...
Внезапно взвывший порывистый ветер растрепал недлинные густые чернильно-чёрные волосы, воротник монцуки-кимоно из белоснежного хлопка был распахнут в беспокойном сне, холод от неистового дуновения неприятно щекотал еле теплое крепкое тело, оставляя россыпью мурашки по широким мускулистым плечам и стальному торсу. Тонкий хаори-химо, обвитый вокруг пояса дважды; хакама, сделанный из твердого шелка, – колыхались на ветру, подобно языкам пламени цвета ночного неба. Обсидиановые глаза, наполненные неутолимой печалью, чуть хмурые брови, прибавляющие взгляду суровость – это было так прекрасно и мужественно, что полыхающая бриллиантово-синяя луна, висящая в поднебесье округлой сферой, не смогла оторвать от него своего светящегося взгляда. Усталый, растревоживший душу сомнениями, воин не в силах был заснуть. Шелест листвы успокаивал, но мысли не приходили в порядок. Резко сев, молодой самурай увидел перед собой своего возлюбленного вороного коня. — Себуру, что случилось? — тихо спросил воин, протягивая сильную руку к шеи лошади, слегка поглаживая по густой длинной гриве. Животное в ответ фыркнуло и тревожно вскинуло голову, внимательно смотря своему хозяину прямо в глаза. — Ты волнуешься за него? — воин кивнул в сторону рядом спящего молодого парня, который съежился от холода во сне, — Если ты боишься, что он простудится... — не успел хозяин вороного договорить, как благородный конь, чей окрас имел металлический отлив в свете луны, улёгся под бок его товарища, положив голову рядом, на влажную траву, слегка покрытую инеем, животное моментально заснуло. Удивившись такому поступку, самурай хотел было возразить, но его взгляд застыл на мирно посапывающем юноши, который был младше него на несколько лет; слабее него, нежнее... Он спал на боку, положив одну руку под голову, а другой сжимал грубую ткань рядом, ища кого-то небезразличного сердцу. Грейпфрутового цвета кимоно с черным поясом и ананасовые волосы – он был яркий, как луна, и ослепительный, как солнце. "Такой беззащитный...", — брюнет прилёг рядом, наблюдая за сбивчивым дыханием спящего, — "Хочу украсть..." Неосознанно приближаясь к ангельскому лицу и оставляя чуть терпкое, слегка уловимое прикосновение на губах блондина, самурай замирает. Его учащенное сердце готово выпрыгнуть из груди, кровь кипит в жилах, он думает о том, как бы было хорошо овладеть им прям здесь и сейчас... Открыв нежно-голубые, огромные, как два бездонных озера, глаза, юноша невнятно протянул: — Ммм... Господин... Это Вы?...
Согнутая в коленном суставе нога поддерживала утонченную сильную руку с длинными красивыми пальцами; другая нога, вытянувшись вдоль лестничных перил, спокойно лежала, перегораживая путь к покоям принцессы; голова, с серо-серебристыми волосами была откинута ко второй руке, опирающейся на локоть, вдавленный в мускулистое бедро, покоящееся на белом мраморном полу. Какое-то время Какаси просидел неподвижно, глядя в огромное незастекленное окно полуовальной формы, располагающееся на треугольном фронтоне высоко перед ним, открывающее вид на чёрное ночное небо, покрытое множеством ярких светящихся крапинок. Отсутствие луны в поле зрения огорчало его, как и отсутствие юной луноликой госпожи. Дремота окутала сознание воина, и тонкая пелена мечтаний застила тёмные глаза. Неясные облики грёз представали пред ним из самых потаённых уголков души, заставляя болезненно покалывать истосковавшееся по неизведанной, но такой манящей любви, сердце. Смутный расплывчатый алый силуэт, поблескивающий золотыми искорками подплыл к нему так легко, будто бы это было во сне. Шелест тонких шелков тешил кожу мимолетными прикосновениями, воздушно порхая по предплечьям и рукам нежнейшими мурашками, в то время, когда тонувшие в неге угольно-чёрные глаза лишились возможности видеть, и его виски обвила бордовая атласная ткань. Кончики пальцев дотронулись до раскрасневшейся скулы, обрисовав контур его воспаленных губ, прошлись по выпирающей косточке и замерли в районе "солнечного сплетения". Сердце воина остановилось: "Нет, только не прекращай, моя госпожа", — подумал он, чувствуя, как огонь возбуждения охватывает его тело полностью. — Мнх... — самурай вздрогнул, ощутив в ложбинке шрама влажное прикосновение. Ему до невозможности хотелось дотронуться до этих шелковистых волос, волнующих его грудь нечаянным движением, поцеловать каждый розовый локон вьющихся змеек. — Что, боишься теперь дотронуться до меня? — с непонятной усмешкой в голосе произнесла Сакура. Её голос, словно игривый светлячок, распаляющий дикую страсть в измучившемся сердце, звучал, будоража самые сокровенные желания. — Да... — не задумываясь о правилах ведения диалога с принцессой, с полу-стоном протянул Какаси. Звонкий смех заставил содрогнуться командира армии самураев, и еще больше почувствовать уязвимость, смущение, стыд и беспомощность из-за ангельского цветка, подобного весенней вишне. Мягкие утонченные ладони принцессы обвили крепкую мужскую кисть, заставляя расслабить стиснутые в кулак сильные пальцы, от чего воин напрягся все телом и поддался вперед так, что их губы соприкоснулись. Сакура почувствовала обжигающее дыхание своего главнокомандующего, после чего Какаси резко отстранился, и отвернул голову. — Мы не должны заниматься такими вещами, принцесса. Это ставит под удар Ваше будущее замужество и ... — не успев договорить, Какаси был заткнут глубоким поцелуем. Проникнув в его рот, девушка вырисовывала различные канделябры, намеренно задевая нёбо и язык. Сакура завладев его губами, дразнила их, покусывая, не отстраняясь ни на секунду. Воин задыхался, но был не в силах оторваться от терпко-сладких губ, его ладонь сжимала нежные руки юной госпожи. «Ну почему всё так? Почему он не может быть её законным мужем? Почему он не может быть с той, к кому привязан всем сердцем и душой?» — терзал себя Какаси, впервые в жизни злясь и не одобряя законы своего государства. Сакура отстранилась, давая командиру возможность вздохнуть: — Какаси Хатаке, мой возлюбленный командир, даю тебе право взять меня в жены как самому достойнейшему из людей, — Сакура сглотнула и закусила губу, пытаясь скрыть смущение, играющее теплым цветом на пылающих щеках, — Ты – единственный, кто достоин стать отцом для моих детей. Ошеломлению воина не было предела, его тело оказалось обездвиженным на несколько мгновений, брови были нахмурены. Сакура посмотрела на него заинтересованным взглядом: — Дайте же мне ответ, главнокомандующий. — дружелюбно попросила девушка. — Принцесса... — каким-то тяжелым свинцовым тоном был наполнен его голос — Вы прекрасно знаете, что не имеете полномочий давать мне такое право, и к тому же, с Вашей стороны очень жестоко тешить во мне надежду, которая никогда себя не оправдает. Наши законы четко прописаны, и Вам, принцесса, стоит им следовать, иначе последствия будут ужасными. Если Вы совершите хоть малейшую ошибку – наша страна обречена. Я отказываюсь, — не заметив, что девушка уже стояла перед ним и гневно смотрела на него глазами, полными отчаяния, негодования и гнева, воин продолжал, — Брать Вас в жены и создавать с Вами семью, потому что Вы, принцесса, еще слишком молоды, неопытны и наивны, — немного смягчив тон, он стянул бордово-алый пояс с глаз, оставив висеть на шее, и посмотрел на юную красавицу, — Я не хочу причинить вред тебе и твоей короне, Сакура. Девушка, дрожа от обиды и еле сдерживаемых слез, с трудом держалась на ногах. Одна ее рука опиралась о мраморную стену, другая не давала распахнуться изысканному вечернему наряду, состоящему из прекрасного цукэсагэ* темно-алого цвета с вышитыми золотой нитью бутонами лилий, покрывающими, в основном, подол, и редко встречающимися вдоль рукавов и в верхней части кимоно. Бросив гневный взгляд на командира армии, принцесса двинулась к своим покоям, но помутнение в глазах и резкое головокружение заставили её оступиться и упасть в обморок. Какаси, вскочив с холодного пола, подхватил на руки падающую девушку. Его попытки привести её в чувства не увенчались успехом, поэтому, спустя некоторое время, главнокомандующий уже нёс прекрасное создание в её покои....
Подъехав к античному дворцу, молодой мужчина резким движением остановил коня так, что тот встал на дыбы и громко заржал. — Господин, осторожнее! — крикнул блондинистый юноша, пытаясь ухватить вороного за узду. — Пусти, глупый! — брюнет, с трудом удерживаясь в седле, уклонился от проворного движения своего товарища, похлопывая коня по шее. — Да какого... — Позже поговорим. — перебив юношу, отрезал молодой господин, и двинулся вперед к бежавшему навстречу дворцовому стражнику, и размахивающему зажжённым факелом. — Кто вы такие? Зачем пожаловали? — прокричал он издалека. — Это дворец наследной принцессы страны Огня? — Да, но... — запыхавшийся уже стоял поодаль небольшого войска и его главнокомандующего. — Тогда мы по адресу. — темноволосый юноша протянул стражнику какие-то документы, и тот сразу же с поклоном разрешил въехать на территорию дворца Сакуры Харуно....
Аккуратно прикрыв дверь, Какаси спустился к арке, окутанной розами. Он хотел было позвать стражу, дабы сообщить лекарям о состоянии принцессы, но увидел вальяжно стоящего молодого красиво одетого незнакомого юношу, чьи руки были скрещены на груди, а плечо и бедро прижимались к колонне, опираясь на неё. — Кто ты? — задал вопрос главнокомандующий, бросив на незваного гостя настороженный взгляд. Юноша усмехнулся, скривив тонкие губы в неприятной презрительной гримассе: — Сын Белого Клыка, вот, значит, как... — насмешливо протянул молодой господин, волосы которого были неотличимы от кимоно командира армии страны Огня, — А по совместительству убийца моих родителей. Его взгляд, на удивление главнокомандующего, оставался спокойным, ночь скрывала все эмоции в этих бездонных обсидиановых глазах, блещущих печалью и горем. — Кто ты? Отвечай! — выхватив меч, Какаси приставил его к горлу незнакомца. Наигранно, с ухмылкой просмеявшись, юноша заявил: — Я наследник престола страны Молний. Не ожидав такого ответа, главнокомандующий на мгновение оцепенел. Уловив момент, молодой господин выхватил катану из рук собеседника, уткнув ее остриём в мрамор. — Я – Учиха Саске, сын Учихи Фугаку – короля страны Молний и Учихи Микото – королевы той же страны, нынешний полноправный владелец трона своего государства. Воин страны Огня зло сверлил взглядом чёрные непроницаемые глаза собеседника, посмеивающиеся презрительными огоньками. Саске неприятно улыбнулся, чувствуя зависть со стороны собеседника и максимальное превосходство. — Поклонись мне, командир, или я буду вынужден лишить тебя жизни. — его голос звучал настолько спокойно, что Какаси передёрнуло. Главнокомандующий с тяжёлым сердцем опустился на одно колено перед темноволосым юношей, склонив голову и прижав кулак согнутой правой руки к сердцу, таким образом выражая почтение и отдавая честь: — Командир армии страны Огня приветствует наследного принца страны Молний. — Неплохо, — насмешливо похвалил Саске, проходя мимо надменной походкой и снисходительно похлопывая по плечу преданного своему государству воина — Но в следующий раз не заставляй меня напоминать тебе правила приличия, Какаси, — направляясь в сторону покоев принцессы, молодой господин остановился и воткнул катану собеседника в землю рядом с цветущими розами, — И не забывай о том, что ты – убийца, в моих глазах. Главнокомандующий так и остался стоять в позе приветствия, размышляя над прошлым, связывающим их с будущим феодалом....
Открыв глаза, Сакура увидела распахнутое окно, из которого веяло ночной прохладой и свежестью. Медленно сев на кровати, она осмотрелась. В комнате всё было по прежнему, за исключением приоткрытой двери. "Странно, обычно слуги не оставляют окно и дверь одновременно открытыми", — подумала Сакура, уже поднявшись с постели и медленно подходя к объекту внимания. Приблизившись к просвету между антично-белыми створками, Сакура замерла от удивления. Облокотившись на одну из створок двери спиной стоял с иссиня-черными волосами молодой человек, высокий и статный. Ступней согнутой ноги он упирался в белоснежный мрамор, по привычному скрестив руки на груди; в обсидиановых глазах, направленных куда-то в сторону, читалась глубокая задумчивость. Принцесса, уставившись на юношу, впала в размышление о том, кто он таков и что здесь забыл. — Господин, пойдемте в покои, Вам нужно отдохнуть с дороги. — неизвестный голос другого молодого человека вывел её из раздумий, и она аккуратно отошла от двери, дабы не привлекать к себе внимание. Всю оставшуюся ночь девушка не могла заснуть. Бесконечно ворочаясь, она думала об этом загадочном юноше, изредка вспоминая моменты, оставшиеся после неприятного разговора с главнокомандующим. С появлением первого лучика солнца, Сакура соскочила с постели и подлетела к зеркалу. "Если приехали гости, нужно быть неотразимой", — сказав себе это напутствие, девушка принялась выбирать наряд....
Пение ранних птиц пробудило спящего наследника страны Молний. Повернув голову, Саске увидел любимое лицо, пылающее сонным жаром, умиротворенно посапывающее во сне и изредка трепещущее от собственного дыхания. Эти яркие солнечные волосы, взъерошенные на подушке, переливались золотыми оттенками. Дрожащие ресницы закрытых глаз, вздымающаяся ни чем не прикрытая грудь, четко вырисовывающиеся ключицы – всё это пробуждало дикое желание в теле молодого господина. Нежно проведя рукой по распалённой щеке возлюбленного, Саске приблизился к уху спящего: — Наруто, просыпайся, хватит меня дразнить, — шептал темноволосый парень, слегка покусывая юношу за мочку уха, — Я ведь могу не сдержаться и овладеть тобой прямо сейчас. — Саске... — слегка приоткрывая небесно-голубые глаза, сонно произнёс блондин, — Почему ты такой, а? — Потому что я люблю тебя, добе.