Семь дверей

      Из глубокого сна Хёрка вывел настойчивый стук в дверь. Кто-то довольно быстро молотил костяшками пальцев по дереву, напоминая ритм какой-то старой и давно забытой песни. И, возможно, если бы Хёрк сейчас как следует сосредоточился, то смог бы вспомнить несколько слов из неё, а то и целый куплет.       С трудом возвращаясь в реальность, он сел на кровати и тяжело вздохнул. Всё же надо было лечь ещё раньше — он ведь совсем не выспался. И который час?       — Девять вечера.       Том сидел всё в той же позе, отдалённо напоминая горгулью, которых на французском соборе развелось целое множество. Ссутулившись, он смотрел куда-то вниз, будто пытался что-то найти на полу, но по едва различимой в темноте улыбке, Хёрк понял, что спутник опять за кем-то подглядывает.       — Кто там? — спросил Хёрк у постороннего, продолжавшего всё это время стучать в дверь.       — Сэр! — послышался знакомый голос. — Это администратор мотеля. Сейчас идёт процесс выселения вечерников, и вы единственный из них. Через десять минут номер должен быть освобождён!       Ну конечно же! Мужику уже не терпится подержать в руках тридцать долларов и избавиться от нежелательного посетителя. Как бы странно это не звучало, он крайне невзлюбил Хёрка с самой первой встречи. Возможно, тот напомнил администратору его давнего недруга или ухажёра его жены, а может тому не понравился потёртый плащ мужчины и его не самый лучший вид. Впрочем, последнее можно и исключить — Хёрк не был настолько неухоженным, чтобы от него шарахались все подряд. Вспомнить хотя бы ту девушку из кафетерия.       — Да, конечно! — отозвался Хёрк, заметив при этом, что голос его охрип. — Я сейчас спущусь!       Он поднялся со скрипучей кровати и на ощупь стал пробираться к выключателю. В такой темноте он едва ли найдёт хоть что-то из своих вещей, а только свернёт себе шею. Хёрк тут же вспомнил случай с пистолетом и невольно поёжился. От схватки с той тварью из заброшенного дома он не мог отойти очень и очень долго.       — В холле кроме этого ублюдка никого нет, на парковке тоже, а погоду с трудом можно назвать собачьей, так что сейчас у нас появился уникальный шанс свалить отсюда. Если ты, конечно, не будешь жать на тормоза!       Кажется, Том был чем-то обеспокоен. И выражалось это состояние вовсе не в интонации голоса или поведении, как это обычно бывало, когда он начинал злиться. Просто Хёрк почувствовал то же самое, нарастающее чувство тревоги, которое он ощутил где-то под рёбрами. В это время с улицы донёсся неприятный вой полицейской сирены, и желание покинуть это место как можно скорее только усилилось. Должно быть, в городе опять что-то произошло…       Наконец Хёрку удалось нащупать заветный выключатель. Тусклый свет одной единственной лампочки осветил комнату лишь наполовину, что, впрочем, ничуть не расстроило мужчину. Ещё с самого детства он не любил включать свет в ночное время суток. Лишь от одного ощущения, что за твоим ярко освещённым окном может кто-то наблюдать, по спине пробегал холодок. К тому же при плохом освещении номер мотеля выглядел намного привлекательнее, чем был на самом деле.       — Что-то произошло? — поинтересовался Хёрк, присаживаясь на кровать рядом с Томом.       Тот ничего не ответил.       — Брось, ты же знаешь, что я тоже чувствую это! Чего молчать?       Но дождаться хоть какой-то ответной реакции не получилось, поэтому Хёрк, тяжело вздохнув, стал наскоро собирать вещи. Он поёжился, когда насквозь промокшая ткань плаща легла ему на плечи. Должно быть, грядущей ночью он раз десять пожалеет, что не удосужился просушить одежду вовремя.       Как и ожидалось, на первом этаже мотеля, в том числе и в столовой, никого не оказалось кроме самого администратора. Он занял своё привычное место за стойкой регистрации и теперь настороженно наблюдал за клиентом. Когда Хёрк, ступая по полу словно по навесному мосту, подошёл к нему и протянул ключи от номера, мужчина как-то по-детски склонил голову набок. При этом линзы его очков блеснули в свете экрана работающего телевизора.       Сейчас как раз крутили местные новости, которые не мешало бы послушать, тем более если речь заходила об убийствах и людях, пропавших без вести. Но из-за нарастающего волнения Хёрк вряд ли мог сосредоточиться даже на собственных мыслях — то, что они с Томом затевали сделать, не сулило ничего хорошего в будущем. Возможно, его даже поймают, а среди полицейских будут ходить слухи о преступнике, который не заплатил десять долларов в мотеле и попытался скрыться с места преступления, оставив администратора с «очками в заднице».       За спиной послышалось тихое хихиканье, и Хёрк почувствовал себя чуть лучше.       — Знаете, я ведь так вам и не сказал, — неуверенно начал он, при этом намертво вцепившись пальцами за край стойки, — хочется поблагодарить вас за оказанные услуги. Не буду скрывать, что «Красный клён» является лучшим мотелем, в котором мне довелось останавливаться!       Губы мужчины тронула лёгкая улыбка.       — Приятно слышать! Может быть в благодарность набавите пару долларов в качестве чаевых?       Едва слышимый смех перерос в настоящий хохот, от которого Хёрка невольно передёрнуло.       — Д-да, — он нервно сглотнул, возможно даже слишком громко, но это волновало его в последнюю очередь. — Я рассматриваю такой вариант, но для начала мне нужно кое-что у вас спросить…       — И что же именно?       Из недовольной мины лицо администратора преобразилось в приветливую и добродушную морду безобидного зверька.       — Не хочется ли тебе, мудень, присесть на моего приятеля? Он уже давно тебя заждался!       Хёрк мысленно попросил Тома заткнуться и начать действовать по плану, однако тот вовсе не торопился выполнять свою часть сделки. Он нарочито медленно обошёл стойку и остановился по левую сторону от «очкастого».       — Нет уж, приятель, я хочу веселья! — ответил он, прислонившись спиной к стеллажу с книгами и сложив руки на груди. — Этот хер за деньги готов обмазаться дерьмом с ног до головы. Может, ты спросишь у него что-то полезное?       Что именно он хотел услышать, Хёрк не понимал. Зато он точно осознавал одну простую вещь — если сейчас же не найти повода отвлечь администратора, то явно начнутся проблемы, причём очень большие. Возможно, что ему и удастся скрыться, не потратив при этом и доллара, но находиться как минимум до следующего года в розыске очень не хотелось.       — Я передвигаюсь автостопом и в данный момент направляюсь на север. Вы не могли бы мне подсказать, как долго до ближайшего населённого пункта?       Том одобрительно кивнул. Должно быть, его также интересовало место, в которое они направляются, а скряга из мотеля точно что-то знал.       — Ближе всего располагается маленький городок Одора, — администратор любезно извлёк из ящика тумбочки дорожную карту и развернул её на столе. — Видите эту красную точку? Это мотель, а вот здесь, — он указал пухлым пальцем в место чуть выше метки, — Одора. Если вас ничто не задержит, то к полудню следующего дня вы точно доберётесь до него.       Он резко замолчал, словно вспомнил что-то такое, что давно хотел забыть. От доброжелательной, хоть и ненастоящей, улыбки не осталось и следа.       — Могу дать один дельный совет, мистер, — продолжил он, глядя на Хёрка исподлобья. — Не ходите в то место! Лучше разворачивайтесь или обойдите его стороной. В последнее время городок стал очень неприветливым!       На слове «очень» был сделан особый акцент, будто раньше городок был просто неприветливым и мрачным, и только теперь там стало твориться такое, что к характеристике добавляется ещё и слово «очень». Неужели всё так серьёзно?       Хёрк бросил мимолётный взгляд на Тома. Тот склонился над картой и что-то внимательно изучал на ней. Всем своим видом он показывал полную отстранённость от диалога, но Хёрк итак знал, что Том просто придуривается. К тому же спутник вскоре поднял на него взгляд и как-то хитро подмигнул.       — Тебе же не надо указывать, что говорить, верно? — произнёс он, не раскрывая при этом рта.       — Хм, а не могли бы вы уточнить, — Хёрк вновь обратился к администратору, — что именно вы имеете в виду под словами «очень неприветливый»? Хмурые жители? Плохие условия для жизни? Криминал?       — Нам бы только знать, сэр! Если вы ещё не заметили, то по шоссе частенько гоняет полиция, и это ещё только полбеды. Грёбанные убийства, бесследно исчезающие граждане, а ещё чёртов туман, окружающий город… Я был там не так давно — полиция нашла на одной из улиц мой угнанный автомобиль, совершенно разбитый вдребезги! Какой-то чокнутый тип въехал на полной скорости в опору моста, да так, что ему башню снесло. Нет-нет, вы не смейтесь! В прямом смысле этого слова — на водительском сиденье нашли обезглавленный труп!       — И по закону жанра голову так и не нашли? — губы Хёрка расползлись в улыбке, однако внутри у него творилось чёрт знает что.       Теперь нельзя было отрицать, что они с Томом нашли то место, которое так долго искали. И сворачивать с намеченного пути уже нельзя. Слишком много дерьма довелось пережить, чтобы сейчас убегать от неизбежного.       — Всё верно, — произнёс администратор, сворачивая карту и убирая её обратно в ящик. — Будем считать, что я вас предупредил! С вас тридцать долларов!       Хёрк кивнул и снова перевёл взгляд на «друга», который, казалось, только и ждал подходящего момента, чтобы начать действовать. На его лице появился тот самый дикий оскал, выражающий искреннюю радость, и в один миг он исчез, словно его и не было. Вдруг с той стороны, где только что стоял Том, повеяло хорошо ощутимым холодом, от чего по телу побежали мурашки.       То же самое почувствовал и администратор, который как-то неестественно дёрнулся и с заметным беспокойством огляделся вокруг себя. Глаза его странно округлились, и он, продолжая вертеть головой, стал отступать от стойки.       — Ч-что происходит?! — жалобно вскрикнул он, словно маленький ребёнок, который увидел по телевизору страшный фильм ужасов.       — Извините. Он бывает довольно резок, но я правда не могу заплатить вам.       Хёрк с нескрываемым сочувствием наблюдал, как испуганный взгляд карих глаз постепенно тускнеет, уступая место безразличной серости. Рот администратора слегка приоткрылся, а руки безвольно повисли вдоль тела.       На мгновение Хёрк зажмурился от боли. В голове будто разом полопались все кровеносные сосуды, и он, едва удержавшись на ногах, облокотился на край стола. К счастью, он уже знал, как вести себя в подобных ситуациях, и переждать временное недомогание ему не составило ни малейшего труда. Когда пульсирующая боль почти что отступила, Хёрк часто задышал, словно до этого пробежал двухчасовой марафон, открыл глаза и сощурился от ярко света настольной лампы, к которой склонился чуть ли не вплотную.       — Твою мать! — устало прошептал он, стараясь твёрдо встать на ноги.       Вскоре у него это получилось. Хёрк выпрямился, отчего грудные позвонки неприятно щёлкнули, и с неприязнью осмотрел результат проделанной работы. Тело администратора ужасно перекосилось, словно у него защемило спинной нерв, лицо не выражало абсолютно никакой эмоции, как будто Хёрк наблюдал не за живым человеком, а за трупом. Лишь знакомые, серые глаза смотрели на него с некоторой издёвкой, что выдавало в этом «человеке» его способность к жизни.       — Долго будешь пялиться на меня, малыш? — хриплый голос Тома донёсся из уст администратора, рот которого страшно искривился в подобие улыбки.       Зрелище было не из приятных. Вселившись в человека, Томас смог переплюнуть всех страшилищ, когда-либо существовавших в кинематографе или изображавшихся на книжных иллюстрациях. Хотя насчёт последних Хёрк мог бы и поспорить. Видел он одну такую книжку с высоким рейтингом, где человеческие позы вызывали настоящее омерзение, и всё, что хотелось сделать после просмотра, так это освободить желудок от содержимого.       — Не причини ему вреда, Том! Ни ему, ни кому-либо другому! Ты понял?       Он ничего не ответил, но Хёрк и так знал, что перечить спутник не станет. Закинув рюкзак на плечо, он как можно быстрее покинул мотель.

***

      О невероятных способностях нового друга маленький Хёрк узнал не сразу. Впрочем, это было даже и не удивительно. Том соизволил заговорить с ним только спустя две недели с момента своего появления. Что уж говорить о каких-то там фокусах и трюках, на которые он был способен? Ситуацию также осложнял факт категорического нежелания Хёрка идти на контакт с «отражением».       После той ночи, когда до его слуха донёсся ужасающий вой за окном, мальчик старался всячески игнорировать Тома. Пытаясь найти хоть какую-то, пускай и притянутую за уши, логику во всём происходящем, детское сознание непроизвольно связало появление «спутника» со смертью отца, травмой головы и с начавшейся вокруг чертовщиной. Решение было неутешительным и в то же время самым правдоподобным — во всех бедах виноват Том. И пускай на данный момент он и не проявлял никакой агрессии ни по отношению к Хёрку, ни к его матери, но это вовсе не исключалось в будущем. И единственным способом избавления от нежеланного друга, по мнению мальчика, был самый обыкновенный бойкот.       Да, тот самый жестокий бойкот, которым пугали всех детей в начальной школе. Испытать его на себе — самая настоящая пытка для любого человека. И Хёрк очень надеялся, что это испугает и Тома, который тут же исчезнет и оставит его в покое. Но время шло, жизнь шла своим чередом, а Том всё также следовал по пятам за мальчиком, будто был привязан к нему невидимой нитью.       — Ты когда-нибудь отстанешь от меня? — спросил у него Хёрк спустя месяц молчания.       Он сидел на полу своей комнаты и старательно пытался построить из конструктора красивую гоночную машину. Дядя Фрэнк, родной брат папы, вручил такой красивый и дорогой на то время подарок ещё очень давно, но открыть тщательно заклеенную скотчем коробку Хёрк решился только сейчас. Том же сидел на своём привычном месте в углу комнаты и с интересом наблюдал за процессом.       — Я уйду тогда, когда ты не будешь нуждаться во мне, — мрачно ответил он, не сводя взгляда с разноцветных деталек, — а пока прошу любить и жаловать.       — А ты мне и сейчас не нужен, из-за тебя только одни неприятности! — Хёрк не выдержал и вскочил на ноги. — Оставь меня и мою семью в покое!       Том уже по привычке проигнорировал капризы Хёрка. Последний уже подметил такую тенденцию в поведении спутника — он шёл на контакт только в случае тихой беседы, не затрагивающей такие темы, как причина появления Тома, его природы и прочих вещей, о которых по началу пытался расспросить мальчик. Когда же Хёрк психовал или задавал «лишние» вопросы, Том молчал или вовсе исчезал на короткий промежуток времени. Да, на какое-то время он оставлял мальчика одного, но каждый раз появлялся вновь и вновь, вызывая при этом раздражение и самую настоящую ненависть. Так и сейчас… Том молча поднялся на ноги и подошёл к раскиданным на мягком ковре кубикам. Его серые глаза, обычно отстранённые и мутные, теперь с детским нетерпением и любопытством метались от одной детальки к другой.       — Ты злой, потому что не можешь построить машинку. Я могу помочь собрать её…       — Нет! — воскликнул Хёрк и попытался пнуть Тома по ноге, но промазал и разозлился ещё больше. — Отвали! Я не хочу играть с тобой.       Не желая более видеть его, Хёрк выбежал из комнаты. Весь вечер он провёл перед телевизором в гостиной, переключая каналы один за другим. И хотя по каналам в этот день не показывали ничего, что могло бы хоть как-то заинтересовать ребёнка, обида и злость удерживали его от соблазна вернуться к собиранию конструктора.       Из потока мыслей Хёрка вывел восторженный голос матери:       — Ах, солнышко, какая красивая получилась машинка! Должно быть, ты долго её собирал?       Женщина лет тридцати, которую мальчик считал самой красивой мамой на свете, села с ним рядом на диван и лучезарно улыбнулась. В руках она держала заветную игрушку — гоночный автомобиль, какие показывали на профессиональных гонках: изогнутые фары, блестящие диски, широкий спойлер. И хотя её и нельзя было сравнить с настоящей машиной, выглядела она очень круто и могла вызвать зависть у любого ребёнка в городе.       Тогда Хёрк с большим трудом смог скрыть удивление, чтобы не показаться дурачком в глазах матери, а лишь что-то промямлил про упорное старание собрать игрушку как можно быстрее. В тот момент он почувствовал самую настоящую радость, которую не испытывал уже очень давно, но вскоре заместо восторга в душе поселилось неприятное ощущение. Его Хёрк испытывал лишь однажды, когда разбил футбольным мячом соседское окно и свалил всё на одного из мальчишек. Тогда он избежал серьёзного наказания от родителей, но уже на следующий день ощутил нестерпимое чувство вины. То же самое он пережил и тогда, сидя на диване в гостиной и держа в руках заветную игрушку.       Возможно, что именно случай с машинкой оказался переломным моментом в жизни Хёрка, заставив его взглянуть на Тома совсем под другим углом. Среди опасения, злобы и страха в какой-то миг вспыхнула искра заинтересованности, которая чуть позже переросла в маленький огонёк доверия. А способствовала этому довольно неприятная ситуация, о которой Хёрк лишний раз старался не вспоминать.       Всё произошло после школы, когда к нему пристали трое задир из старших классов. Мальчишкам уже исполнилось одиннадцать лет, и они, возможно вдохновлённые каким-нибудь боевиком про крутых парней, решили потренироваться на младших учениках. И по приказу самой судьбы в качестве мишени они выбрали беднягу Хёрка, который спешил как можно быстрее попасть домой. Он быстро шёл по тротуару, иногда даже срываясь на бег, дабы успеть к уходу мамы на работу.       Его голова была забита целым потоком мыслей, из-за которых он не сразу понял, что на него со всей дури летит один из мальчишек. Хёрк не успел отскочить в сторону и тут же упал на мокрый от дождя асфальт, при этом сильно ободрав руку от кисти до самого локтя. Боль он почувствовал не сразу, лишь увидел, как под разорванным рукавом рубашки проступили капли крови.       — И это всё, Дэнни? — недовольно спросил один из парней, блондин с зализанной чёлкой. — А я думал, что ты умеешь драться!       Тот, кого звали Дэнни, обиженно поджал губы и, резко схватив Хёрка за руку, дёрнул того на себя. Перелома чудом удалось избежать лишь потому, что мальчик успел подняться на ноги и развернуться лицом к обидчику. Он изо всех сил пытался не показывать своего страха, но получалось не очень хорошо — его тонкие губы слегка подрагивали, а на глазах предательски выступили слёзы.       И пока один из обидчиков вытряхивал всё содержимое из рюкзака наружу, второй, с чёлкой, больно схватил Хёрка за волосы и потащил куда-то дальше по тротуару.       — Эй, Бен! Ты куда его потащил? Мусорный бак в другой стороне! — обратился к нему третий и громко загоготал.       И действительно, Хёрка не запихнули в кучу мусора, как это бывало с другими несчастными. Вместо этого его толкнули в довольно глубокую лужу рядом со стоковой ямой, а его чистый и выглаженный костюм целиком и полностью оказался покрыт какой-то чёрной жижей, напоминавшей мазут.       Теперь смеялись все трое. Придурки даже и не догадывались, что «нечто» уже готово сорваться с цепи — стоит ей только приказать. Последней каплей стал брошенный в голову камень. Хёрк вскрикнул от боли. В глазах помутнело, и мальчику пришлось сделать очередное в своей жизни усилие, чтобы остаться в сознании.       Он с трудом приподнял голову над водой и смерил мучителей ненавистным взглядом. Желание мести оказалось сильнее, чем что-либо ещё, и Хёрк, сам того не ведая, позволил ей осуществиться. В тот же миг повеяло могильным холодом, от которого всех четверых бросило в неконтролируемую дрожь. Мальчишки перестали смеяться и с недоумением огляделись вокруг, точно почувствовали присутствие кого-то ещё. Доля секунды и камень, брошенный до этого в Хёрка, с молниеносной скоростью прилетел прямо в лоб Бену. Тот взвизгнул и повалился на спину, закрывая разбитую голову руками.       — Мать твою, Бен! Что за херня?! — закричал третий парень и подскочил к раненному товарищу.       Но не успел он оказать хоть какую-то помощь, как что-то со всей силы отбросило его в сторону, словно тряпичную куклу. Он пролетел пару ярдов и врезался в припаркованный рядом автомобиль, пробив своим телом лобовое стекло. От воя сигнализации заложило уши, и Хёрк, который уже успел отползти на другую сторону улицы и перевести дыхание, не сразу смог расслышать, что кричали обидчики. В голове стоял тот самый знакомый звук, напоминавший гудение электрических проводов под большим напряжением. Мальчик тут же догадался, что сейчас что-то произойдет, и с большой неохотой обернулся.       Его взору предстала настолько ужасающая сцена, что довольно впечатлительного на тот момент Хёрка мгновенно парализовало. С широко раскрытыми от страха глазами, ещё не высохшими от слёз, он наблюдал за мальчиком по имени Дэнни, с которым творилось что-то необъяснимое. Его кожа побледнела настолько, что синюшные, вздутые вены отчётливо проступили на тощей шее. Он беззвучно открывал и закрывал рот, словно его душило что-то невидимое. Какое-то время, которое показалось Хёрку целой вечностью, он ещё стоял на ногах и пытался бороться с чем-то, или лучше сказать с кем-то, кто так хладнокровно пытался лишить его жизни. Вдруг голова Дэнни резко откинулась назад, и он закричал настолько громко, что заглушил не стихающий вой автомобильной сирены. Тело мальчика неестественно изогнулось, упало на асфальт и забилось в страшных конвульсиях, точно его поразил высоковольтный удар тока. В тот же миг из носа тонкой струйкой полилась кровь, а довольно привлекательные черты лица исказились в уродливой гримасе боли.       Лишь когда мальчик как ни в чём не бывало поднялся на ноги, Хёрк смог овладеть собой.       — Нет, не надо! — едва слышно прошептал он, смотря в уже знакомые серые глаза.       «Чужой» взгляд Дэнни излучал столько злобы и ненависти, что Хёрку не составило особого труда понять, кто сейчас «внутри» старшеклассника.       — Том?..       Окровавленный рот искривился в подобии улыбки, когда «Дэнни» подошёл к лежащему всё это время Бену и, схватив того за грудки, с силой швырнул лицом в лужу. Отчаянный крик прервался громким всплеском воды. И не успел бедняга толком подняться над водой, как «Дэнни» одним мощным прыжком приземлился тому на спину. Не зная пощады, он упёрся руками в голову бедняги и навалился на неё всем телом. Лицо Бена тут же скрылось под слоем мутной воды, а сам он отчаянно забил руками и ногами, силясь выбраться из лап смерти.       — Прекрати! Ты же убьёшь его! — испуганно закричал Хёрк, безуспешно пытаясь подняться с тротуара.       Он понимал, что если сейчас же что-то не предпринять, то всё закончится самой настоящей катастрофой. Да, ещё пару минут назад Хёрк желал как следует отмстить обидчикам, заставить их почувствовать себя такими же слабыми и беспомощными, каким он был сам. Откуда же ему было знать, что желания имеют свойство сбываться?       — Том, оставь их всех в покое!       Сумасшедшие серые глаза с непониманием уставились на Хёрка. Казалось, что между ним и «отражением» завязалась настоящая борьба, на кону которой стояла жизнь, пускай и незаслуживающего сострадания, но всё же человека.       — Ты слышал, что я сказал?!       Хёрк и сам поразился своему властному тону, но отступать был не намерен. Сейчас он как никогда ощущал на себе тяжелый груз ответственности. Голова словно раскалывалась на части от невыносимой боли, а тело болезненно трясло как при лихорадке, но он упрямо продолжал ментально давить на Тома, пока тот, наконец, не сдался.       Глаза «Дэнни» медленно закатились назад, и что-то резко оттолкнуло его в сторону от Бена, чьи попытки освободиться уже почти прекратились. Подбежавший к ним третий мальчишка с исцарапанными в кровь руками и лицом, за ноги вытянул Бена на сухой асфальт. И хотя тот тяжело и глухо дышал, а слипшиеся пакли его модной, длинной чёлки едва закрывали пробитый лоб, вид его говорил о полной жизнеспособности.       — Ты вообще соображаешь, что ты мог сделать?! — гневно обратился третий к Дэнни, который наконец-то пришёл в себя.       Его бледное лицо, всё измазанное в собственной крови, болезненно искривилось, и Дэнни едва успел перевернуться на живот, прежде чем его вырвало. Что-либо ответить он конечно же не смог, поэтому третьему ничего не оставалось, как заговорить с Хёрком.       — Что это за херня была, придурок?       — Это вовсе не «херня», — мальчик с большим трудом поднялся на ноги и облокотился на фонарный столб. — Просто вы рассердили его! Этого не надо делать — он не слушается!       С насквозь промокшего костюма Хёрка ручьями стекала грязная вода, тщательно расчёсанные до этого рыжие волосы теперь топорщились во все стороны, а опухшие от слёз серые глаза устало смотрели на насмерть перепуганных ребят.       Конечно же никто из взрослых, в том числе и полицейские, не поверили, что один маленький мальчик смог так жестоко и хладнокровно избить трёх пацанов, превосходящих его и по весу, и по росту. Уже через два часа Хёрка, едва стоявшего на ногах, забрали из участка и отвезли домой. Тогда он был напуган не меньше остальных, осознавая, с каким монстром ему придётся делить свою жизнь. Однако вместе с мрачными мыслями, которые беспорядочно крутились у него в голове, пришла одна простая истина: пока рядом Том, никто не посмеет его тронуть.       Хёрк мотнул головой, отгоняя от себя остатки воспоминаний, и в замешательстве остановился. Он оказался на обочине всё той же магистрали, вдоль которой шёл уже не один час, только заместо звуков шелестящей листвы и зловещего воя осеннего ветра его встретила мёртвая тишина. Со всех сторон к Хёрку медленно подступала едва заметная дымка, которая вдалеке уже перерастала в густой, белый туман.       Причиной остановки оказался огромный деревянный щит, выкрашенный зелёной краской. На нём большими, белыми буквами читалась надпись: «Добро пожаловать в Одору!» А снизу была изображена счастливая семейная пара: муж, жена и маленький мальчик. Рисунок получился довольно красивый и Хёрк, как настоящий ценитель искусства, мысленно похвалил неизвестного художника. К сожалению, впечатление портила одна деталь — лица были изуродованы чьим-то ножом, обладатель которого попытался изобразить совершенно жуткие улыбки от уха до уха. Ещё больше Хёрк напрягся, когда увидел едва различимую надпись в нижнем углу щита. Она была выполнена всё тем же ножом и гласила следующее: «Туман подступил, и смерть улыбалась тебе».       — Мрачновато, — раздалось над самым ухом.       Хёрк резко обернулся на голос и увидел Тома. Тот стоял настолько близко, что при желании ему можно было заехать локтем.       — Что с администратором?       — Порядок! — для подтверждения своих слов Том кивнул. — Оставил его, как только в холл спустилась сексапильная красотка. Ей нужно было помочь с проводкой, а я в ведь в этом не разбираюсь.       — Надеюсь, мужик не выглядел глупо? — Хёрк едва заметно улыбнулся.       — Ну… когда ты получаешь по своей жирной роже, то априори выглядишь как придурок!       Том хрипло рассмеялся и отвёл глаза. Имитировать стыд у него получалось в самую последнюю очередь.       — Ну ущипнул я один разок её за грудь! — воскликнул он, поняв, что от него ждут пояснений. — А что в этом такого, приятель? Тебе бы тоже не помешало заняться этим на досуге!       — Всё, — устало произнёс Хёрк, срываясь с места, — даже не говори со мной, понял?       Ответа не последовало, что несказанно радовало. Впереди мужчину ждала таинственная неизвестность, городок Одора, скрытый от всего мира непроглядным туманом и жуткое существо, которое держало всю округу в страхе. Хёрк не знал, как долго продлится его опасное путешествие, не знал, что именно ему предпринять, когда он окажется один на один с монстром. Неопределённость пугала… пугала настолько, что смерть иногда казалась намного милее сердцу, а мысль о том, чтобы всадить себе пулю промеж глаз, была чуть ли не самой правильной. — Остерегайся своих желаний, малыш, — прозвучал голос Тома где-то в голове. — Ты же знаешь, что они имеют свойство сбываться!