Любовник в наследство

Ким Сокджин сидит в столовой и поедает с каменным выражением лица вкусный завтрак. Ровная осанка и безупречный внешний вид выдает в нем принадлежность к высоким кругам. Всегда выглядит идеально: уложенные волосы, чистая кожа, ясный взгляд ㅡ таким всегда видели его ㅡ наследника огромной сети элитных ресторанов по всей стране. На сегодняшний день он фактически управляет ими. Мужчина подводит свой взгляд на дверь, когда за ними слышится женский хохот и  шаги. Джин уже знает кому они принадлежат. ㅡ Доброе утро, Джинни, ㅡ весёлым голосом говорит ему мать. Он смотрит на женщину, чья честь умерла вместе с его отцом. Ким Сурын ㅡ пятидесятилетняя владелица огромной сети тех же ресторанов. Многочисленные пластические операции скинули ей лет с двадцать, но здоровье подводит все чаще. После смерти мужа образ приличной леди будто испарился и она, скинув управление бизнесом на единственного сына, стала жить в  свое удовольствие. Вечеринки, званые ужины, разнообразные салоны и разнообразные любовники ㅡ  вот, что заполнило ее жизнь. Идеальные манеры и этикет, что так удачно перенял от матери Сокджин, были безвозвратно забыты и Сурын терпели только за ее деньги, которые она всегда имела в безмерном количестве. И, конечно, то, что она всегда имела при себе ㅡ любовники, которые сопровождали ее почти везде. Так называемые фавориты. Они часто менялись: одни бежали, другие бежали к другим, пытались через Сурын подстелиться под Джина, понимая где действительно водятся деньги, один кончил жизнь самоубийством, не выдержав перепада настроения старухи, которая сейчас гладит по головке, а через минуту даёт пощечину. Но нашелся тот человек, который устраивал и мог вытерпеть эту дамочку. Уже на протяжении двух лет Чон Чонгук неизменно остаётся ее фаворитом. Этот юноша вошёл следом за на удивление трезвой женщиной, кивая ему в знак приветствия. Этот парень идеально мог манипулировать, особенно таким человеком как Сурын. Он подстраивался под ее настроение, знал, что сказать, чтобы успокоить или развеселить, мог легко заставить его мать "плыть" в нужное ему направление. И при всем этом он не пытался ложиться под Джина или замышлять какие-нибудь аферы. Он был доволен тем, что его полностью обеспечивала эта женщина. Она села за огромный стол и перед ней сразу поставили завтрак. ㅡ Чонгуки, садись завтракать, ㅡ окликает она парня, который рассматривает маникюр. ㅡ Ой, Су, я так устал после ночи перелета. Пойду отсыпаться, ㅡ он ловко огибает стол и целует ее в щеку. Если близкие люди используют этот трюк, то Сурын согласиться со всем. Сокджин еще в раннем детстве пользовался им. Гук скрывается за дверью в коридор и в комнате остаётся только два человека. Джин слабо усмехнулся тому, что этот человек до сих пор избегает любых контактов с ним. Да, он не только не клеится к старшему, но и опасается его. Взгляды, разговоры, даже присутствие в одном помещении заставляют Чона нервничать, пусть он это мастерски скрывает, но Сокджин этого мальчика насквозь видит. Именно, мальчика. ㅡ Тебя никогда не мучала совесть, если она у тебя есть, из-за того, что твой любовник моложе твоего сына? ㅡ он никогда не лез в личную жизнь матери, но иногда позволял себе подколы и грубое обращение, ㅡ На добрых десять лет, ㅡ добавляет он, не отрываясь от еды. ㅡ Никогда, ㅡ отвечает женщина и рассматривает недовольно свою овсяную кашу. Она слегка хмурится, потому что лицевые мышцы не слушаются из-за пластики. ㅡ Итон! ㅡ громко зовёт она повара. ㅡ Да, госпожа, ㅡ перед женщиной тут же, как по мановению волшебной палочки, оказывается невысокий мужчина. ㅡ Сколько раз я тебе говорила не класть в завтрак орехов? ㅡ строгим голосом спрашивает она. Мужчина удивляется, ведь слышит от Сурын такое впервые. ㅡ Уволен! ㅡ сказала как отрезала. ㅡ Джису, срочно найди нам нового повара! Джин встаёт из-за стола и, попрощавшись с матерью, уходит на работу. Он никогда не будет удивляться этой женщине и ее причудами, ведь по сути ему на нее плевать. Пусть бесится старуха. Чонгуку нужно было выживать сколько он себя помнит. Отцу было сложно прокормить его, поэтому у него всегда было много друзей, к которым можно было сходить в гости. Еще с раннего детства он благодаря очаровательной внешности и природной общительности мог завоевать расположение других к себе. Можно было надавить на жалость и мать очередного друга со слезами на глазах будет тыкать ему кулёк со сладостями. Отец лишь закрывал на это глаза, преследуемый собственной совестью. Он считал себя плохим отцом, ведь его маленькому сыну приходилось буквально просить всего у других, но мамочки охотно помогали, как могли, уча своих детей милосердию и прочим вещам, которые Чонгуку никогда не пригодились. Мальчик вырос, кое-как окончил школу и хотел думать куда поступать, но финансовые трудности заставляли попридержать коней. Он перестал настолько часто ходить к друзьям, устроился на одну и тысяча подработок, чтобы хватило хоть на какой-то дешевенький ВУЗ, с дипломом которого можно было бы устроиться на какой-нибудь консервный завод. Опять же из-за внешности его взяли официантом в один из ресторанов, которым владели Кимы. Там он и познакомился с Сурын. Отец, конечно, был против, чтобы его сын стал шлюхой элиты, но Чонгука это не остановило. Пусть он был и не в выигрышном положении, но благодаря его очарованию чувствовал, что может подчинить всех, может уговорить и заставить других. Наконец-то он не чувствует к себе жалости. Все люди, которые сначала смотрели на него, как на очередную куклу с ума съехавшей дамы, только завязав с ним разговор меняли свое мнение о нем. Он почувствовал, что может управлять другими. Он был твердо в этом уверен, пока не встретил сына Сурын ㅡ Сокджина. Он ни капли не уступал в красоте Чонгуку, но по одному его виду можно было сказать, что он не тот, кто будет вертеться, он тот, кто будет вертеть. Этого человека ему не удастся подчинить. Он это в глазах в первую их встречу прочёл. Этот взгляд ему открыто говорил, что видит все его махинации и знает о нем все и даже больше. Чон даже не пытался. Единственный в общении с кем он теряется, не знает, что сказать и какую маску из своей коллекции надеть. Чонгук выучился на психолога. Как казалось ㅡ такая возможность ㅡ везде проспонсируют и, если нужно, все и всех купят, но он понял, что психология ему понадобится больше чем любые интегралы или подлежащее. ㅡ Эта прислуга вообще меня не слушает. Совсем от рук отбилась. Ну и что, что госпожа уехала отдыхать на неделю. Можно уже на все устрои плевать? ㅡ возмущалась женщина, накричала на горничную за то, что она неправильно разложила полотенца. ㅡ Милая, не переживай. Эти невежи просто подзабыли о том, кто здесь хозяин, но это легко исправить, ㅡ Чонгук наблюдает за суетящейся женщиной со сложенными на груди руками. ㅡ Ты прав, ㅡ выдыхает она. ㅡ Я много нервничаю из-за этих растяп. Нужно взять себя в руки и дать понять, кто здесь хозяин, ㅡ продолжала Сурын, поправляла у зеркала прическу. Она, как всегда, собиралась "выходить в свет". Этим она и живет. Сурын ещё что-то добавила по поводу прислуги не умеющей читать ее мысли и перепрыгнула на другую тему, как это обычно бывает, а Чонгук улетел в свои мысли, где он не ведёт себя, как опытный любовник в своем двадцатилетнем возрасте, не привык вызывать у других жалость и не живёт под одной крышей с человеком, который в один миг вместе с волшебным чувством любви вселяет животный страх. С самой первой встречи Чон боялся его и предпочитал не нарыватся на этот холодный, словно лезвие, взгляд. ㅡ Прошу прощения, господин Ким.., ㅡ в кабинет Джина входит один из его помощников. ㅡ Не сейчас, ㅡ устало говорить он. Конец рабочего дня и единственное, чего хочется, так это отдыха. ㅡ Но это очень важно, ㅡ настаивает он. Основной свет был выключен, потому что так всегда нравилось Сурын. Джин свободно проходит в гостиную, кидает ключи от машины на низкий столик рядом с большим диваном и стаскивает с себя пиджак. Он устало выдыхает и уходит в направление своего кабинета. Чонгук садится на диван и невидящими глазами сверлит поверхность столика. Если посмотреть внимательно со стороны, то можно заметить подрагивание плеч. Он поднимает глаза только когда на столик опускаются два бокала и бутылка джек дэниэлс. Чонгук смотрит ожившими глазами на мужчину. ㅡ А теперь скажи мне, почему я должен с офиса ехать, забирать тебя с отеля в час ночи уже без моей матери? ㅡ Ким протягивает Гуку алкоголь и спрашивает с нажимом. Младший упирается, но настойчивый взгляд Сокджина заставляет забыть о нелюбви к крепкому алкоголю. ㅡ Она... Это все произошло так быстро... Мы стояли на балконе... ㅡ начинает он, но останавливается, когда его руку подталкивают ко рту, желая влить жидкость в парня. Он с недовольным лицом глотает алкоголь и сразу же кривится. Придя в себя Чон продолжает, так же сбивчиво: ㅡ Я пытался поймать... Она через перила... Я упал... Лучше бы я этого не видел... Джин подливает ему алкоголя. На сегодня у него план споить этого парня, потому что после увиденного он вряд ли сегодня заснёт и это самое малое. Он видел, подъехав к отелю то, что осталось от матери, после того, как она в состоянии алкогольного опьянения выкинулась с балкона. Нет, ему не жаль ее. Он знал, что этим все и закончится, но все равно позволял женщине руководить собственной жизнью. ㅡ Тише, расслабся, выпей и расскажи внятно,ㅡ мужчина подталкивает его к действиям и Чонгук, пригубив, начинает рассказывать все доступно. Но Сокджин не отступает от своей цели и продолжает спаивать парня. Алкоголь действует на Чона через небольшое количество времени и он начинает откровенно высказываться, иногда хныча. И через пол часа с помутневшим разумом спрашивает Чонгук, который побитым котёнком положил голову на плечо старшего. ㅡ Вот ты ㅡ такой старый сухарь, которому я сейчас плачусь из-за смерти его же матери ㅡ какое тебе дело до меня ㅡ нищего мальчика, что привык давить на жалость и пользоваться другими?ㅡ его язык слегка заплетается, но Джину все же удается разобрать это бормотание. ㅡ Я отношусь к людям так, как они этого заслуживают. На самом деле, моя мать умерла давно. Я не считал ту некорректную даму, что выпала с балкона отеля собственной матерью уже давно. Моя мама умерла вместе с отцом.ㅡ Ким усмехается и говорит с пьяным парнем, который вряд ли отдает отчёт собственным действиям, потому что Чонгук наклоняет голову на плече старшего и видит бархатную кожу шеи, будто не мужественного мужчины вовсе, которую так и тянет по трогать, только не руками. ㅡ А как же я? Такое грязное и беспринципное существо,ㅡ он путается в сложном для него слове. Чон не может устоять и трогает мягкую кожу губами, сразу впиваясь в нее. ㅡ Хах,ㅡ немного опешил старший от действий пьяного, но это было ожидаемо. ㅡ Ты,ㅡ это что-то другое. ㅡ И, что же? ㅡ не отрываясь от дела, спросил он, поглаживая бедро. ㅡ Неважно,ㅡ выдыхает он и чувствует, как напор Чонгука постепенно слабеет и уже через минуту он тихо сопит в шею Кима. Сокджин усмехается нелепости младшего и обнимает его, подхватывает под коленками, умиляется приоткрытым губам и подрагивающим ресницам. Теперь он заснёт спокойным сном. Он относит Чона в его с Сурын комнату и оставляет там спящего, тихо закрывая дверь за собой. Никто не знает, что будет завтра и где придется ночевать Чонгуку, но Сокджин уверен, что младший не пропадет... В кабинете мертвая тишина, не считая мерно тикающих часов, но эту тишину разрушает стук в дверь. Входит высокий седовласый мужчина с кожаным дипломатом. ㅡ Добрый день. А где господин Чон? ㅡ спросил вошедший у Джина. ㅡ Добрый. Он должен быть здесь с минуты на минуту. Присаживайтесь, ㅡ говорит он юристу. Теперь в кабинете прибавляется ещё и нервное постукивание начищенных ботинок о пол. ㅡ Простите, что заставил ждать. Здравствуйте, ㅡ извиняется только что вошедший Чонгук. На нем молочный свитер и бледно-горчичные брюки. Он совсем не выглядит убитым горем, будто не он ещё сегодня хоронил "любимую" и всплакивал каждый раз, когда ему говорили слова соболезнования. Собственно, как и Джин. ㅡ Давайте начнем, ㅡ предложил мужчина, открывая дипломат... Никто не думал, что старуха оставила завещание, пока их не попросили, чтобы зачитать его. Обоим было интересно, чем же удивит их уже покойница Сурын. Но, если признаться, то удивить она смогла, оставив сыну дома в нескольких странах и какую-то дорогостоящую вазу, как семейную реликвию, а любовнику собаку, квартиру в солидном районе города, коллекцию книг, которыми она увлекалась в молодости и ещё несколько дорогих побрякушек, и самоё главное: никто из двоих не сомневался в том, кому достанется бизнес, но какого было их удивление, когда узнали, что являются теперь совладельцами в равных частях. В кабинете повисла напряжённая тишина. Юрист уже как минуту ушел, исполнив свою миссию. Чонгуку впервые в жизни так неловко. Он никогда не стеснялся приходить на все готовое и брать больше чем можно. Парень потупил взгляд в собственные ладони и не может взглянуть на Кима. Сокджина, конечно, удивила такая новость, но сейчас ему больше интересно, что будет делать с этим всем младший. Он поднимается со своего места и обходит стол, останавливаясь позади сидящего Чона. ㅡ Я не думал, что так получится, ㅡ нервничает Чонгук. ㅡ Ты же не думал после смерти Сурын просто сбежать от меня? ㅡ Он опирается руками о спинку стула и наклоняется к младшему. ㅡ Что? ㅡ удивлённо говорит он, поднимая голову и сразу встречаясь глазами с Кимом. Последний не собирается отвечать на риторический вопрос и сразу целует сладкие губы, не встречая сопротивления. ㅡ Мы теперь партнёры и обязаны сотрудничать, ㅡ хитро улыбнулся пухлыми губами старший. ㅡ Партнёры? ㅡ загораются глаза у младшего. Он даже забывает о своем страхе, когда видит ласково улыбающегося ему мужчину. ㅡ Откуда столько глупых вопросов? ㅡ изгибает бровь Сокджин, смотря на детское личико Чона. Он кажется таким подростком сейчас, что Сокджин чувствует себя педофилом. Ему не жаль половины бизнеса теперь официально перепавшей Чонгуку. Все равно он пока не умеет им управлять и Джину придется обучать младшего. Почему-то он впервые за долгое время чувствует неподдельное счастье. Может, от того, что на пути к одной заднице препятствий нет?