Без права на славу

      Когда Ян ушел, Гудбай поднял аппарель, чтобы возможные гости не застали его врасплох. Хотел было сразу сменить коды доступа, но не стал, чтобы не настораживать этих возможных гостей раньше времени. Пленников он надежно связал и растащил по разным каютам, чтобы не строили коварных планов и не развязывались друг об друга. Все лишнее, то есть, потенциально способствующее побегу, барахло из кают он выгреб, двери заблокировал. И перед тем, как оставить пленников без внимания, альдераанец разграбил запасы местного дока и организовал своим подопечным крепкий спокойный сон на ближайшие несколько часов.       Обеспечив себе относительно спокойную обстановку, пилот занялся кораблем. Еще раз внимательно осмотрел каждый угол, проверил техническое состояние, насколько это можно было сделать изнутри, не высовываясь лишний раз под камеры внешнего наблюдения. Забрался в борткомп, проверил пределы доступа, который давали изъятые у экипажа коды. Убедившись, что все системы работают и корабль при попытке взлететь не станет бросаться всяким «Доступ запрещен», Гудбай связался с диспетчерской службой и договорился о разрешении на вылет ближе к вечеру. Если к этому времени кто-то явится — отлично, если нет — ему и троих пленников хватит выше крыши.       …Он сидел в пилотском кресле и смотрел, как бегут по экрану строчки отчета о проверке систем. Все зеленые. Корабль в отличном состоянии, буквально вчера техники закончили плановое обслуживание, а сегодня с утра он сам все еще раз проверил. Трасса составлена и согласована. Документы при себе… впрочем, больше они не понадобятся.       Соседний экран ожил и выбросил значок принятого текстового сообщения.       «Все в силе».       Сообщение он тут же удалил. Это не имело особого смысла, но привычка требовала сохранять осторожность даже тогда, когда, казалось, все уже решено и дальше только дело техники.       Он должен был испытывать какие-то эмоции в шаге от цели, к которой так долго шел. Предвкушение, волнение…       Ничего. Кроме знакомой, но уже переставшей быть привычной собранности, как перед настоящим вылетом.       И еще было жаль собаку. Но никто не прихватывает с собой милые домашние мелочи, если рассчитывает вернуться…       Дека пискнула, сообщив о завершении копирования, и Гудбай вынырнул из странного пограничного состояния. Пальцы скользнули по куртке, нащупав характерную неровность — в этот раз собака у него с собой. А вот в точке выхода никто ждать не будет. По крайней мере, из друзей. И хорошо бы, если из врагов — тоже… ***       Корабль шел в гипере к точке в открытом космосе где-то на границе Внутреннего кольца и Колоний. Первый относительно длинный прыжок после череды коротких, с выходом в пустоте на несколько минут и нырком к следующей точке. Рискованно, но карты Внутреннего кольца были достаточно подробными, и борткомп хорошо справлялся с расчетами. В ближайшее время корабль точно не найдут. А там… время покажет.       Бортовой компьютер корабля был битком набит информацией.       Пленный «радист» оказался, если верить базе данных, тем самым капитаном Хойтом, на которого он столько раз ссылался во время допроса. Некто Центис (судя по голофото — тот самый покойный форс из мастерской) числился среди пассажиров вместе со своими людьми.       Корабль «Нейро-Саав Корпорэйшн» на Хейпс пришел с Комменора.       В личных документах Хойта лежали личные дела самого Гудбая (сильно урезанный материал, касающийся его работы на террористов, и несколько голофото, сделанных на базе явно исподтишка) и Рейли (в этой папке не нашлось ничего нового, кроме нескольких голофото, сделанных явно на базе у тех же террористов — Дана в столовой смеется с кружкой в руке; Дана в тренажерке стоит вполоборота у капсулы и загадочно смотрит на снимающего; Дана у себя в кубрике сидит на койке, подобрав ноги, на ней длинная мужская рубашка и явно больше ничего, в руке — дека).       Гудбай задумчиво смотрел в раскрытый файл, на последнюю фотографию. Теперь уже не было никаких сомнений в том, от кого Хойт и компания получили файлы. Если бы он только знал… Нужно было позволить Нексу пристрелить Вару еще тогда, во дворе у дока. Или пристрелить самому, с гарантией!       Экран, оставленный без активного внимания, автоматически приглушил яркость, и в потемневшей поверхности отразилась кривая, злая улыбка. Альдераанец встряхнулся и разжал пальцы — сам не заметил, когда успел так вцепиться в подлокотник кресла.       Он на секунду прикрыл глаза, глубоко вдохнул, возвращая себе самоконтроль. С этим можно разобраться позже. Если попадется на глаза. А пока у него — полный корабль людей, из которых нужно вытянуть всю информацию, какую получится. Понять, что с этим всем делать, как заметать следы или кого еще убить, чтобы сезон охоты на двух бывших… много кого хотя бы частично свернули.       Час спустя Гудбай сидел в одной из кают в обществе надежно связанного медика, пожалуй, наиболее безобидного из всей команды и наименее полезного.       Медик приходил в себя долго. Тяжело дышал, маялся, что-то стонал сквозь стиснутые зубы, потом наконец попытался приподнять голову и обвести помещение мутными глазами.       Бывший террорист ему не мешал.       — Поговорим? — предложил он, когда в мутном взгляде пленника начала зарождаться осмысленность.       — А где все? — туповато спросил медик, но уже мгновением позже попробовал путы на прочность. — Корабль захвачен?       — Да, корабль захвачен, — кивнул Гудбай. — Твои приятели тут недалеко, за них можешь пока не волноваться.       — Все мертвы?       — Которые все? — уточнил Меллерт. — Если ты про людей Центиса, то да, все. Кроме одного, который сейчас беседует с хейпанскими копами. А если ты про экипаж, то все живы и даже не поцарапаны.       — И что тебе нужно? — медик уныло уставился на захватчика. — Особенно от меня. Рецепт антипохмельной сыворотки?       — А есть? — живо заинтересовался Гудбай. — Поделишься потом. А от тебя мне нужно немного информации. Хочу проверить, сколько проводов развесил на моих ушах ваш кэп.       — Давай попробуем, — так же уныло согласился док. Он совсем не походил на героя, скорее на очень здравомыслящего человека, отлично осознающего, в какой заднице оказался.       Готовность медика говорить спокойно и без лишнего насилия откровенно радовала. Гудбай терпеть не мог выбивать из разумных информацию, а в последнее время заниматься этим и так приходилось слишком часто.       — На кого вы работаете? Официально.       — Служба безопасности Комменора.       — А по факту? — прищурился альдераанец.       — Служба безопасности Комменора, — повторил он.       Служба безопасности Комменора — это было что-то новое. Выводы делать альдераанец не спешил, на это еще будет время.       — Что вас связывает с «Нейро-Саав»?       — Обычное прикрытие, — пленник шевелился, пытаясь устроиться поудобнее. — Корабль действительно принадлежит корпорации… Формально. «Нейро-Саав» не против, у них часть производств на Комменоре, всегда полезно иметь хорошие отношения с местной СБ.       — И зачем комменорской СБ понадобилась пара террористов?       Вряд ли медик знал настоящую причину. Но попробовать стоило.       Тот изобразил пожатие плечами.       — Приказ. Вы, я так думаю, не просто террористы, если за вами посылают форсов вроде Центиса. Может, и сами форсы. Что я знаю? Пометка «особо опасны», и все. Ты вроде повменяемее, а девушку я по плану вырубить должен до конца полета.       Значит, медикаментозная накачка способна обезвреживать форсов. Логично, лучший способ обезопаситься от кого-то, кто умеет двигать предметы без рук и влиять на мозги — держать в бессознательном состоянии. Стоит учесть на будущее.       — Центис тоже из вашей СБ?       «Особо опасны…» И хотелось бы посмеяться, но по своей разрушительности, вместе и по отдельности, они, пожалуй, действительно заслужили такую пометку. А ведь просто очень не хотели в плен. Нексу тогда, в их первую совместную операцию, удивляло несоответствие образа Верден по личному делу и по живому общению. Его — почти нет, а теперь не удивляло и вовсе. У них с той парой джедаев действительно было очень много общего.       — Не из СБ, — в ровном голосе медика почудился оттенок неприятия. — Он вроде как по линии инквизы.       — Кто вам его подсунул? — почти что с сочувствием поинтересовался Гудбай. Судя по реакции экипажа, покойный форс был более чем неприятным типом.       — Центральный, — медик, похоже, очень не хотел ни пыток, ни рукоприкладства, а может, имел соответствующие инструкции. Но говорил спокойно и почти охотно, не провоцируя «террориста».       — Это же не мы должны были вас брать. Они — группа захвата. Мы — группа сопровождения.       Итого, если допустить, что медик не врет, то по их души пришла Инквизиция, наковыряв себе поддержки в лице группы СБшников на корабле известной корпорации. Объяснимо, на Хейпс ведь не явишься, размахивая имперской картой, пусть даже инквизиторской. Хейпс бережет своих граждан. Даже если они не урожденные хейпанцы. А уж от повода вежливо послать Империю к хаттам там никогда не отказывались.       — Куда вы должны были нас доставить? На базу?       — Передать в точке встречи.       — Где и кому?       Вряд ли медик об этом знал, конечно, но вдруг?..       — Не знаю, — подтвердил пленник опасения пилота. — Должен прийти фрахтовик, забрать Центиса с его ребятами и вас.       Гудбай молча кивнул. Точку встречи можно было выяснить у пилота или лично у Хойта, да и, быть может, таковая и вовсе не была еще назначена. Вряд ли они были на сто процентов уверены, что найдут свои цели именно здесь.       — Давно работаешь с Хойтом?       — Сто лет, — хмыкнул док. — А что?       — Хочу понять, как иметь с ним дело, — честно признался Гудбай.       — Да он нормальный чувак, — хмыкнул пленник. — Он просто на работе. А ты ему кто? Позор на наши седины. А что ты дальше делать будешь? Всех убьешь и улетишь?       — Следовало бы именно так и сделать, — спокойно и без намека на угрозу отозвался альдераанец. — Вы же первым делом наябедничаете своему начальству, и за мной придет уже кто-нибудь похуже Центиса. А мне и от него-то нелегко было отделаться. Крупно повезло, считай.       И действительно ведь повезло. Не явись в последний момент джедай — и итог схватки был бы вполне однозначен.       — Но я не сторонник бессмысленных убийств. Что бы там о нас ни говорили.       — Ну, отчитаться-то придется, — если бы медик мог, он бы почесал в затылке. — Странный ты какой-то террорист. Я бы так сказал: не в образе. Такое чувство, будто тоже на работе… Мы не коллеги, а? Все это изначально как-то паршиво выглядело. Нет, приказ есть приказ. Скажут, мы вас и дальше ловить будем. Сам понимаешь, служба. Но след у вас странный, еще хуже, чем ты. В одном месте вы террористы, в другом она посредник у оружейного барона, в третьем — болтается на Беспине у атмосферников, ну что за ерунда?.. Я такого личного дела еще не видел. Куски какие-то, а не личное дело. Вот ты мне скажи, вы разведка, а? Или таки терроры, только хитровыделанные?       — А вы не спрашивали, кто вам такие паршивые личные дела слил? — усмехнулся Гудбай. — Вот как на такие вопросы отвечать? Скажу, что разведка — не поверишь, скажу, что нет — тоже… Мы давно уже ни то, ни другое. Наемничаем тихонько, гоняемся вот. А тут прилетаете вы.       — А были — чьё? — осторожно спросил медик. Не особенно рассчитывая на ответ.       — По-разному бывало, — альдераанец пожал плечами. — Может, спросишь потом у начальства… Хотя нет, они снова расскажут тебе про гнусных терроров. Таких же проще ловить, правда?       Гудбай понимающе улыбнулся.       — Скажи, насколько Хойт ценит своих людей?       — Я же тебе сказал, он нормальный мужик. Но профессионал. То есть смотря что предложишь.       — Понял, — альдераанец кивнул и поднялся на ноги. — Воды хочешь?       — На свободу хочу, — честно признался медик. — Желательно живым.       — Хорошо, — согласился Гудбай. — Закончу с остальными и отпущу.       — Эээ, ты убить их собрался? Мужик, не надо! Мы ж вас убивать не собирались!       Аргумент был слабым и док это явно понимал.       — Так себе аргумент, — хмыкнул бывший террорист, вспомнив побоище в мастерской. — Нет, убивать не собрался. Поговорить хочу. Вот как с тобой.       — А, ну давай тогда, — успокоился док. — Ты вроде адекватный. Но я все равно напьюсь. Вот выпустишь — и сразу. К ситу такие приключения.       — К ситу, — согласно кивнул альдераанец и вышел.       Когда все закончится, нужно будет добыть бутылку вирренского, распить на двоих с напарницей и орать песни, сидя где-нибудь в глуши. Док ситски прав насчет таких вот приключений.       Следующим на очереди был пилот. Этот мог оказаться поинтереснее… и посложнее. Во всех отношениях.       Пилот так усиленно не подавал признаков жизни, что и менее искушенный в киднеппинге разумный понял бы — придуривается.       — Не заставляй меня подходить и применять насилие, — предложил Гудбай, когда понаблюдал за ним пару минут и понял: этому не надоест.       Пилот открыл глаз. «Ты еще и извращенец?» — читалось на его лице, но безопасник благоразумно промолчал.       Он был чуть поменьше в габаритах, чем Гудбай, но форменка недвусмысленно бугрилась на плечах, очерчивая мышцы.       Убедившись, что пленник внял, Меллерт аккуратно пристроил на тумбочке несколько прихваченных в медблоке ампул, а сам опустился на край койки, так, чтобы хорошо видеть лицо коллеги.       — Мне нужны ответы, — произнес он. — Если я их получу, ты уйдешь с корабля живым. А если мне для этого не придется играть в дознавателя, то еще и целым. Идет?       — А если я не знаю ответов? — уточнил пилот-безопасник. — Я вообще космическое такси. Сел за штурвал и рулю, куда скажут.       — Ну да, и кэп у вас «просто радист», — беззлобно усмехнулся альдераанец. — Ладно еще, когда док такое заливает, но ты-то не строй из себя совсем несведущего.       — А, сссит, — зашипел пилот. — Чего тебе надо?..       Он нервно посматривал на ампулы. Явно знал, что и как можно сделать с человеком с помощью химии.       Гудбай удовлетворенно улыбнулся: его поняли правильно. И незачем коллеге знать, что с химией этот ужасный террорист обращается очень так себе.       — Чьи интересы вы представляете?       — Что значит «интересы»? — продолжил шипеть пилот. Он сильно походил на фелинкса, которого держат над полной ванной воды, а он вздыбливает шерсть во всех местах сразу и возмущается. Растрепанность черных волос и выражение глаз «будьте вы прокляты» добавляли сходства.       — Мы с Комменора. Должны были задержать вас и передать вместе с этим кадром из Инквизитория.       — Кто-то же послал вас ловить «особо опасных», — пожал плечами Гудбай. — Кто?       — Ну, ориентировка пришла, — неохотно сказал пилот. — Сначала мы вас ловили, по линии эсбэ… Была ориентировка от начальства. Потом еще ориентировка, что вроде погибли, потом еще одна. Мы задолбались уже, и тут дополнительная инфа про вас упала… От Центиса… Этот… Центис… это группа Инквизитора Холта. А там у них уже свои заморочки, я не знаю, кто у них командует. Сначала был приказ зачистить вас, потом — обязательно взять. Но это уже от инквизы. Вечно мы за ними подчищаем…       Новые имена, отлично. Точнее, на самом деле совсем не отлично, если речь идет о ком-то из офицеров Инквизитория, у которого своя группа.       Значит, крайний слив информации пришел по стороне инквизы, не СИБ. От Вару, который, если верить повстанцам, был учеником Инквизитора. Логично… Это с СИБ он порвал, красиво самоубившись, а с Инквизицией, выходит, нет. И теперь слил им информацию о бывшей напарнице. Интересно, как это все связано с Мэро и ее охотниками? Ситство, если бы Нексу не темнила так отчаянно, стараясь не волновать его лишний раз…       — Что именно дала на нас СБ, а что — уже Центис?       Пилот смотрел на него, следя глазами за каждым движением.       — У нас была стандартная ориентировка. На тебя за терроризм, на Ингрэм — за измену Родине. Вас и не искали особо, прогнали стандартную процедуру и все. Никто не думал всерьез, что вас на Комменор занесет. Некрологи эти тоже все путали, поди пойми, кого там в очередной раз убили, на тебя тоже один был…       Пленник явно не знал, что Гудбай подслушал радиопереговоры их командира, и выбрал самую безопасную для группы версию.       — А потом эти черные на голову свалились. У них новые фотки, данные. Формулировка новая, теперь уже «убрать свидетелей». Мы вообще не знали до Центиса, что девчонка твоя — форс. И что вы в такие крутые дела влезли, что вас Инквизиция зачищает…       — А с чего вдруг поменяли инструкции с устранения на захват? — прищурился Гудбай.       — А я откуда знаю? — воззрился на него пилот-эсбэшник. — Может, хотят узнать, что именно вы знаете и кому успели рассказать…       Ладно. Этого он действительно мог не знать.       — Где и кому вы должны были нас передать?       — Сообщить о захвате, получить координаты точки, — сообщил пилот. — Передача в космосе. На Комменор вас везти запретили, равно как и на любую из планет…       — Кому сообщить? Канал связи, позывной.       Пока все, уже услышанное, подтверждалось. За исключением отдельных нюансов, до которых еще дойдет очередь.       Пилот неохотно назвал несколько цифр.       — Позывной «Омега». Я не знаю, кто это. Кто-то из людей Инквизитора.       — Хорошо, — удовлетворенно кивнул Гудбай. — Кто такой Беглец?       Пилот посмотрел на него с откровенной ненавистью.       — Мне язык вырвут за эту информацию…       — Они или я, — пожал плечами бывший террорист. — Я ближе.       — Агент… — неохотно сказал пилот, будто каждая буква жгла ему губы. — Инквизитория. Работал под прикрытием как полевой агент СБ. Ты его знаешь. Кайлас Вару.       — Ага, — кивнул альдераанец, ничуть не скрывая, что эта информация не является для него совсем уж новостью.       Что ж, хотя бы обвинение в доведении до самоубийства на них больше не висит.       — Кто еще по нам работает, кроме вашей группы?       — Не знаю, — буркнул пилот. Отвел глаза.       — Но будет кто-то еще. Они прикрывают своего агента, вас так просто не оставят.       «Это мы еще посмотрим…»       Прикрывают своего агента, значит. И хотят взять живыми. Что же такого Дана знает о бывшем напарнике, что ее ловят — так?..       — Где он сейчас? Вару.       Ясно, что не знает, но вдруг?       Глаза пленника стали практически квадратными. Он в бессильной злобе мотнул головой. Он что-то знал, и категорически не хотел говорить.       — Ты меня просто убьешь. А эти замучают. Он по программе защиты проходит… Не знаю я, где он. Позывной знаю.       — Зря ты так считаешь, — в прежде спокойном, почти что дружелюбном голосе альдераанца зазвучала угроза, пока еще очень сдержанная. — Кто знает больше?       — Странник! — нашелся пилот. — Он точно знает!       — Кто еще? — терпеливо уточнил Гудбай.       Этот парень определенно знал куда больше, чем уже сказал… И слишком сильно боялся людей из Инквизитория. Сильнее, чем опасного террориста-фанатика. С этим нужно было что-то сделать.       — Не знаю я! — завопил пилот. — Его прячут, ясно? Что ты до меня докопался…       Гудбай тихо засмеялся.       — Не повезло тебе, вот и докопался. С нашей работой ведь как… когда ты, а когда и тебя.       Он неторопливо поднялся на ноги, прошелся по каюте, прихватив с тумбочки одну из ампул, на ходу снарядил инъектор.       — Хочешь уйти живым? — альдераанец опустился на одно колено рядом с пленником, заглянул тому в глаза. — Те, для кого ты так старательно скрываешь информацию, все равно тебя убьют. После того, как ты побывал в моих руках — обязательно. Про захват корабля наверняка уже знают. Даже если вернешься, тебе ведь никто не поверит. Возьмут какого-нибудь форса, тот послушает, что ты говоришь… Соврать не выйдет, честно сказать, что ничего не рассказал, ты уже не сможешь. А им будет все равно. Так что…       Бывший террорист задумчиво глянул на заряженный инъектор.       — Кто еще, кроме вашей группы, по нам работает?       — Да мать твою, — взвыл пилот. — Убери инъектор, убьешь ведь… Служба прикрытия инквизы, вот кто. Чистят биографию своему… после реабилитации…       Ого… Даже так. Это же сколько народу они еще положат, или уже положили, если Вару хоть сколько-нибудь всерьез работал как агент. И сама реабилитация… кого? Такого же изменника, как они? И даже хуже, потому как Нексу честно работала на своих до последнего, а Кайлас бегал между Инквизицией, СИБ и повстанцами, срывал операции собственной же конторы, а между делом рисовал картины, из-за которых пол-Империи стояло на ушах.       Нет, все-таки он вполне мог понять Инквизиторий. А если Вару все это время продолжал на них работать…       Ситство. Он-то думал, проблемы Нексу с Инквизицией носят более личный характер — мало ли какой зуб отрастила Мэро на агента, а тут еще и конфликт охотников с собственным начальством, зная Дану — вряд ли совсем без ее участия. И что явление на Хейпс группы с форсом во главе обоснованно исключительно желанием господ-сбшников подстраховаться при захвате форса, а Инквизиция просто решила заодно наложить лапу на бесхозного Темного…       И все-таки, это какую же ценность должен представлять собой Вару, чтобы на его прикрытие и реабилитацию уходили такие силы?..       Гудбаю остро нужна была напарница. У которой были недостающие куски информации, и, что куда важнее, контакты… да хотя бы с тем же Странником. А еще она куда лучше понимала все тонкости взаимодействия служб, знала Вару, и могла вытянуть из этих ребят на порядок больше достоверных данных.       — Живи пока, — бросил он пленнику, рывком поднялся на ноги и ушел, прихватив с собой остальные ампулы, чтобы отчаявшемуся пилоту не пришла в голову какая-нибудь героически-дурацкая мысль.       Оставался еще капитан, которого определенно стоило расспросить более предметно, с учетом уже полученной информации. Но с этим можно было подождать.       Около часа Гудбай провел, сводя всю полученную от пленников информацию и собственные выводы из нее в один файл. На память пилот не полагался, к тому же, в таком виде данные проще было передать напарнице, не пересказывая все на словах и тем более — по связи. Сит знает, когда они смогут встретиться… А Нексу нужна была ему здесь, пожалуй, как никогда раньше нужна. Гудбай мог бы допросить капитана и сам, но уже сейчас понимал, сколько всего может упустить просто из-за недостатка исходных сведений, не говоря уже о том, что всерьез расколоть Хойта ему банально не хватит умения. И времени толком нет, чем дольше он болтается на этом корабле, тем выше шансы, что при попытке сесть в хоть сколько-нибудь цивилизованном порту его возьмут с потрохами.       Несколько секунд пилот смотрел на сжатый в ладони комлинк. Как же ему остоситело. Минимум контактов, по делу и только по делу, чтобы не отвлекать, не подставлять лишними сеансами связи и держаться подальше, чтобы, не дай вселенная, не притащить хвост… Нет, бывшему имперскому офицеру хватало выдержки следовать необходимым нормам безопасности. Но нечто внутри, стихийное и яростное, заставившее вытряхивать из Ювина все возможные сведения об охотниках или наплевать на приказ Даны и вернуться к храму на Дксуне, беспокойно шевелилось, толкало под руку. Безотчетное, не признающее условностей желание быть рядом. Хотя бы просто быть рядом.       Коротко щелкнула кнопка быстрого вызова.       — Привет, это я… ***       ...Теперь, когда у него были координаты напарницы и чуть больше информации, можно было уже строить дальнейшую схему действий, и Гудбай надолго засел над картой галактики. Над таким маленьким — в сравнении — ее кусочком, в пределах которого требовалось станцевать. От Хейпса до Орд-Мантелла было недалеко. Но притащиться прямо на этом корабле, с пучком пленных в трюме, было бы верхом глупости. Все равно что свои координаты прямо в Инквизиторий выслать. И от корабля, и от пленных нужно было избавляться. Причем с учетом того, что убивать дока и пилота Гудбай не хотел, капитан был ему еще нужен, а корабль нельзя было продать первому встречному.       После всех расчетов картина выходила следующая. Из текущей точки — прямым прыжком к Пенгалану IV, сбросить одного из пленных. Жаль все-таки, что у «Лямбды» нет нормальных спаскапсул, это сильно упростило бы жизнь и сократило бы временные затраты. Дальше — Танааб, там можно стряхнуть второго и найти сухое прохладное место для капитана. Не таскать же его с собой, стоит чуть не уследить — и все, и хорошо если просто удерет.       После, если все выйдет без накладок — на Богден, утопить ситов корабль в местных болотах, и уже оттуда ловить попутку до Орд-Мантелла. Или до какого-нибудь другого мира. Потому как даже при идеальных раскладах, то есть при гиперпрыжках кратчайшими путями и отсутствии проволочек на планетах, на реализацию всего задуманного уйдет около трех дней. В худшем случае — затянется на неделю, и к тому времени Нексу может быть уже совсем не там, где сейчас.       …Но чем хорош Богден и его луны — оттуда летают почти куда угодно. Особенно если за это заплатить. Жаль все-таки, что в этот раз корабль продать не получится.       «Что ж, слава оплачиваемому труду. Переживем охоту — наймусь на ситов грузовоз и буду летать на нем медленно и печально».       Спустя двенадцать часов шаттл с эмблемой «Нейро-Саав» вынырнул из гипера в околопланетном пространстве Таанаба.       Бывший пилот этого кораблика сейчас должен был тащиться пешком в направлении ближайшего поселения. Через сутки, может, доберется. Гудбай искренне посоветовал ему не попадаться больше на глаза своим, но сит его знает, послушает или решит, что честный доклад и кое-какая информация спасут положение.       На очереди были кэп и док.       Гудбай выбрал космопорт поменьше, чтобы не тратить время на ожидание досмотра, и, до того как проситься на посадку, занялся пленными. Ему нужен был смертельно усталый и крепко спящий экипаж. С помощью автодока рассчитав необходимые дозы, он по очереди наведался к медику и к капитану.       Полетную документацию бывший террорист аккуратно подправил еще в гипере, мысленно простившись с чистым и нигде не засвеченным хейпанским айдишником — из всех его документов только на это имя была сделана лицензия на шаттлы и малогабаритные транспортники.       Теперь можно было садиться. И надеяться, что корабль еще не объявили в розыск по всем ближайшим системам.       Таанаб разрешил посадку без каких-либо проблем, но напомнил про посадочный сбор и таможенные запреты.       Насколько успел выяснить Гудбай, еще в первом прыжке обшаривший корабль в поисках чего-нибудь любопытного, ничего запрещенного на борту не было. Если забыть об «усталом экипаже». Но именно за этим он заводил корабль не на Центральный: чем площадка мельче и захолустнее, тем более… договороспособный там персонал.       Сажать корабль пришлось почти полностью на автоматике. За прошедшие сутки альдераанцу удалось поспать не больше четырех часов, и то урывками, за что теперь приходилось расплачиваться. Голова болела даже сквозь обезбол, сохранять внимание в должной степени удавалось с большим трудом, и даже стимулятором не уколоться — эту химию стоило приберечь на крайний случай.       Так что когда «Лямбда» опустилась на площадку, на выползшем наружу пилоте заготовленная отмазка про трудный рейс была написана огромными буквами без всяких объяснений.       К Гудбаю пришел один-единственный работник порта, и то с целью собрать денег за стоянку и получить отпечаток пальца на стояночных документах. Космопорт был настолько захолустный, что даже проверять шаттл никто не стал — местный только уточнил, не хочет ли пилот дать ему взятку за наличие запрещенных грузов. Почти открытым текстом.       От оплаты запрещенных грузов пилот вежливо отказался. Но, чтобы не расстраивать служащего и не вызывать у него чрезмерное трудовое рвение, выраженное в желании осмотреть корабль, Гудбай предложил ему подзаработать на аренде спидера. Велик был соблазн подкинуть ему заодно и задачу по поиску подходящего домика с подвалом, но с тем же успехом этим можно было не заниматься вообще.       Со спидером вопрос решился в два счета. Подогнали прямо к кораблю не новую, но вполне надежную машину. За рулем сидел ботан; он же спросил, нужен ли пилоту водитель или Гудбай справится сам.       Заверив ботана, что прекрасно справится сам, пилот вернулся на корабль и занялся поиском подходящего жилища. Ему нужен был небольшой домик с подвалом и без соседей сроком на три-четыре недели, желательно не на другой стороне планеты.       Домиков обнаружилась тьма-тьмущая. По большей части, предназначенных для агротуризма. Ферма и проживающие рядом хозяева прилагались.       Нашлись и дома, сдающиеся для обычного проживания. Привлекательно выглядел дом с виноградником, за которым ухаживала автоматика, с такой же автоматической винодельней и аутентичным погребком для хранения бочек.       Не менее привлекательно выглядел дом на окраине города, сдающийся вот уже третий месяц и все никак не находящий своего съемщика. У него тоже был подвал и стоял он на отшибе.       Третьим вариантом за вменяемую цену оказался двухэтажный небольшой коттедж, который сдавала семья, уехавшая в отпуск на Бестайн сроком на три месяца. Коттедж стоял за городом в живописном месте у небольшого озерца с рыбой, в десяти минутах езды на спидере обещали наличие магазинов и прочей инфраструктуры.       Жилище семьи в отпуске Гудбай отбросил сразу. Не хватало еще, чтобы семейство внезапно вернулось, а в подвале у них какой-то чужой мужик заперт. Подумав, отказался и от варианта с виноградником. Сит знает, какая там автоматика и не лазит ли она в погреб так же запросто, как поливает виноградник.       Никому не нужный дом на отшибе с одной стороны, настораживал, а с другой… раз уж это жилище чем-то отпугивает потенциальных съемщиков вот уже три месяца, можно предположить, что и дальше будет отпугивать любопытных.       Гудбай связался с владельцем, выразил готовность снять дом на месяц, с оплатой вперед и тонко намекнул, что очень ценит одиночество и отсутствие лишних гостей.       «Владельцем» оказался агент по недвижимости, действующий от имени и по поручению наследников покойного хозяина дома. Пожилого владельца зарезал серийный убийца, орудовавший в этих краях как раз три месяца назад, и тогда же задержанный, с тех пор дом «с историей» никто не хотел арендовать. Скрывать эту ценную информацию агент не счел нужным, потому что соседи все равно рано или поздно просветят клиента, а это значило скандал в будущем и разбирательства вокруг договора аренды.       Агент добавил, что если клиент все еще хочет арендовать дом, то это можно сделать и дистанционно, достаточно переслать аванс на счет агентства и подписать электронный договор.       Гудбая такие расклады более чем устраивали. Был паршивый дом — станет еще хуже. Особенно если до самого Гудбая доберутся, а капитана так и не найдут. Когда договор был подписан и агент передал коды доступа к жилищу, пилот перегнал спидер впритык к аппарели и, подгадав время так, чтобы в окрестностях площадки никто не бродил, быстро перегрузил в транспорт непонятный темный мешок. После чего закрыл корабль и скрылся где-то в полях.       На месте бывший террорист как следует осмотрелся, проверил дом и подвал в нем на предмет неприятных сюрпризов и только потом, убедившись, что соседи еще не заинтересовались подозрительной активностью вокруг пустующего дома, перетащил в подвал капитана. А потом занялся обустройством «камеры». Хойту предстояло провести здесь в лучшем случае около недели, в худшем — существенно больше, и Гудбай постарался сделать так, чтобы пленник хотя бы не загнулся от голода и жажды. Для этого пришлось смотаться до ближайшего относительно крупного городка и расстаться с очередной пачкой кредиток.       Закончил он обустройство подвала уже местной ночью. К тому времени, как все было готово, Гудбай вымотался настолько, что готов был свалиться спать здесь же. Благо места в доме хватало, а дурная репутация жилища альдераанца не смущала — и подурнее видали. Однако ночевать он не остался. Чутье требовало не задерживаться здесь, улетать как можно скорее, и пилот, следуя велению интуиции, вылетел в ночь. Воспользоваться стимулятором все-таки пришлось. Этого должно было хватить на перелет до космопорта, может — еще на старт с планеты. Координаты заготовлены заранее, в прыжок он корабль как-нибудь да выведет…       Оставался еще док, и его Гудбай выпустил с корабля прямо в порту, непосредственно перед взлетом.       Полчаса спустя «Лямбда» покинула гравитационный колодец Таанаба и ушла в гипер.       Разбудил Гудбая характерный писк: минус десять минут до выхода из гипера. Пилот смутно помнил, как добрался до каюты и рухнул спать, не раздеваясь, и еще более смутно — как уводил корабль в прыжок до Богдена. Вот будет номер, если он вчера ошибся таки с координатами…       Умывшись и обзаведясь крепким кафом, Гудбай притащился в рубку и первым делом проверил точку назначения. Нет, все-таки Богден. Точнее, одна из его лун, но это уже частности, выход все равно запланирован на окраине системы. Как раз на случай, если одному больному на голову пилоту не хватит времени оклематься до выхода из гипера.       К моменту, когда шаттл дополз до нужной луны и пошел на посадку, альдераанец успел окончательно проснуться и теперь всматривался в серо-бурую поверхность шарика в поисках подходящего болота.       И только когда посадочные опоры «Лямбды» ткнулись в покрытие посадочной площадки, до Гудбая дошла вся абсурдность идеи с утоплением корабля.       В сотне метров от площадки начинались ангары. Сновали туда-сюда ремонтные дроиды, сверкал внутренностями полуразобранный фрахтовик, из-за своего состояния совершенно неопознаваемого класса, дурос в респираторе орал на группу техников-угнаутов. Над всем этим великолепием мерцала голограмма «Ремонт кораблей любой сложности. Только лучшие ремонтные дроиды. Детали от официального производителя».       Болото однозначно откладывалось. Придется, конечно, потратить некоторое время на «уборку», но вряд ли это будет дольше, чем поиск разумного, готового подобрать психа-кораблеутопителя на болотах.       Спустя пару часов на борту «Лямбды» уже хозяйничал новый владелец; погрузчик выволакивал изнутри корабельную начинку, а пара ремонтников, примагнитившись к борту, сноровисто сошкрябывала с него эмблему «Нейро-Саав».