, что мы делали вместе: общение, совместные прогулки, времяпровождение вместе. Почти все тоже самое, за исключением того, что мы станем еще ближе друг к другу. Ты ведь хочешь именно этого?! Нацу видел, как подруга обдумывала, не могла определиться. В ее взгляде читалось удивление, потом она сложила брови домиком, и опять удивление. Покраснела, открывала и закрывала рот, смотрела то на него, то в сторону, в поисках ответа или хотя бы подсказки. Закусывая губу и делая глубокий вздох, она все же ответила: — Я не этого хочу, — Люси опустила глаза и вынула руки из его несильной хватки, обнимая себя, однако стояла рядом. — Нацу, я хочу, чтобы ты ответил на мои чувства, а не жалел меня. Да и, у тебя уже есть возлюбленная. Не стоит жертвовать своей любовью ради меня. Оставь эти попытки. Все застыло, будто минуты заморозили, как в игре на время; только в ушах слышался шум кровотока и стук собственного сердца, хотя Нацу не чувствовал его. Отказ, он снова получил отказ. Боль вновь растекалась в груди, ломала нечто внутри. Так же больно, как и в прошлый раз, прямо так же, как с Леди. Но в этот раз он не отпустит, не станет ожидать светлой полосы жизни. Хватит с него, достаточно натерпелся! Он Нацу Драгнил — не какой-то хлюпик, который просто смирится и даст жизни течь дальше. Он уже все решил и не позволит всему обрушиться из-за очередного отказа! — Люси, ты полностью права, я — эгоист. Каждый день стараюсь казаться хорошим и жизнерадостным, но глубоко внутри я совершенно иной и эгоистичность одна из моих черт! Да, что там, я самый настоящий эгоист! Драгнил старался спокойно говорить, но в голосе слышалось, что он закипал. Люси недоумевала — почему он так злится? Она хочет для него только лучшего. Хотела вскинуть голову и понять его, но не успела — Нацу взял ее лицо в свои руки, заставляя смотреть исключительно на него одного. — Та девушка отвергла мои чувства, именно поэтому я хочу, чтобы хотя бы ты осталась со мной! — ложь, наглое вранье, но он делал это, ведь только так добьется цели. — Я хочу, чтобы ты прекратила меня игнорировать! Я хочу, чтобы ты не отвергала меня! Я хочу, чтобы ты отдавала свои чувства мне и любила меня! Я хочу с тобой встречаться! Я хочу любви! Я хочу! Нацу сорвался на крик — надеялся, что так она его услышит и послушает. И чтобы не оставалось сомнений в том, что он решителен в своих действиях, под эмоциями и каким-то странным, совершенно необъяснимым ему самому желанию, стремительно приблизился к бывшей лучшей подруге, целуя ее пухлые, слегка обветренные губы. Целовал неумело, но от нахлынувших эмоций и чувства, обдающие тело жаром и приятно тянущие низ живота, делал это, не отрываясь. Это был первый поцелуй для него и ее, их первый поцелуй и черта, окончательно делавшая их отношения чем-то большим. Отстранился, когда почувствовал, как его груди касались ее тонкие длинные пальцы и мычание. Что Люси собирается сделать: притянуть ближе или оттолкнуть? Небольшие действия со стороны девушки остудили его голову и дали вспомнить, что он пришел сюда помочь Хартфилии, а не срывать на ней свои проблемы, с желанием