All was well.

Хосок последний раз заглянул под скамейку, словно потерянная перчатка могла там появиться спустя пять минут после последнего осмотра. Вратарю потерять перчатку незадолго до матча — плохой знак. Хосок усмехается невесело, в раздевалке он один остался разыскивать утерянную вещь и отпустил своих ребят отдыхать. У него классная команда, трудолюбивая и упорная, он счастлив быть их капитаном и старается изо всех сил. Но никогда-никогда он не покажет, что устал и несчастен, до последнего будет вкладывать надежду в их сердца, потому что это правильно. Он их Хоуп, и это обязывает. А в преддверии первого в этом сезоне матча так и вообще просто необходимо. Хосок — оптимист, его заразительного энтузиазма хватит и на десятерых, но объективно он прекрасно понимает, что у них небольшие шансы на победу. Упорство это прекрасно, но у Чимина природный талант и, если не случится чуда, и Пак случайно не свалится с метлы или вроде того, то вряд ли им удастся обыграть Слизерин. Что ж, проиграть первый матч неприятно, но не приговор, всякое может случится. Он в последний раз бегло осматривается и, вздохнув, идёт к выходу. По дороге к школе позволяет себе помечтать о том, как было бы здорово, если бы Ребекка пришла посмотреть на тренировку. Они шли бы сейчас в сумерках к школе, болтая о пустяках. Раньше она частенько приходила, но на пятом году перестала. Когда стала старостой и сблизилась с Намджуном. — Я все продумал. Хосок слышит голос школьного старосты и в первую секунду думает, что ему показалось, потому что он о только что нем вспоминал и замедляется, прислушиваясь. — Главное, сделать это быстро и без свидетелей, — говорит он и, Хоуп останавливается совсем, скрываясь за одной из колонн. Немного впереди Намджун продолжает уговаривать привалившегося к другой колонне Мин Юнги: — Пойдём ночью, если получится, матч пройдёт удачно и никто ни о чем не узнает. Хосок хмурится, хочет выйти из своего укрытия, чтобы не подслушивать, но что-то все же останавливает его. — А что, если кто-то увидит и разболтает директору? — По голосу слышно, что слизеринец недоволен, но когда это Юнги вообще чем-нибудь бывал доволен? — Тогда даже я буду бессилен, ей зубы заговорить не удастся. И кому-то сильно не поздоровится. — Главное, что б не нам. — Ты со мной? — Ага, без меня ты обязательно спалишься, — ворчит Юнги, отлипая от колонны и убредая в сторону ворот, Намджун не прекращая говорить идёт следом, размахивая руками. О чем они спорят Хосок не слышит, но и того, что уже — хватило, тем более, когда от уже прилично отошедшей парочки доносится намджуновым басом: «саботаж», — и тут же гасится истинно змеиным шипением Юнги. Хосок наваливается спиной на колонну, переваривая услышанное. Школьные старосты собираются сорвать матч его команды, причины и цели неясны, но намерения и планы вполне себе чёткие. Приплыли, блять. С одной стороны, Хосоку от этого дико, но с другой он всегда подозревал, что с их школьным героем что-то не так. Он думал, что его неприязнь к Намджуну из-за Бэк и боролся с этим, ведь других объективных причин у него не было. Но, возможно, он интуитивно чувствовал, что Намджун не тот, за кого себя выдаёт. Иначе бы не спелся с таким как Юнги. Дружба это хорошо, но староста Слизерина казался самым достойным наследником сразу всех темных магов, когда-либо окончивших Хогвартс. Хоть близко он его и не знал, но в таких очевидных случаях хватало и одного взгляда. За прошедшее время о них ходило множество слухов, и не все их выходки казались безобидными. Вполне возможно, что ради каких-то своих целей им понадобилось сорвать матч по квиддичу. Взволнованный Хосок не заметил, как добрался до гостиной, раздумывал как ему поступить. Проще всего сразу пойти к декану, но без доказательств кидаться такими обвинениями слишком странно. К тому же, он хотел убедиться лично, что Джун не рыцарь каким его считает Ребекка и, наконец, открыть ей глаза. — Хосок? Хосок?! Что с тобой? — Девушка, занимавшая большинство его мыслей, словно видение предстала перед ним. — Ты в порядке? — Да, — поспешно закивал Хоуп, натягивая на лицо широкую улыбку. Он не хотел тревожить её раньше времени. — Думаю о квиддиче. — Ну разумеется, — усмехается Бэк. — Ты только о нем в последнее время думаешь. Совсем помешался. Тебе надо развеяться. Надеюсь, хоть в Хогсмиде отвлечешься. — Не сомневайся, — заверил её Хосок, незаметно любуясь её полной заботы улыбкой. Расхрабрился и спросил, очень стараясь, чтобы это звучало непринужденно: — У тебя какие-то планы на этот поход? — Ничего особенного, — слегка смутилась девушка. — Просто погуляем с девочками. Да и Намджун собирался составить компанию. — Только не с ним! — Ой, он что, сказал это вслух? — Почему ты так говоришь? — Непонимающе хмурится Ребекка. — Послушай, — Хоуп не хочет её обманывать, — он задумал кое-что против нашей команды. — Не может быть! — Недоверчиво воскликнула Бэк. — Он подговорил на это своего слизеринского подпевалу, — ревность разожгла в Хосоке злость, — Я слышал сам. — Что именно? — Спросила Ребекка испуганно. — Точно не знаю, — сознался Хоуп. — Знаю, что они собираются пробраться ночью на поле, но я не позволю им сорвать игру ни при каких условиях. — Что ты такое говоришь? — Ребекка смотрела на него со смесью тревоги и непонимания. — Неужели ты не понимаешь? Важнее квиддича для меня только… — он вовремя осекся, глотая окончания недосказанного признания. Нужно было поскорее смываться, слишком долго он носит в себе эти слова и сейчас слишком взбудоражен, чтобы следить за языком. — …справедливость, — заканчивает он неуклюже, стараясь не смотреть ей в глаза. До позднего вечера она ещё несколько раз пыталась заговорить с ним, но Хоуп, находя нелепые предлоги, избегал диалога, переживая, что наговорит лишнего. Чем темнее становилось на улице, тем мрачнее делались его мысли. Он понятия не имел, как выведет заговорщиков на чистую воду и решил, что будет просто следить за ними пока не увидит достаточно, чтоб идти с этим к директору. Обитателям башен всегда сложнее покинуть гостиные после отбоя. Хосок же без труда выскальзывает из засыпающего замка и в потёмках пробирается на поле. Две фигуры у правых колец он замечает сразу, слабый свет освещает три длинных столба ворот, Намджуна, присевшего у их подножья и рядом стоящего Юнги. Джун, кажется, что-то пытается вырыть в земле. Хосок пытается подобраться поближе. — Прогуляться вышел, капитан? — В тишине негромкий насмешливый голос Юнги раздаётся подобно грому. Хосок застывает, Намджун от неожиданности теряет равновесие и шмякается в грязь. — Грациозен, как всегда, — фыркает Мин, поманил палочкой, предлагая Хосоку подойти. Он не трогается с места, в ответ вынимая свою. — Ты понимаешь во что ввязался? — Мрачно интересуется гриффиндорец, поднимаясь и вставая рядом с другом. — Что ты закапывал? — Вопросом на вопрос ответил Хоуп. — Предыдущего шпиона, — хмыкает Юнги. — Это не шутки, Хоуп, — говорит Намджун. — Если об этом, — он кивает на ворота, — кто-то узнает, ты окажешься в дерьме. Как ты вообще додумался? — Ты бы трепался поменьше, — отвечает Хоуп с неприязнью. — Слышал ваш разговор сегодня. — Любым твоим планам конец, — скучающим тоном, объявляет Юнги. — Смирись. — Посмотрим, — Хосок не собирается так просто сдаваться. — Опустить палочки! — Над полем вспыхивает яркий свет, Хоуп прикрывает рукой лицо, спасая глаза от режущего света. Диаваль — учитель по трансфигурации, делает свет мягче, теперь можно спокойно разглядеть все поле для квиддича. Хосок видит директора, сурово осматривающего всю их троицу, и все внутри него замирает, когда он замечает Ребекку, стоящую рядом с ней. — Кто первый возьмёт на себя обязанность потрудиться объяснить происходящее? — С вежливым предупреждением поинтересовалась Макгонагалл. — Они хотели саботировать предстоящий матч, профессор, — смело выступил вперёд Хосок. Он не мог молча смотреть на Ребекку, её мечущийся между ними в непонимании происходящего взгляд сводил его с ума. — Я слышал как они говорили об этом, когда возвращался сегодня после тренировки. Он услышал как хмыкнул Мин Юнги на его слова, но даже не посмотрел в их сторону. — Вот как, — отозвалась директор. — И как именно они собирались это сделать? — Я не знаю, — признался Хоуп. — Я решил проследить за ними, чтобы это выяснить. — Впечатляющее рвение, — поджала губы директор. — Учитывая, что двое из вас старосты, думаю, вам известно, что покидать замок в ночное время строго запрещено? Хосок вспыхнул от возмущения. Она что, не слышит его? То, что собирались сделать эти двое гораздо больший проступок, чем нарушение режима. — У нас с Юнги есть разрешение, — внезапно сказал Намджун. — У каждого от декана своего факультета. Хосок резко обернулся. Этого не может быть! — Любопытно, — оценила Макгонагалл. — Может быть, на правах старосты школы, вы объясните, наконец, что все это значит? — Разумеется, — кивнул гриффиндорец, скользнул по Хосоку взглядом, в котором не было ни ликования ни враждебности. — Пару дней назад один ученик, пожелавший остаться неизвестным, сообщил мне, что видел кого-то из старшекурсников, занимающегося странным делом у ворот на поле. Учитывая, что совсем скоро предстоит первая игра в этом году, я не хотел привлекать лишнее внимание студентов, ведь это могло спровоцировать обострение вражды и попросил разрешения проверить полученную информацию в ночное время. Староста Слизерина согласился оказать мне содействие. — Вы проверили? — Да, директор, — отозвался Намджун хмуро. — Мы нашли это. На протянутой ладони Хосок различает несколько камешков плоской гальки. — Это проводник заклинаний на Футорке. Кто-то хорошо изучал древние руны, — опознаёт находку Профессор Диаваль. — Что это? — Спрашивает Ребекка непонимающе. — Грязная игра, — усмехнувшись, отвечает ей Юнги. — Поле проверяют на запрещённые чары лишь перед началом игры. Это было изящным решением — поместить руны под основание всех ворот, их можно активировать в любой момент матча. Сделать свои неуязвимыми или наоборот, ворота соперника притягивающими квофолл. Её глаза находят Хосока в панике, в них вопросы, на которых у него нет ответа. — Вам что-нибудь известно об этом? — Поворачивается к нему директор. — Нет, — говорит Хосок, чувствуя, что совсем запутался. — Я слышал не весь разговор, только что они задумали сделать что-то ночью, без свидетелей и чтобы об этом не узнали вы. — Интересно знать почему это? — Взгляд волшебницы снова перескочил на Намджуна. Тот вздохнул. — Я подозревал, что мы обнаружим что-то подобное, боялся, что если вы узнаете о попытке саботировать игру, то отмените её. Хотел попробовать разобраться своими силами. — Безрассудная самодеятельность — губительная черта студентов факультета гриффиндор, — произнесла директор скорее печально, чем рассержено. — А вот от студента Хаффлпаффа я не ожидала такого пренебрежения школьными правилами. — Хосок просто очень переживает за игру, — неожиданно встала на его защиту Ребекка. — Боюсь, это не оправдание. — Они могли спланировать это с самого начала, — Хосок отказывается верить в очевидное. — Чтобы все выглядело так, будто они не при чем. — Это можно проверить, — Диаваль подбрасывает один из камешков, изъятых у Намджуна, на ладони. — Нужно найти родительскую руну, именно через неё активируются остальные. Ни у кого из присутствующих её нет, это я уже узнал, можно попросить моих коллег незаметно провести обыск у остальных студентов. Так мы найдём виновного. Получив лёгкий кивок от директора, он взмахом палочки отправил патронус в сторону замка. Долго ждать не пришлось. Скоро к ним на поле вышел Преподаватель по защите от темных искусств Ким Сокджин. — Я нашёл её в гостиной Хаффлпаффа, — сказал он, обращаясь к директору. — Видимо, кто-то из них совсем отчаялся, руна была спрятана тут, — и он протянул вперёд вратарскую перчатку. Ребекка издала звук похожий на вскрик и всхлип одновременно. — Это моя перчатка, — голос с трудом слушался Хосока. — Я потерял её сегодня днём. Директор одарила его долгим пристальным взглядом. — До выяснения всех обстоятельств, я вынуждена отстранить вас от игры, — наконец, вынесла она приговор, звучавший для Хосока хуже смертного. — Мне жаль.