All was well.

Чимин даже не запирает двери. Казалось бы, за столько лет, проведённых в подземельях по соседству с призраками и морскими чудовищами, в компании товарищей, склонных к мстительным поступкам и дурацким розыгрышам, запирать замок не просто на задвижку — задраивать наглухо заклинаниями! — должно было стать привычным, доведённым до автоматизма действием. Оно и стало. Чимин не запирается назло. Эдакое абсурдное назло, созданное, чтобы заглушить маленький колокольчик досады. Прошло уже несколько дней, а Мин Юнги все ещё не спешит выносить двери и убивать его. Чимин обречённо стонет, зарывается лицом в плюшевую подушку и пару раз прокатывается по кровати, на которой валяется поверх покрывала. Ну почему из всех представителей своего факультета он умудрился закуситься именно с тем, с кем меньше всего хотел ссориться? Имелось же много других куда более достойных кандидатов. А Юнги… Чимин всегда знал, что попадёт на Слизерин, и не противился этому. До самого распределения он сохранял надежду, что Тэхен из-за своего необычного происхождения попадёт туда же. Совсем слабенькую, потому что вырос бок о бок с ним и догадывался, что бесхитростный Ви в школьном серпентарии не приживется. Так и вышло. Спасибо, что хоть не Гриффиндор. Можно оставить позади ещё десяток магических войн, но искоренить соперничество факультетов это не поможет. Тогда он ещё не знал о Намджуне с Юнги и поглядывал на соседний хаффлпаффский стол с тревожным предчувствием. Становиться аутсайдером в школе он не собирался. Не собирался настолько, что готов был на многое. Даже сейчас, спустя столько лет, Чимин корил себя за проявленное тогда малодушие. Он попросил Тэхена сохранить факт их дружбы в тайне, попросил не обращаться к нему прилюдно, во избежание неудобных вопросов. Тэ тогда очень обиделся, но милостиво решил не показывать своих расстроенных чувств, принял условие. Чимин же сразу почувствовал, как того задела эта просьба. Естественно. Это же был его Ви, его брат по оружию во всех детских играх, самый частый гость в их доме, союзник в первых неумелых попытках колдовать. А он готов был променять ценный дар их дружбы на фальшивую школьную популярность. Банально струсил, не захотел лишних неприятностей. Мучаясь сомнениями и страхами, очень тоскуя по Тэхену — они действительно стали отдаляться друг от друга, и это пугало едва ли не больше всего остального, но для себя Пак решил за наиболее краткий срок проанализировать обстановку, подготовить почву и по чуть-чуть приучать софакультетников к мысли о том, что дружба с хаффлом это не унизительно и никак честь Слизерина не порочит. Что ж, если бы он стал действовать согласно тому своему глупому детскому плану, то к пятому курсу они бы смогли даже здороваться. Хотя, скорее всего, Ви жалел бы вообще о том, что когда-то его знал. Но эта участь их миновала, потому как были Юнги и Намджун, чья дружба уже набила оскомину студентам обоих Домов. Дело было не в самом факте их общения, откровенно говоря, в двадцать первом веке живём, слизеринцы и гриффиндорцы дружили и общались между собой и до них, любовные парочки и вовсе не редко случались, но тайком и украдкой, под обязательным негласным, а часто и оглашаемым осуждением со всех сторон. Намджун не собирался тайком. Он желал общаться открыто и нести эту культуру в массы, с удовольствием объясняя любому, что соперничество факультетов - вещь полезная, но на личные отношения распространятся не должна. Он говорил без конца, доказывал, внушал и никак не мог понять, почему остальные не могут переступить через какие-то надуманные предрассудки. Юнги общаться не спешил и другим советовал свой нос в чужие дела не совать, но во всем остальном поддерживал Намджуна. Тот Юнги, чей род вился из глубин веков, со всеми вытекающими из этого связями и грехами, дружил в дёсны с маглорожденным Намджуном. В общем, бомбило во все стороны. Чимин по началу думал, что они идиоты. Даже сочувствовал. Потом понял, что идиот он сам. Их не жалели. Ни те, ни другие. Если кто-то думает, что гриффиндорцы в этом плане мягче, то его ждёт разочарование. Намджуну объявляли тотальный бойкот, не делились даже паролями от гостиной, ему, по слухам, приходилось тогда ночевать в темницах под школой, давили морально, вынуждая отступиться. Не говоря уже о том, что любые возникающие ссоры носили зачастую взрывоопасный характер. Слизеринцы не отставали. Можно сказать, что в желании искоренить такую неудобную для них дружбу, оба факультета проявили удивительное единодушие. Но в какой-то момент Чимин — исключительно чуткий к изменению настроения как одного человека, так и общества в целом, уловил это самое изменение в сторону более лояльного. Не только к Юнги и Намджуну, а вообще, словно эти двое сдвинули огромные, обвитые паутиной, заржавевшие от времени весы и те качнулись в нужном направлении. Эта их несгибаемость в своей позиции у многих вызывала уважение, в конце концов, кто-то просто привык. Особенно было заметно по Слизерину, традиционно самому изолированному от остальных. Едва Чимин это понял, сразу использовал подвернувшийся шанс наладить отношения с Тэхеном. Изменения не были радикальными, многие по-прежнему оставались не готовыми к переменам, но начало было положено. Он уезжал на летние каникулы в конце первого года обучения в стойком убеждении, что постарается помочь старшим товарищам в их борьбе. Чимин — дипломат по натуре, даже его волшебные палочки отличаются гибкостью, и со временем он нашёл бы способы добиться желаемой свободы, не впадая в крайности. Но без их первого толчка этого бы не получилось, и он это осознавал. В любом случае, на следующий год все изменилось. Рита Скитер сама того не ведая и не желая, превратила Намджуна в школьного героя, его неординарность и яркая харизма тоже сыграли не последнюю роль. Те из недовольных, что остались, опасались связываться с ним, а Юнги боялись и до того, словом, общаться они могли теперь без помех, как, впрочем, и Чимин с Тэхеном. Он даже подумывал, что они бы могли подружиться все вместе. Но предложить не хватило смелости. Чимин был убеждён, что легко поладит с Намджуном, но не спешил, почему-то больше хотелось добиться расположения Юнги. Толпы предков голубых кровей за плечами, змей на мантиях, друзья от которых одни проблемы — у них было много общего. Чимин был бы рад сблизиться с ним. Но старшекурсники внезапно заприметили Чонгука, хотя тот первые курсы вечно витал в облаках. Чимину даже обидно стало. Ну какой Чонгук, когда тут есть такой замечательный он! Да ещё и с бонусом в виде Тэхена. Если им так нужен был новичок, то вот — два юных волшебника по цене одного! А потом, в разгар их третьего учебного года, с Тэхеном стали происходить все эти вещи, и Чимину пришлось стремительно взрослеть, чтобы успокоить готового впасть в отчаяние друга, оберегать его и поддерживать. На следующий год все стало только хуже, и Пак использовал все свои таланты и хорошие и плохие, чтобы иметь возможность быть с ним рядом. Ситуация осложнялась тем, что из-за придурка Мальсибера и иже с ним, наказали весь Факультет, а это неминуемо привело к их с Юнги разногласию. Чимин не хотел обманывать его — только не его, тем более чем-то запугивать или покупать, но Тэхен рассчитывал на его помощь, поэтому он должен был покинуть спальню той ночью. Он рассказал часть правды, ту, что мог, ведь если кто-то что и понимал в настоящей дружбе, то это Юнги. Мин отпустил его и, ведомый тревогой о Ви, Чимин унёсся, даже не поблагодарив. Он хотел сделать это на следующий же день, но напоровшись на полный презрения взгляд, в смятении отступил. Он так и не понял, отчего и ранее не особо сердечный старшекурсник стал демонстрировать в его сторону ледяную враждебность, но спустя несколько бессмысленных попыток выяснить в чем дело, сдался и забил. И вот теперь неприязнь Юнги резко перешла в активный режим. Строго говоря, то, что он сделал, и поцелуем-то не было. Он лишь на мгновение ткнулся губами в его губы, увидел своё отражение в глазах напротив, оттолкнул, выигрывая время, а потом бежал так быстро как никогда в своей жизни. Ублюдочный Мин Юнги, можно сказать, сам его вынудил. Чимин действительно всего-то хотел двинуть ему по роже, вот зачем тот полез с комментариями? Идея возникла неожиданно, времени подумать не было, и Чимин сделал то, что сделал. Даже сейчас он об этом не жалел. Его выходка все-таки поразила спесивого софакультетника, жаль, нельзя выразить, как она поразила его самого. Юнги даже Авадой ему в спину не запустил, хотя Чимин, честно, ожидал. Не вопил вслед ругательства, не кинулся вдогонку. И столько дней спустя ничего не предпринимал и, видимо, не собирался. Чимину впору радоваться, а его это бесит, отвлекает совершенно некстати. У него впереди ненавистное интервью с «акулой пера» Скитер, ему бы живым выбраться из её пасти, хорошо хоть удалось заручиться поддержкой Слизнорта, уговорив его просмотреть статью до печати. Да ещё и Тэхен, очевидно, решил его добить, обратившись с неожиданной просьбой. — Как мы попадём в Хогсмид, если наказаны? — Спросил он днём. — Как обычно, — ответил Чимин, — не в первый же раз мы пробираемся в деревню тайными тропами. — Но нам нельзя там показываться! Вдруг кто-то заметит. Чимин самодовольно усмехнулся. — Я нашёл весьма остроумный выход из ситуации. Поверь, у нас будет такая маскировка, что никто не догадается. Ви заинтригованно вскинул брови. — Мне не придётся пить всякую гадость вроде оборотного зелья? — Нет, все гораздо проще, не загоняйся, — успокоил его Пак. — Хорошо, — ответил друг задумчиво, помялся пару мгновений, пожевал нижнюю губу. — Слушай, а ты можешь устроить эту свою маскировку ещё для одного человека? — Для кого? — Не понял Чимин. — Для Чонгука, — сознался Тэ, потупившись. Чимин поднял брови. — Ты пошутил? — Он попал под раздачу случайно, — принялся убеждать Тэхен. — Будет несправедливо, если мы побываем в деревне, а он — нет. Ким Тэхен и его обострённое чувство справедливости, усложняющее Чимину жизнь. — К тому же, он совершенно бескорыстно отдал мне свой телефон взамен разбитого и я хочу его отблагодарить. — В самом деле? — Удивился Пак. — Да, смотри, — Ви показал ему очередной магловский аппарат, поводил по нему пальцем и показал изображение. Это было фото Чонгука, обычное, неживое. — Как думаешь, ничего, что я залез в его личные файлы, не спросив разрешения? — Засомневался совестливый Тэхён. — Он же добровольно тебе его дал, — легко рассудил Чимин. — Должен был понимать, что это возможно. — Да, наверное, — немного успокоился Тэхен. — Да и нет тут ничего такого, парочка селфи с друзьями и все. Он ещё пару раз мазнул по экрану. Вот Чонгук был один, а на следующем кадре уже появилось отстраненное лицо Юнги. Чимин против воли уставился на его бесстрастную физиономию. На следующем фото добавился Намджун, свесивший руку с его плеча и, видимо, что-то говоривший, судя по открытому рту, с этими магловскими фотками никогда не понять. На последней они смеются, включая Чонгука на переднем плане, такой живой искренний кадр, Чимину кажется, напрягись он, и услышит их смех через экран. Так вот ты какой, Мин Юнги, когда находишься в приятной для тебя компании. — А ты уверен, что Чонгук вообще согласится принять от нас помощь? — Спросил он, отгоняя от себя ненужные мысли. — Я его уговорю, — с готовностью подтвердил Тэхен. — Да-а? Когда это вы успели подружиться? — Прищурился Чимин подозрительно. — Не успели, но можем, — с убийственной откровенностью ответил невыносимый хаффл. — Ты серьёзно?  — Начал беспокоиться Пак. — Ага, он Ёндону понравился, — заявил Тэхен. — Я их познакомил, и Ёо мне сам так сказал. — Ёндону? — Уточнил Чимин ехидно. — Да, — глядя в ответ честными глазами, отозвался Тэ. Чимин обречённо вздохнул. — Окей, пусть идёт с нами. — Здорово! — расцвёл Тэхен, подкрался поближе. — Я знаю, почему ты не рад. Потому что Чонгук - друг Мин Юнги. Твой староста опять обидел тебя? Чимин пожал плечами неопределённо. — Ты знаешь, почему он это делает? — Потому что он — задница? — Высказал версию Пак. — Выражающийся Пак Чимин — волшебное рядом, — прокомментировал развеселившийся Тэхен. — Это тебя задевает, любопытно. — Это меня бесит, — насупился Чимин. — И я его не понимаю. Что тоже бесит. — Самый лёгкий способ понять человека - это попытаться поговорить с ним. — Я постоянно говорю с тобой, но все ещё ни черта о тебе не понял. Конечно, легко ему было такое советовать. Чимин скорее заговорит со змеями, чем с Юнги. Нужно перестать об этом думать. Он решил выйти в гостиную, неприятные мысли наполнили спальню и распугали сны, ему нужно было отвлечься. Чимин толкнул дверь и почти сделал шаг, но тут же отпрянул, сжимая ручку. Выглянул осторожно. Именно в этот момент Мин Юнги покидал гостиную Слизерина. Он вдогонку пересёк её стремительными шагами, высунулся в проем. Юнги двигался почти бесшумно, но если постараться можно было заметить удаляющийся силуэт. Чимин, не стараясь обдумывать свои действия — попозже найдёт для этого время, отправился следом за старшекурсником. Как там говорил Тэхен? Попытаться понять его? Если с разговорами не сложилось, сгодится и слежка, мало ли какие секреты могут пролить свет на тёмную личность их старосты. Юнги начинает подниматься на Башню Астрономии, Чимин бесшумно следует за ним на приличном расстоянии. Прислушивается, ожидая услышать голоса его извечных сообщников, но наверху тишина и Чимин, осторожно выходит на площадку, осматриваясь удивлённо. Наверху башни никого нет.