After the Rain (После дождя)

Мир живых. Япония. Токио. Утро. Страх перед новой жизнью постепенно ослабевал, пока и вовсе не исчез. Сора больше не думала о своем прошлом. Она смеялась, занималась любимым делом, пробовала научиться рисовать (у нее ничего не получилось), жила настоящим. Как-то в понедельник, когда у Хисаны был выходной, а группа Соры отменила занятие из-за работы (все они работали в какой-то крупной фирме и не сумели прийти), в голове у Симидзу горящей лампочкой в 220 Вт зажглась гениальная идея. - Сора! – разбудила она подругу с утра пораньше. Судзуки отвернулась от нее к окну, пробормотав что-то невнятное, - вставай, у меня есть идея! – Хисана плавным движением приблизилась к окну и с легкостью отдернула штору, позволяя солнечному свету залить все пространство в помещении. Сора поморщилась и накрылась одеялом с головой. – Знаешь, - Хисана плавно опустилась на постель рядом с подругой, - моя тётя рассказывала мне, что в детстве ее отец будил её потрясающим способом. - Каким? – послышался сонный голос Соры из-под одеяла. - Ведром холодной воды на голову, - с придыханием поведала ей страшную тайну Хисана. – Если ты не встанешь, я повторю подвиг своего деда с завидным мастерством. - Что случилось-то? – наконец, из-под одеяла показалась рыжеволосая растрепанная голова Соры. - У нас сегодня выходной и у меня есть план! Вставай, надевай вещи потеплее, или мы возьмем их с собой… - она задумалась, - в общем, поднимайся, приводи себя в порядок, сегодня мы отлично проведем время. Я уже позвонила Рине и Кетрин и пригласила их с нами. Правда, Рина прийти не сможет, у нее сегодня рабочий день в галерее, а вот Кетрин придет. - Да куда придет-то? – Сора ленивым движением откинула с себя одеяло и, наконец, встала с постели. – Хисана, ты пылаешь несвойственным твоему обычному спокойствию энтузиазмом, что случилось? - Узнаешь! – пообещала Хисана и улыбнулась, - но тебе точно понравится! - Мне понравилось в бассейне, - задумчиво произнесла Сора, - но ты бы не просила меня взять теплые вещи, значит, мы пойдем туда, где холодно… мы идем на каток? - Какая ты догадливая, - Хисана продолжала улыбаться, доставая готовый кофе из кофемашины и ставя туда пустую кружку для второй порции, - садись, позавтракаем и будем собираться. Через полтора часа они, наконец, добрались до ледового комплекса в Токио и взяли коньки напрокат. Сора, одетая в темные лосины и красную ветровку, пыталась понять, как вообще влезть в это орудие пыток белого цвета. Ее размера в прокате не оказалось, пришлось брать те, что побольше, и надевать носки. В ледовом комплексе, в принципе, было не холодно, поскольку температура льда поддерживалась искусственным путем, поэтому Сора чувствовала себя некомфортно в ветровке, однако, глядя на теплолюбивую Хисану, которая закуталась в водолазку и свитер, не решалась снять её с себя и остаться в одной лишь футболке. К тому же, что-то подсказывало Соре, что кататься на этих орудиях пыток, именуемыми не иначе, чем коньки, она не умела, а падать на спину и локти, не защищенные хотя бы тонкой материей ветровки, не хотелось. - Как это… - Сора пыталась завязать свои коньки, но у нее не получалось. - Ох, так ты в первый раз на катке, - Хисана, управившаяся со своими коньками (её размер оказался в прокате, поэтому она, довольная, чуть ли не излучала волны радости), опустилась подле подруги, помогая ей с застежкой, - вот так не жмет? - Нет. - Отлично. Поднимайся и пойдем. Кетрин уже нас ждет. - Хисана, я упаду! – Сора почувствовала неудобство с самой первой секунды, как встала на коньки. – И это подо мной еще льда нет! Я точно упаду! - Все через это проходили, - безапелляционно заявила Хисана и дернула подругу за руку в сторону катка. На катке было не так много народу, как и ожидалось для утра понедельника (и куда только подевались все женские коньки 38-го размера?), Хисана подъехала к Кетрин – милой девушке двадцати пяти лет, приехавшей в Японию из Австралии для углубленного изучения языка и работы – и начала о чем-то с ней говорить. Сора с осторожностью вышла на лед, держась за бортик. Она сразу поняла, что никогда раньше не стояла на катке. - На самом деле, это несложно, - улыбнулась Кетрин, поправляя свои светлые волосы, забранные в пучок на затылке, - тебе просто не нужно бояться. Все падают, это неизбежно, - она, как бывшая фигуристка (как оказалось, Кетрин занималась фигурным катанием раньше, но на мировой профессиональный уровень так и не вышла, покончив из-за других интересов и травмы колена), знала не понаслышке про падения на льду. Подхватив Сору за руку, Кетрин отъехала от бортика, поддерживая подругу Хисаны и не позволяя той упасть. Всё это время серо-голубые глаза Соры грозились выпасть из орбит, настолько ей было страшно распластаться на льду как блин. Кетрин, не отпуская Сору, развернулась и поехала вперед спиной, плавно позволяя своей ученице скользить вслед за ней. - Кет, ты обещала научить меня ехать спиной вперед, - напомнила ей Хисана. - Да, - кивнула Кетрин, - я тебе уже объясняла, как это делать, попробуй, я сейчас тебе помогу, - она подвезла Сору к бортику и велела той учиться стоять на льду и ехать вперед самостоятельно, а потом отпустить бортик, и уехала к Хисане. Сора тренировалась целый час и у нее даже начало получаться. Пока какой-то подросток не снес ее на огромной скорости, прокричав «извините» на ходу, а Сора не распласталась на льду, как пресловутый блин. - Эй, ты как? – подъехала к ней Хисана, протягивая руку. - Я не встану, - констатировала Сора, лежа на льду в позе морской звезды. Ее волосы, забранные в хвост, давно распустились и распластались по скользкой поверхности льда, создавая вокруг головы Судзуки своеобразный рыжий ореол. - Боже, ты так забавно выглядишь, позволишь мне тебя сфоткать? – уточнила Кетрин, доставая мобильный телефон из кармана. - Фоткай, - со всей готовностью разрешила Сора и даже улыбнулась. Правда улыбка показалась какой-то вымученной. Кетрин сделала несколько снимков и принялась их редактировать, применяя различные фильтры. - Вставай уже, мученица, - улыбнулась Хисана. – Или ты принца ждешь? Смотри, а то придет к тебе тот светленький мальчик с моей картины да кааак поцелует тебя! – в ее голосе слышались смешинки. - Хисана, ему от силы лет двенадцать, за кого ты меня принимаешь?! – возмутилась Сора. - Ты сама говорила, что он уже взрослый! – хихикнула Хисана. Сора не выдержала и рассмеялась, переворачиваясь и пытаясь подняться. - Да, точно. Так, с меня на сегодня фигурного катания достаточно. - Но у нас еще полчаса времени. - Я посижу на трибунах, а вы катайтесь, - махнула рукой Сора. – Кстати, Кетрин, ты обещала показать, как катаются фигуристки. - Ну… - Кетрин смутилась, - у меня была травма колена… я, конечно, потом вставала на лёд, но не обещаю, что это будет хорошо. - Уж получше нас, - бодро заметила Хисана, - давай, покажи класс! Кетрин глубоко вздохнула, возвращая себе решительность и уверенность в себе, и решила вспомнить одну несложную программу, опустив те элементы, которые, она точно знала, не сумела бы выполнить. Это была короткая программа, которую ей ставили еще в ее бытность юниором. Кетрин воспроизводила музыку для программы в своей голове, повторяя элемент за элементом. Дорожка шагов, вращение, даже несложные прыжки. Она сделала несколько ошибок, один раз коснулась рукой льда, другой чуть не упала, но в итоге откатала. На взгляд Кетрин, она давно потеряла форму и то, что она исполнила сейчас, нельзя было назвать нормальной программой, но Хисана и Сора, кто не увлекался фигурным катанием всерьез, смотрели, затаив дыхание. Сора даже снимала на телефон. - Вот как катаются бывшие фигуристки! – заявила она, - это было круто! - Ничего крутого, я давно не в форме, - усмехнулась Кетрин. - Я по сравнению с тобой вообще корова на льду, - засмеялась Хисана. - А я тогда кто, морж? Потому что лежала я сегодня именно как морж, - фыркнула Сора. - Ты не морж, - серьезно заявила Хисана, - ты морской котик! - Или тюлень, тюлени симпатичные, - хихикнула Кетрин. - Да ну вас! – притворно обиделась Сора, выключая запись видео. – Я симпатичнее! И худее. - Худее, это точно, - согласилась Хисана. - Но тюлень всё равно милее, - рассмеялась Кетрин, за что получила шуточный подзатыльник от Соры. Вылазка на каток закончилась походом в кофейню, после чего Кетрин предложила пойти в парк, покататься на роликах. Сора заявила, что ей хватило коньков, но ее мнения, разумеется, никто слушать не стал. Хисана уже загорелась идеей покататься в парке, тем более, ролики у нее где-то пылились в шкафу дома. Поход в парк закончился тем, что Сора пыталась научиться кататься на скейтборде, несколько раз упала и разбила себе коленки. Кетрин пару раз упала на роликах, а Хисана за всем этим наблюдала, не забывая снимать на телефон и делать комментарии. Когда она заставила подругу влезть в ролики, для Соры это закончилось очередным феерическим падением, на что она получила пластырь, бинт и комментарий. - Сора, в тебе умер Джонни Вейр[1] – засмеялась Хисана. - Не знаю, кто это, но если фигурист какой-нибудь, то он во мне и не рождался, - отозвалась Сора, поднимаясь с асфальта и заклеивая коленку очередным пластырем. Выходной закончился походом в кино, после которого Кетрин справедливо заметила, что завтра на работу, а посему следует ехать по домам. - Как тебе выходной? – поинтересовалась Хисана, складируя купленные продукты на стол. Сора закрыла квартиру, сняла обувь и увалилась в одежде на застеленную покрывалом кровать. - Мне нужен еще один. Выходной от выходного. - Ну, перестань, - Хисана разобрала покупки и принялась раздеваться, - было же здорово. - Было круто, - признала Сора, поворачиваясь на спину, - я почти не вспоминаю о своей амнезии, - вдруг сказала она. Хисана сняла с себя лосины и замерла, вслушиваясь в проникновенные речи подруги. Сора нечасто с ней так откровенничала. Не потому, что не доверяла – Хисана знала, ей верят – просто не хотела грузить собственными проблемами человека, приютившего у себя и оказавшего такую большую помощь. Сора часто задумывалась о том, что бы с ней было без Хисаны. У нее нет ни документов, ни страховки, ни в базах данных она не значится, и друзьям своим, похоже, не нужна (если у нее были вообще эти самые друзья), ведь её так и не нашли. А ищет ли кто-то? Ведь, судя по всему, выходит, что она в действительности незаконная эмигрантка, если не хуже. Хотя куда уж хуже… – раньше мне казалось, что вот-вот этот кошмар закончится, память вернется и за мной кто-нибудь придет, но… никто так и не появился и вряд ли появится. Мне теперь это как будто и не надо. Мне нравится так жить. Преподавать английский язык, жить в большом городе, ходить с тобой по магазинам, гулять… я как будто, наконец, живу полной жизнью, которой, как мне кажется, всегда хотела жить и не могла. Фудзивара-сан говорил поехать в Каракуру, когда я буду готова. Мне кажется, я готова, но… - Ты не хочешь? – догадалась Хисана, складывая свою одежду в шкаф. - Нет, - улыбнулась Сора, - я… не знаю. Мне одновременно и хочется и не хочется. - Слушай, - Хисана присела на кровать и коснулась плеча подруги, - я тебя не заставляю и ни к чему не принуждаю. Мне нравится снимать квартиру с тобой, и дружить тоже. Оставайся. Не хочешь – не нужно. Если тебе кажется, что твое прошлое может тебе навредить, зачем его вспоминать? Конечно, это часть тебя, но Фудзивара-сан сказал, что ты получила психологическую травму в Каракуре, и твое подсознание во время получения черепно-мозговой травмы заблокировало твои воспоминания. Это ведь может быть любая травма. Любое несчастие. Предательство любимого человека, насилие и… изнасилование… что угодно. Так стоит ли это вспоминать, когда ты живешь полной жизнью и не чувствуешь себя неполноценной? Подумай. Конечно, воспоминания формируют нашу личность и нас самих, но… если твой мозг заблокировал их, значит, так нужно. Просто не думай об этом и живи. В любом случае, воспоминания должны когда-нибудь вернуться. - Паршиво это – жить в ожидании и неведении. - Ну, - Хисана улыбнулась, - тогда завтра же купим билеты на поезд до Каракуры! - Вот уж нет! – хихикнула Сора. - Тогда убери это кислое выражение со своего лица. Я иду в душ, ты идешь после меня. И не усни тут, от тебя потом пахнет! - Какая ты вежливая, - фыркнула Сора. - Да я вообще леди! Диван в их однокомнатной квартире раскладывался, позволяя спокойно разместиться на нем хоть втроем. Хисана и Сора никак не мешали друг другу во время сна. У каждой на прикроватной тумбочке (по одной с каждой стороны дивана) лежали телефоны с будильниками на работу. Поскольку график у них в большинстве случаев совпадал, просыпать работу еще не доводилось. Поскольку если телефон Хисаны вдруг не звенел, телефон Соры разрывался на весь дом. Эта ночь стала первой, когда Сора нарушила покой Хисаны. Кошмары ей до этого не снились. Ей вообще ничего не снилось с того времени, как её выписали из больницы. А потом все как-то закрутилось. Переезд, проволочка с документами, экзамен на знание английского языка, результат которого позволил бы ей преподавать на курсах, работа… Сора отключалась сразу же, как ее голова касалась подушки и просыпалась по звонку будильника, с трудом отрываясь от мягкого и теплого дивана. В этот раз все случилось иначе. С того момента, как она очнулась в больнице без имени и прошлого, прошло два с половиной месяца. Впервые за это время ей приснился цветной сон. Она шла по освещенной фонарными столбами улице. Вокруг горели огни, шумели люди, проносились машины одна за другой, и играла музыка в разных ночных заведениях. Это был торговый квартал Каракуры, где жизнь не прекращалась ни днем, ни ночью. Торговый центр, оставленный позади, ночные клубы, бары, салоны телефонной связи, магазины, забегаловки – все это светилось и сверкало, привлекая внимания туристов и различных возрастных групп людей от студентов и школьников, до состоятельных людей, которым было за сорок и за пятьдесят. Все они находились здесь с одной целью – развлечься. Кто-то пришел что-то купить, кто-то собирался в кино, кто-то – на пьянку с друзьями, кто-то в клуб – танцевать до утра, а кто-то просто гулял. Она была из последних. Смотреть на саму себя было в новинку. Одетая в черное платье-рубашку и кеды, она просто гуляла по ночной Каракуре. Кажется, вышла прогуляться за кофе. Картинка сменилась одна другой так внезапно – Сора даже понять не успела, что произошло. Теперь она, всё в той же одежде, шла с мужчиной. С тем самым подозрительным мужчиной с картины Хисаны. Он был высоким – выше Соры почти на целую голову – с привычной улыбкой щурил глаза, позволяя отросшей челке светлых волос падать на лицо. Только одет он был не в черную одежду, а в брюки, туфли, светлую футболку и пиджак. От мелькающих мимо людей его не отличало ничего. Она схватила его за руку. Соре вдруг показалось, что между ними должен произойти разговор, но его не случилось – картинка обрушилась на нее, являя совсем другое. Она, настолько пьяная, что едва перебирала ногами, пошатываясь, шла по тротуару все в той же одежде, мимо сновали люди, вокруг все сверкало от фонарей и неоновых вывесок. Мужчина подхватил ее под руки и повел к гостинице. Следующим видением были смятые простыни. Эта картина отличалась от всех остальных. Сора чувствовала, как этот высокий незнакомец, на поверку оказавшийся очень худым, но достаточно крепким, целовал ее шею, губы, лицо и ключицы, и она не чувствовала отвращения. Это было словно воспоминание. Оно обрушилось как и предыдущие, сменившись утренним гостиничным номером. Сора вышла из душа в прежней одежде, поправляя волосы. Номер оказался достаточно вместительным, выполненным в европейском стиле, как и вся гостиница. Натяжные потолки, полы, мягкая двуспальная кровать с прикроватными тумбочками, журнальный столик, телевизор, балкон. На двери одного углового шкафа находилось зеркало в полный рост. Сора подошла к нему ближе и постаралась уложить волосы в хвост, как ее внимание привлекло что-то позади. Она обернулась и подошла к журнальному столику. На небольшой по площади стеклянной поверхности столика, придавленные бутылкой вчерашнего недопитого виски, лежали несколько купюр. Сора ощутила неприятное чувство – словно ее водой холодной облили из ведра, когда она не ожидала этого. Ну, как в школе дети издеваются над сверстниками, когда пишут им в шкафчиках ужасные и отвратительные вещи, сами не понимая что делают, или обливают кого-то в классе водой и смеются. Сора ощутила себя на месте тех самых школьников, над которыми в школе издеваются. Она словно только что вернулась с урока физкультуры, открыла свой шкафчик и прочитала там ужасные вещи, а после ее облили водой и заперли где-нибудь в подсобке, заставляя испытывать этот ужас наедине со своими чувствами. Это было мерзко. Последним ее видением было фойе, первый этаж гостиницы. За стойкой портье сидела молодая девушка, одетая в фирменную форму отеля, и периодически отвечала на телефонные звонки, параллельно с этим разбирая документы. - Вы не можете найти выход? – осведомилась она. - Что? Нет, я, вообще-то, просто хотела… по поводу номера… эм, номер 403… - Ваш… клиент, - сказала она, еле сдерживаясь от грубостей и сарказма, - уже за все заплатил. - Мой… кто?! - Слушайте, если тот мужчина не заплатил вам, потому что вы были пьяны, это ваши проблемы. Мой вам совет, меняйте профессию. - Но… - Мадам, я занята. Выход вон там, - девушка махнула рукой в сторону стеклянной винтовой двери, - всего вам хорошего. Сора покинула гостиницу, изо всех сил стараясь не разреветься прямо на улице. Она не поняла, как проснулась. - Эй, - Хисана сидела около неё, пытаясь привести подругу в порядок.- Сора, что случилось? Тебе приснился кошмар? Почему ты плачешь? Сора несколько раз моргнула, прежде чем поняла, что находится в реальности, в этой маленькой квартирке, аренду которой она теперь помогает оплачивать своей новой подруге. Сон закончился на моменте, когда она покинула гостиницу в каком-то городе и попыталась кому-то позвонить, сдерживая слёзы. Перед ней не было ни машин, ни людей, ни многоэтажных домов, а вместо гула голосов стояла гробовая тишина, нарушаемая только ее дыханием и дыханием подруги, которая, сидя в пижамных коротеньких светлых шортах и белой футболке с прикольной надписью, какие были в гардеробе у каждого современного человека в количестве хотя бы одной штуки, пыталась что-то сказать. На белой ткани футболки Хисаны чёрным читалось «W T F» а ниже была расшифровка «Where's the food?». В другой момент Сора бы непременно улыбнулась, но после пережитого ночного кошмара она все ещё пребывала в шоковом состоянии, пытаясь осмыслить увиденное. - Сора... - Хисана осторожным движением мягко опустила правую ладонь на плечо соседки. - Сора, почему ты плачешь? - Я... Плачу? - Сора дрожащей рукой дотронулась до своих щёк. - И правда, плачу... - констатировала она, ощутив влагу подушечками пальцев на коже лица. - Что тебе снилось? - настойчиво спрашивала Хисана, - ты... Ты что-то вспомнила? - но Сора смотрела на неё, поджав губы, и, кажется, пыталась успокоиться и осознать увиденное. - Ладно, хорошо, - сказала Хисана и встала с кровати, включив свет, - так, - она обернулась к подруге, которую всю трясло от накатывающей истерики. Дело было плохо. Хисана поняла, что истерику нужно пресечь на корню. - Давай поступим следующим образом, - она сильнее сжала плечи Соры и заставила ее поднять глаза. Зрительный контакт в таких разговорах был очень важен. - Я пойду на кухню и поставлю чайник, после чего сделаю нам чай и разбавлю его коньяком. Ты пойдешь в ванную, умоешь лицо и успокоишься, после чего придёшь на кухню, мы выпьем, и ты всё мне расскажешь. Договорились? Сора кивнула, после чего пошла в ванную, где плеснула себе в лицо холодной водой. Легче ей от этого не стало, зато здорово помогло прийти в себя. А на кухне ее уже ждала Хисана, откупоривая бутылку недопитого ими в прошлый раз коньяка. Чайник грелся на электрической плите, а на столе стояла вазочка со сладостями, тарелка с бутербродами и лежала упаковка печенья. - Что ж, - начала Сора, присаживаясь за стол, - я вспомнила. Это точно было воспоминание. - И как много? – осторожно спросила Хисана. - Совсем чуть-чуть. Я была в каком-то городе, мне, почему-то, показалось, что это квартал в Каракуре. Ну, знаешь, торговый квартал, где все блестит и сверкает даже ночью, там еще бизнес центр расположен, и там обычно полно народу даже ночью. Я была в Каракуре, на той улице. Вокруг было много людей. На мне… была черная рубашка-платье в обтяжку. Я шла за каким-то мужчиной. Мы говорили… только вот я не помню, о чем, - Сора поморщилась, пытаясь унять пульсирующую боль в висках. - Ты помнишь, как тот мужчина выглядел? Хотя бы его имя? – поинтересовалась Хисана, выключая чайник, как только он засвистел. Она разлила кипяток по кружкам, в которых уже была заварка, почти до половины и разбавила чай коньяком. - Нет. Имени не помню, но внешность я запомнила. Он был высоким, худеньким и сильным. У него была бледная кожа, он постоянно щурился и улыбался так… пугающе, - поведала Сора, крепко сжимая кружку с чаем в руках и глядя в прострацию. – А еще его волосы помню. Они были короткими, прямыми и светлыми. Но не как у Тоширо, а как у… О БОЖЕ! – воскликнула она, подорвавшись на месте и чуть не расплескав чай с коньяком. - Что такое? - Твоя картина! Это же он там был, он изображен со мной на картине, это с ним я была! – сбивчиво пояснила Сора и убежала в комнату. Хисана пошла за ней, прихватив свою кружку с напитком. Сора разглядывала картину, изображающую ее в компании незнакомца. С полотна на нее смотрел написанный маслом образ мужчины, который посетил Сору сегодня ночью во сне. Та же бледная кожа, те же прищуренные глаза, та же улыбка, скрывающая настоящие намерения, те же светлые прямые волосы и та же челка, падающая на глаза. - Это он? - Да, - Сора опустилась на диван и сделала несколько глотков из своей кружки, - это он. - И что он делал? – Хисана села рядом с подругой. - Ничего, мои воспоминания очень отрывочны и неточны. Я даже не уверена, что знаю его. Просто на улице шла за ним, схватила за руку, он что-то говорил, но я ничего не помню. А потом мы пили. Вернее, я была пьяной, смеялась на улице и чуть не упала, он подхватил меня и мы пошли в отель, а потом… - Потом? - Переспали, - закончила Сора, - я помню, что стояла в пустом номере и смотрела в зеркало, а когда обернулась, заметила деньги на журнальном столике. И мне стало сразу неприятно. - Он тебе заплатил за… за то, что вы провели ночь вместе? – удивилась Хисана. - Он заплатил мне за секс, как какой-то проститутке. И ушел утром. Или ночью, я... не знаю. Но, если я действительно была проституткой, это объясняет, почему мы не можем найти информацию обо мне. Я могла назваться фальшивым именем или даже иметь фальшивое удостоверение личности. - Что-то еще? - Я проснулась на этом моменте, - вздохнула Сора, - и я, кажется, знаю, как проверить свою теорию. – Она поставила кружку на прикроватный столик и взяла ноутбук. - Ты серьезно считаешь себя девушкой по вызову? - Я просто хочу проверить. - Ладно, - кивнула Хисана. Они открыли вкладку Google и в поисковой строке вбили «эскорт сервис Каракура», после чего вылезло много ссылок на специфические сайты. Сора зашла на самый первый, указала нужные параметры: цвет глаз, фигуру, цвет волос, и стала просматривать фотографии, которые там высветились. Они с Хисаной просидели в интернете два часа, успев допить коньяк, но так ничего и не нашли. - Я вообще не думаю, что ты этим занималась, - устало вздохнула Хисана, откладывая ноутбук в сторону. – Почему тебе в таком случае было обидно видеть деньги? Проститутки не обижаются на такое. - Ну… может, там было мало денег? Хотя я бы, наверное, разозлилась, - неуверенно сказала Сора. - В общем, совсем неважно, была ты эскортницей или нет, это в прошлом. - Хисана, а что, если мои воспоминания будут ужасны? – медленно спросила Сора, - что, если я не захочу об этом вспоминать? Просто… это воспоминание как… яд. Оно неприятно мне. Вдруг и все остальные воспоминания разрушат мою нынешнюю жизнь? - Тогда скажи об этом своему психиатру и живи той жизнью, которой живешь сейчас, - улыбнулась Хисана, - а сейчас давай спать. - Да. Тем более, мы изрядно пьяны. Они заснули не сразу, но кошмары никому больше не снились. _____________________ [1] Джонни Вейр – американский фигурист, выступает в одиночном мужском катании.