Без права на славу

      Сквозь морок уплывающего сознания Дана слышала, как говорит с кем-то Гудбай. Что-то про неполадки, по необходимость аварийной посадки…       — …мы туда не дотянем. Офицер, будьте человеком, у меня тут раненая девчонка, я ее дальше просто не довезу!       Вместо гипера за транспаристилом снова были звезды.       — …я знаю. Нет, все, что требуется — подхватить нас лучом.       Мимо, на достаточном удалении, плыло астероидное поле, вызывая смутное ощущение из серии «где-то мы это уже видели».       — …благодарю. Вхожу в атмосферу…       Перед глазами, накладываясь на окружающую действительность, плыли воспоминания, смешанные с бредом.       «Не довезет?» — слабо удивилась Нексу. — «Так все плохо?..»       Балансируя на грани потери сознания, она не чувствовала дискомфорта. То, что происходило с телом, казалось таким же далеким, как родительский дом на Корусанте. Дана очень старалась не сползти в беспамятство окончательно.       Имперский ретранслятор. Террорист-мятежник Гудбай. Что-то может пойти наперекосяк, и тогда его нужно будет прикрыть — хотя бы собственным именем, званием, должностью…       «Которым лучше бы не звучать в этом секторе…»       Аванпост мятежников численностью в 20 человек уничтожен. Взяли пленного.       Офицера.       Хорошо или нет?       «Начальство решит…»       Вот только пленника начальство может не получить. Она обещала, что его судьбу решит Меллерт. Слово надо держать…       Почему-то было очень жарко. И холодно.       Одновременно.       Чувство времени начисто отказало. Казалось, только вышли из гипера, и вот уже машину мягко качнуло, раз, и несколькими секундами (или все-таки минутами?) позже — другой… Сквозь транспаристил лился нестерпимо яркий свет. Который почти сразу заслонила знакомая тень.       Гудбай отстегнул ремни и аккуратно вытащил напарницу из бомбера.       Как бы осторожен не был пилот, свежие ожоги напомнили о себе при первом же движении. Боль вернулась, а с ней — и остатки сознания.       — Нуяжеговорила, — пробормотала экс-террористка, пытаясь ухмыльнуться. — Не забудь Уайта… Сарлаккову глотку прошли. Теперь-то ты будешь меня учить?       Удивительный прагматизм агентессы объяснялся просто. Болтай — или разревись как несправедливо наказанный ребенок. Почему-то именно сейчас, когда опасность осталась где-то позади, Нексу вдруг стало очень себя жалко.       Может быть, виной тому был теплый и сильный Гудбай, бережно прижимавший к себе раненую напарницу.       К старому шраму добавятся еще три, причем на самых видных местах. Причем некрасивых настолько, что хоть стреляйся. И не факт, что зашлифуют…       — Теперь я буду тебя лечить, — Гудбай ухмылялся в ответ, но взгляд его оставался серьезным и встревоженным. — А потом — посмотрим. Именно в таком порядке. Возражения не принимаются.       Рядом кто-то звонко присвистнул.       — Ситова сила… Это где ее так?       — Позже все объясню, — отмахнулся пилот. — Медблок на станции предусмотрен?       — По минимуму. Да и мы не…       — Спасибо, мне хватит. И еще одна просьба. В грузовом отделении мятежник. Выньте, пожалуйста, и заприте где-нибудь понадежней.       — Есть… Сэр… — пробормотала Дана, закрывая глаза. — Надеюсь, мне не придется искать еще одного сарлакка…       В этот момент оживший комм девушки отчаянно завибрировал, принимая десятки извещений о пропущенных вызовах. Абонентов было немного. Номер выданного «террористке» комма знала Служба в лице куратора и…       «Вару?.. Прорезался?..»       Говорить с куратором Гудбаю явно не стоило. Впрочем, куратор далеко не дурак, и, услышав чужой голос, не спалит ни себя, ни Дану.       С Кайласом было сложнее.       На базе они, «двое чудом выживших Искупителей», ненавязчиво заявляли о себе, как о…. Скажем так, чрезвычайно близких приятелях. Это было логично, объясняло совместные зависания в укромных уголках — впрочем, не слишком частые, — и частично избавляло девушку от повышенного внимания других террористов.       Вару улетел незадолго до полного разгрома базы, и Нексу не была уверена, что шеф («Бывший?..») не стал источником информации для моффа. Едва не погибнув на базе, Дана, как никогда, была склонна с осторожностью относиться к любым контактам. В том числе, служебным.       Если комм не отберут, можно будет из медблока попробовать навести более точные справки о произошедшем.       — Не придется, — тихо ответил Гудбай больше самому себе, чем Дане. — А если найдется сам, пойдет на татуинское рагу.       Девушку бережно опустили на кушетку. В руку почти неощутимо ткнулся инъектор.       — Отдыхай, Нексу…       Гудбай заканчивал перевязывать последнюю рану напарницы, когда комм требовательно завибрировал. Беззлобно ругнувшись, пилот закрепил повязку и только потом дотянулся до ожившего устройства.       На дисплее отображалось знакомое имя. Вызывавшее сейчас, после событий на базе, очень неоднозначную реакцию. Гудбая из медблока ветром сдуло…       — Сержант, отследите входящий вызов, насколько это возможно. И постарайтесь сделать так, чтобы при этом не засекли нас.       «Только не сбрось звонок, парень. Ты же хочешь выяснить, где она?..»       Убедившись, что сержант занят именно тем, о чем его просили, Гудбай вышел и нажал кнопку ответа.       — Я слушаю.       «Только ответь…»       Кайлас едва дождался, когда в комлинке послышался сигнал соединения. Вот только голос оказался не тот. Знакомый. Но не тот.       — С кем я говорю? — собственный голос сразу просел. Пожелай Кайлас показать, насколько он взволнован и обеспокоен, ему не удалось бы сыграть это лучше, чем вышло само по себе.       — Это Гудбай, коллега, — отозвался пилот в обычной для себя нахально-спокойной манере. Увидеть потемневшие глаза было некому.       Вару на мгновение осекся. Ответ предполагал слишком много вариантов развития событий.       — Рад слышать, что ты жив, — тихо отозвался Кайлас. — Я там был. Опоздал. Дана?       — Жива, — лаконично сообщил Гудбай. И не стал ничего пояснять. Хоть на язык и просилось что-нибудь в духе «Я тут твою девушку спасаю, а ты где-то шатаешься».       У Вару вырвался облегченный выдох.       — С тобой? Цела?       — Ага.       Это было полуправдой. Но стоит упомянуть о текущем состоянии Даны, и придется очень многое пояснять.       — Ушли вместе, когда базу накрыли. У остальных шансов не было…       Гудбай чутко вслушивался в интонации собеседника.       — Я твой должник, — вырвалось у Кайласа. — За нее. Где вы?       Давать такие обещания — чревато. Сейчас это было неважно. Главное — жива. Главное — в безопасности… Возможно.       В голосе скользнуло беспокойство.       — В безопасности, — еще одна почти-правда, потому что безопасность здесь держалась на его честном слове и лапше на ушах имперцев. Гудбай мог назвать любую равноудаленную точку галактики… но не стал.       — Долго мы здесь не задержимся.       — Дать координаты или прибыть за вами?       Оба варианта его сейчас устроили бы. Но лучше, если сам. Надежнее.       — Я могу достать корабль…       Это было правдой. Корабль придется доставать. Потому что текущий свое отлетал.       — Давай координаты.       «А я уже решу, что с ними делать». Искреннен он там или нет, но пускать Кайласа к девушке Гудбай не собирался. По крайней мере, без ее ведома.       — Дантуин, — последовал ответ. — Я вас встречу. И если будет нужно что…       Что-то определенно было нужно, Кайлас чуял недоговоренность.       — Лучше скажи заранее. Организую.       Ему не предложили с ней поговорить. Это тоже могло означать очень многое.       Дантуин… Нексу тоже его упоминала. Совпадение? Заранее назначенная точка встречи?       — Принял, — Гудбай улыбнулся. — Расслабься, Вару, все в порядке. Верну я тебе твою девочку.       «Когда она сочтет нужным…»       — Очень на это рассчитываю, — серьезно отозвался Кайлас. — И… Здесь действительно безопасно.       На последних словах он сделал ударение.       «Видишь, я даже не спрашиваю тебя, почему мне ответила не она…»       — Пусть свяжется со мной, когда будет в состоянии это сделать.       Он был почти уверен, что угадал.       — Обязательно, — заверил собеседника Гудбай. Когда она будет действительно в состоянии…       — Отбой.       Кайлас сбросил вызов и застыл, глядя в блистер. Он дал достаточно времени на то, чтобы его засекли. Если дела обстоят именно так, как ему представляется, то встречать гостей действительно лучше здесь.       Лишь бы в гостях не оказался бывший учитель…       Осталось выяснить, откуда пришел ответ. Можно многое зашифровать. Но не от Службы.       — И спаси тебя Сила, парень, если я в тебе ошибся…       — Отбой, — усмехнулся Губай пустой линии. Проговорили они достаточно долго, даже местные раздолбаи должны были успеть отследить сигнал. Клеймить Вару предателем было рано. Но и верить ему экс-террорист не спешил.       И еще кое-что… Несколько щелчков, и крайний разговор удален из логов. Дане незачем пока знать, кто о ней вспомнил. Сорвется же, едва услышав. Позволить ей второй раз гробить себя он не мог. Встанет на ноги — тогда можно будет рассказать. Если не возникнет никаких… новых факторов.       ...Она послушно закрыла глаза, непривычно тихая и молчаливая. Бледное лицо почти слилось по цвету с подушкой. Перелет утомил сильнее, чем схватка за аванпост.       Сон пришел позже. Она словно прыгнула в гипер — без бомбардировщика, сама по себе, и пространство вокруг ожило и заиграло яркими красками.       …Она снова была в сердце боя, и выстрел противника обжег плечо. Но больше не было ни боли, ни усталости. Даже страха не было. Время тянулось, тягучее, как патока, и вдруг срывалось в галоп, чтобы вновь замереть, повинуясь ее желанию. Воля Нексу становилась законом в пространстве боя, вплетая намерения врагов в задуманную девушкой картину, подчиняя чужие устремления ее собственным планам, и кипящий вокруг ураган становился логичным, понятным и управляемым. Он увлекал за собой и охотно подчинялся.       «Полет на драконе…»       Где-то сверху был Гудбай, и не нужно было поднимать голову, чтобы увидеть бомбардировщик. Дана и так знала, что он там. И знала, куда он ударит в следующий миг.       И это было…       …Прекрасно.       Сон — на то и сон, чтобы диктовать свои законы. В сердце бури они вдруг оказались вдвоем. Вокруг что-то рушилось, мелькали выстрелы и звучали крики, а здесь, на крохотном пятачке перед аванпостом, стояли две человеческие фигуры. Смотрели друг другу в глаза.       В абсолютной тишине.       …Что случилось потом, она так и не вспомнила после пробуждения.       Просто перед глазами возник потолок медблока.       Она машинально попыталась потянуться, расправляя затекшие после сна мышцы, но повязки заставили Дану отказаться от этой идеи.       Повязки?..       Здоровой рукой девушка осторожно приподняла прикрывавшую ее простыню. Кто-то тщательно обработал раны. Характерные розовые полосы заражения крови не тянулись из-под аккуратно наложенных бинтов. Помощь успела вовремя.       Но кроме повязок и простыни на экс-террористке больше не было ни тряпочки.       Нексу вспомнила, кто делал укол, и поняла, что неотвратимо краснеет.       «Ладно… Чего он там не видел, если вдуматься…»       Дана успокоила — или огорчила? — себя мыслью, что счесть хоть сколько-нибудь привлекательным изуродованное ожогами тело не смог бы и маньяк, и осторожно повернула голову в поисках напарника.       Гудбай сидел неподалеку, откинувшись спиной на стену. На безмятежно-спокойном во сне лице отчетливо проступали следы усталости. Однако почувствовав на себе взгляд, пилот мгновенно открыл глаза.       — Я бы сказал «доброе утро», если бы снаружи не было так вырвиглазно-темно, — ухмыльнулся он, окидывая девушку внимательным, цепким взглядом.       — Скажи «привет», — улыбнулась все еще розовеющая Нексу. — Ты почему не спишь?       Сесть она бы, пожалуй, не рискнула, а вот лежать было вполне комфортно. Особенно, если не двигаться. Даже голова не кружилась.       — По-моему, я как раз спал, — Гудбай с силой провел по глазам ладонью. Поднявшись, шагнул ближе к девушке и опустился рядом на колено.       — Мы — агенты Империи, — очень тихо, так, чтобы только Дана его и слышала, заговорил пилот. — Операция сорвалась, пришлось уходить, взяв пленника. Это для местных. Ребята добродушные и нелюбопытные, но вдруг спросят…       И, вернув голосу силу:       — Ты как себя чувствуешь?       — Мы агенты, — беззвучно согласилась Нексу, улыбаясь так же лаконично — только глазами. И вслух добавила:       — Испытываю острое желание… Стукнуть тебя подушкой. Но промахнусь ведь. Стукнешь себя от моего имени? Обязательно было все снимать?!       — Вот так прозеваешь ма-аленькую дырочку, а пациент склеит ласты… — вздохнул экс-террорист. — Подушкой потом треснешь. Я даже обещаю не сопротивляться.       — Что-то не помню, чтобы в меня гранатами швырялись, — беззлобно проворчала Дана, принимая аргумент. — Средства личной гигиены в виде комлинка, бластера и деки мне точно не нужны?..       Нексу осеклась.       «Спецкомплект… С-ситская ма-ать…» — мысленно простонала девушка, с неожиданной настороженностью всматриваясь в лицо Гудбая.       Спецкомплект опознаваем как таковой, только будучи собранным в одну кучу. Что неизбежно должен был сделать пилот, выгребая содержимое карманов изуродованного комбеза. Тот все равно годился только в утилизатор…       — Нашел, да? — обреченно поинтересовалась Дана, смиряясь с тем, что все равно уже произошло. — Ладно. Ты ложись, поспи нормально. Я никуда не денусь. У капитана все узнал, что хотел?       — Не все, но то, что он знал, вытянул.       Гудбай дотянулся до тумбочки, передал девушке деку, и, чуть поколебавшись, комм.       — С тобой хотел поговорить Кайлас, — неохотно сообщил он.       Брови Даны взлетели вверх.       — …И как он? — поколебавшись, уточнила девушка, протягивая Меллерту ладонь. Захочет он пожать ей руку или нет — вопрос, но пилот сделал для нее то, за что невозможно отблагодарить словами.       — Очень интересовался твоей судьбой и нашим местоположением, — ответил Гудбай, мягко сжимая ладошку девушки. Полностью контролировать голос ему, похоже, уже не удавалось, и в интонациях прекрасно читалось все, что он о таком настойчивом интересе думает.       — Сказал ему, что ты жива и в безопасности. Точкой возможной встречи он назначил Дантуин.       — Ничего не знаю о Дантуине, кроме того, что это планета… На которой есть много безлюдных мест… И повстанцы, — пробормотала Дана, успокоенно сжимая руку напарника. В их крохотной группе все было в порядке.       Было — или казалось.       — Он может быть опасен. Кайлас.       Увы, это была чистая правда. Для агента Службы Вару бывший террорист Гудбай был в первую очередь террористом. Для Меллерта подобная встреча не могла обещать ничего хорошего.       — Нас могут засечь по этому звонку…       Наверное, не стоило этого говорить. Ну, засекут. Примчится кто-нибудь… Вытреплют нервы Меллерту. Заставят подписать договор о сотрудничестве.       Заставят.       «Я уже сказала на Гале… Это мой пилот».       Подразумевалось, что трепать нервы Гудбаю она будет лично. Такое ответственное дело передоверять нельзя.       — Я знаю, — серьезно кивнул Гудбай. — Ребята маскировали наш сигнал, но насколько получилось… Зато его — перехватили. Действительно с Дантуина.       На миг пилот прикрыл глаза, словно вспоминая что-то.       — Если нас засекли… Идеи есть?       — Хотела бы я посмотреть ему в глаза… — пробормотала Нексу. Пока их по астероидному полю гоняли имперцы, Кайлас прохлаждался где-то у повстанцев?.. И не вышел на связь, не попытался предупредить о будущем разгроме?       — Но если для этого придется вынести еще один аванпост… — девушка сонно фыркнула и потерлась щекой о подушку. Она еще не была способна на такие подвиги.       Но ей понравилось. Странное ощущение, эйфория, словно от мощного наркотика, каких она никогда не принимала.       «Однажды это повторится…»       — Если нас засекли, нужно уходить отсюда, Эйни.       Такую фамильярность, пусть даже имя было ненастоящим, можно было позволить себе, только лежа в медотсеке с тремя дырками в организме.       — Уже утром. Возьмем у них что-нибудь нормально летающее…       Гудбай, в любой другой ситуации не упустивший бы случая подколоть напарницу, на своеобразное обращение не отреагировал.       — Мне бы этого очень не хотелось, — вздохнул он. — Но с выбором у нас, похоже, как всегда проблемы…       Пилот тяжеловато поднялся, с неохотой выпуская руку Даны.       — Поправляйся, напарница, — Гудбай улыбнулся, погладил девушку по встрепанной макушке и зашагал к двери.       Дана бросила взгляд на часы.       — У меня еще пять часов до рассвета, — оптимистично сообщила она спине пилота. — Куча времени!       Прошелестела дверь, девушка закрыла глаза. Один звонок, максимум — два, и она окажется в комфортабельном госпитале, полном нужного оборудования и заботливых медсестричек. Получит премию или выговор за уничтоженный аванпост. В зависимости от планов командования на гнездо мятежников.       А вот для спутника все будет иначе.       Она даже знала, как именно.       Ей не нужен был сломанный, скованный по рукам и ногам расписками Гудбай, живущий под страхом отсроченного смертного приговора.       Ей слишком нравился Меллерт «как есть» — язвительный, добродушный, бесшабашный, «не склонный к самоубийствам», по его же собственным словам, и готовый выступить вдвоем против двадцати, если шило в известном месте вдруг пошло винтом.       Остающийся рядом… Друг?.. Который сам выбрал возможность идти рядом. Не раб, не слуга, не…       Другими словами, Дана не хотела видеть Меллерта в ошейнике.       Не глядя, она набрала номер Кайласа и здоровой рукой подняла комм. Если их засекли, этот звонок не добавит неприятностей. Если нет, но сейчас засекут — им все равно улетать на рассвете.       Ответ последовал почти сразу — словно абонент держал комлинк на расстоянии протянутой руки.       — Слушаю. Гудбай?       Голос звучал встревоженно.       — Рано прощаешься, — очень внятно и неторопливо произнес знакомый женский голос. — Пока только «здравствуй».       — Дана… — это прозвучало уже на выдохе, словно у Кайласа с плеч свалилось что-то покрупнее «Империала». — Не соврала тетушка…       И тут же — уже иным тоном, где одновременно слышались и радость, и облегчение, и тревога.       — Ты в порядке? Гудбай мне ничего толком не сказал.       «Гудбай умница…»       Дана скосила глаза на монитор у изголовья и твердо сообщила:       — Я в порядке.       «Тетушка?..»       Первое предположение оказалось наиболее очевидным — Вару переработался и у него что-то не то с головой.       Нексу помнила свое прежнее отношение к этому человеку. Оно было теплым. Пожалуй, даже слишком. Заставлять себя играть симпатию не приходилось, и каковы его губы на вкус, она еще помнила.       Вот только за спиной осталась разгромленная база, бой в астероидном поле и уничтоженный аванпост. Восприятие Даны заметно сдвинулось.       Возможно, она просто стала старше. На десяток убитых и три ранения.       Старше и… Сдержаннее.       Поэтому вместо первоначально задуманного «Какого сита?!.» прозвучало спокойное:       — Тебе что-нибудь известно о срыве нашей операции?       — Известно, — кивок собеседника ощущался почти физически. — Некий мофф решил, что сидеть в кабинете и заниматься делами очень скучно. И отправился геройствовать. Я опоздал совсем немного, Дана…       Кайлас запнулся.       — Там уже никого не было. Я увидел взорванный ангар, трупы… А тебя не нашел.       Он обшарил ту базу до последнего уголка, но сейчас об этом говорить не имело смысла. Живая…       — Я сейчас на Дантуине. Думал, что потерял тебя… навсегда. Ты представить себе не можешь, как я рад тебя слышать…       Это было совсем не по уставу, но устав летел ко всем сарлаккам, Кайлас знал, что это слышно по его голосу — знание отправлялось следом за уставом.       Прежняя Рейли, пожалуй, могла бы бросить гневное, обиженное, не верящее: «А как давно тебе это известно?..»       Предупредить об опасности можно не только лично.       Нексу смотрела в белоснежный потолок медблока, вслушиваясь в интонации собеседника.       Сейчас она отвечала не только за себя.       — Гудбай меня спас, — спокойно кивнула она, хотя собеседник не мог ее видеть. — Мы не могли ждать. Ты знаешь, откуда у моффа информация о базе?       — Нет, — теперь в голосе тихо звякнуло. — Но намерен выяснить. И очень жалею, что не застал его в системе… Свое «спасибо» Гудбаю я уже сказал. Не отказался бы повторить при личной встрече.       Несколько секунд тишины — Кайлас прислушивался к дыханию собеседницы.       — Я ничего не знал, Дана, — наконец донеслось до нее. — Если бы знал — не опоздал бы. Чего бы мне это ни стоило…       «Предположим, действительно не ты… И если ты все еще тот Вару, которого я помню…»       — Я знаю, — успокаивающе пробормотала девушка, скосив взгляд на заплясавшие показатели монитора. Первые признаки волнения, которого она не чувствовала.       Ладно. Ускоренный пульс — это ерунда.       — У тебя задание на Дантуине?       — Мое задание накрылось вместе с базой, — чем дальше, тем больше Кайласу не нравилось то, что он слышал. Что-то очень не так… — Дана, это не тот разговор, который стоит вести в таком режиме. И… Ты не в порядке. Что случилось, не спрашиваю. Было бы можно — ты бы сказала сама. Ты можешь прилететь на Дантуин? Любая помощь будет в твоем… в вашем распоряжении. Что я здесь делаю — объясню уже на месте. Но здесь вы оба будете в полной безопасности. Если не можешь — я прилечу сам. Только скажи, куда.       «Итак, у него нет задания, но он сидит на Дантуине и зовет туда нас…»       Паранойя отплясывала на столе, как тви’ллекская танцовщица вокруг пилона. Если бы речь шла о ней самой, Дана могла бы рискнуть. Может быть.       Но паранойя требовательно демонстрировала плакат с надписью: «А не предал ли он Империю, а?..» и выстукивала каблуками имперский марш.       Если это предположение окажется правильным, нельзя верить ни единому слову.       Рейли могла бы поверить Кайласу так же импульсивно, как до этого обвиняла бы его в предательстве. И рвануть на встречу.       Нексу думала. Ее настораживала настойчивость. Поверить в чистосердечность ей было намного трудней.       — У меня небольшой стресс, — она позволила ноткам усталости прорваться наружу. — Меня чуть не убили, как тебе известно. В остальном все хорошо. Честно говоря, я почти поверила в то, что меня… Ладно. Ты прав. Это не тема для разговора. Но почему ты думаешь, будто мне все еще что-то угрожает?       Она и вправду удивилась.       Что-то еще, о чем знает он и не знает она?..       — Потому что у тебя оборваны связи с конторой, — вздохнул Вару. — Я могу восстановить их, не впутывая Гудбая. Это очень маленькая благодарность за то, что он сделал для тебя… и для меня тоже. Я не привык разбрасываться напарниками. Я за тебя отвечаю. Но у меня тут… другое задание, и заставлять тебя, приказывать тебе я не могу и не хочу. В ближайшее время я здесь и никуда отсюда не денусь. Я тоже… несколько пострадал. Так что решать — тебе. Если Гудбаю нужна медицинская помощь, у меня тут рядом очень толковый специалист. С опытом. Очень большим опытом… Все остальное — извини, напарница, только при личной встрече. Сама понимаешь…       Все это очень походило на «кис-кис-кис», и Нексу позволила себе усмехнуться в потолок. «Я за тебя отвечаю», «напарница».       Напарница.       Дана по извечной женской привычке уловила в словах Кайласа не совсем то, что он в них вкладывал. Если бы агент узнал, что именно, он бы взвыл, пожалуй. Но Нексу не стала акцентировать внимание.       — У тебя есть задание, ты сам не в порядке и занят по уши, — мягко напомнила девушка. — Кажется, ты очень не в порядке, если у тебя под боком толковые медицинские специалисты. Спасибо за предложение, Кайлас. Но я не хочу отягощать тебя своими проблемами, которых не так уж много. Может быть, тебе самому нужна помощь?       — Если у тебя нет других планов, — Кайлас невесело усмехнулся. — Помощь никогда не бывает лишней. Поможем друг другу?       — У меня есть планы, но если это будет в моих силах… Чем я могу помочь? — Нексу смотрела в потолок, дыша размеренно и ровно, на мониторе стремительно менялись цифры.       До критических величин было еще очень далеко.       — Связями с общественностью, — тихо хмыкнул в микрофон Кайлас. — Тем, что будешь рядом. Кому еще я могу доверить кормить меня ушами поверженных врагов?       И совсем тихо донеслось:       — Возвращайся…       На губах Нексу дрогнула улыбка. Она здорово провела его в первом же полете с этими «ушами». Съел, никуда не делся.       — Значит, связи с общественностью, — она размышляла.       «У меня накрылось задание». «У меня другое задание». Вару темнил со страшной силой. И очень хотел видеть их на Дантуине.       Броситься на эту встречу было бы крайне неосторожно.       Что-то было не так.       — Помогу информацией, если наткнусь на что-нибудь достойное, — пообещала она, не обещая тем самым ничего.       Нужно было время. На размышления. Возможно, вновь пришедшая в голову авантюра утром покажется бредом. А может быть, чем-то достойным…       — Отдыхай… — голос в динамике упал до шепота. — Я буду ждать…       Связь оборвалась.       Отдых был нужен. Она обещала Гудбаю что-то похожее на «до утра поправлюсь». Придется выполнять.       Разговор оставил острый привкус недосказанности и взаимных уверток, и Нексу отметила про себя: выяснить, чем занимается Кайлас на самом деле. Служба, разумеется, не выдаст вот так за здоров живешь информацию по другому агенту без весомых обоснований, но она что-нибудь придумает.       Вару очень сильно темнил и недоговаривал, хотя по-прежнему звал ее напарницей.       «Почему не «коллега?» — почти зло усмехнулась Нексу в потолок. — «Так, чтобы уж наверняка».       …И все же, она была рада его услышать.       А сейчас все нужно было отложить в сторону. И крепко заснуть до утра. Там, во время боя, она почти не чувствовала ни усталости, ни боли, но как вернуть это состояние, Нексу понятия не имела. Еще раз влезть в окружение дюжины врагов с бластерами?.       «Утром придется просить стимулятор…»       Очень хотелось сорвать зло на комме, но девушка аккуратно пристроила его вместе с декой на краю кушетки. Никаких истерик. Впереди очень много работы.       Утро порадовало некоторым облегчением состояния, аккуратно свернутым комбинезоном в ногах и шедевром местного автоповара на тумбочке рядом с кроватью. А вот Гудбая где-то носило.       …И это радовало. Шипя и ругаясь, Дана смогла сесть и даже проглотить несколько ложек еды. Это утомило настолько, что комбез она натягивала лежа.       Передохнув несколько минут, неугомонная пациентка осторожно слезла с кровати и, переждав неизбежный приступ головокружения, полезла в тумбочку за своими вещами, держась при этом за ту же тумбочку.       В это утро они просто нашли друг друга!       Дана заканчивала экипироваться, сидя на полу. Устала. Вот так, бывает. «И вставать по стеночке. Шаг, другой… Еще один, маленький. Шкаааф! Шкафчик, с препаратами, прелесть».       Дана, не то от жадности, не то прикинув свое состояние на глазок, ввела себе сразу две дозы стимулятора и одну — обезболивающего. Спустя пять минут она уже могла полноценно ходить, не держась за стенки. Потом будет немного нехорошо, но отлежаться можно и в летательном аппарате… Если таковой найдется.       Дверь медблока отъехала в сторону, выпуская девушку. Бледность и скованность движений остались при ней, равно как и плавная неторопливость, чтобы не тревожить повязки, но идти она могла.       И Нексу отправилась искать Гудбая.       За первым же поворотом ее мягко поймали.       — Кажется, шило в известном месте у тебя регенерировало первым, — добродушно проворчал Гудбай. — Я уговорил ребят махнуть битый у-винг на небитый НоваСворд и лишил их скуки на ближайшую неделю-другую. Вооружение несколько недоукомплектовано, и вообще сильно уступает нашей птичке, зато он летает. Медленнее, но дальше… Вопрос только в точке назначения.       Одновременно с работой языком пилот вел Дану к кораблю, не придерживая, чтобы не мешать, но готовый в любой момент подхватить.       — Главное, что летает, — заверила его девушка, самостоятельно опершись на руку экс-террориста. Сила, с которой она опиралась на спутника, ясно говорила о том, что ничего общего с кокетством жест не имеет.       — Я говорила с Кайласом. Ты был прав, он очень настойчиво зовет нас на Дантуин. Кстати, там куча повстанцев. Может быть, они вместе? Если с Явина информация о нас пошла по цепочке, на Дантуин лучше не соваться…       — Не люблю ходить туда, куда меня настойчиво приглашают, — поддержал Гудбай напарницу. — Хорошего обычно ничего, а проблем — рассадник…       Ангар с их новым транспортным средством оказался совсем недалеко. Кораблик был крупнее у-винга, и если бомбер больше напоминал рыбий скелет, то эта машина походила на хищное морское животное. Залезать внутрь, правда, пришлось сильно пригнувшись, по эдакому извращенному варианту трапа. Зато разложенное кресло почти не уступало удобством кровати в медблоке.       — Пойду напугаю местных напоследок, — устроив Дану, пилот полез наружу. — А ты пока придумай, какие миры тебе больше нравятся.       Убедившись, что Гудбай вышел из кокпита, Нексу взялась за комм. Куратор на вызов не отвечал. Более того, служба связи голосом электронного оператора заверила ее, что подобный номер никогда не числился ни за одним из абонентов.       — М-мать… — пробормотала Дана, устало опуская голову на подголовник. Ну, все правильно. Агент погиб, канал закрыт. И не важно, что ей очень нужна связь.       Этот канал уже не восстановится. Нужно искать новый.       Самое простое — вернуться домой, отлежаться в госпитале, получить новое задание…       Бросить Меллерта. Потому что его нельзя тащить за собой.       В доброту и человеколюбие коллег Нексу не верила ни на кредит.       Единственным источником связи со Службой оставался Кайлас.       На его счет Дана не сомневалась только в одном — он действительно был очень рад ее слышать.       Если предположить, что у него действительно задание на Дантуине, связанное с деятельностью среди повстанцев, их с Гудбаем триумфальное появление мгновенно провалит агента.       Потому что был Явин.       И про Явин бывший шеф скоро узнает.       «Вот и поглядим, останется ли в силе его предложение…»       Дана закрыла глаза в ожидании Меллерта, но заснуть не давал стимулятор. Мозг внешне сонной экс-террористки работал с полной отдачей.       Вернулся Гудбай быстро. Ввинтился в кресло, поднял недотрап, и корабль под его руками начал оживать.       — Куда вас подкинуть, мисс? — голосом профессионального таксиста поинтересовался пилот.       — Сейчас решим, — многозначительно пообещала Дана. — Агенты мы или не агенты, в конце-то концов… Гудбайчик, а Гудбайчик? А у тебя, случайно, связи с каким-нибудь начальством нет? А то мне тут канал отрубили, и прям как без рук…       Пальцы Гудбая на миг замерли над приборной панелью. Он молча довел до конца операцию и повернулся к девушке с той же улыбкой, с которой плясал в астероидах и наводил спидер на аванпост. В сочетании с ничего не выражающим взглядом смотрелось жутковато.       — Ретранслятор на тот свет еще не изобрели, — тихо ответил экс-террорист.       — Значит, нету, — вздохнула слегка струхнувшая девушка. — Но если поднапрячься, можно организовать. Нам это надо?       Дана уставилась на пилота честными зелеными глазами, ярко выделяющимися на бледной физиономии, и с той же прямотой ляпнула:       — А то начальство — оно такое, плюшки и тарашки в комплекте.       — Нексу, ты балда, — вздохнул Гудбай. Жуткая улыбка пропала, глаза понемногу оттаивали. — А если бы я раньше не понял? Если бы решил, что хороший агент — мертвый агент?.. Вот дал бы по ушам, но нельзя ведь.       Пилот вернулся к предвзлетной подготовке.       — Это ты уже сама решай. Мне-то у вас точно ничего хорошего не светит… Но и что бывает за неисполнение инструкций, я представляю.       — Ты меня так здорово перевязал, тебе было бы жалко своего труда, — ухмыльнулась Нексу. — А вот насчет остального ты не прав… Мы можем вообще не выходить на связь. Мое начальство считает, что я выжила и либо выполняю, либо готовлюсь продолжать выполнять задание.       «Судя по тому, что я наговорила на Гале…»       — И пока им ничего от меня не надо. Но плюшки тебе полагаются. Ты спас агента и уничтожил лагерь повстанцев на Явине. Если ты не слишком светился, как террорист, они могут об этой части твоей биографии и не узнать вовсе. Я не скажу. Кайлас мог бы, но… Он обещал помочь и вообще-то он редко врет. Темнить может, крутить может, хитрить — еще как, а вот напрямую врать — не помню за ним такого.       — Мне и без этой части биографии Кессель светит, если не хуже, — с привычной беззаботностью отозвался Гудбай. — Вряд ли твое начальство сочтет наши приключения достаточной компенсацией.       Тяжелый истребитель плавно поднялся над покрытием ангара и поплыл к выходу.       — Ясно. Вот это то, что я и хотела выяснить, — Дана закрыла стрелковое оружие массового поражения — зеленое-зеленое, как и полагается хищнице — и поудобнее устроила голову. — Значит, будем приключаться дальше.       «Пока не сочтет. Или пока не придумаем что-нибудь получше».       — Но мне придется время от времени выходить на связь и отчитываться хоть о чем-нибудь.       В мозгу всплыла последняя виденная сводка новостей. Теракты, взрывы…       — Слушай, Великий… — агентесса, не открывая глаз, мечтательно ухмыльнулась. — Ты когда-нибудь искал культурные ценности? Я тут подумала… Кредиты были бы не лишними…       — Исключительно бескультурные, — ухмыльнулся пилот. — Когда я их находил, они крайне грязно ругались.       Кораблик поднимался в рассветное небо, медленно набирая скорость.       — А чего это тебя на такой способ разжиться потянуло? Прямо таки чувствую зловещее влияние Коррибана…       — У меня всего триста кредитов, — бесхитростно призналась Дана. — Корабль надо заправлять, ремонтировать, а еще нам нужно что-то есть и обзавестись хорошим стрелковым оружием. С одним бластером на Явине было так грустно…       Об остальном она умолчала.       Во сколько обойдется попытка убрать шрамы, Нексу даже не представляла. Служба могла бы в этом помочь, но…       «От коллег придется держаться подальше».       Этот вопрос стоял не на первом месте, но лично для девушки оставался очень и очень важным. Всю жизнь ходить в закрытом комбезе, не рискуя подставить солнцу изуродованное плечо, забыть про короткие юбки, чтобы не демонстрировать разлапистое пятно сморщенной кожи, раскрашенное всеми оттенками коричневого, и ни в коем случае не снимать футболку, потому что на боку — то же самое…       Пер-спек-ти-во-чка.       — Сама необходимость понятна, — кивнул Гудбай. — Моих запасов хватит, но ненадолго. Культурные ценности, значит… С археологией я не знаком, предложение взять парочку музеев ты не оценишь, а самые страшные аборигены, что я видел — те, от которых мы только что улетели… Идеи?       — Совсем недавно до выставки не долетела коллекция Мартье «Голодная Тьма». Сейчас она считается пропавшей вместе с автором. Для всех. Если мы сможем ее найти, ее можно будет вернуть Империи. Это почетно, но неденежно, — по губам Нексу скользнула улыбка. — А можно — продать на черном рынке. Отдельный вопрос, что делать, если мы найдем ее вместе с автором… Пожалуй, это могло бы быть очень интересно само по себе. Но сначала нам нужен небольшой тайм-аут. Скажем, на том же Коррибане.       Дана жалобно глянула на Гудбая.       — Мне бы отлежаться. Чуть-чуть. А на Коррибане тоже можно чем-нибудь разжиться. В крайнем случае, вынесем лагерь «черных археологов» и отберем добычу. Это не стыдно, они все время ждут чего-то подобного, так что морально готовы и отнюдь не похожи на беззащитных бант…       — Тоже мне, курорт, — беззлобно фыркнул Гудбай. — И чего тебя так в песок все время тянет? Не иначе, нежная любовь к семейству сарлакков… Но мысль мне нравится. Там нас в случае чего искать станут далеко не в первую очередь.       Планета стремительно отдалялась. Истребитель шел на удивление мягко, взлет практически не ощущался.       — Интересно было бы глянуть на Коррибан, каким он был, когда там жили, а не копали, — задумчиво произнес пилот. — За больше чем тысячу лет можно было по песчинкам планету перебрать, а ведь до сих пор что-то находят…       — Как-нибудь заведу ручного сарлакка, — решила Дана. — Может быть, мы найдем что-нибудь… Картины или скульптуры… По которым можно будет понять, каким был Коррибан. Не люблю песок. Люблю живые планеты, с зеленью и зверьем. Я родом с верхних уровней Корусанта.       Девушка незаметно потрогала сквозь комбез повязку на собственном бедре. Надо было больше внимания уделять стрельбе. Может быть, обошлось бы без таких неприятностей…       — Пытаюсь сэкономить нам время и топливо. Буду лечиться без отрыва от производства.       — У меня на родине тебе бы понравилось… — улыбнулся Гудбай. — Отныне и до выздоровления ты объявляешься мозговым центром. Хранить в сухом теплом месте, кормить вовремя, по тревоге выносить в первую очередь.       Темная синева неба за блистером постепенно уступала место космической черноте.       — Мне нужен бейджик «Это невыносимо»! — проворчала экс-террористка. — Я вообще-то ходить могу. И буду, если в списке не появится пункт: «Чесать за ухом и рассказывать байки»… Цитаты из учебника по боевому пилотированию и эксплуатации летательных аппаратов вполне подойдут. Избранные. Ты обещал.       «Интересно, ты сейчас действительно Альдераан вспомнил?..»       — В таком случае, моя невыносимая ученица, приготовься к прослушиванию лекции «Расчет координат к ситху на рога в условиях отсутствия готовых маршрутов (потому что сволочи-мародеры не делятся)», — серьезно произнес пилот. Скошенные на девушку глаза смеялись.       Дана подложила под голову здоровую руку и восторженно уставилась на Гудбая. С неподдельным ученическим обожанием. Она посмеивалась, но жадный интерес висел в кокпите невидимым туманом.       — Какая интрига, — прошептала девушка. — Какой сюжет! И концовку хорошую, ладно?