Flash. Light. Give it to me

Девушка развернулась к парню, обнимавшему ее, с каким-то детским испугом в глазах. Этот страх довольно странно смотрелся на мужественном лице босса Юнги, поэтому Сок-и растерялся и понял все по-своему: — Не хочешь, чтобы я тебя обнимал? Прости, — ее голова раскалывалась, поэтому даже не хотелось возражать на странные слова незнакомца. Она начала вспоминать. Жизнь девушки не была наполнена каким-то особым смыслом; она даже не помнила, как засыпает, когда ест, чем занимается в свободное время. Однако был один значительный факт в ее биографии: она — Юнджи — вторая личность сына мафиози. Видимо, после того избиения в старшей школе, она исчезла на долгое время, оставив парня в покое. Ведь никто не ожидал тогда увидеть размалеванного Мин Юнги, сверкающего гладкими ногами из-под короткой юбки. Жестокие детишки поколотили ее тогда, нанеся этим вред мальчику, который даже не понимал, что происходит. Воспоминания Юнджи у него появлялись как остаточный след после утреннего сна. Оправдавшись тем, что проиграл спор, он все никак не мог забыть о своем странном поступке. «Почему я это сделал?» — силился понять Юнги, но забросил это дело, осознав, что воспоминания не вернутся. Сейчас, когда он уже сам стал управляющим бандой, Юнджи не может показывать себя, ведь если подпортить тому имидж, это в итоге может сказаться и на ней. Забавным было только то, что Юнги спит с парнями. Кинув наконец взгляд на парня, она не могла отвести взгляда от его обнаженной спины и длинных ног. Его отросшые волосы были выбелены, но казались такими мягкими, что хотелось прикоснуться к ним прямо сейчас. Протянув руку, она зарылась пальцами в волосы на затылке. — Понравилось тянуть меня за них, Юнги-хён? Смотри, а то скоро совсем не останется, а лысым я тебе не понравлюсь, — засмеялся тот. — Мягкие, — прокашлявшись, выдавила Юнджи, не попривыкнув еще к своему хриплому мужскому голосу. Скользнув кончиками пальцев по шее вниз, она прочертила края ярко фиолетовых засосов, ближе к центру переливающихся в бордовый цвет. Так захотелось прожить все это самой, ведь только отголоски наслаждения бились в голове, как бабочки, не давая увидеть ничего конкретного, а тем более — почувствовать. — Час назад ты не был таким нежным, — прошептал блондин, закидывая грязную футболку в сумку, доставая такую же, белую. Когда он наклонялся, мышцы красиво перекатывались под кожей, и это завораживало. — Хочу… — тихо прошептала она, — чтобы ты… — Да? «Был моим», — подумала она, но вслух сказать не могла: не позволила бы себе такого. Эта вольность, в той ситуации, когда они с Юнги делят это тело, совсем не способствует ревности. — Чтобы ты ушел, — развернувшись, девушка ушла в другой угол комнаты и, не утруждаясь сначала надеть белье, натянула на себя джинсы. Те были слишком свободными, а прорезы, которые должны были размещаться на коленях, были теперь под ними. — Я ухожу, милый, — засмеялся Сок-и и, указав на волочащиеся по полу джинсы, продолжил: — Только вот это мои брюки. Или хочешь поменяться? Юнджи хмыкнула, натянув их повыше. — Они уже осквернены моим членом, так что они и мои тоже, — она направилась к выходу, прошептав напоследок: — Надеюсь, увидимся в скором времени. Смешанные чувства теперь тревожили девушку, ведь этот парень встречается с Юнги, но… Она уже влюбилась в него, воспроизводя в памяти те единственные моменты близости с незнакомцем. Срываясь на бег, Юнджи пыталась оказаться как можно дальше от той комнаты. Ноги несли куда-то в незнакомом направлении. Или знакомом, но забытом? Ее секретное место, где она провела большинство времени, бодрствуя. Не слишком длинные черные волосы развевались во время бега, и чувствовалась та самая свобода, когда летишь на встречу ветру… Только она не была свободной — она была пожизненно заключенной в тюрьме под названием «чужое тело».

***

Проснулся Юнги с приятной болью во всем теле, припоминая себе вчерашнюю горячую ночь. Мечтательная улыбка расплылась на лице, и он позволил себе откинуться на подушки и понежиться еще немного. Поняв, что рядом нет спящего, глава зацепился взглядом за записку, оставленную на соседней подушке. «Раз уж тебе так понравились мои джинсы, то я заберу твои штаны. Целую, Сок-и», — содержание записки было не совсем понятно Мину, кроме того факта, что этот негодник присвоил себе его любимые черные кожаные брюки. Как он вообще влез в них? Подсознание сразу подкинуло такую картину: этот миленький мальчик по вызову, обтянутый черной кожей явно не по размеру, седлает его; ткань скрипит, когда он раздвигает ноги, и болезненно громко в голове раздается звук расстегиваемой ширинки. Кожа спины покалывала, и, повернувшись к зеркалу, Юнги наконец увидел, какими следами одарил его этот блондинчик во время их бурной ночи. От плеч до талии тянулись тонкие красные царапины, с уже запекшейся кровью. Почему-то сейчас они радовали взгляд. Раз уж Сок ушел, хоть что-то напоминало главе об их близости. Набрав Чонгука, он прошипел: — Чтобы через 5 минут был у меня, — снова сбросив вызов, Юнги натянул на себя чужие огромные джинсы и сел возле окна, вытягивая из ящичка стола пачку сигарет. Горячий дым приятно обжег горло, и мужчина сглотнул его, позволяя какому-то внутреннему беспокойству сгореть раньше, чем эмоции появятся на лице. — Ого, Босс, вот это когти у того парня. Он был хорош? — как всегда тихо подкрался Чон. — Он был лучше, чем ты, — хмыкнул Юнги. — Чего звали? — обидевшись, Гук скрестил руки на груди и приготовился выслушать выговор. — Ах да, я и сам хотел прийти. Исчез ваш герой-любовник. Сегодня позвонили из конторы, сказали, что не вернулся. На звонки тоже не отвечает. После последних слов подчиненного лишь звон стоял в ушах. Даже если Чон и говорил что-то, Мин не слышал. «Сок-а пропал?» — Что? Это невозможно, он ушел от меня утром. Может, плохой мальчик решил прогуляться без ведома начальства? — Это не так работает, босс. — Тогда вызови этого старого сутенёра ко мне. Я поговорю с ним лично.