Семь дверей

      Городишко, как и ожидалось, оказался мрачным местом. Трудно поверить, что когда-то здесь царила жизнь. Пустынные улицы, теряющиеся в непроглядном тумане, навевали чувство потерянности и безысходности. В такую погоду каждый дворик казался абсолютно идентичным другому, отчего Одора больше напоминала нескончаемый лабиринт, чем провинциальный город. Ситуацию также омрачали брошенные на улице автомобили, которые были либо аккуратно припаркованы у тротуаров или магазинов, либо вовсе оставлены на дорогах, словно водители и пассажиры просто испарились в воздухе.       — Мне совершенно не нравится это место, — едва слышно произнёс Хёрк, перешагнув через поломанный шлагбаум.       Бесцельная ходьба по городу-призраку привела его к небольшому одноэтажному зданию со стеклянной витриной. Едва различимая вывеска у входа гласила, что перед посетителем находится супермаркет «Лето».       — А мне нравится! Мирная обстановка, никаких тебе рёвов двигателей и орущих детей. Просто мёртвая…       — …тишина, — закончил Хёрк, пытаясь побороть неприятную дрожь в области шеи.       Несмотря на то, что с самого детства он был замкнутым и необщительным, чувствующим себя некомфортно в шумных компаниях, ему хотелось услышать и лай собак, и крики ребятишек, и звонкие гудки автомобилей. Сама мысль о том, что вокруг нет ни одного живого существа, вгоняла Хёрка в глубокую тоску.       Он с большой неохотой приблизился к почерневшей от пыли и песка стеклянной витрине. За ней было видно лишь часть магазина, но и этого оказалось достаточно, ведь Хёрк увидел продуктовые стеллажи, с расставленными на них коробками не то хлопьев, не то печенья. Наверное, жителям было плевать даже на бесплатные продукты, когда они быстро покидали свои дома. В любом случае здесь можно чем-нибудь поживиться.       Но всё оказалось куда сложнее, чем можно было себе представить. Двери супермаркета оказались надёжно закрыты и забаррикадированы. Изнутри. По спине пробежал холодок. От осознания того, что внутри кто-то находится, у Хёрка неприятно заныло сердце. Он мысленно выругался и отшатнулся от двери.       — Дело принимает новый оборот, дружище? — Том с интересом осмотрел защитную конструкцию. — Может надо постучать? Вдруг откроют?       — Даже не собираюсь делать этого!       — Но ты ведь только что хотел увидеть или услышать хоть что-нибудь живое,— Том указал пальцем в сторону витрины. — А вот там может сидеть вполне живой человек. Может даже и не один!       Хёрк хотел было уже начать спорить об этом, ведь желание проникнуть в здание у него почти тут же отпало, но в последний момент передумал. Спорить с Томом было бесполезно.       — Ты видишь что-то?       Том мотнул головой. В его неведение с трудом можно было поверить.       — Не лги мне хоть в этот раз, — Хёрк сделал шаг в сторону спутника и с надеждой посмотрел на него. — Там внутри что-то должно быть. И ты знаешь что.       — Я и не вру, — Том грустно усмехнулся. — Понимаешь, в этом месте я совсем ничего не вижу. Ни «теней», ни «зеркал». Местечко действительно ужасное, приятель, и мои фокусы здесь, увы, ничем тебе не помогут.       Хёрк разочарованно вздохнул.       — Предлагаешь всё делать самому?       — Конечно! Это же твоя работа.       В уже который раз испытывая лютую ненависть к своему спутнику, Хёрк за неимением лучшего решил во чтобы то ни стало попасть в супермаркет. Чутье подсказывало ему, что он пришёл сюда не случайно. В стенах здания он мог найти какую-нибудь подсказку или даже оружие. Да и мысль затариться консервами была всё ещё в силе. В надежде найти запасной выход или другую лазейку, Хёрк неторопливо обошёл здание кругом. К сожалению, боковая дверь оказалась запертой на ключ, поэтому пришлось вернуться к витрине. Выход был только один.       — За серой тойотой лежит неплохой такой камушек, — Том тихо захихикал. — Спорим, что промахнёшься?       Спустя минуту устоявшуюся тишину пронзил звон разбитого стекла. Тысячи осколков разлетелись в разные стороны, освобождая путь внутрь. Прислушиваясь, Хёрк внимательно вгляделся в темноту помещения, чтобы в случае чего быть готовым к приближению врага. Шуму он наделал немало, и это не могло не привлечь оборонявшихся внутри. Но когда в ответ не раздалось ни криков, ни злобного рычания, ни даже звука шагов, дышать стало намного легче.       — Неплохо, но тебе явно повезло.       — Том, сделай одну небольшую услугу. Иди на хер!       — На какой? Твой?       Хёрк смерил спутника презрительным взглядом, хотя и подумал про себя, что ответ Тома был более чем забавным. Он снял с предохранителя свой старый пистолет и, стараясь держать его как можно крепче, не спеша вошёл в здание. Несмотря на обстановку снаружи, супермаркет оказался довольно чистым и относительно уютным. Здесь до сих пор работало отопление, а все продукты были аккуратно расставлены на полочках. В любом случае тут не пряталась целая толпа людей, а значит можно было без опаски прогуляться по всему зданию и заглянуть в каждый угол.       Сперва Хёрк прошёл к трём кассам, расположенным недалеко от входа. Они были надёжно закрыты, а ключей поблизости не оказалось. Возможно, их забрали с собой работники супермаркета. Или, что наиболее вероятно в сложившейся ситуации, ключи или их дубликаты могут находиться прямо здесь. Стоит только как следует поискать.       На одной из касс, с обратной стороны отсека с жвачками и леденцами, лежало водительское удостоверение на имя некого Джорджа Берлуа. На потёртой от времени чёрно-белой фотографии был запечатлён пожилой мужчина с курчавой седой бородой и густыми бровями. Хёрку вдруг показалось, что этот человек очень сильно похож на рождественского Санту. Он рассмеялся от собственных мыслей и положил удостоверение в карман плаща. Что руководило им в этот момент? Хёрк не имел ни малейшего понятия, но навязчивое чувство присвоить себе чужое водительское удостоверение всё никак не хотело покидать его.       Дальнейшие поиски вокруг да около результатов не дали.       — Том, ты не видишь никаких следов? Куда они могли деть эти чёртовы ключи?!       Хёрк обернулся к «отражению» и тут же смолк. Он внимательно следил за чем-то, что происходило на том же месте, где они стояли. Поначалу, абсолютно не двигаясь и даже не моргая, Том завороженно смотрел на проход между первой и второй кассами. Потом он медленно перевёл взгляд на дверь, сделал несколько шагов в её сторону, а затем отступил влево, к прилавку со сгнившими фруктами, как будто пропустил кого-то.       — Комната для персонала, — его хриплый голос звучал достаточно зловеще, чтобы у Хёрка пропало всякое желание идти туда. — Я вижу там «тень».       — Ты бы лучше что-нибудь полезное нашёл, дерьма кусок.       Хёрк судорожно вздохнул и зашагал вдоль стеллажей с продуктами. Прежде чем как следует затариться бесплатной едой, он хотел целиком и полностью обшарить здание. Ну как хотел? Идти в загадочную комнату, с обитающим в ней отпечатком земной души, которая для пущего эффекта ещё и находилась в дальнем конце зала, куда не попадал дневной свет — это поступок идиота. Хотя до этого момента Хёрк ещё никогда не подвергался нападению «тени». Может и в этот раз повезёт?       Дверь оказалась не заперта. Лёгкий толчок ногой, скрип петель и вот уже можно увидеть угол небольшой комнаты с верхней одеждой, висевшей на настенных крючках, и нагромождёнными друг на друга картонными коробками. Нащупав рукой выключатель, Хёрк надавил указательным пальцем на кнопку. Ничего не произошло. В комнате продолжал царить полумрак, лишь откуда-то с противоположной стороны пробивался поток бледного света.       «Окно…» — подумал Хёрк и вновь внимательно посмотрел на участок стены, который он мог видеть, стоя за дверью.       На грязно-жёлтых обоях из стороны в сторону блуждали тёмные пятна. Изначально Хёрк не придал им особого значения, ведь в такие моменты голова занята абсолютно другим. Например, мыслями о возможном побеге. Том, всегда придающий хоть каплю уверенности, почему-то остался стоять в глубине супермаркета и не спешил составить товарищу компанию. Мудак! Впрочем, к нему можно было применить и другие высокодуховные титулы, что Хёрк незамедлительно и проделал, когда увидел тень на стене.       Тёмные пятна, как по команде, неподвижно замерли, вырисовывая на стене зловещее очертание. Мгновение понадобилось на то, чтобы узнать в нём человеческую фигуру. Кто-то стоял там, напротив окна, совершенно неподвижно. Голова чуть склонилась набок, будто выражая крайнюю заинтересованность своего хозяина, а длинные руки безвольно опустились вдоль туловища. Кто бы это ни был, он знал, что находится здесь не один.       Превозмогая желание ретироваться из магазина задним ходом, Хёрк обхватил пистолет двумя руками и, стараясь двигаться как можно быстрее, толкнул чуть приоткрытую дверь плечом и ввалился в комнату. В помещении оказалось намного холодней, чем в остальном здании. Могильный холод почти тут же впился в кожу. Но Хёрк совершенно не заострил на нём внимание также, как и на сладковатом запахе, витавшем в комнате. Он увидел перед собой тёмную человеческую фигуру, которая словно парила в воздухе, зловеще покачиваясь из стороны в сторону. Она находилась всего лишь в трёх шагах от Хёрка, промахнуться было совершенно невозможно. И Хёрк выстрелил.       Пуля попала точно в цель. Ну конечно же, с такого-то расстояния. В противном случае Хёрк бы испытал неимоверный стыд. Грохот выстрела на какое-то время оглушил его, и он по-детски зажмурил глаза, словно пытаясь спрятаться от нахлынувшего кошмара. Ещё в возрасте шести лет он услышал один очень полезный совет от одного из дворовых мальчишек. Тот заполучил чуть ли не звание чемпиона по играм в прятки, поскольку почти всегда оставался победителем, и Хёрк, следуя детскому любопытству, дословно запомнил слова того мальчика.       — Это просто! — он с видом всезнающего мудреца посмотрел на Хёрка снизу вверх, так как ростом был чуть повыше. — Всё зависит от твоих глаз: не видишь ты — не видят тебя!       Любой другой ребёнок, наверное, просто бы скептически фыркнул и забыл сказанное через несколько минут. Что уж говорить о взрослых? Ведь если ты находишься в каком-либо месте, то ты там и остаешься. И совсем не важно, закрыты ли у тебя глаза или открыты. Но Хёрк почему-то придал словам мальчика особое значение, которое обычно придают намёку родителей на дорогой рождественский подарок, если оценки в школе будут хорошими. К тому же слова не только твёрдо осели в памяти, но и парочку раз даже применялись маленьким Хёрком. Впрочем, те случаи он старался не вспоминать лишний раз.       Воцарившаяся тишина немного успокаивала. Вслед за шумом пистолетного выстрела не послышалось ни крика, ни предсмертного стона, ни ожидаемого звука падающего тела. Только сейчас Хёрк понял, что насквозь вспотел, а рубашка прилипла к телу. Сравнив её с мерзкого вида пиявкой, чей образ тут же возник в сознании, Хёрк резко дёрнулся и открыл глаза.       Сердце под рёбрами забилось ещё сильней, ведь таинственная фигура никуда не делась. Она всё также парила на одном месте. Лишь после выстрела она, кажется, стала немного покачиваться из стороны в сторону.       — Кто же ты, мать твою? — Хёрк осторожно подался назад, извлекая из кармана плаща небольшой фонарик.       Его мысли метались от одной догадки к другой. Одна из них была более правдоподобной и, скорее всего, единственно верной. Но вторая также имела место быть, и она не сулила ничего хорошего. Впиваясь и пробираясь под кожу, холод могильных камней рождал не только неконтролируемую дрожь, но и первобытный страх. Собственное дыхание казалось каким-то чужим и далёким, а закаменевшие пальцы рук предательски отказывались нажимать чёртову кнопку на фонарике.       Когда же маленький лучик света белым кругом упал на тонкую шею незнакомца, всё стало предельно ясно, а первая догадка одержала абсолютную победу. Фигура висела в воздухе не потому, что обладала магической силой или являлась гостем из другого мира. Причина была в другом: бедняга, вероятно и забаррикадировавший дверь в супермаркет, сунул голову в петлю. Хёрк с нескрываемым отвращением посмотрел на посеревшее лицо, особенно в области подбородка, и заплывшие в предсмертной судороге глаза. Не монстр. Обычный человек, решивший удавиться в комнатке для персонала.       Хотя почему в мыслях укоренилась именно эта версия? Люди не всегда вешались по собственной воле, и Хёрк это знал. Ему не хотелось более задерживаться в этом ужасном месте, а тем более смотреть на труп, но что-то в глубине сознания, нарекаемое любопытством, заставило Хёрка ещё раз осмотреть помещение. Взгляд упал на листок бумаги, почти полностью придавленный повалившейся табуреткой. Это была предсмертная записка. Забавно, но в качестве своего последнего письма в мир живых мужчина выбрал объявление о ритуальных услугах, предварительно содранное с уличного столба или рекламного билборда.       Текст был написан наскоро, как будто бедняга желал как можно скорее покончить с собой. Почерк был довольно кривой, как у ребёнка, и чернила в некоторых местах становились едва различимыми, но для Хёрка такие мелочи не стали преградой. В полнейшей тишине он прочитал записку.       «Готов поклясться, что я не сошел с ума! Хотя, если бы кто-то сказал мне, что мне посчастливится увидеть покойного брата спустя три года после его гибели, я бы счёл его съехавшим с катушек! А ещё этот туман… от него так болит голова, словно в неё заливают горячий кипяток.       Джордж, мой брат, утонувший в реке прямо на моих глазах, появился вновь. Он стоял там, на парковке у магазина, смотрел на меня и улыбался. Улыбался! Словно не было того злополучного заплыва жарким летом, словно он не умирал. Только я не повёлся. Это не может быть Джордж, я точно знаю. Но это лицо и эта улыбка теперь не оставят меня в покое…       Я спрятался в супермаркете. Запер двери. Всё равно больше половины людей теперь не выходят из своих домов, а до своего дома мне не добежать. Здесь есть верёвка… довольно крепкая… Прости меня, Джордж!»       Внизу листка была ещё фраза, которую можно было считать даже советом, а не криком умирающего.       «Берегись улыбки!»       Хёрк вздрогнул и нечаянно выпустил записку из ослабших пальцев. Он тут же вспомнил деревянный щит на въезде в город, выкрашенный зелёной краской, изуродованные лица изображенной на нём семьи и надпись: «Туман подступил, и смерть улыбалась тебе».       Кажется, будто и то, и другое послание написал один и тот же человек. Но в то же время они несли совершенно разный посыл. В записке был совет, словно повешенный рассчитывал на прибытие другого человека. А вот на щите было что-то вроде предупреждения, за которым в случае непослушания последует нападение. Хёрк не прислушался, прошёл мимо и оказался в городе. Так что совершенно не стоит удивляться, что на одной из улиц он повстречается с самой костлявой старушенцией в чёрной накидке. Она приветственно махнёт ему рукой, рассечёт со свистом воздух остро заточенной косой и улыбнётся...       В торговом помещении, в отличие от комнаты персонала, дышалось намного свободнее. Вновь оказавшись здесь, среди высоких стеллажей с различными товарами, Хёрк испытал чувство облегчения. Словно из его тела только что вынули холодный металлический стержень, мешавший ему не только ходить, но и здраво мыслить. Подобное он ощущал на итоговых экзаменах в колледже. Дрожь в коленях, испарина на лбу и легкая тошнота — малый список того, что одолевало Хёрка в моменты сильного волнения. Но теперь, когда он вновь попал в освещённое, чистое и хорошо отапливаемое помещение, он глубоко выдохнул и прислонился спиной к холодильнику с газировкой. Его одолела лёгкая слабость, волной распространившаяся по всему телу. Экзамен он прошёл, наверное. Во всяком случае в ту комнату больше ни ногой.       Висельник оставил в наследие Хёрку не только записку. На одной из коробок, использовавшейся как кофейный столик, с расставленными на нём чашками, маленькими блюдцами и вазочками с конфетами, лежала заветная связка ключей. Один из них как влитой подошёл ко всем трём замкам на кассах. И хотя только одна из них оказалась при деньгах, радости Хёрка не было предела. Он быстро сложил хрустящие, зелёные купюры в небольшую стопочку и припрятал её во внутренний карман плаща.       — В мотеле ты долго думал, прежде чем пойти против закона, — Том по-прежнему стоял рядом с фруктовыми ящиками, устремив свой туманный взгляд на улицу. — Или ты решил отказаться от своих принципов?       — Если ты не заметил, то город в полной заднице, — Хёрк даже не одарил собеседника взглядом и зашагал вдоль одного из прилавков. — Не думаю, что в ближайшее время сюда нагрянет полиция или вообще кто-либо живой.       Он нетерпеливо осмотрел одну из полок с консервами. Пожалуй, что в таком товаре сомневаться не было смысла. Как-никак они являются незаменимым атрибутом в сумке любого путешественника.       — Стоит тебя похвалить, малыш, ты очень наблюдателен!       Хёрк ничего не ответил. Сарказм Тома он старался пропускать мимо ушей.       Следом за консервами в рюкзак последовали бутылка с водой, пачка с шоколадным печеньем и упаковка с сырными чипсами, которые Хёрк безумно любил ещё с детства. Ему доставляло огромное удовольствие набивать свой желудок всяким фастфудом, будь то хот-дог или курица в панировочных сухарях. Но, несмотря на столь вкусную и жирную пищу, выбор почти всегда падал на что-то более «человеческое», как любила выражаться мама. Семья Хёрка вообще была сторонником правильного образа жизни, и мальчик, даже при сильном желании отведать чизбургера, всё же отдавал предпочтение свежим овощам и варёному мясу — традиционному обеденному блюду.       — У тебя слишком довольная физиономия, — Том наконец отвёл взгляд от парковки и посмотрел на Хёрка, который по-хозяйски уселся на одной из касс и открыл упаковку с картофельными чипсами. — На твоём месте я бы не расслаблялся и не набивал брюхо до отказа.       В его хриплом голосе слышалось не только недовольство, но и нотка волнения. Впрочем, Том в последнее время вёл себя не совсем обычно, поэтому начинать нервничать по любому поводу — пустая трата времени. Опыт показал, что в случае опасности спутник не помедлит с предупреждением, а то и с готовностью поможет, поэтому Хёрк с удовольствием продолжил заглушать свой внезапно появившийся голод.       «Действительно, — подумал он, — как после экзамена!»       — Только вот сдал ты его не на отлично, — Том ехидно усмехнулся. — Почему ты выстрелил?       — Можно подумать, что ты не знаешь.       — Я хочу, чтобы ты сам сказал об этом.       Желание врезать по самодовольной роже только усилилось.       — Я подумал, что там кто-то живой, — Хёрк замолчал и понял, что сморозил ерунду. — Да, ты сказал, что там «тень». Не надо давить на меня! — он смял в кулаке несколько старых чеков, разбросанных на кассе, и выкинул их в мусорное ведро. — Но на какое-то мгновение мне показалось, что он живой… что вот прям сейчас накинется на меня. И я выстрелил, хотя глубоко внутри понимал всю абсурдность ситуации. Опять будешь умничать?       — Хотелось бы…       Том уселся на соседнюю кассу и как-то странно покосился на прилавок с презервативами и препаратами от нежелательной беременности. Кажется, что он хотел озвучить одну из своих мерзких шуточек, но почему-то сдержался.       — Но мне не за что тебя ругать, приятель, — он хитро подмигнул. — Твоя глупость приблизила нас к цели!       — Да что ты говоришь? И как же именно?       — Благодаря выстрелу нас услышали, — Том указал пальцем куда-то за спину товарища, — и нашли…       Хёрк едва смог справиться с водой, которую в этот момент пил из бутылки. Слова Тома будто выбили из его лёгких воздух, и он чуть не захлебнулся, пытаясь совладать с желанием вздохнуть.       Том указывал на парковку, почти что скрытую серым туманом. Именно на неё он ещё совсем недавно смотрел не отрываясь, точно там кто-то был. А оповестить об этом говнюк решил только сейчас. Хёрк присел на корточки, спрятался за кассу и вновь достал пистолет. Патроны у него ещё были, и, если тварь рискнёт напасть, он постарается дать ей достойный отпор.       Осторожно высунув голову и внимательно всмотревшись вдаль, Хёрк по началу не обнаружил ничего необычного. Сквозь густую пелену были видны только силуэты автомобилей и фонарных столбов. Ни звука шагов, ни рычания и резких порывов холода, которые обычно сопровождали всякую нечисть. И в супермаркете, и на улице было по-прежнему тихо. Однако Хёрк не спешил покидать своё укрытие и терпеливо ждал, пока враг выдаст себя.       Наконец в тумане что-то зашевелилось или даже закачалось, словно тот висельник в комнате для персонала. Тёмное пятно среди машин двигалось вовсе не к магазину, а вдоль него, словно обычный прохожий шёл куда-то по своим делам. Свободной рукой Хёрк вытер пот со лба, а затем попытался прицелиться. В этот момент руки словно налились свинцом, а пальцы перестали слушаться и никак не хотели крепко держать оружие.       Подобное чувство возникало не в первый раз. Похожее случается и в обыденной жизни, например, во время долгого письма. Воспоминания вновь вернулись к колледжу, когда на последних занятиях рука уставала настолько, что просто ослабевала и переставала слушаться. Преподаватель, пятидесятилетний мужчина с многодневной щетиной и с сединой волосах, что-то упорно диктует, важный для понимания материал, который необходимо отметить. Но Хёрк просто не может заставить себя написать хоть слово. Рука дрожит, а пальцы неумело держат ручку, оказавшуюся невыносимо тяжелой и скользкой.       — Вот дерьмо! — недовольно прошептал Том, когда тёмный силуэт скрылся из поля зрения. — Вижу, ты нормально только по трупам и стреляешь, малыш.       — Да пошёл ты…       Хёрк тяжело вздохнул и поднялся на ноги. Оружие он, конечно же, не убрал, хотя до сих пор и ощущал сильную слабость в руках. Осознав, что рядом ошивается кто-то неизвестный, Хёрк тут же расхотел возвращаться к своей трапезе, поэтому быстро сгрёб все свои пожитки в рюкзак и как можно тише вышел на улицу.       Казалось, что туман стал ещё более густым, чем прежде. И если раньше Хёрк мог уверенно идти вперёд, не страшась врезаться в столб или свалиться в яму, то теперь он видел окружение только на расстоянии вытянутых рук. Такой поворот событий точно не мог привести ни к чему хорошему. Хёрк не успеет выстрелить, даже если его атакуют спереди. Что уж говорить о нападении со спины.       — Том, можешь прикрыть тыл? — Хёрк заметил, что его голос стал глухим, словно он разговаривал под водой.       — Думаешь, что поможет? У меня нет ни острых зубов, ни когтей, приятель.       Его голос тоже стал каким-то не таким. Том шёл совсем рядом, но у Хёрка сложилось впечатление, что он разговаривал минимум в футах пятидесяти от него или общался с ним через бетонную стену.       Стало как-то уж совсем не по себе. Туман, словно живое существо, окутывал со всех сторон, отрезая всевозможные пути к отступлению. Каждый новый шаг давался с большим трудом. В какой-то момент Хёрку пришлось совершить немалое усилие, чтобы оторвать ступню от асфальта. Он будто попал в болотную трясину, где любое неосторожное движение могло стоить жизни. Воздух вокруг сгустился, стал липким и холодным, и Хёрк с ужасом понял, что теперь не может нормально вздохнуть.       — Послушай, — Том остановился и недовольно посмотрел на товарища, — ты так и будешь волочиться по дороге, как черепаха?       Похоже, с «отражением» ничего такого не происходило. Он выглядел также, как и в любое другое время, поэтому ему ничего не угрожало. В отличие от Хёрка. Перед глазами появилась белая пелена, а в лёгких неприятно зажгло. Руки и ноги стали совсем тяжёлыми и как будто чужими. Хёрк почти что не мог ими пошевелить.       «Да помоги же ты, чёрт возьми!» — мысль в голове была чёткая и ясная, однако с языка не сорвалось ни единого слова.       Тома, кажется, совершенно ничего не смущало. Скрестив руки на груди, он стоял напротив Хёрка и смотрел на него так, словно тот был маленьким ребёнком, утверждавшим, что детей находят в капусте или приносят аисты. Хёрк уже почти смирился с мыслью, что быстрее откинет копыта, прежде чем спутник сделает хоть что-нибудь, но судьба смиловалась над несчастным.       Том резко перевёл взгляд куда-то за спину товарища и отступил на шаг. Казалось, что там, позади, появился чуть ли не сам дьявол — до того Том выглядел испуганным. Трясущейся рукой он указал на видимую только ему ужасающую тварь.       — Твою мать, дружище, это херня прямо за тобой! Беги!       Хотя проклятый туман и заглушал любые звуки, Хёрк всё прекрасно услышал и тут же сорвался с места. Страх оказался сильнее, а ощущение, что ноги завязли в болотной жиже, мгновенно улетучилось. И дыхание пришло в норму. Как можно быстрее перебирая ногами, Хёрк побежал в неизвестном направлении, ориентируясь лишь на асфальтовое покрытие. Обернуться он не посмел, пока наконец не выбежал на одну из улиц, где от густого тумана осталась лишь молочно-белая дымка. Ветра здесь не было, но Хёрк в тот же миг испытал приятное ощущение прохлады. Что-то подобное возникает в какой-нибудь сауне, когда из душной, пышущей жаром комнаты выходишь в проветриваемое помещение.       — Какого чёрта здесь происходит?       Позади находилось что-то вроде воздушной сферы. Туман, больше похожий на куски ваты, постоянно передвигался в ней, словно вихрь. В какой-то момент Хёрк даже испугался, что его может засосать обратно в этот странный круговорот, поэтому он отступил ещё на несколько шагов. То, что он наблюдал, имело нечто общее с невиданным монстром. Сфера казалась абсолютно живой: она то разрасталась в ширину, то вновь уменьшалась в размерах, как будто дышала. Жуткое зрелище. Хёрк на мгновение подумал, что если сейчас из тумана вылетит доисторическая тварь, прям как в той книге, то он просто умрёт на месте.       — Не советую долго стоять. Эта штуковина может передвигаться.       Знакомый голос раздался над самым ухом, однако Хёрк всё равно подпрыгнул от испуга. Позади стоял Том. Он улыбался.       — Ты хоть раз можешь обратиться ко мне по-человечески?       — Я должен тебе кое-что показать, — Том проигнорировал вопрос и тут же устремился куда-то вглубь улицы. — Идём!       — Куда?! — воскликнул Хёрк. — Ты можешь мне объяснить, что происходит? Что за херня только что произошла?       Но ответа опять не последовало. Оставалось только догадываться, что именно он хотел показать. Хёрк в последний раз посмотрел на «туманного монстра», медленно ползущего по земле, и сорвался с места. Силуэт «отражения» уже едва-едва виднелся сквозь дымку — Том отбежал на приличное расстояние. На мысленный вопрос о спешке он ничего не ответил, поэтому Хёрк перешёл с быстрого шага на лёгкий бег. Но даже при таком передвижении нельзя забывать иногда осматриваться. Продвигаясь вдоль одинаковых двухэтажных домиков, Хёрк постоянно оборачивался назад. Ни на миг его не покидало мерзкое чувство присутствия кого-то другого. Один раз он заметил тень за углом очередного здания, но та настолько быстро исчезла, что толком и не удалось понять — а была ли она на самом деле?       Когда же узкая улочка начала понемногу расширяться, впереди показалась тёмная линия, расположенная намного выше уровня дороги. Постепенно она стала всё больше напоминать небольшой мост, и Хёрк понял, что вышел к железнодорожным путям. В голове мелькнула и тут же пропала какая-то важная мысль. Что-то здесь произошло… что-то очень важное. Только когда Хёрк увидел автомобиль, а точнее то, что от него осталось, он вспомнил рассказ администратора мотеля и раздражённо цокнул языком. Как можно было забыть об этом?! Один из местных угонщиков не справился с управлением и влетел в опору моста. Ну конечно же. Вмазался так, что с шеи сорвало тыкву. Вот что бывает с теми плохими мальчиками, что пьют за рулём.       Здесь находился и Том. Его взгляд был направлен на переднюю часть автомобиля, которая больше напоминала небольшую кучу покорёженного металлолома. Хёрка же заинтересовало совсем другое. Он настороженно присмотрелся к задней части салона, где сиденья, обтянутые искусственной тёмной кожей, были заметно приподняты. На участок дороги под мостом практически не падало дневного света, поэтому пришлось вновь использовать фонарик. За секунду до того, как небольшой лучик осветил пассажирские сиденья, Хёрк подумал о двоякости освещения. С одной стороны, тьма запутывает, сбивает с толку. Блуждая в темноте, очень сложно найти выход, также как и невозможно прийти к какому-либо выводу, когда твои мысли лежат глубоко в голове, не «вытянутые» на поверхность. Однако стоит признать, что некоторые вещи разумнее оставить в тени.       — Верно, чёрт возьми, — едва слышно прошептал Хёрк.       Он был настолько поражён увиденным, что ещё долго не мог сдвинуться с места. Задние сиденья вовсе не были приподняты. На них лежал обезглавленный труп.       Зрелище было не самым приятным, но всё же не настолько ужасающим и мерзким, чтобы тут же бежать без оглядки куда-нибудь подальше. И даже больше: от ступней до середины груди тело выглядело вполне приемлемо. Посеревшие от городской пыли светлые кроссовки, слегка помятые голубые джинсы и бежевая рубашка. Даже руки несчастного были совершенно чистыми и целыми, без переломанных пальцев и кровавых пятен. Однако весь воротник, плечи и область ключицы были насквозь пропитаны кровью.       Сколько бы Хёрк не пытался осмыслить картину полученной травмы, ему никак не удавалось взять в толк: как кровь из разорванной шеи может запачкать одежду таким ровным слоем? Создавалось впечатление, что мужчину просто окунули в тазик, словно полотенце. «Насыпали порошок, сполоснули водой, отжали и вуаля! — пятен как не бывало». Внезапно в голове заместо рекламы средства для стирки появилась и другая мысль, более здравая. Почему труп до сих пор не убрали? Ведь полиция успела найти его до того, как город опустел. Неужели и на них тоже напали?       Хёрк отвернулся от неприятного зрелища и озадаченно посмотрел на Тома. Тот, кажется, пребывал в самом хорошем расположении духа. Но его дикая улыбка вызывала только дрожь в коленях и заставляла волосы на голове вставать дыбом, не более.       — И что ты об этом думаешь?       — О чём? — Том склонил голову на бок.       — О вишнёвом мыле, конечно же!       Хёрк фыркнул носом, пытаясь выдавить из себя хоть что-то похожее на смех. В детстве ему очень нравились запахи различных моющих средств. Это могло быть и мыло, и шампунь, и кондиционер для белья и много чего ещё, что было расставлено на полках в отделе хозтоваров. Как-то раз Хёрк проспорил Тому, что съест кусок вишнёвого мыла. Пахло оно просто потрясающе, значит и на вкус должно было быть неплохим. Как Хёрк тогда ошибался!       Сейчас же у «отражения» было такое выражение лица, как будто ничего такого в прошлом не происходило. Только стоял и смотрел куда-то в сторону, разве что также улыбался. Неправильно… Что-то было определённо не так.       Сердце пропустило удар, а воздух словно выбило из лёгких. В тот же миг Хёрк почувствовал, как земля медленно уходит из-под ног. Он ухватился за чугунное ограждение, что отделяло проезжую часть от пешеходной зоны, и шумно выдохнул.       — Что-то не так?       — Нет, — Хёрк мотнул головой, — только подташнивает немного. Надеюсь, что ты хотел показать только это. Мне не доставляет удовольствия стоять рядом с… этим парнем.       Он зашагал в обратном направлении. Том последовал за ним. Всё же на открытом пространстве было намного приятнее находиться, чем под мостом.       — Так каков твой следующий шаг? — послышалось сзади.       В груди вновь что-то пережало, словно стальным обручем.       — Найти и убить — проверенная схема…       — Думаешь, что всё настолько просто, Стоун?       Хёрк промолчал, но остановился. Всё казалось таким неправильным в этот миг, совершенно лишённым контроля с его стороны. Такое положение вещей пугало, но в то же время и раздражало. Хёрку нравились схемы, планы и расчёты. Ему доставляло удовольствие проводить дело так, как он планировал его провести. А сейчас всё шло из рук вон плохо, и надо было как-то это исправлять.       — На самом деле, вся наша жизнь довольно простая штука. Просто немногие имеют смелость её упростить, — Хёрк повернулся в пол-оборота и посмотрел на Тома. — Пожалуй, я рискну облегчить хоть немного и своё существование.       — Как же? — Том улыбнулся ещё шире.       — Угостить тебя свинцом, кусок дерьма!       С небывалой для самого себя скоростью Хёрк вытащил уже давно заряженный пистолет из кобуры и нажал на курок. Звук выстрела показался уже не таким громким, как в прошлый раз. Зато рёв твари неприятно резанул по ушам. «Том» резко дёрнулся, а его голова запрокинулась назад, словно от мощного удара в челюсть. Наблюдая за тем, как враг неестественно выгнулся, Хёрк уже поддался иллюзии, что всё закончится здесь и сейчас. Но этого не случилось. Неожиданный выстрел даже не сбил монстра с ног. Что уж говорить хоть о каком-то уроне?       С поразительной гибкостью тварь приняла исходное положение и громко зарычала. Изо рта, куда так искусно влетела пуля, медленно вытекала густая чёрная жидкость, схожая по консистенции с мазутом. Широкой струёй она лилась по подбородку, стекала на воротник рубашки и орошала асфальт под ногами крупными каплями. Хёрк поморщился и отступил на несколько шагов. Тот факт, что огнестрельное оружие совсем не поможет в схватке с монстром, заставил его поубавить пыл. Чувство неминуемой гибели вновь взяло верх. Ещё больший ужас нагоняли глаза, грязно-жёлтые, с настолько мелкими зрачками, что иной раз они не были различимы. Взгляд новоявленного соперника гипнотизировал, он был тяжёлым и пронизывающим насквозь, точно у змеи.       — Почему же? — прохрипел монстр, с интересом заглядывая Хёрку прямо в душу.       Его речь теперь была совершенно другой, тихой и шипящей. Но, несмотря на это, слова были прекрасно слышны, как будто их произнесли над самым ухом. Разве только к ним прибавилось мерзкое бульканье, которое доносилось из глотки.       — Том никогда бы не назвал меня по фамилии. В этом прослеживается насмешка. Я могу быть приятелем, малышом, придурком или ещё похуже, но никак не Стоуном. В следующий раз, прежде чем надрать кому-то зад, потрудись получше покопаться в чужих мозгах.       Хёрк изо всех сил старался говорить спокойно. Иногда голос его дрожал, но в целом получалось неплохо. Это ли не прогресс? Впрочем, он чуть ли не в первый раз разговаривал с неизвестным ему существом.       — Обязательно учту, — монстр сипло засмеялся, а затем сплюнул под ноги кусок чёрной слизи.       Буквально на глазах он принял свой истинное обличие. Нет, в его внешнем виде безусловно преобладали человеческие черты. Тощее тело с мёртвенно-бледной кожей, на которой проступали чёрные вены, длинные руки и ноги, причём последние сгибались в другую сторону, как у саранчи, а ещё голова… Она больше напоминала череп, обтянутый кожей. Жуткие глаза были очень большими, чуть ли не во всю глазницу, а рот оказался растянутым в широкой улыбке от уха до уха. Зубы были вовсе не острыми. Жёлтые резцы, какие имеются у каждого человека, плотными рядами лежали в огромной пасти. Когда монстр говорил, они громко клацали друг о друга.       Хёрк всем нутром желал оказаться где-нибудь в другом месте, за много миль от этого жуткого существа. Один только вид вызывал дикий страх и отвращение.       — Это ты стал причиной всех бед в городе? Ты свёл с ума тех двоих?       — А кто же ещё? — монстр сделал шаг вперёд. — Он пообещал, что я наконец утолю свой голод.       — Кто это «он»?!       Хёрк не стал медлить и также отступил на несколько шагов. Всё это время он держал врага на прицеле, однако с каждой секундой понимал, что пистолет совершенно бесполезен. На лбу выступила холодная испарина. Собственная беспомощность перед лицом опасности заставила Хёрка паниковать, и он снова выстрелил.       Пуля попала монстру в живот, но тот не обратил на рану никакого внимания. Шипя что-то себе под нос, он стал нагибаться к земле, при этом не сводя жёлтых глаз со своей намеченной жертвы. Под их тяжёлым взглядом Хёрк почувствовал, как наливаются свинцом его конечности. Некая сила пробиралась в его сознание, спутывала мысли и подавляла всякое желание сорваться с места и убежать прочь. Оружие выскользнуло из ослабевших пальцев и с глухим стуком ударилось об асфальт.       — Я буду жевать твою кожу, — прошипела тварь и в мгновении ока оторвалась от земли.       Не оставляя попыток освободиться из-под смертельного гипноза, Хёрк зашатался из стороны в сторону и упал на колени. Он никак не мог смириться со своей, кажется, уже неизбежной участью. Не мог поверить в то, что последней вещью, которую ему доведётся увидеть перед смертью, будет «счастливая» улыбка монстра.