Без права на славу

      Когда они вышли из воздушного пространства над городом, Нексу заложила пару виражей. В атмосфере истребитель вел себя совсем не так, как в космосе.       Восходящие солнца Татуина напоминали о страшной смерти Кайласа, и Дана щурилась, позволяя голосу напарника звучать громче шепота Тьмы.       Впереди лежало Дюнное море и Мос Эсп.       — Неплохо, — оценил Гудбай виражи напарницы, когда песня кончилась. — Делаешь успехи, моя юная ученица. Попробуй еще вот что…       Дорога до Мос-Эспа плавно совместилась с практикой по атмосферным полетам.       Нексу тихо мечтала о рассинхроне и прочих легендарных приемах самоубийственного пилотажа, но присутствие на борту строгого наставника несколько ограничивало ее порывы.       Только одну выходку она себе позволила…       Тьма не толкала под руку, но вкрадчиво шептала: «У тебя получится». И Нексу рискнула.       Набрала высоту и уменьшила мощность ионных движков, позволив истребителю достичь нулевой скорости в положении «носом вверх». Истребитель замер на сотые доли секунды. Нексу в это время отрубала репульсор-лифты…       И машина просела вниз, но тут же была завалена в положение «носом вниз» с помощью маневровых.       Дана дождалась, когда истребитель набрал скорость вывода в горизонтальный полет, и вернула мощность на движки. Машина вернулась на курс.       Судя по выражению лица Гудбая, ему понадобилась ситская выдержка, чтобы не подхватить управление, когда истребитель замер и начал проседать.       — Это что сейчас было? — вкрадчиво уточнил он, когда машина выровнялась.       — Горка, — радостно сообщила ученица. — Ты же просил покатать?..       Нексу сделала невинную физиономию, но не выдержала — расплылась в улыбке и уточнила:       — Понравилось? А как мы классно скорость сбросили и от возможной наземной цели не улетели? А могли бы зайти на нее прям с отвесного пикирования! Наверное…       Дана виновато посмотрела на «о, Великого». На самом деле она была не так уверена в своих словах, и всерьез опасалась получить по ушам от опытного пилота.       И за идею, и за лихачество.       — Напомни, что мне вот уже в который раз мешает оборвать тебе уши? — тем же вкрадчивым голосом поинтересовался альдераанец. — Кроме того факта, что сейчас ты держишь штурвал…       Гудбай тяжело вздохнул.       — Идея хорошая. Но вот так, на коленке, крутить такие вещи… А если бы была одна и что-то сорвалось? Подобные маневры — это здорово, но когда они отработаны, и ты точно знаешь, как поведет себя машина в следующий момент.       — Тебе мешает то, что у нас нету тренажера, — застенчиво предположила Дана. — А может быть, еще что-нибудь…       Последние слова прозвучали тихо-тихо, практически себе под нос.       — Тренажера по обрыву ушей? — ухмыльнулся пилот. — Хм. Недостаток практики в таком деле — это серьезно… Надо будет исправить при случае.       Беззаботно треплющегося альдераанца выдавала только странная теплота во взгляде.       Дана прониклась перспективой, а может — решила пожалеть нервы напарника, и довела истребитель до Мос Эспа без новых выкрутасов.       — Над кровлей крыш чужих домов летает паранойя, — промурлыкала она, глядя на проплывающие внизу купольные постройки. — Мы — чья-то паранойя!..       Спустя несколько минут корабль мягко опустился на посадочную площадку.       — Я бы сказал, мы — источник чьей-то паранойи, — улыбнулся Гудбай.       Пыльный, шумный город жил своей жизнью. На первый взгляд он ничем не отличался от Анкорхеда: те же желтовато-серые строения с округлыми крышами, то же разнообразие морд и лиц, словно из учебника по ксенобиологии, тот же вездесущий песок и две звезды над головой.       Не успел истребитель опуститься, как вокруг него немедленно начал ошиваться местный техник, мальчишка ушлого и слегка потрепанного вида.       — Если это еще один желающий запихнуть нам лютиков в движок… — немедленно насторожилась Нексу, расстегивая ремни.       Ее с момента пробуждения не покидало странное, двойственное чувство. Мир казался слишком ярким, неестественным, будто нарисованным. В этой Вселенной больше не было Кайласа, но, единожды рванув по живому, боль разжала клыки. Тот Кайлас, которого она когда-то любила, не мог покончить с собой. Значит, там, в звезде, умер кто-то другой.       «Слабый», — одобрительно шепнул мрак где-то внутри…       Первый останется в памяти. А жизнь будет продолжаться. И открывать новые пути.       — …То уйдет он отсюда с кактусом, — подхватил Гудбай. — В, хм, движке. У нас на повестке дня добыча оружия?       — Да. А еще завтрак, — улыбнулась ему Дана.       — Обязательно, — пилот опустил трап и выбрался из кресла.       На подготовку к предстоящей охоте на Джиро ушло чуть больше полудня. Большую часть времени отняли поиски места, где могли продать нужное снаряжение, и торги, потому как цены местные накручивали явно в расчете на то, что покупательское красноречие, подкрепленное бластерами, собьет их как минимум вдвое.       С поисками транспорта — не на истребителе же в засаду лететь — как ни странно, оказалось проще. Байки в аренду сдавали по удивительно адекватным расценкам. Но это были явно не те машины, на которых можно было гоняться: рядом с машиной того же Честера они смотрелись как банта рядом с крайтом.       «Банты» агента устроили. Участвовать в гонках она пока не собиралась. А от возможной погони предполагалось избавляться по принципу: «Догнал? И как, легче стало?»       Закончив с делами, напарники сняли номер в местной гостинице. Нужно было выждать время до следующей гонки…       Нексу беспокоила судьба попавшего под раздачу гонщика, но Честеру на имперской базе ничто не угрожало, кроме любопытства военных, которое вряд ли кто-нибудь рискнет проявлять всерьез.       В гостинице нашелся душ и Дана его немедленно оккупировала. После помывки с удовольствием сменила повязки на плече и бедре на пластырь с бакта-гелем, чтобы уберечь нежную, едва натянувшуюся кожу от трения об одежду.       После всех приятностей наступал необходимый, но неприятный момент. Нужно было сообщить Службе о самоубийстве Кайласа.       Мысль о том, что таким способом бывший напарник мог снимать с хвоста какую-нибудь погоню, посещала агентскую голову. Но Нексу верила: в этом случае он нашел бы способ ее предупредить.       «Если бы счел нужным… После сцены в больнице…»       Ее дело — отчитаться. Дело Службы — проверить информацию. И Дана села набирать сообщение.       Ответ был, как и всегда, лаконичным и сдержанным. Благодарность за сообщение и уведомление, что в случае подтверждения информации ей нужно сообщить свое текущее местоположение и встретиться с ведущим расследование агентом.       Гудбай возился с винтовкой. ДиСишка с подствольным гранатометом внушала уважение…       — Хорошо обращаешься с таким зверем? — не отрываясь от своего занятия поинтересовался он у девушки, когда щелканье по клавишам стихло.       — Нас этому учили, — отозвалась Нексу и подсела поближе к напарнику. — Модульная штука, очень удобная. Хочешь пострелять?       — Местные не оценят, — улыбнулся пилот. — Надо будет как-нибудь выбраться в тихое местечко… Лишним не будет. Такие штуки раньше в руки не попадали, я больше по легкому.       — Я тоже больше по легкому, поэтому пристрелять надо. Выберемся в какой-нибудь каньон и поохотимся на кактусы, — предложила Дана. — Пока к нам никто не явился со странными вопросами…       — У нас предвидятся гости? — мгновенно насторожился Гудбай.       — По нам соскучились в Службе, — вздохнула Нексу, устраивая подбородок на плече напарника и заглядывая к нему в руки. Туда, где лежала дисишка.       — Хотят поговорить о Кайласе.       — Могу понять их интерес, но не скажу, что мне это нравится, — тихо проворчал альдераанец. — Если о чем-то не стоит упоминать…       — Не стоит говорить о том, что я угрожала ему бластером, — попросила Дана. — Это… Ненормально. Будет много вопросов.       — Хорошо, — серьезно кивнул Гудбай. — Паршиво тогда все вышло… Не следовало мне его провоцировать.       — Эйни, — Нексу отошла к окну, повернулась к напарнику спиной и почти с ненавистью посмотрела в ослепительно белое татуинское небо. — Он — агент. Старше и опытнее, чем я. Как ты думаешь, легко ли спровоцировать агента?       Тихо лязгнула отложенная винтовка. Гудбай подошел почти неслышно, осторожно, словно опасаясь причинить боль, опустил ладонь на плечо напарницы.       — Смотря чем, — тихо ответил он. — Он ведь искренне за тебя переживал.       Нексу накрыла его руку своей.       — Мы с ним… Не услышали друг друга. Не поняли. Каждый говорил о своем. Я до сих пор помню каждое слово… Там, перед воротами, для него не было Даны и Гудбая. Было некое общее «вы». Для меня… Я вдруг поняла, что человека, которого я любила, больше нет. Кайлас, которого я помню, был другим. А может быть, я любила того, кого никогда не было. Кто знает… Пожалуй, ты прав. Агента легко спровоцировать, если знать чем. Так, как он спровоцировал меня вытащить бластер.       — Не знаю, чем он тогда руководствовался, но вряд ли это было намеренно, — задумчиво произнес пилот.       — Это важно, если речь идет о жизни и смерти? — Дана обернулась. — Он хотел тебя убить.       В зеленых глазах причудливым отблеском двух местных солнц плясали золотистые искорки.       — Я благодарна за то, что ты не отвез меня на Дантуин. Там было бы страшно. Подумай только, кто может вылечить такие раны так, чтобы не оставить даже шрамов? На аграрной планете? Фермеры? Медблок повстанцев?..       Она улыбнулась, но в этой улыбке не было веселья.       — Его злость там, возле ворот больницы, можно было потрогать руками. Боюсь, он сам вернулся оттуда Темным… А может, всегда был. Так к кому он звал нас?       — Этого мы уже никогда не узнаем, — мягко отозвался Гудбай. — И к лучшему, наверно. Слишком много… нестыковок в его словах, относительно того места в частности.       — Валяться беспомощной тушкой в руках существа, которому даже противопоставить ничего не можешь — это грустно, — резюмировала Нексу. — Тебе и вправду не стоило его провоцировать…       Дана осторожно погладила пилота по щеке.       «Потому что это было ситски опасно».       — Но и винить себя не надо. Если человек готов сорваться, он сорвется. Часом раньше, часом позже. Мы оставили его в руках хорошего врача и психолога. Если он не справился…       — Ты права, — вздохнул альдераанец. — Как бы там ни было, мы уже все равно не можем ничего изменить.       — Бывают ситуации, когда человеку никто не может помочь, — процитировала Нексу одного, ныне слепого, инструктора. — Рождается сам. И умирает сам.       Она снова повернулась к окну.       — Все кончилось после развала базы. Когда я поверила, что он мог меня бросить. Все остальное — последствия и совпадения… Ты не виноват.       Гудбай стоял совсем рядом с напарницей молчаливой тенью. Только едва слышное дыхание и лежащие на плечах Нексу ладони и напоминали о его присутствии.       — Никто не виноват в результатах чьего бы то ни было выбора, — очень тихо произнес он через некоторое время.       — Кроме хозяина этого выбора, — грустно усмехнулась Нексу, прижимаясь к теплому боку напарника. — Ты утащил меня с базы, я тебя не прикончила… Тоже… Выбор.       — Не из худших, — вкрадчиво улыбнулся пилот.       — Это точно, — Дана повернула голову и поцеловала напарника так, как ей давно хотелось — почти задохнувшись его дыханием. Это было веселое безумие, сродни тому, с которым она прыгала с летящего спидера или вступала в перестрелки, но девушка отстранилась прежде, чем Тьма ударила в голову вместе со страхом потерять альдераанца, вот сейчас, в эту минуту… Раз и навсегда.       Нексу понятия не имела, как он отреагирует.       — Пойдем стрелять по кактусам? — предложила она так, словно ничего не случилось, и посмотрела на пилота шальными зелеными глазами.       — Пойдем, — Гудбай улыбался знакомой ненормально счастливой улыбкой, и в глазах его отражалось такое же шальное пламя. — Кто набьет меньше кактусов, тот чистит винтовку.       — Рукопашная считается? — Дана ухмыльнулась и торопливо полезла проверять дисишку, пока напарник не заметил, какое облегчение накрыло агента после этих слов. Отповедь могла быть резкой.       — Я готов подписаться на пожизненную чистку винтовки за зрелище «Нексу против кактуса», — весело оскалился альдераанец.       — Я буду бить их на взлете, — душевно пообещала девушка, наскоро выясняя, чего там в дисишке накрутил Гудбай. На первый взгляд все было в порядке.       — Из засады. Надо научить Ювина приносить нам добычу…       — Не донесет, — печально вздохнул пилот. — Скорее уж нас — к добыче…       Он протянул напарнице чехол. Татуин Татуином, а имперские патрули здесь то и дело появляются, и шататься по городу с такой штукой наперевес определенно не стоило.       …Каньон с кактусами нашелся неподалеку от города. Объяснив напарнику, что и как делать с таким оружием, Дана устроилась рядом с его позицией и принялась комментировать каждый выстрел. Потом взялась за дисишку сама, чтобы через полчаса объявить конкурс.       — Каждый промах — один поцелуй.       Определенно, кактусы были в ужасе.       — Это гнусная провокация, — тихо хмыкнул альдераанец. — При такой формулировке условия на кону должна быть угроза, а не наоборот.       Он вскинул винтовку. Выстрел ушел в макушку кактуса, оставив в ней обугленную дыру. Гудбай передал оружие напарнице с загадочной и многообещающей ухмылкой.       — Но ведь ты испугался? — коварно уточнила Нексу, присматриваясь к простреленной мишени. — Я даже вижу следы твоего испуга.       Она приложила дисишку к плечу, прищурилась, привычно сливаясь с оружием и позволяя Тьме скользнуть туда же, окончательно спаивая стрелка и винтовку, корректируя прицел…       Сухо щелкнул выстрел.       — Я уже говорил, что смертельно боюсь девушек-импов, — судя по ухмылке, Гудбай ее откровенно дразнил. Глянув на мишень, он хитро прищурился. — А вот почему ты меня боишься?       Болт ушел точно в цель.       — Я же не могу бросить тебя наедине с твоим страхом, — Нексу покосилась на пилота, скрывая улыбку. — Будем бояться вместе!       И она вручила напарнику винтовку.       Еще несколько болтов нашли свои кактусы прежде чем Гудбай впервые промахнулся.       — Принимаю разгромное поражение, — обреченно вздохнул он, передавая девушке винтовку. Только в глазах плясал веселый огонек.       — Справишься со страхом — дай знать, — улыбнулась ему Нексу. Вместе с дисишкой она выглядела героем голофильма про татуинских первопоселенцев. Не хватало только поверженного крайта у ног.       — И это говорит девушка с винтовкой, — нахально ухмыльнулся пилот и пользуясь тем, что руки свободны, мягко притянул Дану к себе.       — Ты всегда можешь сказать, что я тебя заставила, — не удержалась от подколки агент.       Их прервал только звонок комма. Объявился следователь.       Нексу назначила ему встречу в гостинице, сбросила вызов и хитро прищурилась на Гудбая.       — Знаешь, а ведь говоря о поцелуях, я сначала имела в виду кактусы… Но твой вариант оказался лучше. Полетели в город, там гонец по наши души.       — Значит, это все-таки была угроза, — вздохнул пилот, отвечая таким же хитрым взглядом. — Придется смириться со счетом «один-ноль». Временно. Я намерен отыграться. Когда-нибудь…       Винтовка вернулась в чехол, ожили движки байков.       — Полетели…       Следователь оказался въедливым, нагловатым и циничным. Он не стал тратить время, опрашивая агентов поодиночке. И без того разговор занял больше двух часов. Безопасник вгрызался в детали, заставлял Нексу припоминать несусветные мелочи и в конце концов вывел из себя девушку двумя вопросами.       — Что вас связывало с покойным кроме служебных отношений?       — Личные, — мрачно буркнула Дана, уже откровенно готовая послать собеседника на другой конец Галактики.       — А вы со всеми своими напарниками спите? — хамски осведомился провокатор и бросил вызывающий взгляд на Гудбая.       — Нет, — пояснила Нексу с той обманчивой мягкостью, за которой у нее иногда скрывалось желание свернуть шею собеседнику. — Еще что-нибудь, офицер?       — У меня есть несколько вопросов к вашему… Напарнику. Приватных. Вы позволите?       Гудбай выглядел очень спокойным. Для Нексу, успевшей его узнать, пожалуй, ненормально спокойным. Пилот не позволял ничему лишнему отразиться на лице, но девушка отчетливо улавливала очень хорошо сдерживаемую ярость.       — Я слушаю, — предельно ровно отозвался альдераанец.       — Ну, что вы делаете рядом с ней, я могу понять, — улыбнулся ему следователь. — С вашим-то прошлым…       — Офицер, вы не могли бы не выходить за пределы… Корректности? — осведомилась Нексу, вежливо улыбаясь.       — Я предельно корректен! — заверил ее безопасник. — Я просто хочу знать, не прикончили ли вы Кайласа, чтобы он не мешал вашему… Э-э… Счастью.       — Я физически не мог этого сделать, — спокойно отозвался Гудбай.       — Да ну? — приятно удивился следователь. — А вам известно, что такое «доведение до самоубийства»?       — Известно, — кивнул пилот. — Я разговаривал с ним трижды. Не более трех минут первый раз, секунд сорок — сколько могут занять три фразы? — второй. И в присутствии агента Рейли — третий, если разговором можно назвать одно предложение. Как вы думаете, этого достаточно для того, чтобы довести до самоубийства агента уровня Кайласа Вару?       — Мы знаем только то, что он пошел на этот шаг, — скорбно сообщил безопасник. — Вы были последними визитерами, с кем он общался… Агент Рейли, он ведь вас любил.       — Вы не можете знать этого наверняка, — не удержавшись, парировала Нексу.       — Он вас нарисовал, — улыбнулся ей следователь. — Перед смертью. А потом улетел в звезду. Вы последние, кто с ним разговаривал. Понимаете?       — Разве? — уточнил Гудбай. — Насколько мне известно, Кайлас находился под присмотром доктора Реги. Не думаю, что он не контактировал с доком после нашего разговора.       — У доктора нет мотива! — радостно воскликнул следователь. — А у вас есть!       — Считать это предъявленным обвинением? — вкрадчиво поинтересовалась Рейли.       — Пока нет, — безопасник перевел на нее внимательный взгляд. — Но если я найду хоть что-нибудь… Будьте осторожны, агент. С такими вещами не шутят.       — Тогда чему вы радуетесь?       — Знакомству, лейтенант, исключительно знакомству… Я закончил, — он поднялся и шагнул к двери. — Оставайтесь на связи. Буду благодарен, если вызовы с моего номера будут приниматься в любое время дня и ночи.       — Если позволит обстановка, — кивнула Нексу. Безопасника это устроило.       — Да, вы знали, что ваш напарник и художник Тамир Мартье — одно и то же лицо?       — Что? — глаза Даны превратились в два зеленых блюдца. — Художник… В розыске…       — Очень интересно, почему ваш портрет оказался в серии «Голодная Тьма». По некоторым признакам специалисты однозначно отнесли его к коллекции.       — Я даже не знаю, как она выглядит, — смешалась Нексу. — Коллекция и портрет…       — Ваше счастье, — тонко улыбнулся следователь.       Когда за следователем закрылась дверь, Гудбай выдохнул нечто сложное и явно нецензурное на незнакомом Дане языке. Примерно так же он ругался, когда уходил по душу напавшего на Нексу невидимки.       — Чтоб ему самому… кхм. Извини.       — У него это профессиональное, — усмехнулась агент. — Представляю, как он с доком разговаривал.       — Не завидую доку… — мрачно ухмыльнулся пилот. — То, что он сказал про художника… Это серьезно или еще один профессиональный прием?       — Так не шутят, — Нексу озадаченно потерла висок. — Вот это номер… «Голодная Тьма». Не нравится мне это название. И мой портрет в этой коллекции тоже не нравится.       — Я сейчас гадость скажу, — извиняющимся голосом предупредил Гудбай. — Но это сильно смахивает на подставу.       — Зачем нас подставлять перед смертью? — беспомощно уточнила Дана. Она могла понять подобные действия, но…       — Это… Месть?       — Не знаю, — пилот тяжело вздохнул. — Больше похоже на последний подарок. Может, он даже не задумывался о последствиях… К сожалению, менее неприятной от этого ситуация не становится.       — Не думаю, что это подстава, — решила Нексу. — А вот последний подарок — вполне в духе Кайласа… Ладно, Сила не выдаст — банта не съест. Будем действовать по обстановке. Пока Служба не решила, чем нас занять, наведем шороха на местную мафию.       — А вот это всегда полезно, — Гудбай улыбался, но глаза его оставались непривычно серьезными и холодноватыми.       — Жалко, что посмотреть не дадут, — с искренним сожалением вздохнула Дана. — Разве что будут спрашивать, что имел в виду… Тогда, может, покажут. Но я понятия не имею, что он хотел сказать. Прямым текстом назвал меня Темной?       Она не без раздражения шевельнула плечом, прошлась по комнате.       — Я вообще не умею с Силой работать. Иногда кажется, что это она со мной работает. Боюсь, Кайлас поторопился.       — Думаешь, он знал? — задумчиво уточнил пилот.       — Мог, — Нексу сморщила нос. — Кто их знает, этих одаренных. То есть нас. Унара увидела, и ему никто не мешал. Закрываться я не умею вовсе…       Она вспомнила щит, который на время сдержал подступающий мрак.       — Почти не умею.       — Нужно все-таки найти тебе толкового наставника, — Гудбай внимательно смотрел на напарницу. — Хотя бы для того, чтобы кто-нибудь что-нибудь не то не увидел…       Глаза пилота подозрительно блеснули.       — Есть у меня одна идея.       — Делись, — Дана плюхнулась на кровать, едва не отправив лежащие сверху подушки в свободный полет. — Идея — это всегда хорошо!       — Помнишь Нимая Вондара? — альдераанец чуть прищурился, ожидая реакции.       — Помню, — удивилась Нексу, ухватив ближайшую подушку.       Явин… Одаренный, которого спас Рофф.       — Ты уверен, что это хорошая идея?       — Нет. Более того, я почти уверен, что сейчас получу этой подушкой, — ухмыльнулся Гудбай. — Как минимум… Ты тогда говорила, что если заняться его разработкой, можно получить доступ к некоторой специфической информации.       — Теоретически, — Дана с сожалением смотрела то на Гудбая, то на подушку. Напарник ее раскусил.       — Если дадут добро на разработку.       — Ну, запросить добро нам никто не мешает, верно?       — После того, как мы уже получили по носу за Энворда? — ухмыльнулась Нексу и все-таки запустила в напарника страшным оружием. — Нет, никто не мешает!       В Гудбая полетела вторая подушка.       Первый снаряд пилот поймал, от второго увернулся.       — Нам запретили топтать хвост Роквэла, — подушка полетела обратно. — А не гонять одаренных как таковых.       Увернуться от подушки, барахтаясь на кровати, было сложней. Пришлось ловить.       — Как только я придумаю, как обосновать интерес к Нимаю… Видишь ли, квалификация у меня не та, для поимки одаренных не слишком подходит.       Ухваченная за угол подушка обрушилась на пилота.       Гудбай плавно перетек в сторону и явно вознамерился поймать напарницу вместе с ее страшным оружием.       — Можем поохотиться и без санкции… В свободное от службы время, так сказать.       Подушка, не встретив сопротивления, благополучно провалилась куда-то вниз, утянув Дану за собой. Агентесса невероятным образом извернулась, чтобы не свалиться на пол.       — Можем! Пока начальство не решило, что этого времени у нас слишком много!       Не повстречаться с полом помогли обхватившие ее руки. Заодно лишив Нексу возможности замахнуться повторно.       — Осталось решить, что будем делать, когда поймаем, — ухмыльнулись над ухом.       — С его талантом убивать… — агент задумалась, моментально переключаясь в режим уютного мурчания. — Посмотрим по обстановке. Если что-то пойдет не так, подарим Инквизиции. Им всегда надо. Вот уж точно, затея из серии «Безрассудство и отвага!».       — Девиз не пропьешь… — довольно проворчал Гудбай и неожиданно переключился на совершенно иное. — Слушай, мы два гунгана. Как мы, сидя здесь, про гонки узнавать собрались?       — Сидя — никак! — радостно согласилась Дана, глядя на него из-под подушки одним зеленым глазом. — И даже лежа никак. Только гонки не проводятся так часто. У нас в любом случае еще полдня и ночь в запасе. Ночью, по холодку, на байках двинемся обратно. Нам в город хода пока нет, значит, будем гримироваться…       — Меня опять будут красить? — несчастно вздохнул альдераанец с выражением вселенского страдания на лице.       — Да. Шелухой песчаных орехов, чтобы потемнели лицо, шея и руки. Сделаем густой отвар, кожа еще и сморщится. Если это внутрь принять, потемнеешь весь, но это будет надолго, на месяц, не меньше… Поэтому ограничимся протиркой. Волосы придется сделать жирными, чтобы висели отдельными прядями. Так ты будешь выглядеть сильно старше… Выдадим тебе палку, чтобы опираться. Сойдешь за моего дедушку, — обрадовала Нексу напарника, замерев как мышь под веником. Уж больно близок был момент обрывания ушей.       — Палку… Гм. Ага, хорошо, — как-то подозрительно согласился Гудбай. Он очень многозначительно смотрел на Дану, а в серьезном голосе пилота сквозило что-то откровенно нехорошее. — Для полного сходства со внучкой завяжем тебе хвостики — с бантиками, оденем в платьице. А не будешь слушаться, так у дедушки палка есть…       — Я буду мальчиком, — Нексу скромно потупила глазки. — Подростком.       Альдераанец старательно сохранял на лице серьезное выражение.       — Хм… Ладно, убедила, — вздохнул он и по-стариковски заворчал. — Вот молодежь пошла, а? Совсем от рук отбились, веревки из стариков вьют…       — Ага, — согласилась Дана, ласково глядя на напарника. — Вытаскивают с дальних ферм в города, чтобы посмотреть на гонки…       — Совсем не жалеют, травят стариковскую душу… — продолжал ворчать Гудбай, мягко гладя девушку по волосам, пока под пальцы не попался кончик уха. Пилот расплылся в коварной улыбке.       — Ухи, ухи, — забеспокоилась Нексу и попыталась втянуть голову в плечи вместе с ушами. Разумеется, ничего не получилось, но лукавая физиономия окончательно скрылась под подушкой, которую агентесса до сих пор не выпустила.       — Их нельзя обрывать! Будет особая примета!       — Так я ж не насовсем, — ласково пообещал альдераанец. Пальцы легко почесывали агента за ухом, словно большую кошку. — Оторву и сразу прикручу обратно. Болтиками.       Из-под подушки послышалось довольное мурчание.       — Лучше гвоздиками, — посоветовала Нексу, растекаясь по своему шутливому лежбищу с грацией размурлыканного кота. — Когда захочешь оторвать в следующий раз, можно будет взять гвоздодер и не придется ничего откручивать… А вообще, у нас ингредиентов на покраску нет. И мне все меньше хочется за ними идти. Еще минута такого чесания, и я никуда не пойду, потому что мне хорошо и лениво. И ты не пойдешь, потому что я отсюда не встану… Собственно, я уже не встану.       Агент свернулась в сонный и довольный клубок вокруг пилота.       — …Если мне не пообещают каф и… Что-нибудь… Мороженое?.. Эх, нет у них мороженого… Зефирку?.. Это ж вставать придется… Не… Мр-мр-мр… Неравноценная замена, совершенно…       — Замечательно, — удовлетворенно улыбнулся Гудбай, и не думая убирать руку. — Значит, красить непонятной фигней меня не будут…       Звучало как откровенная провокация.       — Будут, но попозже, — милостиво обнадежила его Нексу и подставила второе ухо. — Еще за этим почеши… Тебе тоже придется меня красить. Потому что татуинского загара у меня еще нет…       — Будет, — многообещающе улыбнулся пилот. — Вот вынесем тебя на денек-другой на солнышки… На крышу…       — Эй-эй-эй, — забеспокоился мурчащий клубок. — Жареные агенты — это невкусно! И не вздумай проверять!       — Ну вот, а я рассчитывал быстро и легко решить вопрос с обедом, — Гудбай откровенно издевался.       — Обед… Агентские уши, фаршированные болтиками… — Нексу даже приоткрыла один глаз. — Экие затейники эти альдераанцы!..       — Это ты еще хейпанскую кухню не пробовала, — протянул пилот. — Вот там — затейники… Нигде больше не видел чего-то настолько красивого и настолько же несъедобного. Чьи-то уши у них там тоже были, кажется.       — Так и запишем, голодные пилоты страшнее голодных нексу, — Дана неохотно принялась сползать на пол.       — Хм, — Гудбай проводил ее задумчивым взглядом. — Угроза быть съеденным — страшная сила… Раз уж я грубо согнал тебя с насиженного места, сделаем так, чтобы это было не зря.       — Это всегда не зря, — с сожалением вздохнула агентесса, почти мгновенно преображаясь в собранное и деловитое существо. — Только безделье зря. Но так приятно.       Она ускользнула в ванную, расчесываться и наводить красоту.       …Кайлас не исчез мгновенно из сердца и памяти, но сейчас, после этого странного и жуткого самоубийства, от которого до сих пор мороз продирал по коже, эта память казалась отравой. Жгучим варевом, попавшим не в организм — в душу, и тихо перекипающим в ней.       Мрак успокаивал: «Слабак!..»       Логика шептала: «Да еще и преступник…»       За что-то же его объявили в розыск вместе с коллекцией?.. Что он рисовал? Почему включил в опасную коллекцию ее портрет?       Агент СИБ… Тамир Мартье…       Лгал Империи. Лгал ей.       «С его точки зрения, я заслуживала именно этого?» — с чисто женской непоследовательностью подумала Дана, собирая в ладони тонкую струйку теплой воды. — «Доверие… Тамир! Ты пенял мне за недоверие?!»       Теперь она знала наверняка, о чем никогда не будет говорить с близкими людьми. С Гудбаем.       О любви и доверии.       До тех пор, пока эти слова не станут обычным, едва ли что-то значащим эхом незримо существующей, глубокой уверенности друг в друге.       За ингредиентами для покраски пришлось побегать больше, чем за оружием. И, похоже, у продавцов такие покупки вызывали куда большее недоумение. А еще каждый второй пытался подсунуть «хороший аналог», загнуть цену, банально обсчитать или просто продать до кучи еще какой-нибудь хлам. Но совсем уж наглеть не пытались: вид флегматично крутящего в руках бластер Гудбая ненавязчиво оживлял совесть торговцев.       В итоге напарники стали обладателями набора из специй, недорогой косметики, бытовой химии, нечищеных орехов и прочей мелочевки, из которой им предстояло на скорую руку слепить новые образы для весьма придирчивой публики.       Пришлось прошвырнуться и по местной барахолке, прикупить умеренно приличного тряпья — как для Гудбая, так и для маскировки некоторых, откровенно не мальчишеских деталей агентской фигуры.       К полуночи преображение было завершено. Пилот окончательно превратился в крепкого старика со смуглой морщинистой кожей. Пожалуй, старичок вышел слишком широкоплечим, но старенький, зашитый во многих местах плащ с капюшоном скрадывал все лишнее.       Нексу, перетянув эластичным бинтом все, что можно было перетянуть, чтобы не выпирало из-под курточки, ничем не отличалась от загорелых татуинских подростков, которые стайками гоняли в порту. Разве что одета была чуть получше.       Под тряпками скрывался привычный комбез.       Перекрашенные волосы, теперь «сильно выгоревшие на солнце», торчали в разные стороны, словно их отроду не касалась расческа. Под правым глазом просматривался почти выцветший старый синяк, на носу появились следы давнего перелома.       — Ну как? — Агент оторвалась от разложенного на столе грима и глянула на напарника. — Так сойдет?       — Кр-расавец, — оценил Гудбай, ссутулившийся на краю кровати. — Гроза дворовых мальчишек и герой уличных драк. И я не издеваюсь.       — Ура! — Дана немедленно задрала «сломанный» нос. — А как тебя будут звать, деда?       — Дед Массай, — пилот чему-то ухмылялся. — А тебя, о мой неугомонный внук, наказание на мои седины?       — Вьюн, — лукаво улыбнулась Нексу. — Айнце по прозвищу «Вьюн». Но можешь звать наказанием, я не против!       — Наказание, бедствие и сущая катастрофа, — охотно согласился «дед». — Хм. Дед Массай и Айнце. Звучит.       — Однозначно! — убедившись, что бластер на своем месте и надежно скрыт под одеждой, Нексу чмокнула напарника так, что посторонний наблюдатель мог бы заподозрить дедушку в жуткой неблагопристойности.       — Поехали уже, безобразник, — добродушно проворчал Гудбай, набрасывая на сальную голову капюшон. Через плечо он перебросил сумку с разобранной винтовкой. — Пилить нам неблизко…       — Понял, принял, больше не пристаю, — Дана ухмыльнулась, пожала плечами и вылетела из номера заводить и прогревать байки, до которых «дедушке» предстояло еще доковылять. Среди ее собственного снаряжения ждали своего часа две маскировочные накидки.       Через несколько минут байки уже летели по ночным улицам Мос-Эспы. Внимания на агентов никто не обращал, в местный колорит они вполне вписывались. Только выглянувший из кантины мужик крикнул вслед нечто в духе «Ночью в пустыню? Во идиоты…»       За городской чертой скорость можно было чуть увеличить. Впереди лежали темно-синие барханы под звездным небом.       — Рейдеры! Тускены! Сарлакки! И все нам! — вслух порадовалась Нексу, прибавляя газу. Мрак в любых своих проявлениях уже казался почти родным. А ночь ей нравилась всегда…       Агент потянулась к Силе. С каждым разом получалось все легче. Оставалось только прислушиваться к интуиции и выбирать путь мимо неприятностей.       «Не подведи…»       Мрак летел рядом, то подталкивая плечом, то утягивая за собой, укрывал и горячил кровь. Ночную тишину разгонял рев движков, ветер гладил щеки и теребил волосы. Мчавшийся справа Гудбай казался зловещим пустынным призраком…       Неприятности, таившиеся в песках, провожали безумцев внимательными взглядами.       Нексу щурилась в ночь сквозь защитные очки, всем существом впитывая холод. Вопреки досужему мнению, ночи в пустыне совсем не жаркие…       Она понимала, что основные выводы после всего произошедшего еще предстоит сделать. Но сейчас агент скорее играла в рассудительность, чем действительно здраво оценивала ситуацию.       От собственной глупости хотелось рвать и метать. Или выть куда-то в звездный купол татуинского неба. Столько времени провести рядом… И не догадаться, не понять…       «…Что тебя просто использовали», — улыбался мрак.       Больше никто.       Никогда!..       Холодный ветер никак не мог остудить разгоряченное сознание. Но к утру все-таки полегчало. Нексу на такой скорости замерзла окончательно и ей стало не до рассуждений о вечном.       Впереди показались контуры города.