Vivat, Veronica!

Ненавидит отца и скучает по сестре, но почему-то продолжает бережно хранить их фотографию в деревянной раме на столе: там близнецам по десять лет, и оба ещё не знают шокирующей правды, навсегда изменившей их жизнь. Альфред всматривается в чужие лица, подушечками пальцев колется о гладкость стекла: они совершенно не похожи на отца – этого ублюдка Александра, вдруг решившего, что можно использовать детей в качестве платы за мнение деградирующего общества. Да что они вообще понимают в гениях? Алексия была права: муравьёв всегда нужно держать под контролем. Он знает, что она исполнит свою миссию, осталось только подождать пару лет. Только в голове крутится бесконечным клубком одно: предательство. Они предали единственного законного наследника Эшфордов: отец – за то, что скрывал правду; сестра – за то, что бросила на долгие года. Альфред всю жизнь один: спрятанный в четырёх стенах от внешнего мира, закинутый на самый край жуткого острова, чтобы для других не существовать. Чтобы быть пустой страницей в семейном древе Эшфордов. Одиночество раскалывает личности. Альфред резко опускает раму с фотографией вниз; стекло хрустит, и он надеется, что трещины задевают лицо его отца, но не сестры. Чьё пробуждение он верно продолжает ждать.