Vivat, Veronica!

- Я не смогу забыть этого, Клэр. Предсмертная установка. Он держит ладонь на ране, сочащейся алым. Последний из рода Эшфорд – «последний» доживает свои оставшиеся минуты. Гибель неминуема – Альфред знает, но повторяет фразу заевшей пластинкой, прокручивает её в голове, надеясь, что всё вокруг изменится, что его судьба – лишь мираж, и ранен не он, а надоедливая блоха Редфилд, которую он с удовольствием размазал бы по земле. Ненависть сжигает изнутри. Облокачиваясь, он идёт последний раз взглянуть на дорогую сестру; ах, Алексия… Её пробуждение - то, что Альфред должен увидеть прежде, чем навсегда закрыть глаза. Из последних сил он шагает вперёд, но в голове – последняя встреча с Клэр, которая… Которая… Ни в чём не виновата. Но каждый раз, возвращаясь к воспоминаниям, он фокусируется именно на ней. В него стрелял другой, из-за него он оступился и полетел в пропасть, из-за этого парня все его планы пошли под откос… Но Эшфорд упорно продолжает винить во всём Редфилд, но сейчас понимает, что он неправ в своей истине. Девчонка, проникшая на его остров, выпустившая вирус, уничтожившая наследие… Показавшая, что такое боль... Не виновата. Он останавливается, чтобы перевести дыхание; Алексия расквитается с Клэр, отомстит за брата – Эшфорд уверен в этом, но ценна ли месть? Особенно сейчас, когда каждый шаг даётся всё тяжелее, когда он уже видит заветную капсулу со спящей на пятнадцать лет красавицей. Альфред не улыбается: да, достиг своей цели, но для него ли это всё? Как программный код: сбой в системе – раздвоение личности. Может, он видит сейчас перед собой не Алексию, а самого себя? В стекле он наблюдает иллюзию девчонки, разрушившей его утопию одиночества. И желает встретиться с Клэр вновь – пусть даже на том свете, - чтобы взять матч-реванш. Он никогда не забудет то, что она сделала с ним. Никогда не забудет её.