Солнце Дорна и Рыцарь Звездопада

      Элия помнит, каким был Эртур, когда они были моложе. Несмотря на то, что друг её детства вырос и превратился в красивого мужчину, он по-прежнему оставался застенчивым, когда они оставались наедине. В голове всплывает картина давно ушедших дней: пир, что проводился по случаю годовщины — отмечалось десятилетие правления её матушки. Они вместе забавлялись дорнийским вином. На тот момент Элия и Эртур достигли четырнадцатилетнего возраста и родители позволили им насладиться столь замысловатым напитком. Образ Эртура живописно предстает перед глазами принцессы: той ночью лунный свет веселой дорожкой озарил волнистые темные волосы юноши. Дейн даже не старался скрывать своего волнения перед грядущим поцелуем. Элия хорошо запомнила, как в одно мгновение смешался аромат магнолий, апельсиновых деревьев и финиковых пальм, чересчур долгие извинения Эртура и то, как она умело заставила юношу замолчать ответным поцелуем. Она с грустью думает о том, что те драгоценные сердцу моменты больше никогда не повторятся. Но, она будет бережно хранить их до конца своих дней.       С некоторых пор Элия абсолютно ничего не понимает. Что с ними стало? Дорнийка не узнает себя, а уж рыцаря, стоящего перед ней и подавно. Она и представить себе не могла, что вереница их страданий будет продолжаться целую вечность. Ведь теперь они друг для друга совершенно чужие люди... — Ты помнишь, когда я последний раз танцевал с тобой? — спрашивает Эртур. — На свадьбе Дорана и Мелларио, — почти семь лет прошло с этих пор, а принцесса помнит все так ясно, словно это было только вчера. Тогда сердце Эртура было полно надежд и предвкушения от грядущих приключений. Сейчас же все иначе, ведь его фиалковые глаза изо дня в день отчаянно цепляются за неё, преследуют то, что не принадлежит ему. — Ты помнишь, что я говорил тебе той ночью?       «Разве я могла забыть?», — хочется закричать Элии изо всех сил. — Эртур, прошу, замолчи, — в тронном зале собралось слишком много гостей, принцесса не может подсчитать всех, но уверена, что все взоры устремлены на них. Всегда найдется пара рабочих ушей, что услышат то, что их не касается. Ах! Если бы они по-прежнему оставались детьми, это все не имело бы никакого значения. Это треклятое место не имело бы никакого значения! — Элия.       Каждый шаг в её сторону теперь опасен, каждый лишний вздох подле неё, подобен болезненному дурману. Сегодня в глазах Богов и людей Элия была провозглашена женой Рейгара Таргариена. Кто бы только знал, что принцесса Дорнийская больше всего на свете желала вовсе не этого. Фиалковые глаза Эртура сияют, подобно ночным звездам из-за шального вина. Элия задается вопросом, как только рыцарь справляется с этим настойчивым, полным укора взглядом Герольда Хайтауэра. Возможно, Меч Зари делает это нарочно, чтобы Белый Бык избавил его от столь горькой участи: стоять возле двери покоев принцессы этим вечером, когда она будет делить ложе с кронпринцем. Если бы только Элия могла избавить их обоих от столь печальной судьбы.Увы, она бессильна, несмотря на все её титулы.       Принцесса смотрит на своего верного рыцаря и печально улыбается: — Ты сказал, что пока мир не перестанет вращаться и солнце будет всходить над Дорном, ты не перестанешь любить меня. — Я не откажусь от своих слов. — Теперь это не имеет значения. Теперь это невозможно. Мы не в силах изменить то, что нам предначертано.       «Эртур, ты мог бы все изменить», — печально размышляет девушка, позволяя рыцарю закружить её в танце. — «Если бы ты только захотел, то смог бы остановить свадьбу. Мог бы увезти меня далеко-далеко. Сделать что-нибудь. Все что угодно. Мог бы избавить нас обоих от мучений, что будут длиться до конца наших дней».       Придворные аплодируют им, когда мелодия затихает. Но Элия слышит лишь ключ, запирающий её золотую клетку.