Варианты

1. Румпельштильцхен, яростный и беспощадный, стоит в дверях, сжав кулаки. Воздух вокруг него пропитан яростью и магией, но он ничего не говорит. Священники, вызванные, чтобы исправить ее, очистить и отпустить ей грехи, испуганно сжимаются в углу, держа перед собой священные книги и реликвии в качестве защиты. Её отец (не её папа, уже больше не её папа) прижался к стене, дрожа от страха. Белль встаёт и на трясущихся ногах идёт к нему, не обращая внимания, что она одета в тонкую белую сорочку, не прикрывающую её руки и ноги. Они все в синяках. Румпельштильцхен отрывает взгляд от священников лишь для того, чтобы посмотреть на неё, и его взгляд становится ещё злее. Белль только отрицательно качает головой и становится рядом с ним. Он приобнимает её за талию. — Всё хорошо, дорогая? — спрашивает он. Она опирается на его плечо. — Да. Просто… — Она умолкает. — Просто? — Я хотела сама себя спасти, — признается Белль честно. — Я могу уйти, если хочешь, — шепчет Румпельштильцхен ей на ухо. Она дрожит, ощущая его горячее дыхание на её холодной коже. — О нет, — говорит она, сжав пальцами его плащ. — Ты уже здесь, так что можешь остаться. Он широко улыбается, и это ужасная улыбка, но она так ей дорога, что Белль улыбается в ответ. Священники ужасно кричат, и её отец выглядит так, будто бы давится воздухом. Белль наконец-то смотрит на них и говорит:  — Оставь их. — Они заслуживают… — начинает Румпельштильцхен. — Да, — говорит она. — Они заслуживают много чего. — От её тона те дрожат ещё больше. — Но я не позволю, чтобы их кровь смыла мою. — Ты уверена, моя Белль? — спрашивает Румпельштильцхен, и её отец стонет. Она всё ещё не смотрит на него. — Уверена, — говорит она. — Я сюда не вернусь. — Нет, — соглашается он, притягивая её ближе. — Не вернёшься. Они уходят, медленно спускаясь по лестнице и переходя по мосту в лес. Только когда они доходят до кареты, она позволяет ему взять себя на руки. — Конечно же это ты спасла саму себя, — говорит он. — Как? — Белль старается не вздрогнуть, когда он осторожно кладёт её на подушки. Румпельштильцхен наклоняется и целует её в лоб. — Ты спасла меня, — всё, что он говорит. Его слова — напоминание о сделке. Она не помнит, чтобы та была произнесена вслух, но это мысль успокаивает. Карета движется, и она засыпает в его объятиях, и её последняя мысль о том, что если она спасла его, то это только честно, что он вернул долг. 2. Румпельштильхцен отталкивает её. Её кожа горит, а голова разрывается от боли. Белль поднимает руку и видит, как та окрашивается в зеленовато-серый цвет. Золото около прялки порочно сияет, когда она на него смотрит, солнечный свет слишком яркий для её глаз. — Что? — наконец произносит она, её голос резкий и пронзительный/высокий. — Ты не должна была целовать меня, — слабо говорит Румпельштильцхен; его кожа не такая серая, как прежде, черты не такие острые. Белль подносит руку к лицу и чувствует, что её щеки и губы не такие пухлые, как были. — Ох, Белль, — сочувственно говорит он. Его жалость злит её, и она встречается с ним взглядом. — Что это? — спрашивает Белль. Её голова полна идей, подходящих для хитрецов и демонов. — Это проклятье конечно же, — говорит он. В его голосе ещё сквозит сочувствие, но в глазах расчётливость. Белль смотрит на свои руки, а затем на него. — Я думаю, тебе есть, что мне сказать. — Ох, — вздыхает Румпельштильцхен. На его лице появляется усмешка. — Да, да, конечно же, моя дорогая. Белль чувствует что-то злое и неистовое в мыслях, но противится этому. — Начинай сначала, — резко говорит она. — И на этот раз это ты приготовишь чай. 3. Поцелуй не срабатывает. Белль в недоумении прерывает поцелуй. Когда её губы соприкоснулись с его, ничего не произошло, кроме ощущения энергии и огня, струящегося по её венам. На лице Румпельштильцхена смесь недоумения и желания. Может быть, ей надо поцеловать его ещё раз? Она снова его целует. Белль забывает о том, что должна разрушить проклятие. Всё, о чем она может думать, — насколько нежен и мягок его рот. Он пахнет лугами и свежевспаханной землёй. У него вкус мёда и медовухи, и это совсем не сочетается с тем, как он выглядит, и Белль не может оторваться от него. Она проводит языком по его языку, и на этот раз это он вздыхает. Он обнимает её плечи, а затем опускается рядом с ней на колени, её грудь прижата к его груди. Румпельштильцхен опускает её на пол и и солома-золото под ней шуршит. Белль хватает его за плечи, когда его поцелуи углубляются, реагируя всем телом. Он касается её кожи проворными и быстрыми пальцами, и она чувствует, как начинает кружиться. Она тонет в ощущениях и желаниях, и когда его пальцы скользят под её юбки, она выгибается, чтобы встретить их. Вскоре её дыхание становится быстрым и порывистым. Под его руками она распадается на кусочки, и у неё кружится голова, кружится, кружится. Когда она наконец может нормально дышать и смотрит на него, ей не грустно, что он всё ещё зеленовато-серый и под проклятьем. Белль улыбается и гладит его по щеке. — Почему? — спрашивает он, напряженным и неестественным голосом. Он всё ещё не доверяет ей. И несмотря на то, что Белль всё ещё невинна («Хотя и ненадолго», — шепчет ей внутренний голос), она знает, что он всё ещё возбуждён. — Почему? — повторяет она. — Да, — говорит он. — Почему ты поцеловала меня? — Я хотела узнать, что произойдёт, — отвечает Белль правдиво. — Твоё любопытство удовлетворено? — спрашивает он, медленно опускаясь на её тело. Белль задумывается. Она вспоминает, что поцелуй должен был разрушить проклятье. Может быть, она любит его недостаточно сильно? Может быть… Она гладит его по волосам и улыбается: — Я думаю, моё любопытство было только раззадорено. Он широко улыбается и целует её. 4. — …одинокое сердце и надколотая чашка. Белль поворачивается, чтобы уйти, но Румпельштильцхен хватает её за запястье. То, насколько нежно он это делает, заставляет её шокировано обернуться. — Я… — Он как будто бы не может смотреть на неё/в глаза, она же не может отвести от него взгляда. — Я знаю много историй, Белль. Её сердце чаще бьется от того, как он произносит её имя. Она сглатывает и говорит:  — Могу себе представить. — Я мог бы рассказать тебе их, — говорит Румпельштильцхен. — Если ты будешь слушать. Белль внимательно смотрит на него, а затем отвечает:  — Посмотри на меня. После мгновения раздумий он наконец поворачивает голову и встречается с ней взглядом. — Я заключу с тобой сделку, — говорит Белль. — Раз уж они так тебе нравятся. Он напрягается. — Будь осторожна, моя дорогая. Ласковое обращение придаёт ей сил. — Я выслушаю твои истории. И имей в виду, что они должны быть правдой. Взамен ты никогда больше не поднимаешь на меня руку в момент злости и не запираешь в этой тюрьме. Румпельштильцхен кивает в знак согласия. — Даю тебе слово. — И… — продолжает Белль. — И? — спрашивает он, поднимая бровь. — Ты не можешь добавлять условия, когда сделка уже заключена, Белль. — У меня ещё нет опыта, — отвечает она игриво. — И я смогу уйти, когда захочу. Напряжение покидает его тело, и он почти улыбается. — О моя дорогая, — говорит он. — Ты всегда могла так поступить. Белль скованно кивает и делает шаг назад, дотрагиваясь до его руки. Она нежно переплетает их пальцы. Озадаченный, он смотрит на их руки. — Ты обещал мне истории, — говорит она. — Да, — кивает он. Румпельштильцхен переводит взгляд с их сплетённых рук на неё. Он следует за Белль, когда она ведёт его наверх для чашки чая и разговора, который должен был произойти уже давным давно. 5. Белль спасается сама. Она проскальзывает мимо охранников, священников и бежит в лес. Но она не может бороться с потерей крови и усталостью и в конце концов сдаётся им. Она приходит в себя в черной карете. Королева, одетая во всё чёрное, сидит напротив неё. Надежды Белль рушатся. — Я удивлена, — довольно произносит королева. — Ты борец. Молодец. Я и представить не могла, что ты на это способна. Белль не отвечает. — Не будь такой разочарованной, девочка. У тебя не было ни шанса. Меня никому не победить. — Он мог бы, — говорит Белль. Её голос такой же сухой и уставший, как и её руки и ноги. Лицо королевы искажается злостью. — У тебя получилось? — спрашивает королева, из её голоса ушла мнимая теплота. — Поцелуй сработал? Внезапно Белль понимает, что ей нужно сделать. Она теперь понимает, что это война между этой женщиной и им. Она всего лишь пешка, которая подобралась слишком близко. Происходящее намного больше её желаний и потребностей, важнее её воли и жизни. Несмотря на то, что он разбил её сердце, и она зла на него, и на мгновение её посещает желание мести, Белль не сдастся этой женщине. Этому… злу. — Нет, — лжёт Белль. — Он не сработал. Последнее, что видит Белль, — это недовольное лицо и поднятую руку.

________________________________

И затем Белль просыпается. Но это совсем другая история.