Vivat, Veronica!

В самый последний момент она прикладывает его кирпичом, отпихивая от себя: голова бывшего человека лопается перезрелой тыквой, кровь фонтанирует на лицо и одежду, и Клэр все ещё боится, что он встанет, но этого не происходит – мёртв, окончательно мёртв. Девушка в панике смотрит на мужчину, напавшего на неё, переводит взгляд на испуганного Стива, не сумевшего выстрелить и помочь ей, надеясь услышать хоть что-то от него. Но вместо слов поддержки он набрасывается, держа на прицеле. - Ты убила! Убила! – кричит, плюёт ей в лицо, и Редфилд совершенно не понимает. Ничего не понимает. – Он был моим отцом! Был моим отцом!!! Клэр не может поверить, принять за действительность: человек, который пытался её убить – ни кто иной, как мистер Бернсайд. Правда болезненно колет сердце; она пятится, хочет уйти, но Стив желает отомстить: ярость застилает глаза: та, кто столько раз выручала его, спасала, помогла выбраться, в итоге оказалась хуже ублюдка Эшфорда. Бернсайд целится, а у самого слёзы бегут по щекам; она не могла так с ним поступить, не могла! И всё же убила его отца. Клэр жмурится, и Стив сильнее надавливает на спуск; выстрел – мимо – приходится на стену; пуля дырявит граффити на шершавой поверхности. На слове «Предатель». - Стив… - шепчет она, но Бернсайд не слушает, отступая. Вера в хорошее даёт трещину. Он не может даже выразить словами, насколько сильно её ненавидит. Стив не отвечает и бросает её, кидая на пол один из автоматов: каждый сам по себе. И после произошедшего… он не сможет простить её. - Пожалуйста, Стив, - молвит Клэр, но Бернсайд даже не поворачивается к ней. Всё кончено. Он вытирает лицо и уверенным шагом бредёт прочь; его отец – не идеальный человек. Его отец – предатель, продавший собственную семью на корм экспериментам «Umbrella». Он не смог бы отмыть свои грехи, и Стив… Чёрт, он сам желал ему сдохнуть! Но не так, чтобы его убил человек, которого он полюбил. И которому он прямо сейчас желал смерти.