Vivat, Veronica!

Ей до сих пор сложно принять настоящее, однако оно перед ней: свою часть сделки она выполнила, теперь может уйти. Но… почему-то продолжает стоять на месте, наблюдая, как результат их договорённости спит в люльке, и человек, давший ей обещание, склонился над кроваткой, любуясь проделанной работой. Он не выгоняет, не указывает на дверь, но шепчет тихо-тихо: - Как же она на тебя похожа. Клэр хмыкает, но не показывает своих настоящих искренних эмоций: младенец – клон Эшфорда, но похожа на Редфилд – иронично. Он даже не поворачивается в её сторону, сосредоточившись на их дочери: рассказывает ей о её большом будущем, о величии их семьи, о том, что… Не хочет, чтобы она уходила. Как пулей в сердце; Клэр даже не замечает, как он встаёт перед ней, будто ожидая чего-то: уйти или нет. А она дотрагивается до его щеки, и Альфред мягко касается губами ладони: останься. И дрожит. Потому что боится. Её. Потерять. Чувства завязываются в тугой узел: Редфилд отстраняется, делает шаг назад, и мимолётно ловит его вздох. Выбор сделан. Он нашёл её брата, она – подарила ему наследника. Квиты. Эшфорд губы поджимает, хочет взять её за руку, но стоит неподвижно. Клэр не разворачивается: проходит мимо него к детской кровати, присаживаясь в кресло, и рассказывает маленькой те истории, которые ей когда-то перед сном сочинял брат. Крис полюбит племянницу. Альфред укрывает её своим пиджаком и садится на пол, положив голову ей на колени. Клэр странно, но она не замолкает: слушатели её сказок слишком вовлечены в сюжет. Но Эшфорд тянется к ней котом - чуть ли не мурчит, - и Редфилд позволяет себе короткую паузу, вплетая пальцы в светлые волосы. Она гладит, понимая, что всё же нарушила их сделку. Она уже никогда не сможет от них уйти.