Психбольница для самоубийцы

ЛЮСИ Пять. Ровно пять месяцев прошло с того момента, как я нахожусь здесь. В этой психбольнице только и делают, что причиняют боль. Колят меня каждый день какими-то препаратами, а я потом весь день сплю из-за них. Можно подумать я настолько бешеная, что могу накинуться на первого, кто войдёт ко мне в палату. Так нет же, каждый новый сторонится меня, даже если я и пытаюсь заговорить с ним. Конечно, кому нужна якобы сумасшедшая девушка, которую заперли тут поневоле. Разве резать себе вены, после всего что я пережила это сумасшествие? Я так не считаю. Тогда, когда я возвращалась домой с университета, у меня уже на пороге дома было плохое предчувствие, так как я увидела, что замок на двери был сломан. Я, понимая, что иду на риск, тихонько вошла в дом. Он был пуст. Всю мебель вынесли. Но, когда я зашла на кухню,Боже...Там лежали мёртвые бездыханные тела моих родителей. У отца на плечах не было головы, она лежала где-то возле стола, у мамы было перерезано горло. Я подбежала к ним, но было уже слишком поздно. Я ничего уже не могла, кроме как сделать это. На полу я нашла нож, решив, что жизни больше нет, я начала резать себе вены. Безжалостно и быстро я скользила лезвием ножа по чувствительной, мягкой коже. Знаете, что я вам скажу, мне не было больно, нет, тогда я не чувствовала уже совершенно ничего. Но затем, словно в замедленной съёмке, я услышала медленно приближающиеся ко мне шаги, обернулась и увидела парня. У него были тёмные, словно ночь волосы и алые, как вино, как яд, который хочется принимать вечно, несмотря на неминуемую смерть, глаза. Я прекратила всего на секунду свои действия, но потом, сама того не ожидая, замахнулась на него. Я почти ударила ни в чем не повиного человека запачканным моей же кровью остриём ножа, но что-то пошло не так и я начала терять сознание. Уж больно много крови потеряла. Скорее всего, я залила довольно-таки немалую часть холодного коричневого пола. Последнее, что мне запомнилось, это его прикосновение к моим запястьям и обеспокоенные глаза. Теперь же, когда я здесь, я то и дело постоянно думаю о том парне. Почему он вообще оказался рядом в тот момент? Может, просто проходил мимо, услышал мои душераздирающие крики и решил зайти? Или же он имеет какое-то отношение к тем людям, которые убили моих родителей? Может, его решили послать проверить, не осталось ли свидетелей этого кошмарного события? Хотя, с другой стороны, если бы это действительно было бы так, меня бы сейчас не было в живых. По крайней мере, единственное, в чем я уверена на все сто, я оказалась здесь благодаря нему. Когда я очнулась, то могла только и слышать эти отвратительные голоса, которые говорили, что если я буду вести себя хорошо, они выпустят меня отсюда. Я не верила им с самого начала, несмотря на то, что в моём сердце была какая-то глупая, но зато надежда и, но, как оказалось позже, я не зря недоверяла им. Я начала злиться. Мало того, что держат меня здесь по неволе, так еще и каждый день я вынуждена слушать их сладкую ложь, которая, как мне кажется, никогда не окажется правдой. Меня настолько это всё начало выводить из себя, что я начала нападать на всех, кто пытался подойти ко мне ближе чем на метр. После этого они весь день читали мне морали и вкалывали что-то, от чего уж больно тошнило. Теперь же, когда я исправилась и пытаюсь хоть с кем-то заговорить, на меня даже не обращают внимания. Конец POV — Девушка под номером 33, зайдите к главной управляющей больницей, – пропищал мерзкий голос девушки из микрофона. Каждый день эта девушка оповещает о чём-то вроде завтрака, обеда, ужина и о том, что очередной номер, сойдя с ума, не выдержал и покончил с собой, пока никого не было рядом. Номер 33, вот кто она здесь. Люси даже за человека не считают. Она, наплевав на всё, медленно встала с койки и вышла из комнаты. Поворот влево, прямо и вторая дверь слева - вот она, комната её мучителей. Они ведь опять начнут лицемерить? Начнут делать вид, что им есть до неё дело, начнут изображать перед ней счастливые улыбки на столь прогнивших лицах. — Входите, – послышалось из-за двери. Голос был очень холоден, но после того, как девушка вошла, отношение хозяйки, Минервы, сразу же поменялось. — Люсечка, проходи, присаживайся. Не стоит стоять там, в тёмном отдалённом углу. Хартфилия, ничего не сказав, молча прошла к стоящему справа от неё зелёному креслу. Комната Минервы всегда была такой. Богатой, роскошной, объёмной. Но Люси не завидовала, нет, зачем же ей это? Человеку, у которого никогда не будет будущего оно вообще не нужно. Ей вполне хватает её маленькой, немного потрёпанной старостью, комнатушки. В ней кроме тумбы, койки и светильника больше ничего и не было. Конечно, кто ж знает этих самоубийц? Они ведь любой способ найдут, лишь бы сбежать от своих проблем в другой мир. А находящимся здесь врачам оно и в радость. — Послушай, ты ведь хочешь побыстрее уйти отсюда? – Минерва получила лёгкий кивок со стороны девушки. – С сегодняшнего дня у тебя будет личный доктор. Если будешь его слушаться, то быстро пойдёшь на поправку. Он очень опытный врач и мой самый верный коллега. Надо же, ещё один. Скольких же она будет посылать к ней этих статуэток, вечно молчащих и жалующихся на её поведение? Кто же тот, кто удостоился этой величайшей чести? Хочется взглянуть ему в глаза, наверняка, в них будет читаться тоже самое равнодушие и нежелание даже находится в одной комнате. — На этом всё, можешь идти, он прибудет часика через два, а может и позже. Люси отправилась назад, надеясь, что по пути в больницу с этим врачом что-нибудь случится. В аварию попадёт, упадёт и сильно расшибётся или же ногу сломает. Да что угодно, лишь бы не дошёл до неё живым и здоровым. Становится тошно от тех, у кого есть нормальная жизнь, семья, дом, дети. Они никогда не узнают боль от потери родителей, хладнокровно убитых в своём же доме. Они никогда не познают горечь жизни, пока не испытают хоть малую каплю того, что чувствует Люси. По возвращению в комнату, её там уже ждала новая доза уколов и стакан ледяной воды с антидепрессантами, которые вызывают сонливость. И этот раз не стал исключением. Снова головокружение и тошнота - привычные симптомы в этом месте, ничего нового. Она на ватных ногах еле доходит до кровати и ложится, вновь засыпая, думая, что опять проспит весь день, но как бы не так. Ночью она проснулась из-за того, что услышала шаги вокруг себя. Она почувствовала, как что-то длинное с головы до ног укрывает её озябшее тело. Казалось, Люси научилась справляться с холодами по ночам, но нет, это ощущение, не дающее спать, раздирающее до костей никогда не покидало её. И даже если ей и казалось, что ей не холодно, это был всего лишь самообман. Девушка не стала открывать глаза, смысла в этом не было. Сказать спасибо? И что, что дальше? Всё равно в ответ будет тишина. Но кто же это мог быть? Люси часто слышала по ночам медбратьев, ошивающихся возле неё. Никто никогда и не думал накрывать её одеялом, от которого исходит такое сильное в миг согревающее тепло. Всё, что она от них слышала, так это то, какую же порцию отравы вколоть ей завтра. Ну, что ж, придётся подождать до утра, чтобы взглянуть в глаза этому человеку.