90 градусов южной широты

— Чувак, — с сочувствием сказал Брендон. Во всем, что касалось разрешения сложных ситуаций, от него было не слишком много пользы. Не то чтобы у Тайлера были другие кандидаты, так что он попытался снова: — Так что мне делать? — Да брось, все не так уж и плохо, — утешающе проговорил Ури, в то время как дверь кофейни открылась, впуская в помещение холодный воздух. — Один мой знакомый проводит в экспедициях большую часть года, и ему это нравится. — Хочешь сказать: один твой чокнутый знакомый? — уточнил Тайлер, сузив глаза. — Чувак, — сказал Брендон. — Ты мой друг, но иногда ты такой нытик. — Нытик? — эмоционально развел руками Тайлер. — Ты меня, вообще, слушаешь? Мой отец-фрик тащит меня с собой на Южный полюс. И знаешь, в чем главная проблема? Это он, а не я, повернут на всю голову на этих идиотских исследованиях. Так почему я должен тащиться туда вместе с ним? Почему, Брен? — Ты знаешь, — припечатал Ури, поворачиваясь к изучающим ассортимент девушкам. Тайлер, не ожидавший такого предательства, возмущенно открыл рот. — Так вот, мой знакомый, — воспользовался его временной немотой Брендон. — Он проводит там всю зиму. Ну, знаешь, то время, когда температура падает до минус девяноста и несколько месяцев они живут на станции без всякой связи с остальным миром. Кроме того, — многозначительно добавил Ури, и его глаза заблестели каким-то очень подозрительным весельем. — Ты ведь наверняка знаешь, что в экспедиции очень редко берут девушек, да? Так что будь повнимательнее к окружающим, так сказать. — Твой знакомый — отмороженный, — вынес вердикт Тайлер, презрительно поджимая губы. — И меня не интересует ни он, ни другие отмороженные мужики, ладно? — Думаю, тебя бы тоже не мешало на полгодика изолировать от общества, — заметил Брендон и снова отвернулся, чтобы принять заказ. — Эти самые отмороженные мужики, между прочим — одни из самых терпеливых мужиков на планете Земля. Профессия обязывает. А тебя, Джозеф, вытерпит только святой — или очень закаленный трудностями. — Придурок, — буркнул Тайлер. Первым, что Тайлер сделал, когда узнал, куда они отправляются — погуглил текущую погоду на Южном полюсе. — Минус сколько, мать вашу? — прошептал он едва слышно, потеряв от неожиданности голос. Вторым, что Тайлер сделал — предельно спокойно сообщил отцу, что он, Тайлер, никуда не едет. «У тебя не так много сыновей, чтобы ими разбрасываться, — заявил он тогда. — Всего один, который согласился жить с тобой, если быть точнее. И почему только я это сделал? Ах да, меня же тогда тоже не спрашивали». Третьим, что сделал Тайлер в тот день — пошел собирать рюкзак, тихо кипя от ненависти ко всей Вселенной. — Ты сможешь собрать материал для своего влога, — сказал ему Даллон. Тайлер мог поклясться, что они с Брендоном сейчас сидели где-нибудь в обнимку, и он, возможно, даже отвлек их от чего-то своим звонком. А еще он мог поклясться, что позицию Ури Даллон занял не случайно. — Передай Брендону, чтобы шел на хуй, — сказал Тайлер и бросил трубку. — У меня одежды-то такой теплой нет, — попытался еще раз Тайлер. — Я об этом позаботился, — мгновенно отозвался отец и бросил ему объемный пакет с такой готовностью, будто только и ждал этих слов. Хуже могло бы быть только в том случае, если бы его содержимое оказалось не черным. — А мать знает, куда ты меня тащишь? — не сдавался Тайлер. — Да, и она тоже считает, что для тебя это будет полезным опытом, — отозвался Крис Джозеф. — Мои родители меня ненавидят, — развел руками Тайлер. — Чудесно. «Полезным опытом» можно было трактовать как «Надеемся, что ты обнаружишь, что вещи бывают не только черного цвета, и перестанешь выкладывать в сеть записи жертвоприношений». Переубеждать в чем-то людей, считающих, что жертвоприношения и сходки неформалов — это одно и то же, Тайлер считал абсолютно бесполезным. Сам Тайлер себя, кстати, неформалом не называл, хотя Брендон в разные дни и пытался относить его то к готам, то к эмо, а то и вообще, непонятно почему, к панкам. — Я просто Тайлер Джозеф, — говорил Тайлер сквозь зубы и скрещивал руки на груди. Брендон отставал. — Я ненавижу холод, — сказал Тайлер, когда другие доводы закончились. Наполовину собранный рюкзак валялся на кровати, представляя собой крайне удручающее зрелище. — Холод — мой главный враг, — добавил он своим словам чуть больше пафоса. Крис Джозеф улыбнулся. — Значит, пришло время бросить вызов своему главному врагу. — Ну почему я не остался с матерью? — вопросил Тайлер, подняв лицо к потолку, когда комната снова опустела. Иногда Тайлер не знал, что ненавидит больше — своего отца или его профессию. Наверное, причина первого крылась как раз-таки во втором. Тайлеру не нравилось слово «ученый», потому что оно навевало мысли о занудах в дурацких очках и свитерах, которые давным-давно пора было выбросить на свалку. Тайлеру не нравилось слово «астрофизик», потому что оно навевало мысли о бесполезной трате времени. Хуже, чем быть ученым, было, наверное, только быть сыном ученого. Потому что Крис Джозеф был свято уверен в том, что знает все на свете. Он считал, что наблюдение за звездами и прочей небесной чепухой и долгие, нудные расчеты делают его компетентным и в понимании людей. Но это не было так. Тайлеру не нравилось чувствовать себя объектом наблюдения. Тайлеру не нравилось чувствовать себя объектом изучения. И единственное, что ему нравилось в работе отца — порой он просиживал штаны, решая «важные» космические вопросы, целыми днями. И Тайлер был предоставлен самому себе. — Когда-нибудь, — увлеченно говорил отец, когда Тайлер был еще маленьким. — Ты полюбишь космос так же сильно, как и я. Тайлер вырос и возненавидел космос настолько сильно, что старался лишний раз не смотреть на небо. — Могу поспорить, что никто из твоих знакомых не был на Южном полюсе, — заметил Крис Джозеф, наблюдая, как его сын пытается запихать в рюкзак наушники. Тайлер медленно поднял на него глаза и нехорошо сощурился. — Думаешь, я буду этим хвастаться? — язвительно уточнил он. — Южный полюс, блять, а почему не космос-то сразу? — В космос тебя бы не взяли, — невозмутимо ответил отец. — И не ругайся. Тайлер упал на кровать, закрыл глаза ладонью и завыл. Мэрилин Мэнсон с плаката посмотрел на него с завистью. — Я бы на твоем месте потратил оставшиеся часы на сон. Что ты делаешь? — Молюсь. — Не знал, что готы верят в бога. — Я не гот, — прорычал Тайлер, поворачивая голову. — И, боюсь, что Он — моя последняя надежда. — Не богохульствуй, Тайлер. И, я думаю, Он бы не счел мои попытки немного подправить твой характер чем-то дурным. — У тебя есть еще два сына. Надо было лучше выбирать. — Постарайся не отморозить себе яйца, мужик, — напутствовал его Брендон, когда Тайлер позвонил ему под утро, чтобы в очередной раз пожаловаться на жизнь. — И передай привет Джишве, если вдруг его встретишь. Брендон зевнул, даже не пытаясь отодвинуть трубку от лица. — А теперь могу я немного поспать? — пробормотал он, судя по звукам, переворачиваясь на другой бок. — Брендон Ури — самый худший друг во Вселенной, — вынес вердикт Тайлер и бросил трубку. Тайлер закрыл глаза, размышляя о том, какие у него есть варианты побега. — Антарктида — это клево, — пробормотал он, передразнивая полный энтузиазма голос Брендона. — Так и знал, что все на этой планете хотят от меня избавиться.