Зачем ты сводишь меня с ума!?

Вт, 28 мая 2019 года ___________________________________________ Я её взяла за плечи и развернула к себе она испугалась, но когда поняла что это я кинулась в обьятия. Я ответила взаимностью и стала гладить по голове, как бы успокаивая. Тут слышу топот. — что случилось?! — Лёша — мы слышали визг! — Мира — Киоссе, блять! Это ты?! — Свят. Орали по очереди братья. — я чё сразу я?! — возразил Киоссе — ребят, не ссортесь! Даже я незнаю, что случилось. Идите у Рамма и Цоя спросите. И Рамму лёд, а Цою воду принесите. А то Рамм так и будет стонать от боли, а Цой будет ржать над ним. Если не трудно сделайте, пожалуйста. — проговорила спокойно я — а ты — смотрю на Киоссе — получил бы так же. Скажи спасибо Кате. — три злых лица посмотрели на Никиту. А он сделал вид типо «Ангел без крыльев». — не придуривайся. Потом пизды дам. Ты мог меня критиковать только пол года назад. Сейчас это могу делать я! Во — первых, ты в нашем доме. Во — вторых, за что ты это будешь делать? Если я похудела и очень хорошо. И ещё объяснишь своё повеление! — Киоссе лишь фыркнул и ушёл в мою комнату. — Кать, пойдём я тебе валерьянки дам? — спросила я нежным и заботливым голосом — нет. У меня на неё аллергия — сказала тихо она. — хорошо, тогда пойдём я сделаю ромашковый чай, а вы допытывайте этих умирающих. Кто из — за чего умирает, тоже уточните. — сказала я и мы пошли на кухню. — Ангелин, спасибо большое. Он… пытался… меня… поцеловать… — еле из — за слёз сказала она — только из — за этого? Не растраевайся! Всё хорошо. Ты разве ни разу не целоваоась? — кому я вру?! Я тоже этого не делала. Но надо же поддержать сестру. Она покачала головой в знак отрицания. — не переживай. Научимся. — т.е. ты тоже не умеешь? — спросила с какой-то радостью и надеждой в голосе она. Ну, думаю, врать не надо. — нет. Я тоже никогда не целовалась. Пошли доделаем дело? А то твоя мама растроется, если увидит их не красивыми. — а мне кажется, мы и без грима этого красивые. И я сражаю каждую дувчушку на повал. Правда Лисова? — спросил Киоссе — нет. Неправда. И если подслушиваешь, то делай это тихо. В разветку тебя не возьмут. — сказала я и начала подниматься на лестницу за собой ведя Катю. Когда проходила мимо Киоссе, то он шлёпнул мне по попе и это увидел Свят. — СУКА! КИОССЕ! — побежал с кулаками брат. Но я встала перед Киоссе и закрыла его лицо ладонями. — ЛИСОВА! ТЫ ЧЁ ДЕЛАЕШЬ?! — кричал он на меня. Я не переношу, когда на меня кричат. Ноги стали ватрыми. Потекли слёзы. Руки дрожат. Я упала на пол. Истерика… Кто-то крикнул «БЛЯТЬ!» И меня подняли на руки и я увидела, что это Мира. Меня трясёт. Мне плохо. Мне дают шоколад, я им иногда успокаиваюсь. Но это не тот случай. Я его ем когда на меня крикнул левый человек, но родной… Ещё хвже стало от своих же мыслей. Я легла на кровать и вжалась в клубочек. Ко мне кто-то подошёл. Это Свят. Он обнял меня и начал гладить по голове, как бы успокаивая. Но мне стало ещё больнее. Всё что я могла сделать, то обнять в ответ и сказать: «мне нужно отдохнуть». Я отошла от него и пошла к балкону. За мной побежал Никита. — Ангел, прости его. Это из-за меня он крикнул. Я спровоцировал. Прости… — он подошёл ко мне и обнял со спины. Обнял за талию… Господи! За все эти года я была влюблена в этого человека! Сейчас он со мной и обнимает за талию уткнувшись носом в волосы! Как это классно!!! Он отодвинул мои волосы и поцеловал в ушко. Как приятно… Он положил свою голову мне на плечо. — прости его… — прошептал он — я давно его простила. Просто хотела на свежий воздух. — сказала я и положила свою голову поверх его. Походу кто-то влюбился ещё больше после этого случая. — я походу влюбился без задних ног… — прошептал он и поцелтвал в шею. Я лишь улыбнулась. — похуду я тоже… — прошептала я и похлопала в ладоши. Тут же закрылись зановески и их невозможно открыть. Только если я прикоснусь пальцем к специальной штуке. Я знала, что Киоссе хотел поцеловать меня, но знал что за нами наблюдают. И он не хочет показать эту сторону им. Добрую, нежную, ласковую… Он хочет быть сильным и плохим в их глазах. В этих шоколадных глазках я разглядела доброту и нежность ещё когда они меня унижала. Никита делал это не со зла. Он хотел прказать всем какой он плохой. Какой он бабник. Какой он не есть на самом дела… Как только шторы закрылись он набросился на меня. Он поцеловал меня… я не умею… а он ухмыльнулся сквозь поцелуй. Вот же гавнюк! За то успокоил. Он как валерьянка. Посмотришь в глаза и утонишь в шоколаде…