Следуя донесениям

Штольман направлялся к командиру, когда его окликнули. Он остановился в замешательстве, обернулся и сжал челюсть. Его ещё тут не хватало. — Товарищ Уваков? Высокий рыжеволосый мужчина преодолел разделявшее их расстояние, приложил руку к козырьку фуражки. — Что вы здесь делаете? Позади Увакова в паре метров стоял крупный мужчина с саквояжем. — Прибыл с особым поручением. Мой помощник, товарищ Жиляев. — Как давно? — оставив без внимания фразу о помощнике, задал вопрос полковник. — Только. Штольман осмотрелся, солдаты мало обращали на них внимание, меньше всего в такое время их заботил приезд какого-то офицера. — Разве вы не должны быть в десятках километров от нас? Вам поручили важное задание, насколько мне известно. — Именно поэтому я сейчас здесь. Штольман наградил его холодным взглядом и застыл в ожидании разъяснений. Незапланированный приезд Увакова напрягал его, никто не должен узнать об их плане с Мироновой, а этот, не успев приехать, сразу начнёт разнюхивать. Уваков достал из нагрудного кармана конверт и вручил полковнику. — Лично в руки, — сказал он. Штольман вскрыл конверт и достал зашифрованное послание. Он прочитал несколько раз, прежде, чем смысл написанного дошёл до него. — Что это значит, Илья Петрович? — вскинул он голову, впиваясь тяжелым взглядом. — Ваше новое задание, — с улыбкой пояснил Уваков, как будто без его подсказки Штольман бы не сообразил. — Как, по-вашему, я должен его выполнить? — Не могу знать всех тонкостей. Начальство сказало, вы узнаете его. Штольман сложил в карман письмо. Час от часу не легче! — Я должен связаться с Варфоломеевым. — Исключено, — быстро ответил Уваков. — Дело щепетильное, сами понимаете. Никто не должен узнать, поэтому меня и прислали. Разумеется, вам окажут полное содействие. Здесь все необходимое, — Уваков указал на саквояж в руках Жиляева. — Куда нам доставить? — Ко мне. — Избавьтесь от письма и сделайте все чисто. — Не учите меня, — раздраженно бросил полковник. Уваков осмотрелся по сторонам, словно кого-то выискивал, затем посмотрел на собеседника. — А что та медсестра? Хлопотно с ней? — Вас мои дела не касаются, — отрезал Яков Платонович. Разговор приобрёл иной поворот. Приезд Увакова в принципе не сулил ничего хорошего. — На задание уйдёт как минимум дня два, я присмотрю за девушкой. — Как скоро вы уедете? — не собираясь миндальничать, спросил Штольман. — Мне поручено предоставить отчёт, соотвественно, я уеду, как вы выполните приказ. — В моих же интересах сделать это как можно быстрее, — подытожил полковник. — Я сообщу вам о результатах. Всего доброго. Он развернулся, как Илья Петрович произнёс: — Права на ошибку у вас нет, Яков Платонович. Штольман, оставив реплику без ответа, решительно зашагал дальше. Он что-нибудь придумает. Указания даны четкие. «Вы узнаете его», — написал Варфоломеев. Хорошо, если так. Оставалось надеяться, там наверху знают, что делают. Он свернул с намеченного пути в сторону походного госпиталя. В ближайшие дни планировалось масштабное наступление по всей линии фронта. Анна, закатав рукава, намывала пробирки вместе с тремя медсёстрами. Девушки при виде полковника оторвались от дела и синхронно поздоровались. Лукаво переглядываясь, они проводили взглядами подругу и мужчину. — Плутовка, — безапелляционно заявила Лида, стоило двоим скрыться. — Оттирай банки, — спокойно ответила другая. — Ясно, зачем он к ней таскается. — Тебе-то что? Глаз положила? — Знамо, на кого она глаз положила, — встряла третья, — на Ивана Евгеньевича. — Отношения запрещены, — строго заявила Лида. — Так ты поэтому просила главврача ставить тебя на ночные смены в пару со Скрябиным? — Замолчи! — Не про тебя жених, — хохотнула девушка. Тем временем Анна и Штольман сошли с тропы и двинулись в сторону высоких деревьев. Весь путь они проделали в молчании. Полковник думал о приезде Увакова, новом опасном задании и проклинал Варфоломеева. Не покидало ощущение, что он упускает что-то важное — пазл, благодаря которому соберётся картина. Некстати они затеяли игру с Лассалем. Штольман пропустил Анну вперёд, она села на поваленное дерево, то самое, на котором они сидели несколько дней назад и обсуждали план действий, куда после не единожды возвращались. Ноги сами повели его сюда, лишь на полпути полковник сообразил, куда ведёт Миронову. Странно, но он уже считал это искореженное, поломанное дерево их деревом. — На рассвете я уеду, — сказал, наконец, Яков Платонович. Анна удивленно вскинула голову, выгнула тонкую бровь. Очередная вылазка? Зачем ей рассказывать? Раньше он не делился такими вещами. — Куда? — Неважно. Я уеду на несколько дней. За вами будет присматривать Уваков, он прибыл сегодня. Не вздумайте идти с ним на конфронтацию, Анна Викторовна. — О чем вы? — Не попадайтесь лишний раз на глаза. На вопросы отвечайте без увиливаний, а не как вы любите. Церемониться он не станет. — Но я под защитой, — нахмурилась Анна. — Да, поэтому он не убьёт вас, но отправить на передовую или в лагерь — легко. Сыщи вас потом! — Все же лагерь лучше, чем могила. — Как посмотреть. — А что Лассаль? Штольман снял фуражку, вытер платком вспотевший лоб. Жара стояла невыносимая! — Постарайтесь придержать его пыл до моего возвращения. — Но наступление... — Знаю! — заскрежетал зубами полковник. — Но вам придётся изловчиться, если не хотите получить пулю в лоб. — Я получу ее или в затылок, или в лоб. — Другие варианты не рассматриваете? — Не приходится. — Подверните ногу, сломайте руку, в общем, придумайте что-нибудь. Видите, как он поверил в рассказы про страшного полковника. — Вот именно, а раз вы уедете, для него это хороший шанс. — Анна помолчала, покусывая губу. — Приставьте ко мне Коробейникова. Штольман повернул голову, сощурился, рассматривая девушку. — Уверены? Вы его не выносите. — Так есть шанс затормозить его. — Хорошо, — кивнул полковник. — Будьте всегда на виду. — Как выглядит этот ваш Уваков? — Он довольно примечателен: рыжие волосы, худой, высокий. С ним его помощник Жиляев, крупный тип. Думаю, они зайдут к вам сегодня вечером. Анна помолчала. — Что ж, ладно, мне не привыкать давать показания. Вы вернётесь? Штольман приподнял бровь. — Вас так это волнует? — Мы неплохо сработались, не хочется начинать все заново с кем-то другим, — пожала она плечами. Яков Платонович наклонил голову, скрывая улыбку, показавшуюся на миг на лице. — Я вернусь, — уже серьезно сказал он. — Хорошо, я знала, своё место тирана вы никакому Увакову так легко не уступите. — Тирания даёт мне большие привилегии. — Не сомневаюсь, товарищ Штольман. Я лично убедилась в том. Анна поднялась, отряхнула халат, поднесла ладонь к лицу и посмотрела ввысь. Она сощурилась, яркое слепящее солнце било по глазам, улыбнулась, перевела взгляд на мужчину. — Если наш разговор окончен, я пойду. Он поднялся, она отступила на шаг, убрала руки в карманы халата. — Прощайте. Анна в последний раз посмотрела на него и задумчиво кивнула. По пути назад она ни разу не обернулась. Снова. Она никогда не оборачивалась, несмотря на то, что он всегда провожал ее взглядом. Вернувшись к себе, Штольман обнаружил саквояж, помимо инструкции и дополнительного оружия, внутри лежала форма СС.