Без права на славу

      Особист был уже немолодым, полностью седым человеком, очень похожим на местных. А еще он не любил СИБ в целом и агентов Службы в частности, что никак не выражалось в холодном прищуре темных глаз, но явно витало в воздухе.       Нексу вежливо поздоровалась и вкратце изложила суть проблемы. Причем на редкость честно. С небольшими девиациями.       «После успешного выполнения задания остались отдыхать на Татуине. Выиграли гонки, нарвались на прессинг. Поделитесь информацией, при случае — отблагодарим».       В ответ довольно вежливо поинтересовались, какого сита агент вообще сунулась в подобные развлечения. Но информацию пообещал предоставить.       Через несколько минут на деку Даны ушел пакет данных о местных гонщиках и в частности о Джиро.       Нексу, не будучи обязанной отчитываться перед этим контрразведчиком, только виновато развела руками. В общении с такими людьми проще было оправдывать их ожидания. Ну да, сглупила. На что мы, СИБовцы, еще годимся, кроме как доставлять хлопоты другим.       — Спасибо, господин капитан, — искренне поблагодарила она. Строго говоря, делиться информацией он вовсе не был обязан. Но хороший тон был выдержан.       Напоследок особист аккуратно намекнул, что лишние проблемы с местным криминалитетом ему нужны как крайт-дракону тапочки — они-то улетят, а ему тут дальше служить, и пожелал девушке удачи. Не очень уверенно, но довольно искренне.       Нексу заверила его, что постарается избежать лишних проблем, и они с Гудбаем направились в медблок — интересоваться состоянием раненого гонщика.       — Вы вовремя, — встретил их медик. — Я как раз собирался сообщить, что Торетто пришел в себя.       — Мы можем его увидеть? — тут же поинтересовалась Нексу. Оперативной необходимости в этом не было, и тревожить гонщика лишний раз не стоило, но нужно же объяснить, как он превратился в Доминика.       — Если в этом есть острая необходимость — можно, — неохотно отозвался док. — Состояние по-прежнему довольно тяжелое.       — Нет, — Дана покачала головой. — Не хочу доставлять хлопот ни вам, ни ему. Но… Пожалуйста, не удивляйтесь, если он не вспомнит своего имени или назовется иным. Это… Специфика. Понимаете?       Иногда такое прокатывало. Достаточно было сделать загадочное лицо и предоставить собеседнику додумывать продолжение за тебя. Ореол секретности и романтичности, которым головидение окружило профессию спецагента, нередко играл на руку вышеупомянутым.       — Конечно, — медик серьезно кивнул. Похоже, поверил и проникся.       Нексу от души его поблагодарила и напарники покинули базу.       Уже за воротами она пробормотала:       — Слушай, я тут подумала…       Этими словами начинались решительно все их авантюры. Дана осторожно взяла Гудбая под руку, словно опасаясь, что он сейчас убежит с воплями и навсегда заречется иметь дело с девушками-агентами.       Удирать Гудбай не собирался. Только повернул голову к девушке и поинтересовался:       — Мм?       — Если Силой можно лечить, кажется, это первое, чему стоит научиться, — вздохнула Нексу и застенчиво поковыряла песок носком ботинка. — Но я никогда о таком не слышала. Просто подумала — как еще может лечить существо, у которого нет глаз?..       — Хочешь выяснить, является ли причина отказа лечить людей поводом для отказа учить людей? — уточнил пилот.       — И это — тоже, — согласилась Нексу. — Она говорила о том, что человеческий врач, которого убили местные, был одним из немногих достойных представителей нашего вида. Есть небольшой шанс, что эта женщина отнесется к такой просьбе… С большим пониманием, чем к предыдущей.       — Это в случае, если как достоинство она расценивала его принадлежность к врачебному делу, — отозвался пилот. — Но уточнить нам никто не мешает.       — Спросим, — согласилась Дана. — Не думаю, что из-за простого вопроса нас захотят стукнуть.       Она держала Гудбая за руку и не могла отделаться от мысли, что волнуется за него больше, чем… Даже сравнить было не с чем.       За Кайласа она беспокоилась иначе. Это беспокойство не выжгла даже обида. Но ведь у дока на Дженерисе было так славно. Спокойно и тихо, никто не причинит вреда, врач присмотрит… В самый раз для больного.       «Может быть, мы даже сможем поговорить…»       Нексу тряхнула головой, отгоняя посторонние мысли. Зачем гадать, если можно набрать номер Доминго и спросить, как дела у пациента.       Да.       С Гудбаем было иначе.       Почему-то хотелось уберечь крепкого, уверенного в себе парня от всех возможных неприятностей, но сделать это можно было, только периодически втягивая в новые…       «Служба…»       — Нельзя идти в поводу у злости, — Нексу покачала головой, скорее отвечая собственным мыслям, чем поддерживая беседу. — Как бы сильно не хотелось…       — К сожалению, не все это понимают, — мягко отозвался Гудбай.       Два солнца пылали прямо над головой. Хрустел песок под ногами, мимо сновали аборигены всех мастей… Путь до знакомой зеленой двери казался невероятно долгим.       — Я тоже не всегда понимаю, — призналась Нексу. Она отслеживала окружающую обстановку, но больше по привычке. Актуальных угроз не было, и девушка доверчиво прижалась головой к плечу напарника. Не хотелось грузить его ерундой, но и поделиться было больше не с кем.       — Иногда мне кажется, что Сила ослепляет. Когда я искала врача для Вина, там был парень…       Дана усмехнулась.       — Можно сказать, он меня послал. Дело житейское. А я смотрела на него и думала, что потрачу меньше двух секунд, чтобы его убить. Казалось, я имею на это полное право. Просто потому, что могу. Просто потому, что он посмел ответить… Даже не грубо. Просто не очень вежливо. Дикость какая-то…       — Наверно, для этого в подобных вещах и нужны наставники, — пилот казался глубоко задумавшимся. — Чтобы объяснить, как это контролировать, как направлять в правильное русло… Ссит, я очень хочу помочь тебе разобраться в этом. Знать бы еще, как.       — Если видишь, что меня заносит, жми на стопор, — вздохнула Нексу и глубоко задумалась.       «Нет уж… На Гудбая у меня рука не поднимется. Ни за что!»       В шепоте мрака почему-то слышался совет не зарекаться, и Дана досадливо мотнула головой. Если станет совсем невмоготу, придется искать способ обезопасить напарника. И чем раньше, тем лучше. Он умный, поймет. Может быть, и сам что-нибудь придумает.       — Безумные идеи считаются? — Гудбай добродушно щурился на напарницу. — Не бойся, Нексу. Что-нибудь придумаем.       Судя по поселившейся в глазах задумчивости, альдераанец это самое «что-нибудь» уже обдумывал.       — Еще как считаются, — повеселела девушка. — Только сарлакка оставим, ладно? Пусть будет.       В переулке, ведущем к зеленой двери Унары, было тихо и пусто. Только ветер гонял клочок обертки и маленькие смерчики пыли.       Дана покосилась на Гудбая и решительно направилась к знакомому дому.       — Это здесь…       Она постучала. Коротко, но уверенно. Хоть и знала наверняка, что рады им не будут.       Дверь открыли сразу.       — Вы все-таки вернулись… — произнесла женщина с некоторым удивлением. — Но ваш раненый не с вами. Зачем вы пришли?       — Хочу выяснить, является ли причина для отказа лечить людей поводом для отказа отвечать на непраздные вопросы, — перефразировала Нексу меткое выражение напарника. — Вы разрешите нам войти?       — Я не вижу причин вести с вами беседы о чем бы то ни было, — холодновато ответила женщина. — Тем более — отвечать на вопросы.       — Вы не любите людей, — Дана кивнула. — И не лечите. Обычно. Но иногда все же беретесь… Ведь за что-то вас уважают местные. Люди. Не бандиты и гонщики, не космолетчики, не торговцы… Обычные фермеры, уважение которых заслужить не так-то просто.       — Допустим… — в голосе Унары звучало хорошо скрываемое напряжение. — Вы пришли поквитаться за вашего друга? Пробудить во мне муки совести?       — Первое не нужно мне, второе не нужно вам, — Нексу склонила голову к плечу, всматриваясь в непроницаемое полотно повязки. — Я пришла за помощью. На этот раз — для себя.       — Физически вы в порядке… Почти. Это не те повреждения, которые требуют немедленной помощи. Что вам от меня нужно?       Теплее голос женщины не стал, но Дана почувствовала, что она немного расслабилась.       — Совет, — Нексу шевельнула плечом, сообразив, что раз уж она может ощутить такие вещи, опытный форсъюзер видит ее чуть ли не насквозь. — Рекомендации застрелиться или убираться прочь не подойдут.       Унара коротко вздохнула, словно смиряясь с тем, что от нее так просто не отстанут.       — Проходите.       Она шагнула в сторону, пропуская гостей.       Жилище биолога было скромным, но довольно уютным. Жестом указав им на диванчик у дальней стены, женщина устроилась напротив.       — И какого же рода совет вам требуется?       Дана вежливо разулась у порога. На Татуине хватало пыли, она проникала решительно везде. Но это не повод тащить лишнюю грязь в чужой дом.       — Вы знаете, что в любом, даже самом здоровом организме под действием внешних факторов иногда появляются злокачественные клетки. — Нексу не думала над формулировкой, она помнила университетский курс. Правда, не биологии.       — Когда речь идет о живом существе, мы называем их «рак». Говоря о биологическом виде, мы говорим «маньяк-убийца». Злокачественные клетки не мгновенно образуют опухоль, человек… Или представитель любого другого вида… Не мгновенно сходит с ума. Этот процесс так или иначе растянут во времени. Вы биолог, вы должны знать, возможно ли остановить его или… Сделать что-то еще.       — Вы правы, я биолог. Не психиатр, — качнула головой Унара. — Я разбираюсь в том, как избавлять организм от злокачественных клеток. Но если вы хотите узнать, как избавить общество от маньяков, вы пришли явно не по адресу.       — Вы работаете с Силой, — Нексу не собиралась отступать так просто.       Женщина неожиданно рассмеялась. Холодно, колюче и резко.       — Да когда же вы наконец успокоитесь!.. Я с ней не работаю. Я не могу с ней работать, я не джедай, я вообще не одаренная. Я вижу сквозь нее — и только…       — Я спокойна, — заметила Дана, как никогда остро ощущая присутствие Гудбая. Возможно, было бы проще, если бы он вышел. — Пока еще. Я уйду, мисс. И принесу извинения за беспокойство… Только скажите мне, ради Силы или того, во что вы верите… Глядя на меня — что вы видите?       Агент без особой необходимости закрыла глаза, откровенно страшась ответа, и мысленно прикоснулась к тому, что таилось внутри, шептало голосами Коррибана, прикасалось к сердцу то холодом безразличия, то пламенем ненависти.       «Иди сюда… И дай на тебя посмотреть…»       Ответила Унара не сразу. Она несколько бесконечно долгих мгновений всматривалась в Дану, прежде чем произнести одно короткое слово.       — Тьма, — выдохнула женщина. — Я вижу тьму.       Нексу отозвалась не сразу.       Загнать обратно выпущенный на свободу мрак было на порядок трудней. Он с большой неохотой возвращался в отведенный ему закуток сознания.       Да и загонять не хотелось. Он так много обещал…       Что-то беспредельное. Прекрасное. Чему и определения не было.       — Я так понимаю, спрашивать, что с этим делать, бесполезно, — глухо констатировала девушка, на ходу изобретая новые способы утихомирить разгулявшееся…       Непонятно что?       Понятно.       Теперь уже — кристально ясно…       — Этого я не знаю, — впервые в голосе Унары скользнуло нечто похожее на сочувствие. — Вы хотели совета? Вот мой совет: не попадайтесь на глаза Империи.       — Несколько часов тому назад вы говорили прямо противоположное… — беззлобно усмехнулась Дана, поднимаясь с дивана. — Спасибо. И простите за беспокойство. Кажется, я нагрубила вам тогда… За это — тоже извините…       — Несколько часов назад я видела перед собой девушку, которой очень нужна помощь медика, — отозвалась биолог. — А не одаренную Тьмой. Извините и вы меня. Я действительно не работаю с людьми, и дело не в ксенофобии.       — А в чем, если не секрет? — Дана кивнула, принимая извинения. Она не держала зла. Физически не получалось. Внутренние разборки выжигали эмоции на корню, оставляя только усталость и желание забиться поглубже в кресло в кокпите истребителя. Или залезть на руки к пилоту и слушать сказку.       «Доигралась, агент?..»       — Это… личное, — вздохнула женщина. — Результат допущенной однажды ошибки. Зарок, если хотите.       — Тогда простите еще и за вопрос, — Нексу направилась к двери и принялась обуваться. — Я могу чем-нибудь вам помочь?       — Мне? — усмехнулась Унара. — Ничем.       — Смешно звучит от человека, который себе помочь не в состоянии? — догадалась агентесса. — Ну, я еще не сошла с ума окончательно…       — А тебе никто, кроме тебя самой, не поможет, — биолог была предельно серьезна. — Никто не может сделать человека темным или светлым. Это все — только в твоей голове, результат твоего личного выбора.       — О как… — озадачилась девушка. Новость ошеломляла.       Она выпрямилась, но плечи так и не расправились. Дана сунула руки в карманы, со стороны напоминая человека, стоящего под проливным дождем.       — Есть, над чем подумать, — признала она. — Прощайте, Унара. И спасибо.       — Было бы за что… — тихо отозвалась женщина, больше для себя, чем отвечая на вопрос.       Когда за их спинами закрылась зеленая дверь, Гудбай привычно притянул напарницу к себе, по-прежнему не говоря ни слова.       — Ну, все правильно, — глухо проговорила Нексу в куртку пилота. — Плохая была попытка свалить все на Силу…       Она бы дорого дала за то, чтобы сейчас и в самом деле пошел дождь. Но…       «Татуин, мисс».       Дана, прекращая ежиться, вынула руки из карманов и обняла напарника в ответ.       — Теперь ты знаешь, что я высокомерное и злобное существо, — она криво усмехнулась, словно говорила не всерьез. — И хорошо, что знаешь. Но мне все равно хочется, чтобы не знал… Парадокс, а?       — Человек чуть более сложен, чем проявляющаяся в экстремальной ситуации черта характера, — отозвался Гудбай с едва уловимой улыбкой. — Мы все не святые, Нексу.       Девушка благодарно посмотрела на него из-под челки. Она, конечно же, узнала фразу.       — Пойдем домой? Почитаем, что нам перепало от вояк. Чаю попьем.       У Даны были и другие планы.       Совет Унары держаться подальше от Империи не лез ни в какие ворота, хотя и дан был от чистого сердца. Впрочем, контакты агента с руководством и коллегами и так были крайне ограничены в силу специфики выполняемых задач…       — Хорошая мысль, — одобрил предложение Гудбай, ласковым движением заправил повисшую на глаза девушки прядь. — Чай, интересное чтиво, и никаких приключений… Приятное разнообразие, однако.       — А если нам помешают, — поддержала его Нексу, лукаво улыбнувшись, — то наш сарлакк давно проголодался…       И они рука об руку направились к истребителю.       Угнездившись в кресле с чашкой, Дана первым делом набрала дока. Агент жаждала свежих новостей. «Может быть, удастся извиниться… Перед Кайласом…»       После разговора с Унарой многие события в памяти девушки вдруг обрели иную окраску. Словно сменились светофильтры.       Разговор получился недлинным. После обмена приветствиями Рейли показалось, что у Доминго неприятности, и она тут же начала расспросы.       Рега долго увиливал, но все же признался:       — …Он оставил картину… Портрет девушки, очень похожей на вас, — голос дока был очень странным. Соболезнующим? Извиняющимся?..       Нексу, не осознавая происходящего, до боли сжала пальцы на подлокотнике кресла. Что-то случилось, а Рега все говорил и говорил, что-то неважное, и никак не мог добраться до главного.       — А потом… Мне очень жаль, правда. Он…       — Вы же врач, — тон Даны был почти успокаивающим. Для того, кто не видел ее лица. — Вы умеете говорить такие вещи. Давайте… Успокойтесь и скажите, что случилось.       — …Покончил с собой. Направил корабль в звезду, и…       Она поверила.       Мрак рванулся навстречу, заполняя собой кокпит, планету, расширяясь до размеров Вселенной, как, должно быть, росло на обзорных экранах корабля Кайласа пылающее жаром солнце перед тем, как…       — Да. Спасибо, что сообщили. Да, я в порядке, — голос куда-то исчез, это был и не шепот, и не хрип. Горло перехватил жестокий спазм.       Тьма была вокруг. Ничего, кроме Тьмы. И она не была милосердной.       Она отбила вызов и пробормотала уже в пустоту:       — Вы же должны были за ним присмотреть…       Что-то упало со стуком, она этого не заметила. Наверное, чашка.       Кто-то держал ее за плечи, звал по имени. Мягко и в то же время настойчиво.       — …Дана? Слышишь меня?       …Сквозь мрак и вправду проступили солнечные протуберанцы, сквозь них — очертания кокпита.       Все призрачно, кроме смерти. Непреложный факт. Единственное, чего нельзя изменить.       Не вырвать страницу. Не стереть. Не исправить.       — Слышу, — пробормотала девушка, пытаясь понять, почему вокруг все такое мутное, словно смотреть приходится через закопченное стекло. Или воду.       — Вот и хорошо… — теплая ладонь скользнула по ее волосам, смахнула что-то со щеки. — Не вини себя. Ты ничего не могла сделать.       — Но зачем?.. — с искренним удивлением пробормотала Нексу, еще не вполне осознавая, где находится и что говорит. — Он же… Сам… Зачем он?..       В голове не укладывалось.       Кайлас.       Она помнила его разным. Смеющимся. Огорченным. Задумчивым. Уверенным в себе.       Знающим ответы на самые заковыристые вопросы… Он был ее старшим…       И не только.       А потом вдруг стал болезненно чужим и ушел, оставив ее портрет.       — Он меня нарисовал…       Психика Даны пыталась удержаться на плаву, и что-то вынуждало жаловаться — безадресно, в пространство, где единственным ориентиром было тепло мужской ладони. Так ребенок жалуется плюшевой игрушке: она ведь поймет! Она лучше всех поймет!       Нексу повезло много больше. Рядом был напарник. А вот вера в понимание была той же.       Гудбай выловил ее из кресла и устроился там сам, с девушкой на руках.       — Тише, родная, — успокаивающе шепнул пилот, бережно прижимая к себе напарницу. — Это был его выбор. Значит, так ему было легче.       Она хотела бы это понять, но никак не получалось. У них с Кайласом были разные наставники, ее учили драться до конца, не сдаваться, если это не тактический ход, и все это было вбито намертво, стало чертой характера.       Оставалось только принять на веру слова Гудбая.       А все вопросы можно было адресовать только тому, кто уже не мог их услышать.       Нексу зажмурилась. Перед глазами опять заплясали протуберанцы.       От осознания, что придется писать отчеты и говорить с психологами и контрразведчиками, тошнило заранее. «Как он вел себя в последние дни? Вы не замечали за ним ничего странного?.. Он пытался говорить с вами о смерти?..»       Чаша сия была неминуема.       Придется вспоминать. И объяснять. И снова пытаться понять…       «Родная?..» — осознала Дана, выныривая из кошмара и обнаруживая себя сидящей на руках у напарника.       «Хорошо…»       Девушка вновь закрыла глаза. Дыхание агента очень скоро стало глубоким и спокойным. Она спала, прижимаясь к пилоту, и видела сон о странном небе цвета дождя…       Когда Нексу проснулась, вокруг было темно. Только огни космопорта пятнами тусклого света лежали на посадочной площадке. Силуэт Гудбая в соседнем кресле казался непроницаемо-черным клочком мрака.       Дана, толком не очнувшись, умудрилась испугаться и даже протянула руку к напарнику, но вовремя удержалась от прикосновения: «Спит?..»       Пусть спит…       Она оставалась неподвижной, смотрела на огни.       В ушах звучал голос Тарьи. Девушки, которую она своими руками передала Инквизиторам.       «Тьма ослепляет их, превращает в кого-то очень страшного, не оставляя почти ничего человеческого…»       Дана представила, как выбирается из кресла, опускает аппарель…       Нет, бесшумно не получится. Проснется.       Даже если бы получилось…       Было в этом что-то неправильное.       Однажды он решит сам, остаться или уйти.       «А Темные умеют оставлять выбор?..»       Ночь, казалось, тянется бесконечно долго. Мрак вкрадчиво мурлыкал на ухо, словно огромный черный кот, мягко свернувшийся вокруг сердца.       «Что тебе они все?» — шептал он, зализывая душевные раны колючим кошачьим языком.       Тому, в чьем сердце живет Тьма, не мешают жизни других.       Тот, кто хочет остаться рядом с носящим мрак в душе, должен быть достаточно сильным, чтобы выдержать — все. Слабым там не место. Оказавшийся слабым будет забыт.       В непроглядной черноте на миг показалось хищное золото глаз и белизна сверкнувших клыков.       Оказавшийся неспособным выдержать свою Тьму — будет забыт так же.       «Посмотрим, выдержишь ли ты — меня», — многообещающе, но беззлобно подумала Нексу.       Одаренная Тьмой, подумать только.       «Дар это или проклятие, я еще разберусь…»       Но сколько раз живущий внутри мрак приходил на помощь там, где помочь не мог никто?..       «И что ты потребуешь взамен?..»       Дана полезла за декой. Выставив яркость экрана на минимум, чтобы не будить напарника отсветами, она принялась читать файлы, переданные местным особистом.       Чтиво действительно оказалось занимательным. Судя по тому, что было у местных вояк на Джиро, копали под него давно, качественно, но не слишком активно.       Потому как стояли за гонщиком… Их можно было назвать родианской мафией. Довольно серьезная по меркам Татуина полукриминальная организация, прочно пустившая корни и на местном черном рынке, и в гоночном бизнесе, и наркоторговлей не брезгующая. Группа активно сотрудничала с хаттами и как-то ухитрилась поделить с ними сферы влияния. Точнее, выбить себе уголок и прочно его держать вот уже восемь лет.       Джиро не относился к верхушке, но и простой шестеркой не был. Мелкий главарь, эдакий доноситель распоряжений сверху до низов. На Татуине ошивался давно и прочно, и успел заработать репутацию той еще сволочи, причем довольно опасной. Потому как вместе со своей бандой они могли справиться почти с любым недовольным, а тем, кто мог действительно организовать им неприятности вплоть до путевки в Силу, старались дорогу лишний раз не переходить.       В качестве отличительного знака члены организации использовали схематическое изображение геста, хищника с их родной планеты.       «Мне нужна снайперка», — Нексу прищурилась, повторно вглядываясь в мелкие строчки текста.       Бессмертных не бывает. Неуязвимых тоже. Когда на человека начинается целевая охота, даже целой команде профессиональных телохранителей трудно сохранить жизнь клиенту.       «Вряд ли эту тварь ведут два-три эшелона профи…»       Если судить по полученным данным, Джиро чувствовал себя в городе вполне уверенно. Значит, вряд ли будет прятаться или осторожничать.       Вин у имперцев, и никто пока не знает, выжил он или нет. Дану вряд ли рассматривают как серьезную угрозу.       Нападения еще будут…       И все-таки нужно выждать. Совсем немного, до следующей гонки. Джиро, которого публично обставила девушка-чужачка, захочет реабилитироваться. Значит, нужно исчезнуть из города. «Ты меня испугал, и я бегу»… В это бандит поверит.       И выйдет на гонку.       Не на эту, так на следующую…       Рассвет принес с собой призрачную серость и осторожный вопрос.       — Как ты? — Гудбай внимательно вглядывался в напарницу.       Нексу оторвалась от деки и ответила пилоту таким же внимательным взглядом.       — Есть основания считать, что все в порядке, — ответила она с едва заметной улыбкой.       — Это хорошо, — удовлетворенно улыбнулся пилот и указал взглядом на деку. — Что у нас интиресного?       — Читай, — Дана передала ему датапад. Так было проще, чем пересказывать все с самого начала.       — Я бы начала с уничтожения главаря группировки, но войну за передел сфер влияния вояки нам не простят. Обидятся, извиняйся потом…       — Все настолько весело? — Гудбай уткнулся в деку, пробежался глазами по тексту. — Нда. Вот так походя оттоптали хвост местной мафии… Есть идеи, как начистить им уши и не организовать проблем военным?       — Есть, — Нексу смотрела, как разгорается хмурое татуинское утро. — Мы улетим в другой город. Докупим немного снаряжения… Вернемся на следующую гонку. Но в другом качестве. Засада на трассе… Выстрел из снайперки или гранатомета — и нет больше гонщика Джиро. Мало ли у бандита врагов? Нас, по крайней мере, официально, в городе не будет…       — Вот такой ход мыслей мне нравится на порядок больше, — альдераанец улыбнулся, вернул Дане деку и полез умываться.       Вернувшись, Гудбай плюхнулся в кресло и состроил умильную морду:       — Покатааай меня, большая черепаха!       — Таких комплиментов мне еще не делали, — Нексу иронично покосилась на напарника. — Но… Так и быть, любимый. С тебя песенка. Про солнышко.       И она запустила предстартовый прогон систем.       — Про солнышко? Хм… — пилот глубоко задумался. Но когда истребитель оторвался от посадочной площадки, все-таки затянул неторопливый мотив:       — Без крыльев, как дым,       Форм любых, придуманных фантастом,       Над кровлей крыш чужих домов       Летает паранойя.       И в шорохе дней       Никто не знает, что в ней       Солнце светит напрасно,       Солнце горит зря…       Над горизонтом медленно всплывали два пылающих диска, заливая золотым светом проплывающие внизу серые барханы. Гудбай ухитрялся петь, коситься на напарницу и лукаво улыбаться чему-то.       — Если лето пройдет,       Не плачь о нем и не беги за Солнцем,       Не целуй без любви.       Зачем искать живого среди мертвых?       Не верь мне,       Когда я скажу тебе:       «Солнце светит напрасно,       Солнце горит зря…»