Свои причины

      Вечером по приходу домой Габриэль, не раздеваясь упал на кровать, уткнулся носом в подушку и лежал, улыбаясь и вспоминая черты ее лица. Он не мог поверить своему счастью, что такая девушка как Эмили обратила на него внимание и даже сама позвала погулять. Его мучила мысль, что ей просто одиноко, у нее нет знакомых и со временем, адаптировавшись, она забудет о нем. Поддавшись мнению толпы, которая считает его странным, перестанет с ним общаться и, возможно, начнет также подкалывать его. С некоторых пор волнение стало постоянным спутником парня, и напрасно. Судьба впервые за долгое время повернулась к нему лицом.       С того дня все изменилось. Это было начало невероятно крепкой дружбы, зачатком вечной любви. Они были детьми, им было тринадцать, и говорить о платоническом проявлении каких-либо чувств было неправильно и неуместно.       Ясно одно, что с той первой встречи они стали двумя половинками, которые на уровне инстинктов, на уровне слезной необходимости нуждались друг в друге как в воздухе на высокогорье. Он заставил почти забыть ее о своем переезде, она его - о проблемах в школе и дома.       Эмили, очень активная, социальная, с приятной внешностью, не нуждалась в завоевании популярности и многом времени для адаптации в новом классе. Она была душой любой компании, быстро найдя общий язык как сподростками, так и с учителями, завоевав авторитет. Большинство одноклассников, видя отношение «крутой девчонки» к Габриэлю, начали под другим углом рассматривать его увлечения, да и подтрунивание над высоким блондином со скетчбуком в руках – не самое интересное занятие, ребята быстро нашли себе другие объекты для обсуждений.       Им было тринадцать. Они начали общаться: вместе сидели в классе. Он рисовал эскизы, она как критик рассматривала их и давала модные советы, звонко смеясь и заставляя его щеки наливаться краской, Габриэль сам не мог понять от чего. После школы они шли в ближайшее кафе, парк или к нему домой (Эмили сразу растопила ледяное сердце его папы к большому удивлению парня) делать вместе уроки, а если что-то не успевали или хотели побольше погулять, а времени было мало, то делали задания пополам, а потом списывали друг у друга. Эта приступная команда еще долго поражала всю школу своей изобретательностью проворачивать блестящие махинации, которые никто из учителей так ни разу и не раскрыл. Нужно признаться, что и ученики далеко не всегда могли понять тайну фокусов.       Когда Эмили исполнилось четырнадцать, она пригласила Габриэля к себе домой на день рождения. Ее родители уже были наслышаны о новом друге дочери и очень беспокоились, кто этот юноша и почему столько времени проводит с девчонкой. Однако они видели, что тот в целом положительно влияет на их кровиночку, и особо ничего против их общения не имели. Однако в день четырнадцатилетия отец принял решение наконец-то познакомиться с почти легендарным в их доме Агрестом и, при необходимости, серьезно с ним поговорить. Габриэль давно не готовился так ни к чему, как к этому дню рождения. Он просил своего отца отпустить его на день в Париж, чтобы купить для Эмили подарок, но чуда не произошло. Он понимал, что подруга достойна лучшего, но что он мог купить в их городишке? Расстроенный, он шел по улице, отчаянно пиная опавшие листья, и не заметил, как набрел на блошиный рынок. Эмили любила модные дизайнерские вещички, на которые у подростка пока не хватало денег, поэтому подарок должен был стать памятным, дорогим сердцу. Он брел среди палаток, разглядывая бессмыслицы и его взгляд привлекли две интересные старинные броши: павлина и мотылька, которые почти за бесценок продал ему похожий на монаха старик. Габриэль уже тогда разбирался в ювелирных камнях и понимал, что камни если не драгоценные, то полудрагоценные точно. Невероятно простые в своем исполнении, они были настолько изящными, сделанными со вкусом, что казались почти достойными Эмили. Изначально ему хотелось взять какие-то парные предметы и оставить один себе, а второй подарить ей как символ их дружбы, но эти непохожие броши негласно друг друга дополняли. Решение было принято.       День рождения прошел великолепно. Худощавый блондин с изумительными манерами, в идеально выглаженном безупречном костюме не мог не произвести впечатления на маму девушки. Когда Габриэль сделал свой подарок, Эмили прижала его к груди и пообещала вечно хранить, а мама с визгом «какая прелесть» взялась примерять брошь. После этого Эмили поняла, что хранить украшение придется не на видном месте. С тех пор мальчик стал вхож в дом Эмили пока еще не Агрест. В этот год Эмили обзавелась новым прозвищем, которым мог называть ее только ее друг – он называл ее «Эм», она же иногда называла его «Габ». Ему не очень нравилось, но из ее уст парень мог это перенести.       Когда им исполнилось пятнадцать, Габриэль впервые почувствовал, что такое ревность. Нет, Эмили не нашла себе парня, не дай Бог: Агрест убил бы его! Вокруг нее всегда крутились десятки парней и девушек, но она никогда не подпускала к себе кого-то ближе, чем его. Беда пришла, откуда не ждали. В новом учебном году их классы перераспределяли по более узким направленностям, друзей не разлучили, но в класс перевелась Натали Санкер. Черт бы ее побрал! Достаточно закрытая и сдержанная девушка, она была недурна собой, хорошо училась и сразу нашла общий язык с Эмили. Они начали общаться, пересекаясь на таких девичьих уроках как домоводство и пластика. Это прогремело как гром среди ясного неба, когда однажды на урок математики вошла Эмили вместе с какой-то брюнеткой с огромными голубыми глазами. - Габриэль, знакомься! Это Натали. Ее перевели из другого класса! – воодушевленно выпалила Эм.       Как бы ни был близок с ней одноклассник, ей была необходима подруга, с которой можно было бы полноценно обсудить проблемы взросления и бушующих гормонов, а также съездить вместе в Париж по магазинам. Габриэля отец зачастую не отпускал, да и в этом возрасте она понимала, что это как минимум странно. Натали стала третьей в этой компании и через несколько месяцев все вокруг знали, что гениальная пара – теперь тройка, что ничуть не радовало блондина. Но он смирился, смирился ради своей любимой. Да и Натали перестала его бесить. В свои пятнадцать он уже в полной мере осознал, что Эмили стала для него больше, чем друг, что она собрала в копилку слишком много сердечек в его голове и нужно заводить новую, чтобы не потерять, но он не мог признаться ей лично. Ему все еще не хватало смелости. Он тысячу раз прокручивал признание в голове, но так и не смог.       Тот год, когда ребятам стукнуло по шестнадцать, был очень насыщенным на события. Подростки отмечали день рождения Габриэля за городом в съемном доме, купили немного алкоголя. Им не столько хотелось напиться, сколько попробовать что-то взрослое и запрещенное, а также пойти против системы. Случилось непредвиденное. Пока Эм и Габ улыбались друг другу день ото дня, краснея как маки и вздрагивая от случайных прикосновений, Натали, обычно такая сдержанная и правильная, выпила пару бокалов и осмелела. Она схватила за руку Агреста и с немного истеричным, нездоровым, как казалось блондину, хохотом утянула Габриэля в дальний угол сада. Он ничего не понял, и наспех схватив бокал со стола, поплелся за ней. В этот вечер она призналась ему в любви. Бах! Как обухом по голове. Будучи влюбленным в ее подругу, он и не замечал чувств девушки. Неудивительно, что Натали начала испытывать определенную симпатию к парню. Она никогда не видела его загнанным в угол жестокими одноклассниками, Натали пришла в класс позже. С тех пор, как он начал дружить с Эмили, отношение к нему значительно улучшилось, его даже иногда приглашали на вечеринки, скорее из вежливости, ведь Эм без него никуда не ходила, но тем не менее… Но самое главное, она придала ему уверенность в себе. Его рост теперь был 190 см, с взрослением он раскинул плечи, его фигура стала приобретать мужественные очертания, упругий пресс и сильные руки появились сами собой, он помогал родителям по хозяйству, а его острые скулы, которые так понравились в свое время Эмили, заставляли обращать на себя внимания не одну девчонку.       Но Эм не удалось окончательно излечить израненную душу друга. Нежным и заботливым он был рядом с ней, он жил ради нее. С другими он часто был резок и недоверчив. Новости о влюбленности Натали стала настоящим шоком, - она умеет скрывать свои чувства, - думал Агрест. Если бы он знал, то подготовил бы речь, чтобы не ранить подругу, но он не знал. Все, что Габ смог выпалить ей в ответ, что он ее не любит и она для него только друг. Он любит другую. Через две недели Натали перевелась в другую школу. Это было ударом для Эмили. Она не могла понять, чем вызван столь скорый отъезд, теперь у нее две подруги по переписке, что мягко говоря не радовало. Габриэль молчал, успокаивая любимую, терзая себя изнутри, что врет ей. Он чувствовал себя Иудой, предающим самого близкого в мире человека. Но он надеялся, что когда-нибудь его Эм поймет, как сильно он ее любит, когда-нибудь она будет носить фамилию Агрест.       Теперь Эмили не с кем было поехать в Париж, чтобы прикупить себе чего-нибудь, и она попыталась еще раз предпринять одну отчаянную попытку пригласить с собой Габриэля. Тем более в эти дни там должен был состояться показ новой коллекции Лагерфельда, ведущего дизайнера модного дома Шанель, а ей достались два билета, мама поехать не смогла из-за простуды на губе, но дочь обязана была быть.       Отец Габриэля был непреклонен: отпустить сына на какой-то показ с девчонкой было ребячеством, недоступным для его понимания. Сын, собрал все накопленные несколько сотен франков, и сбежал. Ребята сели в электричку и через два часа были в самом романтичном городе мира. Несколько лет назад, Габриэль уже был здесь, но даже та незабываемая поездка не могла сравниться с теми чувствами, что он испытывал сейчас. С ним была его половина, девушка, что заставляла сердце биться чаще одним своим видом, та что наполняла его жизнь смыслом. Они шли по Елисейским полям по направлению к Триумфальной арке, ели мороженое и весь мир будто остановился вокруг. Он не слышал звуков проезжающих машин и разговоров, бегущих по своим делам французов, он слышал только ее звонкий смех, видел только ее зеленые глаза, он тонул в ней. Подростки спустились в метро, чтобы отправиться к отелю, в котором родители сняли номер для Эмили и случилось непредвиденное. Какой-то маленький мальчик в грязной одежде вырвал с силой у Эм сумку и ринулся бежать. Габриэль не смотрел в тот момент на подругу, и поэтому не сразу понял, что произошло. Эмили рванулась к выходу слева в сторону убегавшего с яростными криками: «Стой!». Действовать нужно было быстро: она со скоростью рыси мчалась за мальчишкой, расталкивая локтями прохожих. Поняв, что каблуки не лучшая обувь для погони, девушка сбросила их у ближайшей лавки не раздумывая, прокручивая в голове, что сделает с беглецом. - Ловите его! – Кричала блондинка во все горло, испытывая определенное удовольствие от переизбытка адреналина в крови.       Из-за шума отъезжающего поезда, Габриэль почти не слышал криков девушки, и поэтому даже не понял, в какую сторону бежать, чтобы найти любимую. Завидев справа в толпе блондинистую голову в красном пальто, он быстро двинулся за ней с криками «Эмили, подожди! Что случилось?!» - Но девушка не оборачивалась. Он не мог быстро добраться до нее – парижане двигались в обратном направлении ко входу в вагон, Габриэль плыл против течения. Когда он приблизился, то понял, что ошибся, на тот момент дойдя почти до турникетов. У парня началась паническая атака. Внезапно он понял, что в легких не хватает воздуха, а в области солнечного сплетения скопился шар, состоящий из страха и отчаяния. В голове помутнело, но он собрался и побежал назад. Дойдя до места, где он в последний раз видел ее, Габриэль огляделся и побежал в сторону левого выхода. По дороге он споткнулся о бежевые лодочки – лодочки его Эмили. Что? Что такого могло произойти, что его Эм потеряла туфли? Ее украли, забрали в рабство? Увезли, чтобы продать на органы? Схватили, усыпили хлороформом и теперь везут как подарок арабскому шейху? Он держал туфлю за каблук, прижимая к груди и слезы наворачивались на глаза. Габриэль заметил вдалеке у левого входа оживленную толпу жандармов и направился к ним. Они представители закона, они должны помочь. Подойдя ближе, парень нашел взглядом рядом с ними белокурую макушку хрупкой девушки в красном пальто и с босыми ногами, которая активно жестикулировала и морщила нос, объясняя что-то мужчинам. Жандарм держал за шкирку маленького пацана в грязной одежде. Когда ситуация разрешилась, Габриэль грубо схватил Эмили за руку и быстро вывел из метро. Это стал его нелюбимый вид транспорта. Было уже темно. Они молча сели на лавку. - Габ… - заговорила Эмили первой спустя пару минут. - Что ты творишь?! – Срываясь на крик выпалил парень. – Ты так меня напугала, чокнутая! Я понимаю, что ты супер-герой, и можешь сама обезвредить грабителя, но ты могла хотя бы меня предупредить! Я чуть не умер от страха за тебя? Ты туфли выбросила! Ты знаешь, сколько мыслей пронеслось у меня в голове? Да я черт знает что себе напридумывал! Да я быстрее бы поймал пацана! – он схватил ее за плечи и тряс. У него на глаза снова наворачивались слезы. - Габриэль, это просто мальчишка… Я должна была действовать быстро… Я-я…не подумала, прости, - в ее глазах смешались стыд и робость перед высоким и плечистым одноклассником, - я глупая. - Я люблю тебя, и даже тебе не позволю называть себя глупой. Ты самая замечательная на свете, и я представить не могу, что было бы, если бы я тебя потерял. – На эмоциях он выпалил все, что было у подростка на душе, и только потом осознал, ЧТО он сказал.       Она стояла, приоткрыв рот, неверяще смотря в его глубокие глаза. Они смотрели друг на друга секунд пять, но для Агреста это казалось вечностью. Эмили резко обняла его, уткнувшись в ему носом в грудь. - Я тоже тебя люблю.       Отец чуть не убил сына за побег, на показ они так и не попали, но все это было уже не важно. Уже дома он понял, насколько эта девушка важна для него, и чтобы ни произошло он пойдет за ней и в рай, и в ад, будет для нее опорой и защитой. Габриэль пообещал себе, что никогда ее не отпустит и сделает все возможное и невозможное, чтобы прожить с ней вместе до старости, даже если для этого нужно будет убить или умереть самому.