Принять себя настоящего

Дереку казалось, что он сидел под этой дверью целую вечность, периодически он вставал, начинал барабанить и просил его впустить, а потом снова садился, повторяя на автомате: «Я все равно не уйду». Соседи бросали на него косые взгляды, но, видимо, то, что он примелькался здесь, сыграло ему на руку — полицию никто не вызвал ни сегодня, ни в прошлые разы, когда он так же сидел под дверью. А может, они прекрасно знали, что именно случилось с Кассандрой? Знали, почему она уже несколько недель… Несколько? Или больше? Меньше? Дерек и сам сбился со счета. Он жил словно на автомате: просыпался, готовил еду, провожал Джейсона в больницу, пытался поговорить с Чарльзом, рисовал, встречал Джейсона из больницы. И так по кругу. Гребаный день сурка. Раз в три дня он приезжал к дому Кассандры, надеялся, что вот именно сегодня она обязательно его впустит, и они поговорят. Просто поговорят. Дереку невыносимо хотелось этого, но Чарльз и Кассандра хранили молчание, а с Джейсоном он старательно избегал разговоров о произошедшем, да они в целом практически не разговаривали, словно разучились это делать. Джейсон зачастую приходил поздно, вкратце говорил, как дела у Кристиана, ужинал, работал и засыпал. А Дерек просто боялся сказать что-то не то. Дэвид не звонил вовсе, Джастину не решался звонить Дерек, единственные, с кем он говорил в последние недели — Джоан и Рэймонд. — Ты тут не уснул? Дерек дернулся и открыл глаза, он и сам не мог с уверенностью сказать, что не задремал. Все-таки он чувствовал себя вымотанным, поэтому не сразу понял, что перед ним стоит Рэймонд. Сперва Дерек очень настороженно отнесся к тому, что проект для колледжа ему придется делать неизвестно с кем. Он, бесспорно, умел сходиться с людьми, ловко притворялся и мило улыбался даже тогда, когда хотелось съездить человеку по лицу. Пожалуй, это приобретенное благодаря Джоан качество он ценил. Но поделиться мыслями, идеями, пустить кого-то в свое творчество, открыть видение мира казалось задачей непосильной. Но Рэймонд оказался парнем понимающим, легким и увлекающимся. Они даже на мир во многом смотрели одинаково, поэтому и идею для проекта «Перерождение» придумали очень быстро и легко. — Рэй, а ты как здесь оказался? И я не спал. — Мы собирались работать над проектом, но кого-то не было дома, а на звонки он не отвечал. Чарльз тоже не спешил открывать дверь, поэтому я подумал, что ты можешь быть здесь. Дерек бросил взгляд на лежащий рядом с ним телефон: он же выключил звук, поэтому и пропустил звонки Рэя. Дерек тут же схватил смартфон, чтобы проверить не звонил ли Джейсон, но кроме семи пропущенных от Рэя больше ничего не было. Дерек лишь вздохнул то ли с облегчением, то ли обреченно. Он уже и сам не понимал, что именно чувствует, не общаясь с Джейсоном. Ему не хватало брата, но вместе с тем он боялся, что если они будут говорить, то Джейсон сорвется. Вся их жизнь сейчас напоминала хождение по тонкому льду. Дерек не знал, что можно сказать, а что может вызвать негативную реакцию. За эти две недели они уже успели несколько раз сцепиться с Чарльзом, считавшим, что Дереку есть дело только до Кристиана, а друг и смерть Кайры его вовсе не трогают. — Прости, у меня просто вылетело из головы. Ты на машине? Мы же еще можем позаниматься? — Дерек чувствовал себя виноватым, ведь работа Рэймонда напрямую зависела от него. Да и Чарльза не стоило оставлять одного надолго. Дерек, конечно, проверил, что тот спит, но ведь мог проснуться в любой момент. И неизвестно, что именно взбредет ему в голову. Обычно он просто тенью слонялся по дому, пил пиво, изредка что-то ел, а потом снова заваливался спать. Выглядело так, словно в Чарльзе выключили батарейку или он просто перегорел. Дереку отчаянно не хватало энергии, оптимизма, исходящих в обычные дни от Чарльза. Впрочем, сейчас ему не хватало всего и всех, и он не знал, как с этим бороться. — Погнали, — улыбнулся Рэймонд и протянул руку, чтобы помочь Дереку встать с пола. — Заодно закажем пиццу — я чертовски голоден. Уверен, что ты тоже. Дерек ухватился за руку и кивнул. Он не помнил, когда ел в последний раз, и это действительно стоило исправить.

***

— Ему дадут условное, адвокат позаботится об этом, — голос Джоан звучал уверенно, поэтому Джастин лишь слабо кивнул и сделал глоток кофе. Кристиан принял это решение сам — он захотел рассказать полиции все так, как было, хотя Джастин не считал, что это лучший выход из ситуации. Он, откровенно говоря, сам не знал, что именно будет лучшим выходом. Кристиан почти не разговаривал, плохо ел и отвратительно спал. Снотворное, обезболивающее, успокоительное… От количества таблеток, которые Кристиану приходилось принимать, Джастину становилось плохо. Ему казалось, что он теряет сына, и это пугало. Пугало по-настоящему. Так больно не было даже тогда, когда он понял, что потерял Дэвида. Тогда ему было двадцать, а впереди — вся жизнь. Сейчас же все осталось позади. Он посвятил жизнь Дэвиду и Кристиану. И если второй стоил того, то насчет первого Джастин сомневался все больше и больше. Дэвид был везде, но только не рядом. Отчасти Джастин понимал, что Дэвид старался решить проблемы. Они с Джоан нашли врача, адвоката, поспособствовали переводу Кристиана в другую клинику. Это было правильно. Это было тем, что нужно, но Джастин все равно ощущал пустоту. Он словно смотрел на то, как привычный мир рушится. Он привык быть один. Давно свыкся с мыслью, что Дэвид никогда не будет принадлежать только ему, что никогда не станет его опорой. Что не будет у них «долго и счастливо», но он с самого детства не особо верил в сказки. А также в прекрасных принцев, коим изначально выглядел Дэвид. Но сейчас одиночество ощущалось особенно остро. Он поистине был благодарен Джейсону, не оставляющему Кристиана, пытающемуся помочь и самому Джастину, но у Джейсона была семья. И это раздражало Джастина больше всего. Он любил, действительно любил обоих сыновей Дэвида, но смотреть на них было больно. Видеть готовность Джейсона пожертвовать всем ради Дерека. Готовность Дерека сражаться со всем миром ради Джейсона. Пусть Дерек не считал себя частью этой семьи, видел себя изгоем, но он был сыном Джоан Джефферсон, более того, взял от нее самое лучшее и ценное качество — умение сражаться до последнего за то, что дорого. — Джастин, ты меня слышишь? Он перевел взгляд на Джоан, прекрасно понимая, что она здесь ради сыновей. Это ее шанс окончательно заслужить прощение, стать частью семьи. Она была здесь не ради него или Кристиана, но при этом Джастин все равно был ей благодарен. Когда звонил, безумно боялся, что откажет, но чувствовал, что сейчас только Джоан с ее холодной головой и мертвой хваткой может помочь им сохранить семью. Странную, ненормальную семью Джефферсон. Джастин печально улыбнулся этой мысли. Он не думал, что однажды станет считать Джоан частью своей семьи, но жизнь непредсказуема. — Джастин? — снова повторила Джоан. — Прости, — он наконец ответил, — я рад, что Кристиану не светит тюрьма. И я должен поблагодарить тебя. — Не меня, а адвоката и Дэвида. Он старается, Джастин, я вижу, как ты ему дорог. И именно по этой причине я так сильно тебя ненавидела. Просто не отталкивай его, вам обоим непросто. — Только его почему-то здесь нет, — усмехнулся Джастин. — Дерека тоже, но на него ты не злишься. Дэвид делает то, что должен сейчас, но я уверена, что больше всего на свете он хотел бы быть с тобой и Кристианом. — Хотел бы я быть в этом так же уверен, как и ты. Неужели ты веришь в него больше, чем я? — Может, дело в том, что для меня он никогда не делал того, что для тебя? — И чего же? Чего, Джоан? — Он меня не любил, — холодно сказала она и отпила кофе, при этом не отрывая взгляда от Джастина. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, возразить, но не нашел, что именно. Он всегда воспринимал Джоан, как помеху для их с Дэвидом счастья. Он даже ненавидел ее, но сейчас он впервые задумался о том, а было ли за что?