Амакава Юто.

Глава 20 Последствия и опыт

. После того, как состояние Хиноенмы стабилизировалось, я снова активировал печать подавления и, немного пошатываясь, направился в больницу, где находились спасенные нами девушки. Проклятье снять с них было уже делом техники, а врачи, ожидающие все это время, тут же подскочили и начали лечение школьниц, вкалывая им антидоты, благо я успел предупредить Кабураги заранее. И вот, сейчас я вновь вернулся обратно в отель и, запершись в выделенной мне комнате, размышлял над тем, что же я сделал не так. И как бы я об этом не думал, но я повел себя как самодовольный дурак, излишне много возомнивший о себе. Я подверг опасности не только себя, но и последовавших за мной аякаси, а этого я уже простить себе не мог. Почему я вообще полез в этот барьер, даже толком не подумав? Что мне мешало сначала провести разведку и только лишь потом соваться туда? - Собственная самонадеянность. – ответил я моментально сам себе. Я возомнил себя достаточно сильным, и начал считать, что ни один аякаси, кроме особо могущественных, не способен противостоять мне или как-нибудь навредить. Что же, это насекомое доказало мне, как же я ошибался и насколько на самом деле я еще слаб. Причем слаб сердцем, а не духом или телом. Я так и не могу довериться кому-либо в настоящем деле. По привычке, я до сих пор рассчитываю только на себя, не полагаясь на силы других, так как боюсь довериться и испытать боль. Я до сих пор слаб, раз не могу перебороть самого себя, а ведь используй я свою силу по-другому, то всех этих ранений можно было бы избежать. Я мог бы усилить и защитить, следовавших за мной, девушек, но я даже не задумался об этом и во время самого боя делал все сам. - Это необходимо изменить! – до боли в костяшках я сжал свою руку, головой понимая свою слабость, но сердцем принять это было тяжело. Я понимаю, что у меня не так много причин, чтобы полагаться на окружающих меня аякаси, но если я хочу, чтобы они доверяли мне, я должен идти на встречу и проявлять взаимные чувства к ним. Впредь я буду куда больше полагаться на их поддержку и думать головой, прежде чем угодить в ловушку. Приняв подобное решение, мысленно пообещал я самому себе. Пусть я все же и смог уничтожить всех этих аякаси одним ударом в тот день, но это сильно вымотало меня и напрягло мое тело. Я до сих пор чувствую легкую ноющую боль во всем теле, будто перенапряг невидимые мышцы с выплеском всей своей силы. И думаю, это тоже необходимо тренировать, ведь, судя по всему, я перенапряг свои духовные каналы и теперь, несмотря на боль, они должны стать только сильней. Разобравшись в себе, своими мыслями я перескочил на Химари. Ведь в этом сражении мы потерпели подобное унижение во многом и из-за нее тоже. В этой кошке сокрыта огромная сила, если бы она выпустила свое ёки, то она легко разобралась бы с огромной многоножкой, но вместо этого она не делала этого до самого последнего момента. Подозреваю, что если бы я убежал, она бы все же выпустила на волю свою силу, но убегать я не думал никогда. Из того, что я прочитал в клановых хрониках, предком Химари была довольно сильная бакенеко, которая атаковала и пожирала аякаси, и людей, обладающих силой. Поглощая их, аякаси с каждым разом становилось все сильней и сильней, но когда в очередной раз она напала на человека, ей не повезло встретить моего предка, который и победил ее, подчинив себе. Почему он поступил именно так и пожалел ее, не упоминается, но факт в том, что в теле Химари находится кровь той самой дикой бакенеко, которая с удовольствием пожирала людей и ёкаев. И сила, которую накопила в то время ее предок, передалась и ей, делая Химари довольно сильным аякаси. Но с самого детства ей запрещали высвобождать свою силу. Родителей аякаси у Химари не было, и они не могли обучить ее, как правильно управлять своей огромной силой, доставшейся ей от предков. А воспитали ее родители моего деда, постоянно ограничивая и не давая проявлять свою ёки полностью. Причем подобная практика проглядывается не впервой, каждый потомок бакенеко был ограничен в своей силе, и потому, когда они высвобождали ее во время опасных битв, то они поддавались эйфории, от внезапно свалившихся на них возможностей, и теряли себя, подчиняясь собственной силе. В архивах клана написано, конечно, по-другому. Там упоминается, что если давать бакенеко использовать свои силы, то они быстро сходят с ума и превращаются в кровожадных монстров, желающих лишь убивать и пожирать разумных. Таких духов мои предки сразу же убивали, оправдываясь безумием аякаси, а по факту, они просто не желали терять полезный инструмент, который начинал выходить из под контроля. Почему я так решил? На самом деле, после прочтения всех семейных хроник связанных с предками Химари, я просто предположил это. Просто после жизни обычного человека, теперь, когда я могу использовать духовную силу, я понимаю тех кошек, которые высвобождали собственное ёки и больше не хотели запечатывать его обратно. А когда их пытались к этому принудить, то они восставали против своих хозяев и пытались сбежать. Но только вот, толком не умея использовать свою полную силу, от тренированного охотника не сбежишь. Еще одной причиной, почему я так решил, являются и другие духи. Ведь постоянно используя свою силу, они не превращаются в кровожадных чудовищ, желающих лишь убивать. Не спорю, есть и такие, но большинство вполне могут контролировать себя и как по мне, Химари тоже сможет. Она просто боится, ведь кошка была воспитана людьми, которые пугали ее тем, что как только она потеряет контроль над собой, ее тут же придется убить. Подсознательно Химари боится своей силы, боится хотя бы на мгновение потерять себя и быть убитой так же, как и ее предки. *** Агеха уже давно пришла в себя, но вставать со своего места не спешила. Она чувствовала мягкую поверхность под собой, видела красивое убранство комнаты, слышала чужое размеренное дыхание рядом, и это означало, что она все еще жива, а не сожрана теми отвратительными насекомыми. Агеха помнила, как тогда ее спас и прикрыл собой мальчишка Амакава, а так же сквозь боль и собственный крик, она пусть с мучением, но слышала его голос, прежде чем ощутила пленяющую полную невероятной энергии кровь у себя во рту. Даже сквозь агонию Хиноенма почувствовала ни с чем несравнимое удовольствие и блаженство, когда по ее губам, а затем и по всему ее телу потекла эта живительная жидкость, настолько чарующая и волшебная, что затопившая ее адская боль моментально исчезла, уступив место небывалому наслаждению. Еще никогда в жизни Агеха не испытывала ничего подобного. Кровь ни одного мужчины, которого она испробовала, не заставляла чувствовать ее такого блаженства. За хотя бы еще один глоток этой крови, Агеха готова была на многое, лишь бы источник этого нектара никогда не заканчивался. Хиноенма действительно была пленена этой кровью, но вместе с тем, она прекрасно осознавала, кому могла принадлежать эта живительная жидкость. - Но кто бы мог подумать, что вкус этого ребенка настолько хорош? – прошептала в тишине Агеха, невольно облизав языком собственные губы. Сейчас, думая об этом, Агеха испытывала легкий стыд за себя, когда пыталась убить его раньше, ведь она могла лишить себя навсегда подобного наслаждения. Агеха понимала, что она все еще пленник этого мальчишки и это заставляло мучиться ее еще больше, ведь возможности испить его кровь еще раз у нее может и не появиться. Даже со вновь запечатанной ёки, Агеха до сих пор чувствовала отголоски той силы, что текла по ее венам и делала ее сильней, и отказываться от подобного так просто она не желала. - Что же, придется изменить свое решение и попытаться подобрать иной подход. – Агеха не забыла то, через что ей пришлось пройти по вине Амакава Юто, но защитив ее в тот день, он еще больше затушил пламя ненависти в душе Хиноенмы. А даровав ей свою кровь, и спася тем самым еще раз, он окончательно приковал к себе ее внимание и все ее мысли теперь были только о нем. - Я найду способ испить твоей крови вновь, Амакава Юто! – соблазнительно улыбнулась уже полностью уверенная в себе Агеха, непроизвольно облизавшая языком свои губы. Нет, она вовсе не полюбила человеческого ребенка, но определенно изменила к нему свое отношение и возжелала его крови еще больше. *** 2-ое апреля 2000 года, Япония, окраины города Токио. - Бах, бах, бах! – из заброшенного промышленного здания в данный момент разносились громкие выстрелы, но стоящие в оцеплении сотрудники 4-го отдела никак не реагировали на это. - Мда, кто бы подумал, что я буду снабжать оружием девятилетнего пацана. – Закурив и глубокомысленно посмотрев в небо, произнес Кабураги Хейго. - Я до сих пор против того, что вы дали ему оружие, Кабураги-сан. – насупился стоящий рядом с ним молодой парень в очках и в чисто выглаженном пиджаке. - Не вижу проблем, Сайто. – легкомысленно изрек мужчина, переведя взгляд на здание. - Но он ведь еще ребенок? А вы доверяете ему пистолет? – услышав подобное, Кабураги даже невольно посмотрел на своего напарника, как на дурака, который даже с такой работой, не способен отойти от устоявшихся норм. - Скажи мне, Сайто, - посильней затянувшись, Кабураги перевел свой хмурый взгляд на парня. – Если ты и вправду считаешь его ребенком, то почему сейчас в этом здание он, а не ты? – Хейго не удержался и ткнул рукой в сторону заброшенного здания, в котором только совсем недавно стихли звуки стрельбы. - Но… - не ожидая подобного, растерялся парень. – Кабураги-сан, а как же вы? Вы ведь сами говорили, что за него делают все аякаси. – слыша подобное, мужчина разозлился еще больше, но выплескивать гнев на подчиненного он не стал, лишь раздраженно отвернулся от ничего не понимающего парня. Да, сначала Хейго действительно думал так же. Привлекая мальчишку к сотрудничеству, Кабураги не думал, что он будет подвергаться какой-то опасности, но как показали события последних трех месяцев, мужчина ошибался. Еще во время того, первого дела, когда Кабураги увидел, как мальчишку несут на руках, после того, как он потерял сознание, мужчина понял, что многого не знает об Амакава Юто. И дальнейшие пару месяцев лишь еще больше убедили его в этом. Многого от ребенка Кабураги не ждал, но когда бледный и пошатывающийся мальчишка заявился в больницу, мужчина начал понимать его немного лучше. За прошедшие же пару месяцев, происшествий с аякаси было всего три, и каждый раз участие в них принимал Амакава Юто, разбираясь с последствиями паранормальных явлений. Чтобы лучше понять своего подопечного, несколько раз Кабураги принимал участие в операциях лично и видел ребенка в действии, отчего невольно изменил к нему свое отношение и теперь даже в мыслях старался относиться к нему с уважением. Даже в перерывах между миссиями парень вел себя совершенно не так, как ведут себя обычно дети в его возрасте. Само собой, что Кабураги установил за ним слежку и потому, он хорошо знал весь распорядок дня Амакава. Зачастую он проводил все свое время в постоянных тренировках и спаррингах с аякаси, изредка уделяя внимание отдыху, читая какие-то древние клановые книги. Когда же в осторожном разговоре Кабураги поднял эту тему, то он невольно подписал себя на то, что ему пришлось организовывать ребенку дополнительные тренировки в тире с настоящим оружием и даже выделить ему пистолет и боевые патроны в личное пользование. Для любого взрослого человека может показаться глупостью то, что Кабураги так легко позволили выделить для ребенка самое настоящее боевое оружие, как в случае с Сайто. Но возможности пистолета блекнут на фоне того, что этот ребенок может устроить одной лишь своей силой, не прибегая к чему-либо. И потому, чтобы еще больше привязать парня к четвертому отделу, ему и позволили иметь оружие и выделили огромное количество боеприпасов. Помимо этого, теперь после каждой своей миссии парень советовался с ним, пытаясь анализировать свои собственные действия, чтобы не допустить в дальнейшем подобных ошибок. Рвение девятилетнего ребенка было невероятно заразительным, отчего даже сам Кабураги не мог оставаться в стороне. Так что парня теперь в свободное от миссий и тренировок время подтягивают профильные специалисты из 4-го отдела, а ведь в нем состоят далеко непростые люди. На подобные тренировки Кабураги так же получил одобрение своего начальства, ведь иметь собственного карманного экзорциста всегда было их мечтой, ведь обычно им приходится отправлять запросы экзорцистам Круга и надеяться на то, что они соизволят прийти. И при этом, сотрудники 4-го отдела не имели права им хоть как-то приказывать, а наоборот должны выполнять все, что они скажут. *** - Бах! – спрыгнувшая с потолочной балки крыса была тут же разорвана пулей, выпущенной мной. Но убийство одной этой твари никак не влияло на общее их количество. В чем-то эта ситуация даже напоминала памятную мне первую миссию, а ведь прошло всего несколько месяцев с тех пор. И сейчас ковер серой и попискивающей массы накатывал сплошной волной под предводительством огромной крысы. - Будучи крысой, идти против меня, глупость, знаешь ли. – насмешливо глядя на огромную трехметровую крысу, улыбалась Сидзука. Причем все ее тело излучало легкое свечение, которое защищало ее от атак грызунов и значительно увеличивало ее силы. - Я разрублю его на части, Милорд! – покрытая таким же легким свечением, Химари сорвалась со своего места и, обнажая клинок, разрубала на части, прыгающих на нее тварей, пробиваясь к лидеру. Тех же, за кем она не успевала уследить, тут же разрывали выпущенные мной из пистолета пули, прикрывая ее. Как только магазин в пистолете оказывался пуст, как его место в моих руках моментально занимал уже другой, и так с каждым разом, мне даже не приходилось прерываться на перезарядку, ведь Ая делала это за меня. Гинко последовала за Химари и в своем волчьем обличии сейчас разрывала когтями и зубами лезущих на нее сплошным потоком крыс. Даже Агеха и та сейчас кинулась вперед, желая первой добраться до предводителя этой стаи и разрубить его на куски. И каждая из девушек находилась под влиянием моей способности. Установленные мной барьеры защищали их, а примененное усиление значительно повышало их естественные способности. - Гья! – запищал разозленный звериный дух, издавая звуковые колебания, из-за которых разбились окна и лампы в здании. А в следующий миг, видя, что призванные им крысы полностью бесполезны, кинулся в атаку уже сам, чем лишь только облегчил Химари сближение. После чего, обменявшись атаками, девушка-кошка попросту смахнула со своей катаны кровь, а огромная крыса, пробежав еще немного, развалилась на две ровные половинки. Лишившись же своего предводителя, оставшиеся крысы обратились в бегство, и преследовать их мы уже не стали. - Это было проще, чем я думала, знаешь ли. – Сидзука даже не принимала особого участия в сражении, все закончилось гораздо раньше. - Вы все хорошо поработали сегодня. – не мог не похвалить их я, разворачиваясь и направляясь обратно к выходу, оставляя после себя здание полное крысиных тел и крови.