Без права на славу

      Разбудило девушку характерное вздрагивание, обозначавшее смену пространства. Вот только вместо ожидаемого кокона гипера за блистером кокпита висели незнакомые звезды.       Дана, с трудом выныривая из сна, по-кошачьи потянулась в кресле и протерла глаза. Открылся почему-то только один. Второй не отказался бы поспать еще часиков шесть-восемь, желательно на кровати. В комплекте с остальной тушкой.       Затекшая спина ощутимо ныла.       — Это мы где? — уточнила Нексу, пытаясь не испортить торжественный момент прибытия непонятно куда неуместным зеванием.       — Система Явин, — сообщил Гудбай. Судя по голосу, он возможностью выспаться не воспользовался. — Сейчас подлетим поближе и посмотрим, чем нас будут встречать. Интересно, хватает у Альянса кредиток патрули гонять?       — Ой, — экс-террористка проснулась окончательно. — Уже?       Надо было придумать красивую стройную легенду, но в голове почему-то крутились только обрывочные воспоминания о прибытии на базу «Карателей» на корабле Кайласа. Именно там была окончательно приглажена история о том, как девушку занесло в террористы, но для Явина эта сказка не больно-то годилась.       «Террористов никто не любит…»       Хорошо еще, распиханный по карманам и другим уютным местам спецкомплект мог быть опознан как таковой только, будучи собранным в одну кучу…       Дана представила, как рассказывает повстанцам о совместной пьянке с Гудбаем — в лифте! — и невольно усмехнулась.       — А между патрулями проскользнуть слабо?       Она знала, что не слабо, но манера подкалывать друг друга становилась привычной.       — Легко! — ухмыльнулся пилот. — И начать общение с местными с нелестных комментариев в адрес патрульных-ротозеев. Привлекательная идея. Но вот объясняться с базой под огнем я смогу не больше минуты. Поэтому будем вежливыми.       Бомбардировщик неторопливо плыл к одному из спутников — маленькой точке на фоне оранжевого газового гиганта.       — …И начнем знакомство с лестных комментариев в адрес патрульных, — улыбнулась Дана, судорожно собирая из обрывков более-менее внятную историю под заголовком «Как я дошла до жизни такой».       Идея смешать ложь и правду была хороша.       Время у девушки было: Гудбай тащился со скоростью дагобанского слизня. Еще какое-то время он проболтался непосредственно на орбите спутника. Патрули не появлялись…       — Нас здесь не любят и встречать не хотят, — обиженно вздохнул пилот. — Придется явиться без приглашения… Есть идеи, как тебя им представлять?       — Есть предложения? — бархатным голосом осведомилась Нексу, пытаясь впихнуть на места не совсем подходящие друг к другу кусочки мозаики своей истории.       — Скажу, что вытащил тебя из-под носа у злых штурмовиков, — пожал плечами террорист. — А уж чего они до тебя докопались — мало ли поводов. Скажем, это были какие-нибудь особенно гнусные штурмовики…       Гудбай на секунду задумался, мрачно хмыкнул.       — Если скажешь, что идея дурацкая, я даже спорить не буду.       — Это были особо гнусные штурмовики в розовой броне, элитное подразделение «Зефир Императора», — мечтательно проговорила агент-сладкоежка. — Вообще, идея хорошая. Ты вытащил меня из-под носа у злых штурмовиков. Вот только эти штурмовики забыли нам объяснить, чего они от меня хотели. Но были в своих пожеланиях так настойчивы, что я до сих пор от них драпаю в твоей компании. И ведь ни слова неправды!       — Эй, я же за штурвалом! — возмутился Гудбай сквозь приступ хохота. — Сситх, иногда богатое воображение — это зло. Альянс просто обязан принять нас как жертв бесчеловечной психологической атаки со стороны Империи.       — У меня точно психотравма, — авторитетно подтвердила Дана. — Летим-летим, а вокруг ни зефира, ни… Ой, я же тебе еды оставила. Хочешь? Пока прилетим, пока разберемся — расстреляют нас сразу или оставят до ужина…       — Жуй, — отозвался пилот. — Я в гипере перекусил. А то придется мне, чего доброго, не тебя от Альянса спасать, а наоборот. Голодные нексу — страшные зверюги…       — Сытые тоже, — намекнула девушка, но галету надкусила и продолжила с набитым ртом:       — Шпашибо… А зашем меня шпасать от Альянша? А вдруг я вшю шизнь идейно поддершиваю повштанцев? Мошет, я вообще на них работаю, а ты просто не в курсе?       — Угу, и от Явина ты десяток минут отпинывалась исключительно в целях конспирации, — ухмыльнулся Гудбай и лукаво прищурился. — Ну, если уж ты вдруг и впрямь тайный агент повстанцев, замолвишь за меня словечко?       «Именно в этих целях…»       — Могу им рассказать, что ты отличный парень, хороший пилот и добытчик провианта, — важно кивнула Дана. — Давай проще сделаем. Альянсовцам скажешь правду — «ничего о ней не знаю». Подобрал с какого-нибудь места аварии, скажем, с шаттла «Аметист». Познакомиться толком не успели…       «И это моя единственная возможность не подставить тебя, если я засыплюсь».       — Принято, — согласился Гудбай. — Ну что, полетели здороваться.       Бомбардировщик развернулся и пошел к спутнику.       Связались с ними только когда «у-винг» проходил уже средние слои атмосферы. После требования назваться и ответа Гудбая снизу выдали курс, которого следовало держаться, и буквально через несколько минут бомбер догнали два «хэдхантера». Вот так под конвоем их и проводили до маленькой посадочной площадки на относительно чистом участке. На подлете рядом с площадкой Дана заметила обширную выгоревшую проплешину.       — Смотри, чего у них тут… Уронили кого-то, что ли? — экс-террористка немедленно заинтересовалась происхождением горелой лужайки. Эскорт ее словно бы вовсе не интересовал, хотя поджилки тряслись.       Любая операция внедрения имеет свое обеспечение. Сложное или нет, зависит от ситуации, но сейчас у Нексу не было ничего. Ни приказа от командования (только собственная инициатива), ни канала связи, ни куратора…       В этом были свои плюсы.       И целая бездна минусов.       — Похоже на то, — Гудбай аккуратно заходил на посадку. — Нам бы самим тут не урониться…       Под брюхом вместо привычного скрежета раздался глухой лязг. Пилот только устало вздохнул.       — Держись, тряхнет.       Бомбер и впрямь как-то особенно тяжело бухнулся на площадку и весь целиком жалобно скрипнул. А к полянке уже подтягивался вооруженный отряд из четырех человек. Точнее, трех человек и одного котообразного внушительных размеров.       Действительно, тряхнуло. Страховочные ремни на мгновение больно впились в тело.       — Ведь собиралась же не брать билет на следующий рейс! — прошипела Нексу, у которой в самый неподходящий момент всплыли воспоминания о записях дроида-палача.       «Лучше бы мне не засыпаться… Пойдем осторожненько, как по болоту…»       Не отводя взгляда от приближающихся хозяев, Дана отстегнулась от кресла.       Оптимальная модель поведения?       Безобидна, смущена, растеряна, немного не в своей тарелке, но способна за себя постоять в случае необходимости. Хороший образ… Почти правдивый, сыграется легко, создаст нужное впечатление.       «А то, что тебе страшно, временами — тоскливо и одиноко, никого волновать не должно… Гудбай хороший парень, но что я о нем знаю?.. Он так часто ухмыляется и язвит, что ошибиться невозможно — это маска… Впрочем, не мне бы ставить ему это в вину».       Нексу завороженно рассматривала большого прямоходящего кота.       «Надо же, кто у них тут…»       — Я первый, ты — следом, — тихо предупредил Гудбай. Отстегнулся, поднял фонарь и высунулся наружу с поднятыми руками.       — Спокойно, ребята, мы не враги.       — Вылезайте, — велел один из бойцов. — Без лишних телодвижений.       Дана спорить не стала. Ее это полностью устраивало. Выходя первым, Гудбай сходу заявлял о себе, как о старшем в паре. По крайней мере, на подсознательном уровне воспринимать его будут именно так.       А вот без лишних телодвижений не получилось. Выбираясь за пилотом с поднятыми руками, Нексу не учла, что ноги изрядно затекли за время перелета. Ботинок подвернулся, соскользнул с подножки и девушка, пробалансировав доли секунды на грани падения и мучительно соображая, расстреляют ее сейчас или нет, произвела свое собственное неловкое приземление.       «Я т-тебе сгруппируюсь!» — одернула она себя в последний момент, аккурат перед тем, как посадочная площадка вошла в контакт с коленями. Смягчить падение не получилось — Дана очень старалась оставить руки на виду у встречающих.       — Ой-ей…       Встречающие дернулись, но стрелять не стали. Выждав несколько секунд, пока повстанцы сообразят, что угрозы нет, и не сводя с них взгляда, Гудбай медленно протянул одну руку Дане.       Она так же неторопливо воспользовалась предложенной помощью и выпустила ладонь пилота, хотя искушение подержаться за нее еще немножко было велико. Из всех окружающих незнакомцев пилот был самым знакомым, а Нексу вовсе не чувствовала себя так уверенно, как пыталась в том убедить сама себя.       «Мы случайные попутчики».       На темной ткани комбинезона — на ладонь повыше края высоко шнурованных ботинок — медленно проявлялось поблескивающее влажное пятно.       «Это так героически», — хмыкнула Нексу, ощутив, как саднят ушибленные места. — «Рассадить коленку, как в детстве».       — Извините, — обронила она. — И спасибо.       По знаку старшего один из повстанцев вытащил бластер из кобуры у Даны и из-под куртки Гудбая.       — Идем, — старший указал на одно из строений неподалеку. Двое отправились провожать «гостей», двое других остались осматривать сидящий на брюхе бомбардировщик. «Хэдхантеры», заложив над поляной вираж, скрылись.       Непродолжительная прогулка по поляне и серым коридорам закончилась в, судя по всему, кабинете местного начальства, представленного высоким, немолодым уже мужчиной с седыми усами.       — Я капитан Уайт, — представился он, жестом отпустив сопровождающих. — Ну, рассказывайте, кто такие и откуда взялись.       Нексу покосилась на Гудбая. Словно в поиске моральной поддержки или разрешения высказаться первой. Будем поддерживать образ старшего.       В конце-то концов, наставник он или кто? Ну, будущий. Обещал ведь.       «Если такое будущее для нас в принципе возможно…»       — Меня Даной зовут, — нерешительно проговорила она. — А он меня спас вот, и мы… Прилетели. У меня был шаттл, только его нету больше, а он меня подобрал и… В общем, если бы не он, меня бы уже и не было…       Девушка сделала паузу, словно человек, вспоминающий о смертельной опасности, в которой побывал впервые. Стресс отбирает возможность четко мыслить и внятно отвечать на вопросы, травматические воспоминания заслоняют собой на первых порах всю память, и, о чем бы человек не говорил, что бы ни пытался вспомнить, он будет натыкаться на следы произошедшего.       — Я думала, так не бывает, а вот…       Нексу стояла с откровенно потерянным видом, пытаясь собраться с мыслями.       Ладонь Гудбая легла на плечо девушки в успокаивающем жесте.       — Меня здесь знали как Эйнхара Меллерта, — заговорил он. — Год назад покинул базу по заданию заместителя главы СБ Гэла Роффа. До сих пор возможности выйти на связь не было. Дану подобрал на аварийном шаттле возле Галы.       — Задание Гэла Роффа, говорите?.. — Уайт нехорошо прищурился.       Надо же, мятежник. Все-таки, не просто террорист — мятежник… Да еще и агент.       Коллега, что уж там.       Враг.       Нексу доверчиво прислонилась боком к пилоту — не слишком плотно, чтобы не намекать на «особые отношения» и не мешать в случае чего ни ему, ни себе.       Новость была ошеломляющей, но девчонке с аварийного шаттла должны быть безразличны такие вещи. Она едва ли сможет их оценить по достоинству…       И Дане было безразлично.       Во всяком случае, пока.       Не безразличен был прищур капитана.       У нее отобрали только бластер, но, чтобы полностью обезопаситься от агента, ему нужно сломать руки и ноги, выколоть глаза и заткнуть рот.       А еще оставался набор простых, но веками испытанных средств из спецкомплекта.       До чего бы эти двое сейчас не договорились, Нексу не собиралась бросать Гудбая. Хотя конфликт был ей нужен, как таун-тауну репульсорное кресло.       Дана почувствовала, как едва заметно дрогнули пальцы на ее плече. Гудбая реакция капитана тоже насторожила.       — Положение дел изменилось? — осторожно уточнил он.       Вместо ответа Уайт отстучал что-то на деке и сообщил:       — Вас отправят на основную базу. Решение таких вопросов вне моей компетенции.       Дана растерянно поглядела на Гудбая. Растерянным был только поворот головы, скованный, как у пойманной птицы.       Зато взгляд трактовался однозначно. В нем застыл прямой вопрос.       «С основной базы мы сит выберемся… Решай».       — Хорошо, — сдержанно кивнул мятежник-террорист, чуть сжав плечо девушки.       Капитан вызвал ожидавших за дверью конвоиров, и Дану с Гудбаем все теми же коридорами вывели к площадке, где их ждал закрытый спидер военной модификации. Гудбая оставили на заднем сиденье в компании конвоиров, Дану усадили рядом с водителем.       Спустя две-три минуты после того, как спидер поднялся в воздух и лег на курс, чуть не случился конфуз.       Девушка, еще со старта мучительно прижимавшая руки к горлу, глубоко закашлялась.       — Пожалуйста, — с трудом выговорила она сквозь зубы, явно сражаясь с взбунтовавшимся организмом. — Остановимся… На секунду… Меня очень тошнит, я…       Очередной приступ прервал ее речь, но гостья базы вовремя зажала рот ладонью.       — …Беременна, — с отчаянием закончила она, с трудом вернув на место то, что рвалось наружу. — На секунду… Прошу!..       Последовательность слов, произнесенная водителем сквозь зубы, заставила бы свернуться и отсохнуть уши гунгана, окажись рядом таковой. Вкратце сводилась она ко всяким непонятным девицам и тем уродам, которые собирают кого попало и где попало. Но спидер снизился и остановился.       — Быстро, — процедил он.       …И локоть левой руки агента от души врезался ему в висок. Ситуация совершенно не располагала к человеколюбию. Развернувшись в кресле (как учили, это был разворот лицом к задним сиденьям), Дана добавила контрольный в переносицу — уже правым локтем, пытаясь не оставить водителю ни единого шанса.       Хруст костей заглушила ругань с заднего сиденья. Ругаться мятежники умели, но им это не помогло. Еще не разобравшись, что происходит, но понимая, что напарницу, стоит конвоирам опомниться, пристрелят, Гудбай двинул локтем в горло правого, и пока тот учился заново дышать, поймал за шею дернувшегося было к нему левого.       — Не убивай, — быстро предупредила Дана, оценивая состояние обиженного Гудбаем конвоира. Состояние было «где-то между тем и этим светом», но с помощью препаратов из спецаптечки, которую у нее так никто и не отобрал, можно было привести в чувство. И решение нужно было принимать немедленно, времени было в обрез.       Пока конвоир хрипел, сипел и перекрашивался в синий.       — Допросим же, да?       — Обязательно, — отозвался Гудбай незнакомым, хищным голосом. — Которого?       — Обоих, — решила Дана. — А кто будет молчать, того убьем показательно.       Девушка открыла дверцу спидера, выбралась из него и занялась выволакиванием задыхающейся конвоирской тушки, предоставив пилоту самому решать, додушить свою добычу, сломать ей шею или дать шанс прожить еще несколько минут.       Водитель за рулем спидера был безнадежно мертв.       — Жить хочешь? — почти что ласково спросил Гудбай у своей жертвы, и различив в судорожном трепыхании выражение согласия, продолжил: — Тогда не дергайся.       Не отпуская повстанца, он выбрался из машины, свободной рукой изъял у бывшего конвоира бластер и отпустил того на землю. А сам оперся спиной на крыло спидера, вдумчиво рассматривая общую картину.       Картина была достойна пера и объектива. На земле рядом со спидером лежал задыхающийся конвоир, рядом сидела Дана и методично разряжала в него компактный, едва видимый в ладони инъектор.       Противошоковое, снять отек, поддержать сердце — чтобы физически смог говорить и понимать, о чем спрашивают.       — Пять минут, и ему полегчает, — отрывисто сообщила девушка. — Может, даже выживет. Гудбай, не сердись, а? Я согласна, что я девица непонятная, но чего они тебя уродом обозвали-то? И это называется «соратники»?       — Ты так трогательно за меня переживаешь, что мне вот-вот расхочется допросить и тебя за компанию, — хищные нотки из голоса пропали, Гудбай вновь был ухмыляющимся нахалом. — Пока не расхотелось окончательно, все-таки спрошу: что это было?       Дана могла бы ответить, что не столько переживает, сколько оценивает обстановку, но вместо этого поднялась на ноги, заложила руки за спину и принялась ковырять дерн носком ботинка.       — Ну… Ты сказал, если не понравится…       — Я все вижу, — бросил пилот в сторону попытавшегося отползти второго конвоира и покосился на труп за рулем. — Сильно же тебе здесь не нравится…       — Я решила, что самое время уточнить, хочешь ли ты попасть на эту основную базу, — Дана тоже покосилась на тело. — Вот, взяла тайм-аут для выяснения. Мне почему-то кажется, что ничего приятного нас там не ждет. Давай хоть узнаем, что случилось с твоим бывшим шефом. Если он где-то здесь, достаточно устроить сеанс связи, чтобы подтвердить твою личность. Вместо этого нас тащат куда-то под конвоем и хамят. С охраняемой базы выбраться будет сложнее.       — Умница, — для разнообразия, террорист вовсе не издевался. — Я сам не рискнул бы. Правда, нам теперь независимо от результатов выяснения здесь будут не рады… Эй, парень, ты нам ничего интересного рассказать не хочешь?       Относительно легко отделавшийся повстанец ничего цензурного в ответ не произнес.       — Не хочет, — разочарованно вздохнул Гудбай, вновь подняв глаза на Дану. — Ты у нас плохой или хорошей будешь?       — А если я буду плохой, ты от меня шарахаться не будешь? — невинно осведомилась экс-террористка. — А то лови тебя потом по лесам…       Дана задумчиво смотрела на инъектор. Запас препаратов был весьма ограничен, и тратиться на этих ребят, которых вполне можно было допросить на скорую руку, не хотелось.       — Кстати, ты не прав. Попасть на базу мы сможем. И нас там примут. Если сочтешь нужным, обеспечу. — А как же твоя репутация в моих глазах? — Гудбай не упустил случая припомнить разговор в космопорте. И задумчиво добавил: — Один способ и у меня про запас есть.       Конвоира он поднял за шиворот с удивительной легкостью и развернул так, чтобы тот видел мертвого водителя.       — Видишь, что бывает, если разозлить эту милую девушку? А она очень злится, когда меня обижают. Кто сейчас руководит службой безопасности?       — Илан Мерр, — видимо, повстанец не считал это большой тайной.       — Эта рыжая выскочка? — пилот искренне удивился. — Что случилось с Охэйром и Роффом?       — Мертвы, — бросил конвоир. — Ты много пропустил, Меллерт.       — Боюсь, конец моей репутации, — вздохнула Дана, чутко прислушиваясь к разговору. Разборки внутри СБ противника ее весьма интересовали.       — Как это случилось? — вкрадчиво уточнила девушка у пленника. — Сам понимаешь, церемониться не буду. Решишь молчать, сделаю пару надрезов на заднице, заткну рот и посажу голышом на муравейник. Жрать тебя будут долго, а ты даже заорать не сможешь…       Голос Нексу звучал очень буднично. Судя по интонациям, она проделывала нечто подобное по двадцать раз на дню. Рутина, скучно.       — Охэйра убил пленный имперец, — повстанец, похоже, впечатлился. — Роффа взяли по обвинению в измене. До трибунала он не дожил. Подробностей не знаю.       — Что за пленный имперец? — бросила Дана, краем глаза контролируя второго пленника. Тот как раз перестал хрипеть и задышал по-человечески.       — Как связаны смерть Охэйра и измена Роффа?       Возможно, пленник только предполагал, что не знает подробностей. В любом случае, из него нужно было вытащить все.       — Какие указания вы получили на наш счет?       — Мы его взяли здесь же, около полугода назад. Видели горелое пятно? Он там грохнулся. И сам на нас вышел. В броне по уши, как консервная банка.       С Даной мятежник общался куда охотнее. То и дело косясь на Гудбая, который и не думал его отпускать.       — Взяли, значит, и отправили на основную базу. А уж как он Охэйра убил — ситх его знает. Говорили, что голыми руками или вообще без рук. А потом сбежал. И вроде как Рофф ему в этом помог. Какие-то ребята с Альдераана прилетали, разбирались. В итоге Роффа арестовали, он в камере и умер. А вас нам просто велели отвезти, ну и с Меллерта сказали глаз не спускать.       — Значит, очень удобно для кого-то не дожил до трибунала, — в голосе девушки едва слышно звякнула сталь. — До разбирательства. Значит, мог рассказать что-то, очень важное и неудобное… Когда арестованный умирает в камере, это всегда показательно… Ты сам-то понимаешь, что кто-то из вашего руководства свою спину прикрывал? Кто сейчас на базе командует? Быстро! Командир, замы, кто за что отвечает?       — Сейчас командует генерал Хайд. Полковник Штерн отвечает за внешние операции, полковник Мерр — за безопасность, майор Кален курирует внутренние дела.       — Ничего себе перестановки, — мрачно обронил Гудбай.       — Из-за истории с имперцем и Роффом половину базы перетряхнули, — пояснил пленный.       — Когда мы появимся на базе, один из них отдаст приказ тебя убить, — Дана повернула голову к Гудбаю. — Но ответ на вопрос, кто именно, и почему убили твоего Роффа, где-то там.       — Есть одна проблема, — Гудбай внимательно смотрел куда-то мимо Даны. — На базу наверняка уже доложили о нас. И там есть те, кто знает меня в лицо. Если Роффа обвинили в измене, меня возьмут сразу. И тебя скорее всего тоже, Илан всегда был ситовым параноиком. И если кто-то из них решит от нас избавиться, шансов у нас не будет никаких.       — Есть и другая проблема, — Дана склонилась над телом жестоко ушибленного конвоира, сняла с него бластер, пристроила оружие себе на пояс и продолжила обыск.       То, что она собиралась сказать, говорить было нельзя. Ни в коем случае. Но никого из присутствующих повстанцев, кроме Гудбая, она не планировала оставлять в живых.       — Все это очень похоже на попытку прикрыть имперского агента высокого класса. А это значит, что базы скоро не станет. Конечно, я могу ошибаться…       — Одного за другим убирают двух руководителей СБ. Перетряхивают всю верхушку. Ссит… — Гудбай поднял на девушку потемневший взгляд. — Сарлачью глотку заказывали, мисс?       — Вы заказывали, сэр, — в тон ему отозвалась Дана. — Только нас всего двое и, как вы верно заметили, нас возьмут уже на пороге.       Позволить ему сорвать операцию Службы она не могла. Ей самой по уши хватило самоуправства Тилоса. Еще меньше она хотела позволить Гудбаю торжественно угробиться на пути спасения базы повстанцев.       — Можно попробовать поднять на базе внутренний мятеж, но нам никто не поверит. Нас убьют раньше. Все доказательства измены, которые могли остаться после побега имперца и смерти Роффа, уже тщательно уничтожены. С большой вероятностью.       — Поэтому на базу мы не полетим, — подвел итог Гудбай. — Бессмысленные самоубийства — не мой профиль.       Пленники, и допрашиваемый, и тот, что лежал и на всякий случай не шевелился, смотрели на них круглыми глазами.       — Что тебе известно об альдераанцах, которые занимались расследованием?       — Что они были, — угрюмо отозвался повстанец.       — Кто знает больше? — ласково улыбнулась ему Дана, похлопывая себя по ладони отключенным виброножом, реквизированным у второго пленника. — Капитан Уайт? Да, и постарайся вспомнить имя имперца.       Впереди отчетливо маячила попытка объясниться с Гудбаем, у которого наверняка копились вопросы, но пилота можно было отвлечь другими проблемами, чем Нексу и собиралась заняться.       — Уайт его допрашивал. Имперца, — мятежник опасливо покосился на нож. — Альдераанцы нас не касались, про них на основной базе знают.       — О Великий, я думаю, что мы рано покинули нашего гостеприимного капитана, — Дана глянула на пасмурного Гудбая. — Зайдем сарлакку с тыла? Транспорт есть, и даже оружие… Немножко.       — Вдвоем против… сколько вас там? — Гудбай шевельнул повстанцем. — Двадцать? Больше?       — Двадцать два. Было, — процедил пленник.       — Против девятнадцати, — заключил террорист. — Потянем?       Вопрос звучал буднично, словно Гудбай интересовался, хватит ли хлеба на ужин или пора выбраться в магазин.       — Гранат нет, — расстроилась Дана. — А хочется. Надо бы еще спидер обыскать… Эх, ну как тут оставаться хрупкой девушкой?       Впрочем, грустную иронию она тут же отложила на потом.       — Пусть схему нарисует. Ты там был, наверняка, а я всех помещений не знаю. Расположение турелей, если они есть. Посты. Комнаты отдыхающей смены. А вот потянем или нет — придется подумать. Хочется, знаешь ли, сделать тебе приятное и не загнуться в этом захолустье.       Какое-то время пленник смотрел исподлобья на Дану, затем все же угрюмо отозвался:       — Сита с два.       — Ух ты, у нас кандидат в мишень? — Гудбай выразительно покосился на нож в руках девушки.       — Вы меня все равно убьете, не буду я вам ничего рисовать! — не сдавался повстанец.       — Так ведь убить тоже можно по-разному, — мило улыбнулась Дана и сделала шаг к пленнику. — Ты что, дурак совсем?       Это прозвучало почти сочувственно.       — Не слышал, что мы тут обсуждаем? У вас предатель на базе. Его нужно вычислить и остановить. Пока это возможно. Ты мне сейчас не поверишь, но мы… Не враги. Так получилось. Мы просто защищаемся.       — А кому я должен больше верить, своему командиру или каким-то залетным… не пойми кому? — на Дану смотрели с тем упрямством, на которое толкает только отчаяние. — И сколько еще наших ляжет, пока вы до Уайта дойдете?       — Слушай, мы пришли с миром и даже сдали оружие на входе, — Дана развела руками. — Нас запихнули в спидер и повезли на заклание. Как мы должны были поступить? А насчет не пойми кого… Мне ведь и вправду проще с тебя живого шкуру снять. Запоешь, не сомневайся. После третьей-четвертой полоски запоешь. Волком взвоешь. Но пытаюсь объяснить. Как думаешь, зачем?       — Кровью заляпаться боишься? — совсем уж злобно бросил мятежник.       Гудбай, все это время только наблюдавший, молча снял с пояса пленника вибронож. Перехватил его руку, всем весом прижав свою жертву к спидеру, и вогнал нож тому в ладонь. Лязг пробитого металла заглушило вскриком мятежника.       — Я не боюсь. И не намерен больше терять время. Если у тебя провалы в памяти, придется воспользоваться помощью твоего соратника.       — Не получилось, — вздохнула Дана и протянула свой нож напарнику. — Вторую — тоже. Мы не ждем от него аплодисментов?       — Ситовы маньяки! — провыл мятежник. — Не надо! Я нарисую, только нож вытащи!       — Ну почему люди никогда ничего не понимают без применения насилия? — с искренним сожалением вздохнул Гудбай и выдернул нож, заодно отпуская повстанца. Тот упал на колени, прижимая пробитую ладонь к себе, непослушной целой рукой выдрал пучок сочной травы и принялся размашисто рисовать карту на не залитом кровью участке крыла спидера.       — Ты несправедлив, — обронила Нексу, всматриваясь в получившуюся схему.       У нее, в свою очередь, возникло вдруг очень много вопросов к Гудбаю, но озвучить их предстояло потом.       Если.       — Смотри, что получается… Турели внутри периметра должны быть пассивны до объявления общей тревоги, — Дана щурилась, что-то прикидывая. — На движения не реагируют, это заморочка внешнего периметра. Активируются, видимо, с пульта… У них есть централизованное управление системой обороны аванпоста? Если всем этим управляет компьютер…       — Здесь реакцию на движение вообще не настраивают. Слишком много разной живности, — пояснил Гудбай. — Год назад централизованного управления не было.       — Теперь есть, — вставил повстанец, у которого прибавилось разговорчивости.       — Это замечательно, — заулыбалась девушка. — А где он сидит, этот центральный управлятор? То есть процессор СОА?       Пленный молча ткнул полустертым пучком травы в схему.       Дана выглядела счастливой, как объевшийся фелинкс.       — Ну здорово же! — девушка глянула на Гудбая. — Мы все узнали, что хотели?       — Все, — подтвердил пилот.       — Меллерт, будь человеком, не убивай, а? — прохныкал мятежник. — Вам же плевать, мы все равно до базы дойти не успеем…       — Я тебе предлагала выслушать меня, понять и, может быть, помочь, — бросила ему Дана. — Ты отказался. Сам.       Она подняла глаза на Гудбая.       — Твои бывшие сослуживцы… Что делать будешь?       Отвечать террорист не стал. Долго колебаться — тоже. Два быстрых выстрела, и свидетелей их деятельности больше не было.       — У нас и правда мало времени, — чуть хрипловато произнес Гудбай, убирая оружие.       Дана не успела остановить удивленно взлетевшие вверх брови.       — Спасибо, что не оставил это мне.       С каждым часом они узнавали друг о друге много нового. Например, Нексу выяснила, что улыбчивый и веселый спутник может быть еще и таким.       — Дальнейшие планы лучше строить по дороге, — Гудбай либо не заметил реакции Даны, либо не счел нужным реагировать. — До основной базы было не так уж далеко, нас скоро могут хватиться.       — Оружия негусто… — Дана послушно полезла в спидер. — Процессор засечет проникновение, и у нас будет совсем немного времени, но людей мы сможем отвлечь. Если запрограммировать автопилот спидера так, чтобы он удачно врезался в базу и расчистил нам проход…       — Это несложно, — Гудбай выволок труп с водительского места и устроился там сам. Двигатели никто не глушил, и пилот сразу поднял машину в воздух, стараясь держаться поближе к поверхности. — А вот с отходом будет тяжелее.       — Наш бомбер еще способен подняться в воздух? — прямо спросила Нексу, проверяя количество запасных батарей к бластеру.       — У меня не было времени проверить его после посадки, — честно ответил Гудбай. — Посадочные опоры отказали. Я постарался сесть помягче, но… ты помнишь. Репульсоры могли пострадать. Если откажут, можем попытаться взлететь на маршевых.       — Тогда подумай вот о чем… Мы можем захватить Уайта и найти ответы на наши вопросы… — Дана мягко прикоснулась к предплечью пилота. — …Если это для тебя важно. У нас даже будут шансы уйти. А можем сразу направить усилия на захват нашего же бомбера.       Некоторое время Гудбай молчал, видимо, прикидывая шансы уйти живыми и непотресканными при обоих раскладах.       — Прорываемся сразу к бомберу, — наконец ответил он. — Должен быть менее самоубийственный способ выяснить, что там произошло.       — Имперец… Убивающий без помощи рук… — девушка поежилась. — Здесь произошли большие неприятности. Знаешь, я ведь допускаю, что Рофф мог помогать ему. Вряд ли люди на этой базе были готовы к противостоянию… С таким… Что он здесь делал — это другой вопрос. Но база засвечена.       — Полгода как… — подхватил Гудбай. — Странно, что до сих пор не накрыли. Есть у меня нехорошее ощущение, что здесь развернули нехилую многоходовку.       — И мы с тобой для них фактор внезапности, — подхватила Дана. — Нас здесь не ждали. Меня — понятно, а вот ты… Твое задание от Роффа может иметь отношение к тому, что здесь произошло?       — Маловероятно, — качнул головой пилот. — Полгода разницы, другое направление… Если и имеет отношение, то через такую цепочку, которую я отследить не могу.       — Интересно, ты уже понял, кого спас? — улыбнулась Дана, показательно опустив руки поверх приборной панели, так, чтобы Гудбай видел их обе.       — У меня есть некоторые догадки, — Гудбай ухмыльнулся в ответ. Спидер опустился почти к поверхности, ныряя под низкие ветки раскидистого дерева, и завис на месте. Террорист занялся настройкой автопилота. Ладошку Даны, лежавшую поверх нужного ему прибора, он аккуратно подхватил и опустил чуть в стороне.       — Так может, вместе попробуем отследить?       «Агрессии не ждет, вот и славно».       — Это небыстрое занятие, — отозвался Гудбай, выводя спидер из-под веток. — До аванпоста меньше минуты лета. По моему сигналу будь готова прыгать.       — Готова, — лаконично отозвалась Дана, наскоро проверяя одежду и снаряжение. — Я помогу тебе пробиться к бомберу. Взлетишь без меня. Отвлечешь их с воздуха, а я все-таки займусь Уайтом. Прикроешь меня сверху и подберешь, когда выйду оттуда. Сможешь накрыть ионкой СОА и немного пострелять по базе, чтобы отвлечь их от меня?       Экс-террористка отнюдь не была самоубийцей, и у нее еще оставались незаконченные дела — например, отыскать своего шефа (бывшего?..) и лаконично уточнить «Какого сита?!.»       Обижаться она не торопилась, не позволял склад характера. Он же не позволял свято уверовать в то, что ее, маленькую и беззащитную, бросили и подставили злые коллеги, но с момента гибели базы Нексу склонна была настороженно относиться абсолютно ко всему.       Пока оставалось только ждать дополнительных указаний от Службы. Как их передать — проблема СИБ, и Служба прекрасно умеет решать такие задачи.       Но не сидеть же, сложа руки, в ожидании.       Рядом был Гудбай, был Уайт и сплошные вопросы вместо ответов.       — Самоубийца, — выдохнул Гудбай со сложной смесью бешенства и восхищения. Какие-то мгновения на его лице отражались сомнения, позволить Дане рискнуть или стукнуть девчонку чем-нибудь тяжелым и принудительно погрузить в бомбер.       — Прикрою, — наконец вздохнул он. — Даже если умрешь, приходи на борт.       Впереди меж деревьев показалась база.       — Я не джедай, — хмыкнула Дана, закончив проверку. — Смогу только присниться. И спросить: «Мать твою, напарник, это называется прикрытие?!» Так что работай, Великий, не отлынивай…       Нексу сдвинула дверцу спидера в сторону, чтобы не мешала прыгать, и в салоне сразу стало прохладнее.       — Девиз «Безрассудство и отвага» грозит стать нашим постоянным, — улыбнулся Гудбай уже знакомой Дане ненормально-счастливой улыбкой, сдвигая дверь со своей стороны. Затем он направил машину в соседнее основному строение и передал управление автопилоту. — Давай!       Дана отсалютовала напарнику и прыгнула вниз.       В голофильмах каскадер, падая, обязательно должен красиво прокувыркаться несколько метров. В жизни такой трюк приведет к множественным переломам.       На таких скоростях человека спасают только ноги.       Когда подошвы ботинок коснулись земли, Нексу бросило вперед. Вместо того, чтобы уйти в перекат, она побежала, едва не навернувшись на первом шаге. Случись это, и прикрывать стало бы некого, но тренированное тело знало, что ему делать.       Спустя несколько шагов — и долгих четыре секунды, за которые Дана успела пробежать открытую площадку — скорость снизилась и девушка, заняв позицию, вытащила бластер.       Больше не оставалось места ни для эмоций, ни для колебаний. Стреляй, беги, двигайся — или умри.       Прыгнувший следом Гудбай уже мчался к бомберу, не останавливаясь. Громыхнул взрыв — спидер нашел свою последнюю парковку. К небу взметнулись языки пламени, и наконец опомнились случайные свидетели феерического возвращения экс-террористов. По Гудбаю как по более заметной мишени открыли пока еще беспорядочный огонь.       Взрыв спидера подарил Дане почти три секунды, чтобы осмотреться и выбрать цели. Ее пока то ли не видели, то ли второпях решили, что Гудбая снять проще…       Девушка задержала дыхание, тщательно прицелилась, игнорируя собственную тревогу, требующую открыть такой же беспорядочный огонь как тот, который вели повстанцы, и нажала на спуск.       Она не стала форсить и целиться в голову. Нужно было наверняка. Поэтому мишенью стала верхняя часть корпуса того стрелка, который находился дальше от девушки и ближе к Гудбаю.       Ближние и так никуда не денутся.       Смена цели. Второй выстрел. Смена. Третий. И старт — пригнувшись до следующего укрытия. Заодно — отвлечь внимание на себя.       Выла сирена боевой тревоги, но турели пока молчали. А из основного строения вынырнула еще четверка бойцов, рассредоточиваясь по местности и высматривая наглецов, решившихся на подобное безумство.       Гудбай успел добраться до бомбера, но на то, чтобы поднять машину в воздух, тоже требовалось время.       Все, что оставалось Дане — своевременно менять позиции и вести огонь. Долго так продолжаться не могло, слишком превосходящим был успевший оправиться от первоначального шока противник.       А девушка, тем временем, чувствовала себя донельзя странно.       Боевой опыт у нее был, но… Другого характера. Она знала, что нужно любой ценой сохранить трезвость мышления, а ее неотвратимо и нелогично настигал душевный подъем.       Гудбай, прогревающий двигатели, не мог ее прикрыть немедленно. В эти мгновения боя она была совершенно одна. Более того, от нее зависело, сможет ли напарник взлететь.       …Нексу под влиянием стресса охватывало обманчивое чувство всемогущества. Адреналин хлынул в кровь, властно диктуя свое. Выбирая очередную цель или в падении уходя от выстрела, девушка больше не чувствовала себя боевой единицей. Она была чем-то большим. Даже чужой болт, ожегший плечо, не вывел ее из этого странного состояния. Пространство боя жило где-то внутри, направляло, как течение несет пловца, и временами захлестывало с головой, растворяя в себе и одновременно помогая агенту выбрать нужное время для перебежки, взять прицел вернее, уйти из-под обстрела…       Это длилось недолго. Несколько секунд.       Выстрел. Перекат. Выстрел-выстрел-выстрел, лечь! Нельзя перебежкой, ползи! Выстрел!       …Схлынуло так же мгновенно, как и появилось.       Дыхание сбилось, в колени вернулась ощутимая дрожь. Боль от ожога наконец дошла до мозга.       Нексу, вжимаясь в землю и пытаясь вновь научиться дышать, с отчаянием бросила короткий взгляд на бомбер. «Взлетай же!»       Когда успела разрядить батарею? На несколько выстрелов хватит, и только.       Пальцы едва слушались. Но если Гудбай не взлетит и не даст ей возможность перезарядить бластер, все кончится.       Сквозь вой тревоги гул двигателей был почти неслышен. Дана поняла, что напарник включился в работу, только когда сунувшегося было к ней повстанца смело очередью с приподнявшегося на пару метров бомбера. Остальных оставшихся в живых противников и успевшее подтянуться подкрепление лазеры разогнали по укрытиям. Обеспечив напарнице передышку, Гудбай бросил машину вверх, в заход на СОА.       Батарея с сухим щелчком вошла на свое место.       «Наконец-то», — выдохнула Нексу про себя, краем сознания продолжая подсчет: девятнадцать минус три… Минус четыре?       Пятнадцать.       Нет, четырнадцать. Уайт нужен живым. И он где-то внутри. Не по чину ему лезть в драку, пока живы эти…       Всего четырнадцать человек против девушки и бомбардировщика.       Гул крови, биение пульса отдавалось в ушах ритмом странной музыки. Хотелось смеяться.       У них с Гудбаем даже не было связи.       …А за спиной снова расправлялись невидимые крылья. Пытались прорваться сквозь кожу, выйти на свет мучительным порывом — играй, танцуй, дерись! — жаждой боя и пьянящим азартом.       К ней пристрелялись, у нее не было ни одного шанса покинуть укрытие, сменить положение, выстрелить без риска заработать болт в голову, и она заставляла себя ждать вмешательства свыше — с бомбера — и когда оно наконец произошло, опять вступила в смертельную пляску.       Бой обнимал за плечи как умелый любовник, направлял нежно и властно, указывал как мудрый наставник, пьянил как крепчайший лум. Еще один обжигающий поцелуй прикоснулся к боку, за ним последовал второй — и третий по счету! — ожог на бедре, но Сила хранит дураков и влюбленных.       Дана больше не могла часто менять позиции, противник пристрелялся к пятачку, на котором загнанным зверем крутилась девушка, но выбирать время для ответа на стрельбу она все еще могла, и отвечала зло и лаконично, стреляя только наверняка.       Бомбер пронесся совсем низко. Небо расчертили синие вспышки, впившиеся в округлую крышу строения в том месте, где находился процессор системы обороны. Сирена захлебнулась и оборвалась на резкой, диссонансной ноте.       А потом повстанцам вновь пришлось бросаться врассыпную. Потому что тяжелая машина, развернувшись, на несколько мгновений зависла на репульсорах над площадкой и превратила ее в локальный ад. Лазеры, рассчитанные на корабельную броню, с легкостью прошивали сомнительные укрытия, били сверху, не оставляя шансов затаиться, отсидеться. Оставалось только бежать из-под огня, пользуясь тем, что бомбер бьет по одному сектору.       Беспорядочный бег оказался чреват. Дана, стоя на одном колене в центре рукотворного ада, методично отстреливала бегущих. Вокруг небольшого пятачка, на котором оставалась девушка, кружился шторм небесной атаки. Почти бесшумный и потому особенно страшный.       Когда упала последняя видимая фигура, Нексу прикинула численность потерь противника, вновь перезарядила бластер и направилась ко входу в главное здание. Если кто и выжил здесь, Гудбай подчистит.       Уже у самого входа за спиной девушки раздался душераздирающий скрежет. Обернувшись, она успела увидеть, как, проскользив на брюхе, замирает бомбардировщик. Похоже, репульсоры танцев в небе все-таки не пережили.       Впрочем, необходимость в прикрытии сверху уже отсутствовала. Останавливать Дану было некому.       …Идти предстояло осторожно. Мягко. Потому что добычу нужно было взять живой.       Экс-террористка проскользнула холл и…       …зашипела сквозь зубы, чуть не согнувшись под стенкой. Теперь она точно знала, что испытывают наркоманы. Неведомо откуда возникшие крылья, пронесшие ее сквозь бой, рассыпались серым невесомым пеплом, оставляя после себя одышку, налитые свинцовой тяжестью мышцы и жуткую боль от ожогов. Опаленные края комбинезона, прилипшие, прикипевшие к обожженной коже, дергали раневую поверхность при каждом движении.       Бесшумно поскуливая от боли, Дана потратила на себя ампулу обезболивающего из неприкосновенного запаса аптечки. Этого было мало, хотелось ввести еще, чтобы избавиться от сводящего с ума чувства, но…       «Операция не кончена…»       Заставляя себя переставлять ноги и отслеживать возможное появление противника на пути, Нексу потащилась искать Уайта. Вряд ли он был в своем кабинете. Скорее уж — где-то возле процессора СОА…       В коридорах царила гулкая пустота. Если на базе и остались выжившие, они не рвались высовываться.       Уайта выдал голос. Он был в центре связи, в соседней от процессора СОА комнате. Почти всю электронику зацепило ионками, но что-то ему, похоже, восстановить удалось. Он говорил громко и четко, отчаянно продираясь сквозь страшные помехи.       — …повторяю, один у-винг. СОА отключена. Потери среди личного состава неизвестны.       Дана переключила бластер в оглушающий режим. Что бы ни случилось, Уайта нельзя было убивать. Иначе все зря.       — Извините, капитан…       Дверь открылась легко. Она и не была заперта.       — Не двигаться! — скомандовала Нексу, пытаясь стоять ровно. Ее выдавало только лицо, серое от боли. В любую секунду девушка готова была нажать на спуск.       — Отбой связи! Руки на затылок!       Уайт подчинился. Щелкнула оборванная передача. Очень медленно капитан начал поворачиваться, одновременно убирая руки.       — Ты… Так и знал, что Меллерт притащил с собой имперку.       Дана покачала головой, не опуская бластера.       — Потому что имперцем был Рофф?       — Где еще могут дать такую подготовку? — Уайт криво ухмыльнулся. — Можете гордиться собой: вдвоем взяли аванпост в двадцать человек…       — Плохой ответ… — Дана снова покачала головой. Очень осторожно — в ушах звенели колокольчики. — Обсудите это друг с другом… Он решит, что с вами делать, капитан… Идите к выходу из здания, опережая меня на четыре шага. Руки не опускать.       — Вынужден отказаться, — хрипловато отозвался капитан. В светлых глазах читалась холодная уверенность. Он знал, что нужен им живым, и откровенно этим пользовался.       — Еще один любитель… — вздохнула Дана, тихо морщась. — Чтобы его носили на руках…       Она нажала на спуск.       Доза стимулятора, и Уайт придет в себя. Не сразу и не мгновенно, но придет. А ведь скоро прибудет подкрепление с основной базы…       В голове у девушки пронеслась схема авантюры. Но это было не большее сумасшествие, чем атака на аванпост.       Наедине с неподвижным телом капитана девушка оставалась недолго. В коридоре послышались торопливые шаги.       — Дана? — голос определенно принадлежал Гудбаю.       Она успела снова взяться за инъектор. Дотащить тяжелого мужчину до выхода без обезболивающего было невозможно. Но появление Меллерта все упрощало.       Дана не чувствовала уже ничего, кроме смертельной усталости.       И ожогов.       — Здесь, — окликнула она пилота и тихо пожаловалась: — Больно… Он успел вызвать подкрепление. Я его вырубила… Помоги вытащить. Если мы еще летаем, взлетим на маршевых… Его можно сунуть на мое место, мы поместимся вдвоем… На короткий перелет… В тихом месте расспросим… Иначе зачем все это…       В скользнувшем по девушке взгляде Гудбая на миг проступила неприкрытая ничем ярость.       — У этой птички грузоподъемность под центнер, — сообщил он, забрасывая на плечо тело Уайта. — Покатается в багажнике.       Уже двигаясь к выходу, пилот тихо, с нескрываемой горечью произнес:       — Короткого перелета может не выйти. Без репульсоров мы не сядем…       Дана тихо тащилась следом, временами опасливо скашивая глаза на боковые проходы и двери, чтобы вовремя пристрелить рискнувшего высунуться повстанца, буде таковой объявится.       — Значит… Татуин или Дантуин… Все равно садиться на пузо… — в силу крайней усталости она была не в состоянии понять, что так разъярило обычно добродушного Гудбая. Просто отметила про себя, что он зол. Вроде бы, не на нее, иначе бы ругался. Может, еще будет. Потом, когда они отсюда улетят.       — По-моему, ты песок не любишь, — с трудом припомнила Нексу.       — Поэтому на Татуин мы не полетим. Я знаю одно местечко неподалеку… — Гудбай о чем-то вспомнил, и голос его стал чуть живее. — Если все получится, нас даже относительно безопасно посадят.       До бомбера они добрались спокойно. С Уайтом Гудбай действительно церемониться не стал, сунув того в грузовое отделение в слегка свернутом виде.       — Немного перегрузок пойдет ему на пользу… Забирайся.       Сам он за штурвал не торопился.       — Он доложил про нас, — слабо напомнила Нексу, послушно забираясь на свое место. — Если это очередная база повстанцев… Нас убьют. Лучше бы Татуин…       Усевшись в кресло, она невольно зашипела, представив, что поверх ран придется застегивать страховочные ремни. А ведь придется, впереди сложный взлет и аварийная посадка.       — До Татуина ни ты, ни он не дотянете, — оборвал ее пилот. — Это в соседней системе. Имперский ретранслятор. Обслуживающий персонал из трех человек. И местные о нем не знают.       Убедившись, что Дана на месте, Гудбай запрыгнул в кокпит. Опустился фонарь, отсекая притихшие джунгли и мертвую базу.       — Держись…       Движки он не глушил, лишнего времени терять не пришлось. Бомбардировщик вновь заскрежетал пузом по площадке и оторвался уже у самых деревьев, устремляясь в тусклое небо. Вдалеке, едва различимые глазом, болтались три черные точки…       — Держусь, — слабо улыбнулась Нексу и закрыла глаза.       Спекшиеся с ранами края комбинезона нужно было снять. Срезать. Продезинфицировать раны, наложить повязки. Сделать все это на себе Дана не могла. В том числе и потому, что один из ожогов находился на плече.       Оставалось только ждать.       Можно было сделать еще один укол, но передозировка…       «Обойдусь…»       К моменту, когда бомбардировщик нырнул в гипер, девушка сидела в полузабытьи, временами вздрагивая от озноба. Дотронься Гудбай до лба напарницы, он бы ощутил жар.       Но пилот был занят.