Легкий ветерок ворвался в сдвинутые ставни, слегка колыхнув их невидимым движением. Прорвавшись вперед, он дотронулся до розового локона, стекающего с молочно-белого, как шоколад, плеча, и улетучился в мгновение. Луч солнца, золотой, переливающийся, острый, как стрела, сверлил оконное стекло, в надежде прикоснуться к её прекрасному лицу, поцеловать в чуть приоткрытые пионовые губы. Изнеженное тело шевельнулось под белоснежной прохладной простыней, сон утекал, пышные ресницы дрогнули, и свету тот час явился томный изумруд, поблескивающий сладкой негой, способный в миг пленить любого самурая. Откинув атласную ткань с утончённого бедра, Сакура встала с
роскошной кровати из грушевого дерева, заправленной в нежнейших персиково-кремовых тонах. Её мягкие стопы почувствовали плюшевую поверхность овального персикового прикроватного коврика, пройдя немного дальше, к грушевому столу, розововолосая девушка присела на его край, пригубив вчерашний остывший чай с мелиссой. Облизнув тонким языком влажные губы, Сакура глубоко вздохнула. Отклонив голову назад; так, что пряди волос цвета шпинеля, частично вьющиеся, сползали длинными змейками куда-то вниз, щекоча ямочки на пояснице; девушка задумалась о том, что ей сегодня надеть.
"Кимоно!" — эта мысль промелькнула так молниеносно, что Сакура не заметила, как оказалась около грушевого резного шкафа, в котором хранились самые изысканные и утончённые одежды, привезённые для неё из разных уголков мира. Дверцы распахнулись, и взору явилось чудеснейшее разнообразие цветов и красок, моделей и фасонов, традиционных и ёфуку нарядов, большую часть которых занимали кимоно с удлинёнными рукавами – фурисодэ. Сакура не любила долго размышлять над такими малозначимыми вопросами, как: "Во что сегодня я могу одеться, чтобы нравиться самой себе?", поэтому выбрав фурисодэ чернично-чёрного цвета с оригинальной разрисовкой известного художника нынешней эпохи с изображением веточек молодой, только что распустившейся сакуры, девушка приступила к церемонии одевания.
Нежный шёлк легко скользил по бархатистой кожи, сминая на своём пути блики солнечного света и даря телу давно искомое тепло. Посмотрев на себя в огромное зеркало эллипсоидной формы, обрамленное антично-белой багетной рамой, Сакура почувствовала себя настоящей принцессой страны Огня. Принцессой, не отступающей перед трудностями, не льющей слёзы по тяжкой судьбе, не горюющей по пустякам, не думающей о плохом, не ищущей в людях плохого...
Взглянув на наряд, юная принцесса невольно восхитилась собой, присмотревшись, она провела тонкими пальцами по изгибам рисунка, который начинался с воротника, спускался по рукавам до пояса, где после, в особенности у подола, становился более насыщенным и многократным. Пояс, окутавший талию принцессы, был такого же цвета, что и весенняя сакура, кружившая вихрем за окном, замедленно плывущая на
иллюстрированном кимоно и будоражащая сознание всем политическим деятелям, в том числе восхитительному непокорному романтичному цветку по имени Сакура Харуно.
Умело собрав волнистые локоны в традиционную японскую прическу, девушка бросила недовольный взгляд на незаправленную просторную кровать и направилась к тяжёлой мраморной двери, окруженной эпизодами скульптуры "Амазономахия" одного из самых выдающихся скульпторов Античной Греции – Скопаса; цвет двери полностью отражал название эпохи поздней классики. С силой толкнув тяжёлую дверь, Сакура вышла в просторный коридор, наполненный солнцем, с высокими потолками и мраморными колоннами формы корифского ордера, капитель которых покрыта стилизованными листьями аканта. Легко спустившись с антично-белой лестницы, девушка прошла под потрясающей своим великолепием аркой; выполненной в классическом архитектурном стиле Античной Греции, по которой вилась палетистая роза сорта "Многолетний румянец"; и отправилась в цветущую долину, открывающую взору затуманенный бамбуковый лес.
Отойдя от своего греко-античного дворца, принцесса приостановилась, завидев вдалеке чей-то силуэт. Немного разглядев застывшую фигуру у леса, Сакура поспешила к ней, не осознавая, что это может быть опасно. Она замерла, оставляя лишь небольшое расстояние между ними. Высокий мужчина, не лишённого мышц стройного телосложения, стоял спокойно и неподвижно. Его прямые пепельно-серые волосы, зачесанные набок, раздуваемые ветром, слегка топорщились и становились похожими на неугасаемый костёр.
— Видеть ветер не дано никому, зато каждый способен его чувствовать. Так и чувства человека, их нельзя явить взору, их можно ощутить душой... — произнёс мужчина в иссиня-чёрном кимоно с алым поясом, за которым была закреплена катана с узорчатой рукоятью; на его спине чётко вырисовывался герб клана Харуно – пустующий внутри круг, вышитый снежно-белой нитью.
— Что чувства, что ветер - почувствовать могут лишь единицы. Те, кто не лишён любви и сострадания, — возразила принцесса. Сделав
несколько шагов вперед, она очутилась рядом с загадочно улыбающимся главнокомандующим армией самураев страны Огня.
— Какаси Хатаке приветствует юную наследницу престола страны Огня, — он повернул голову в сторону молодой девушки; его угольно-чёрные глаза излучали невероятное тепло, означающее исключительную преданность; и слегка кивнул.
Его лицо было красивым: угловатые скулы и подбородок, имеющий прямоугольную форму, тонкие губы, прямой нос, небольшие, но выразительные глаза цвета карбонадо, маленькая родинка рядом с нижней губой, пикантно располагающаяся ближе к левой скуле, нежели к подбородку. Всё идеально, за исключением крупного шрама через глаз, доходящего в одну сторону до средины лба, а в другую - тянущегося к родинке.
Сакура задумчиво посмотрела в сторону леса:
— Сегодня состоится церемония... Соизвольте поприсутствовать, от этого зависит и моя, и Ваша дальнейшая судьба.
— Принцесса, прошу Вас, не беспокойтесь! — он упал перед ней на одно колено, как и полагалось преданному воину, — Я выполню любую Вашу волю, только прикажите...
— Встань! Мои родители завещали тебе оберегать меня до совершеннолетия, и эту должность.
— Госпожа, прошу... Мне не нужны никакие должности, я мечтаю только об одном – быть рядом с Вами. И в горе, и в радости. И при жизни, и после смерти, — схватив её за руку, выпалил Какаси.
Его прерывистое дыхание слышали даже птицы, неумолкаемо щебечущие где-то в вышине. Он прижал дрожащими руками её нежную кисть к своим воспалённым губам и пылко поцеловал, ощутив будораживший сердце трепет. Сакура от неожиданности резко вздохнула. Ощутив дрожь, пробежавшую по телу от влажного прикосновения, принцесса быстрым движением выдернула руку из обхвативших её утончённых сильных
пальцев и без лишних слов крепко стиснула подбородок самурая, немного приподнимая его.
— Я приказываю тебе быть со мной и оберегать меня, Какаси Хатаке, до самой смерти, защищать меня и никогда не предавать.
— Клянусь своей честью, принцесса! — главнокомандующий армией опустил голову в знак повиновения и прижался к бархатной ладони щекой, медленно прикрыв глаза.
...
Вернувшись во дворец, они поспешили на церемонию передачи власти.
— Сакура Харуно, являясь девушкой, Вы не можете стать полноправной владелицей трона страны Огня. Вам, дабы укрепить свою власть и стать истинным феодалом, в ближайшее время необходимо выйти замуж за представителя королевских кровей и обзавестись детьми. Только в этом случае нашу страну ждёт успех и процветание, — объявил советник, назначенный еще при её покойных родителях.
Не выдержав подобной несправедливости, девушка вскочила с трона и выбежала из зала для заседаний, предварительно испепелив взглядом всех присутствующих.
— Достопочтенный советник, позвольте мне поговорить с наследной принцессой, — требовательным голосом попросил Какаси.
— Да, командир, идите, — тяжело вздохнул престарелый государственный муж, — На время девичества нашей принцессы все занимаемые должности и посты сохраняются в неизменном виде. Церемонию объявляю несостоявшейся, а заседание закрытым.
...
Сакура стояла перед окном, нервно покусывая нижнюю губу, а в голове крутилась одна и та же мысль: "Несправедливо! Всё, что принято в этой стране – это несправедливо! Почему именно она должна мириться с этими правилами и традициями? Почему она не может жить так, как ей велит её сердце, а не сердце какого-то дряхлого советника, который даже
не знает, на сколько может быть тяжело отказаться от себя и своих интересов ради страны!?".
Периодически хмуря брови, и нервозно постукивая пальцами по грушевому подоконнику, принцесса то и дело тяжело вздыхала.
Тёплая ладонь опустилась на её плечо так неожиданно, что девушка невольно вскрикнула.
Заглянув ей в лицо, Какаси изумился этим идеальным чертам: овальная форма лица, заострённый подбородок, чуть пухлые губы, маленький носик, дерзкие большие глаза, окутанные пышными ресницами, тонкие брови, розоватые щёчки...
"Она – коктейль из своенравности, гордости и юности...", — мысленно ухмыльнулся главнокомандующий.
— Не бойтесь, принцесса, это я, — начал было Какаси, но тут же осёкся, увидев негодование в изумрудных глазах.
Ласково улыбнувшись, он провёл рукой по ее щеке, убирая назойливый вьющийся локон от ее лица куда-то за ушко:
— Сакура, — он впервые назвал её по имени, от этого сердце принцессы пропустило удар, — твоя страна нуждается в такой правительнице, как ты, никто не в праве указывать тебе, что делать, но таковы наши законы. Ради сохранения традиций и порядка в государстве... — слегка сжав зубы, он продолжил, — Вам необходимо вступить в брак по расчету с таким же наследником престола, как Вы, чтобы заслужить уважение и заполучить силу, путём объединения двух государств.
Его рука крепко сжимала хрупкое плечо, взгляд был устремлен в мраморный пол, который, как ему казалось, вот-вот провалится под ним, и он упадёт прямиком в ад.
"Лучше бы так и случилось", — подумал Какаси, чьё сердце сжималось от нестерпимой боли.
Резко развернувшись, он быстрым шагом вышел из комнаты, оставив принцессу наедине со множеством чувств, смешанных воедино.
Она вздрогнула, когда мраморная дверь со стуком закрылась, и невыносимая тишина повисла в воздухе. Осознав, что только что произошло, у Сакуры перехватило дыхание.
"Неужели он...", — одёрнув себя от этих мыслей, девушка поспешно села на кровать.
Вскоре, откинувшись на спину полностью, принцесса заснула.
