Ангел

Романтик шёл через поля, леса, и болота. Ровно полторы недели прошло с последней его встречи с Надей. На сон тот тратил мало времени и почти не ел, ведь сразу после первого же куска — желудок выворачивался на изнанку. Глаза то застилало пеленой, то когда он разгонял кровь в жилах бегом — возвращали зрение. Лето в Зоне было знойным. Знойным и влажным. Одно дело быть трупом в прохладной лежке, а второе разлагаться прямо на жаре. Тело, несмотря на костюм с вентиляцией и души, что лежали в кармане что над сердцем с каждым километром всё сильнее и сильнее уставало, казалось будто бы он шёл не по земле — а по шею в вязком, густеющемм болоте, руки и ноги коченели и часто с первого раза отказывались сгибаться. По дороге к предполагаемому местонахождению слюды его настигли два стада кабанов, и хорошенько подрав — оставили без вентиляции, затем псевдогинант непонятно откуда появившийся решил добавить Сталкеру и сломал тому как минимум четыре ребра. — Чёрт, ещё немного. —  про себя пробормотал Романтик волоча ногу, и пытаясь как можно более незаметно идти по пересечённой местности всё время вспоминая Ангела. «Такие чистые, такие светлые — голубые…» — Думал тот время от времени представляя себе запечатлённые, слегка прикрытые глаза девушки, отражающие свет тогдашней луны. Постепенно всё в голове смешалось и мысли то бродили копнами, то рикошетили от стенок черепа, то стучали кровью в висках, вышибая одна другую. Но, за двадцать лет жизни на Зоне тот научился добиваться цели, в каком бы состоянии ни был и как бы плохо себя не чувствовал. Он часто возвращался к друзьям присмерти, но в последний раз — ему не к кому было возвращаться, а сейчас — он твёрдо возвращался к жизни, и шёл к той, что, стала его Ангелом и ждала его. Наконец дойдя к месту залежей слюды — тот увидел лишь три аномалии, порождающие эти артефакты. — Да чтоб их Химера подрала! — Выругался тот про себя, и сразу вспомнил что лишь вместе с этим животным и получается слюда — клейкая полужидкость, с помощью которой некоторые возвращали на место свои оторванные или же отрезанные конечности, залатывали раны, размером с ладонь и возмещали куски вырванного мяса. Это был и есть самый что ни на есть универсальный соединительный материал, который приживался в щитанные секунды. — Охота… Надо поохотиться. — Выговорил сталкер с трудом и бросив ствол — изнеможденный упал у подножия какого-то дерева, обойдя аномалии. Борясь с желанием закрыть глаза, причём в этот раз — навсегда — тот из последних сил потянулся к рюкзаку и достав пять ампул адреналина — всадил себе в шею одну за другой. — Главное… Не заснуть. Немного приободрившись Романтик достал нож и разрезав ладонь оросил полоску травы перед собой. Кровь почему-то была тёмного цвета, густая и часто с чёрно-бордовыми сгустками. — Гх… Эт не хорошо… Очень нехорошо. Но ничего, прорвёмся… — Проговорил тот и в глазах появились две маячущие, огромные фигуры. — Хех, кто бы сомневался… — Улыбнулся мужчина и так и не досмотрел. Веки его закрылись и в разуме наступил покой. Спустя полтора часа в густой тьме сна, как гром или выстрел в сознании возникла голубизна глаз ангела и тот постарался открыть глаза снова. — Нельзя… Спать… Нельзя. — Пытаясь приободрить себя, тот заклякшей рукой, наощупь достал патрон, открыв его — насыпал пороху на рану, что на ладони и полыхнув спичкой зажёг, чтобы отрезвить себя хотябы болью. И, что странно — подействовало. Глаза сразу же широко открылись, но боль лишь вспышкой пройдясь по телу — сразу же залягла куда-то внутрь. Прямо у ног Сталкера подпрыгивали два внушительных размеров, слизеподобных артефакта. — Хоть что-то хорошее за это время… — Мужчина встал, на ноги, но, будто два полена не сгибающиеся в коленях, они отказывались идти. Тот недолго думая попробовал свой пульс и отметил что он ну очень медленный. Не более пяти ударов в минуту. — Чёрт! — Выругался тот. И достав из аптечки кроворастворительный препарат ввёл его себе поочерёдно в обе ноги сразу, а затем и в шею. Вновь почувствовав функцию конечностей, тот нагнувшись взял артефакты, и положив их в рюкзак пошёл прямо на болота Чернобыля, в надежде на то — что сможет найти в таком состоянии доктора и его хижину… После того как сталкер додумался проглотить часть души и, почувствовав резкую боль от голода в желудке — согнулся напополам ощущая как сердце заколотилось быстрее, достал банку тушёнки и пол буханки хлеба, — съел приблизительно ¼ продуктов и подавляя рвоту просидел так где-то с пол часа. Спать больше не хотелось, благодаря адреналину, но его запасы быстро иссякали после того как тот просек что нужно одну ампулу в час — в сонную артерию. Почувствовав что хоть немного сил к нему вернулось — тот тяжело встал и увидел в метрах двадцати от себя чью-то тёмную фигуру, шатающуюся из стороны в сторону. Подойдя ближе Романтик узнал сталкера — Меченного, которого когда-то считал своим другом и который бесследно пропал. — Меченный! — С трудом выговорил Романтик и был рад тому, что Сталкер, обернувшись улыбнулся и направился к нему. — Это ты, Романтик? Или эта шелупонь болотная вновь в плохие шутки со мной играть собралась? — Меченный направил на хромающего ствол, тот в ответ лишь улыбнулся. — Я… — Выдохнул тот и подошёл ближе. — Что же ты себя так мучаешь, а? И себя и Ангела. — Меченный улыбнулся в ответ и достав две сигареты, — отдал одну Романтику и затем подкурил обе. — Вести расходятся быстро. — Проговорил Меченный и похлопал Романтика по плечу. В затуманенный разум Романтика так и не пришёл вопрос о том — откуда Меченный знает об их отношениях. — Нехорошо с тобой обошлись, очень нехорошо. И я это прекрасно знаю, но если бы не Надежда, ты был бы уже где-то на том свете. Идём, я провожу тебя к доку. — Тот похлопал Романтика по спине — будто подгоняя. — Ч.что ещё слышно об Ангеле?  — Неуверенно спросил Романтик и упоительно затянулся сигаретой. — Она на подходах к лаборатории Х-13, на неё, положили глаз около четырёх мужчин, но она, не смотря на их ухаживания всем отказывает и в свободные минуты — подолгу смотрит на голубую ленту, о ком-то вспоминая, спит она, обычно в углу — прижавшись спиной к стенам, обнимая белую майку. Её, кстати уже два раза пытались изнасиловать, но она и в первый и в другой отомстила. Через три дня должна быть там. — Моя соплячка. — С гордостью похвастал Романтик и ударил себя в грудь. — Хех, согласен, славная девчушка. Она ещё даст стране угля. Да и ты, тоже пасти задних не будешь. — Почему ты так думаешь? — Спросил Романтик, со слабо поблескивающим интересом в больных, красных глазах. — Как думаешь, знаю ли я что у тебя в рюкзаке лежит стрелка? Романтик отвлёкся от сигареты и разинув рот глянул на сталкера. — Артефакт найденный мной, который впоследствии меня и погубил. Да, беспрекословно — он один из мощнейших, из тех, что можно встретить на Зоне, но в сущности — это сгусток негативной энергии и эмоций: ярости, зла и ненависти — который, если ты сможешь пережить его вживление себе — мало того — воскресит твоё тело, но ещё и до неузнаваемости изменит тебя внутри, хотя, может и нет… Это всё зависит от того — что здесь и здесь. — Меченный указал пальцем сначала на висок, а затем на сердце.— Романтик, проживший на зоне двадцать лет, борящийся за жизнь и справедливость со мной плечем к плечу, я уверен — что ты сможешь победить. — Улыбнулся тот и по братски обнял своего друга, тотчас будто бы растворившись во тьме. — Только не забывай нас и вернись к ней… — Донесся с дуновением ветра к ушам полумертвого шёпот. — Н.не могу больше… — Произнёс тот и взглянув перед собой — увидел хижинку болотного доктора. Он был с ним знаком, и чесно говоря — считал вторым отцом, ведь уже не один раз тот спасал его друзей, и не один раз Романтик на нервах дожидался у койки товарища его пробуждения. И сказать по правде — ещё ни один его друг не умер под рукой Чернобыльского Минздрава. Сам же Романтик никогда не отбывал больничный у самого безумного медика, но сейчас, похоже придется, если он конечно же дойдёт пару этих несчастных метров. Краем уха тот услышал лай собаки, скрип дверных петель, и увесистые шаги. — Кто здесь? — Зычно зазвучало сиплым голосом, прорезав ночную тишину — будто лучь света темное подземелье. — Романтик… — Всё что смог выговорить в полуобморочном состоянии сталкер перед тем как впасть в бред. Сквозь плотную завесу мыслей послышались в спешке шаги, затем кто-то перевернув его на спину — посветил в лицо. — И правда, Романтик. — Проговорил тот сиплым голосом и попытался расстормошить сталкера. Но тот ни на что не реагировал. — Совсем плохой… Нет. Так дело не пойдёт. — Доктор, взяв нерадивого сына за шиворот — кое-как затащил его в дом. В последний раз Романтик видел его лет пять-шесть назад, но что тогда, что сейчас — дед оставался крепким и ничем непоколебимым, при этом всём «Ещё и не постарел». — Подумал тот, увидев слегка приоткрытыми веками лицо медика. Ожидая гримасу ужаса на лице доктора тот смог лишь внутри усмехнуться отобразившемуся на прямом, поросшему серебристой щетиной лице глубочайшее удивление. — И живой, и неживой вроде… — Задумчиво пробормотал Доктор и достав из сумки, что стояла в углу, какой-то препарат ввёл его болеющему. В голове у Романтика прояснилось и тот, смог услышать доктора: — Что-то мне подсказывает — что ты, сынок хочешь мне кое-что подразьяснить. Во первых — ты умер, как сказали твои однокомандовцы, а во вторых что это с тобой? Неужели воскрес? — После… После того как… ~ В лаборатории было темно и сыро. Кромешная, опасная тьма помещений что под Выжигателем мозгов, правда уже после того как Меченный его отключил, но всё же, кое-что таки светилось — люминесцентная жидкость, то и дело скапывала с потолка, маяча перед глазами противным неоново-зеленым и жёлтым цветами. У краёв коридоров валялись поросшие,  грибами такого же цвета как и капли, тела. Вся атмосфера буквально благоухала запахом гнили и плесени. Многогодовалую тишину, пока не нарушал никто, никто, не решавшийся пойти сюда. Пусть выжигатель был уже отключен, пусть весомой угрозы над жизнью уже не исходило ни от чего, но это место буквально опоясывали всякие сплетни легенды и предубеждения. Ведь зомби как были — так никуда и не пропали, правда количество их поуменьшилось, да и появлялись они только после выбросов. Но, одна компания уже давно хотела прошуршать окрестностями на наличие там чего интересного, точнее говорить — на артефакты. Ну, знаете ли… Сталкеры народ ооочень суеверный, и даже матёрые отпетые сорвиголовы не решались сюда пойти, или, по крайней мере — у них не доходили руки, что же до подстраховки — вся команда была не прочь захватить с собой шлемы которые бы нейтрализовали пси излучение. Взяли они их по дешовке у учёных, разобравших бы их на запчасти, ведь нужды особой в этих устройствах не наблюдалось уже как несколько лет. Про запас их не осталось. Ну и пусть. Всё же они могут и не понадобиться. И вот, команда из пяти, уже прошедших и Крым и Рым и медные трубы, шла запыленными коридорами к центру управления выжигателя мозгов, уповая на удачность похода — найденными по дороге артефактами. Вернувшийся из долгой отставки Берсерк вновь взялся руководить своей компанией, в неё входили: он сам, Романтик, Серый, Шмыг и Резец. В поднесенном настроении Берсерк, в полтона рассказывал друзьям о своей дочери: — Ребят, такая умница выросла, хрупенькая, голубоглазая красивенная! Я уже задолбался ухожеров гонять. Ну вот кого не приведёт — всё непутёвые, какие-то изнеженные, музыку слушают такую, что в мою молодость такую попсень и бабы не слушали. Найдет себе наверное какого-то затасканного маменького сыночка, который и в армии-то не служил выйдет за него замуж, да так и будет. Но знаете, мужики, что меня волнует больше всего? Она ведь и за мной, сюда попереться может. Дура такая. — Знаешь, вы с ней два сапога пара. — Хохотнув произнёс Шмыг. — Яблочко от яблоньки далеко не падает. — Добавил Романтик. — А есть у тебя, фотки её? Интересно всё же глянуть какая стала. — Вот, смотри. — Любивший лишний раз погордиться своей дочерью — Берсерк достал из внутреннего нагрудного кармашка маленькую фотку и дал её в руки Романтику. — Ты только не потеряй, а то потом шкуру с тебя спущу — голый искать будешь. — Ну-ка, Шмыг — присвети. Мужчина, долговязый и худоватого телосложения направил лучь на фотку. — И правда, симпатичная. — Пробормотал Романтик. — Будь она где-то рядом, а я помоложе — смог думаю, смог бы составить с ней неплохую партию. — Ага, партию в шашки. — Засмеялся Серый. — Нее, тебе бы я её не отдал. По тебе же видно — только увидел кого и сразу в постель прыгать. — Ой, всего-то три раза было за всё время. — А у нас с Серёгой, и Шмыгом бабы с того момента как на Зону попали вообще не было. — Буркнул Резец и исподлобья взглянул, обиженным взглядом на Романтика. — Да разве я виноват что ты рожей не удался? — Прыснул тот со смеху. — Кто не удался, я не удался?! — Взгорел Резец и вспомнил лицо, испещренное шрамами. — Ты Романтик, тоже не велик красавец. — Ну бабы то велись! — Они велись на то, что кличка твоя Романтик, и ожидали от тебя чего-то тонкого… А ты… — А я наградил каждую незабываемой ночью. — Вот из-за этого вот я и не отдам тебе свою Надьку. Хрена с два. Берсерк шёл впереди с Романтиком, плечем к плечу, затем немного трусоватые Серый и Шмыг, а замыкал процессию хорошо сбитый и плотный Резец. Как только зашли за четвёртый поворот — Романтик нагнувшись — сразу же поднял сразу три артефакта — душу, пружину и слизняка. — Ммм, уже окупилось. Проговорил тот и расфасовал всё в контейнеры. Кто что нашёл — то и забирал — именно таким правилом командовалась вся команда то и дело часто чёрной завистью завидуя членам, которым постоянно фартило. И таким членом был именно Романтик, он бесстрашный — любил заглядывать обычно в такие места, куда бы любой другой ни ногой. Умел общаться с людьми и был коммуникабелен в торговле — чем собственно и сбывал артефакты по высоким ценам, а товары брал по себестоимости, и даже Сидорович — жадный старик часто уступал перед его харизмой. По дороге к самому выжигателю те случайно наткнулись на наверное ещё давно упавшую балку, и, как всегда неуклюжий Шмыг не оставил себя без возможности хорошенько долбануться о её железный край и разнести шлем в пух и прах. Отмахнувшись от этого, помассировав лоб, куда собственно и пришёлся удар тот, посмеявшись, пошёл дальше. Всё время думая о том, как бы его не зомбировало. Выжигатель был поистине внушительных размеров, длиннющие лестницы вокруг огромной колбы.  Эта конструкция могла вселять одновременно и страх и восхищение. — М-да, и Меченный первым увидел эту красотку. Как же жаль что это был не я. — Буркнул Берсерк и начал подъем. — Если это был бы ты — то тебя бы и след простыл. — Серьёзным тоном произнёс Резец. — Неужто он где-то сгинул? — Ходят слухи что да, а ещё говорят что он ошивается где-то в лесу у реактора, или же частенько заглядывает к Болотному доктору. — Кстати, надо бы сразу после этого навестить нашего дока, давненько мы его не видели, а Берсерк — и подавно. — Подал голос Серый. — Как только представится возможность. — Произнёс Романтик и вновь нагнувшись достал из-под груды металла мамины бусы. — Вот чёрт её знает эту Зону, откуда здесь они взялись. Ума не приложу! — Выругался Романтик и добавил ещё один контейнер к себе на пояс. Шмыга и Серого сейчас просто заживо душила зависть. Они не могли идти впереди и собирать все артефакты, ведь боялись, и не могли довольствоваться тем, что оставлял им Романтик из-за своей жадности. Те уже подходили к выходу из огромного зала. Приблизительно одновременно оба загорелись злобой и, в тот же момент под ногами ходуном заходила земля. Берсерк с Резцом — ушедшие на достаточно приличное расстояние вперёд — оставили троих Сталкеров искать артефакты. Неудачно оступившись Романтик упал на землю, застряв ногой в небольшой щели. — Мужики, помогите, застрял я! Серый и Шмыг переглянулись. Внезапно послышался вторая волна и стало понятно это — выброс. Да ещё и какой силы… Чтобы землетрясением отдаваться почти что на пол километра вниз. Внезапно вся колба заморгала, и включила главные прожекторы. По бокам послышался звук работающих насосов, а в голове от уха до уха — будто между ними стальная, вибрирующая нитка противно зазвучал писк. Было ясно одно — Выжигатель мозгов — снова заработал. — Бегите парни, оставьте меня тут, я, с моей удачей — прорвёмся! — Прокричал Романтик, пытаясь вырвать ногу со щели. Шмыг и Серый бегло перекинулись парой тройкой слов и подбежали к Романтику : Серый вынул ствол и нацелившись в живот застрявшего — всадил три пули попавшему в беду сталкеру, а Шмыг — стянул с того шлем и надев на себя ехидно улыбнулся: — Попробуй теперь прожить без своей удачи. Посмотрим выживешь ли ты, друг. — Шмыг зло улыбнувшись и сложив все контейнеры с артефактами себе в сумку — позвал Серого и те вместе скрылись в зияющей дыре выхода. — Суки… Нет, вернитесь! Романтик вырвав ногу из щели, в одном ботинке, истекая кровью направился к колбе выжигателя. — Надо, надо дойти! — Твердя это, тот стал у края лестницы. С трудом достав липучую гранату — кинул её на стекло сооружения, таймер на ней был установлен ровно на одну минуту, чтобы тот успел добраться до выхода раньше чем килограмм тротила разнёс бы там всё к чертовой бабушке. Успев доползти до выхода тот в последний раз обернулся. Затем последовала третья волна, благодаря последнему, контрольному толчку выброса вся техника переполнилась енергией и пси-излучение — в прямом смысле захлестнуло Романтика по самые края. В голове всё сразу опустело, были лишь две мысли: — «на свет», и «убивать». ~ Болотный доктор горько улыбнулся. — Сукины дети. Всегда они мне казались не такими как надо… — Доктор, моё тело уже начало разлагаться, коченеть и покрываться трупным пятнами, сердце с каждой минутой бьётся медленнее, а кровь становится гуще… У меня есть цель и ради неё, я… Я… — Действие препарата что ввёл тому Доктор вышло, так же как и прошла возможность связно говорить. — Рюкзак… Стрелка… Слюда… Сердце. Жить… Вернуться. В.вернуться к Ангелу… — Из последних сил выговорил тот. Собака, как только что заметил доктор всё время жалась в противоположный рюкзаку угол. — Стрелка? — Неуверенно спросил доктор. — Да. Меченного — погубила, меня — нет. Вживи её мне, и я смогу… Жить. — Проговорил тот и непроизвольно закрыв глаза — откинулся на матрац. — Плохо это, всё плохо. Но из двоих зол — твоей смертью и пугающим неизвестным надо выбирать меньшее… Доктор ввёл что-то из пробирки Сталкеру под кожу. — Крепись сынок, будет адски больно. — Произнёс тот. Как только препарат разошелся от руки — тело начало жечь — сначала несильным тупым огнём, а потом, постепенно распространяясь с кровью, тот начал превращать её в лаву, которая, судя по ощущениям, прожигала вены и артерии насквозь, хотя доля правды и была… Аппарат повысил температуру до 45 градусов, а кровь начала нагреваться. Романтик сжав руки в кулаки мыча от болевых судорог чувствовал как тело сгорает в боли. Внезапно что-то холодное и острое вонзилось в кожу между ребер — в месте солнечного сплетения появилось небольшое отверстие, а затем и зияющая дыра. Кровь, тёмными сгустками расплывалась по голой груди мужчины. — Мда, в первый раз такое вижу… Нужно кровь переливать. И что делать?! Свежей нет, а та что есть — спарилась…  — Доктор в замешательстве глянул на больного. — Какая у тебя группа крови, Романтик? Тот всё ещё соображающий и слышащий на судорожно сжимающейся руке показал указательный палец. — Положительная, отрицательная? — Спросил тот. — На первом слове Сталкер кивнул. — Хммм… Насколько я знаю у Резца и Шмыга — такая же. После звучания этих слов Романтик сжал кулаки и с ненавистью вперился куда-то в потолок. — А что, если. — Старик глянул на своего мутировавшего пса. — Барс! Беги найди Берсерка! И тащи его сюда вместе со всей командой. — Н.нет… Н.не надо… Ангел ещё не добралась… — Запротестовал Сталкер, неожиданно вернув себе трезвость и дар речи хоть на миг. — Не знаю кто такой твой этот Ангел, но надо чтобы они добрались к тебе быстрее, чем к тебе доберётся смерть. — Лента, голубая, пусть пёс найдёт и притащит её ко мне. Док посмотрел на больного, мало чего в бреду он может придумать, хотя — это же Романтик, который даже так не скажет ничего бессмысленного. Сталкер протянул доктору руку, на запястье которой красовалась немного засаленная часть голубой ленточки, что тот часто поутру вплетал в косу своей подопечной. — Только часть оставь… Со мной… А то я… Н.не смогу. — Поднявшись произнёс тот и в агонии упал на кушетку. Доктор обрезав голубую ленту — дал псу сначала понюхать её, а затем привязал за ошейник, после — достав из своего стола небольшой клочек материи, насквозь засаленный так, что невозможно было разобрать какого он цвета. И также уповая на хорошее обоняние собаки, дал сначала ощутить запах, а после — заткнув и его за ошейник громко скомандовал «Ищи, и приведи сюда». Пёс, напоследок поластившись к хозяину и получив трёпку за ухом со всех ног рванул из дома, затем послышался плеск воды, да и тот со временем стих. Доктор проведя питомца взглядом вздохнул: «Как бы его никто не подстрелил» и вернулся к Романтику. — Романтик, я не знаю, что будет с тобой после того как я вживлю стрелку. — Доктор знает что тот слышит его. — И ты и я знаем что она имеет отрицательный характер энергии, но энергии большой — которая бы удержала душу в твоём теле. Но вот вопрос в том — останется ли эта душа душой — и не осквернится ли? Тебе надо якорь, который держал бы тебя в случае… — Тот многозначительно взглянул на Сталкера. — Он… Есть. И сильный, ради него… я не хочу умирать. — Делая большие паузы между словами твёрдо произнёс тот. — Хорошо. Слюда? Сталкер взглядом указал на сумку, лежащую в углу. Поспешно достав оттуда два артефакта старик увеличил разрез, и раздробив кость — вырезал всю мёртвую плоть. Затем, достав слюду — вложил её по обе стороны от сердца. Аккуратно взяв артефакт в руку поднырнул под ребра и установил стрелку рядом с сердцем — вынул кисть. Самая лёгкая часть была уже позади. Сейчас же доктору предстояло следить за тем чтобы сердце Романтика не перестало биться, а мозг — продолжал работать. И так же — надо было постоянно следить за деятельностью стрелки и организма — корректировать их взаимодействие препаратами. Подавители иммунитета неплохо справлялись, но над тем чтобы подавить всё время повышающую свою активность стрелку он был обязан не отрывая глаз следить за сталкером. Сделав дыру, что в солнечном сплетении, немного больше — тот установил биостекло — чтобы наблюдать за всем процессом и время от времени, отодвигал его и вводил в бьющееся сердце препараты. Романтик же, находясь всё это время в сознании корчился в коматозе, гранича с жизнью и смертью, и всё время твердя в своей голове лишь одну вещь: «Я вернусь!» ~ Ангел проснулась от резкого толчка в плечо и увидела перед собой невысокого рыжеватого парнишку. — Уже десять минут тебя бужу. Никак проснуться не можешь! — Улыбаясь говорил Рыжик. — Подари мне поцелуйчик, малышка! — Произнёс тот и выпятил губы. — Всего-то один, поцелуйчик. — И закрыл глаза. Девушка лягнула тому по банту. — Убери свои соски. Скотина. — И вот так каждое утро… Ну хоть разочек могла бы чмокнуть! — С необидчивым возмущением произнёс тот. — Отстань! Нам всего лишь лишь пару метров до лаборатории. Надо быстрее идти! — Ага, конечно, пару метров. Ещё пол города.- Произнёс сзади Ворон. — Не так уж это далеко! Давайте быстрее собираться! — Девушка встав — накинула на себя рюкзак и вставив оружие за пояс, спустя лишь десять минут была перед всей командой, спеша как можно скорее попасть в лабораторию. — Ангел, ты бы не прыгала по дороге как горная коза, а тут мало какая невесть водится. — Выкрикнул Ворон — проплаченый провожатый учёных и заодно командир всей компании. — Да ну, всё равно же ничего не случится! — Легкомысленно отмахнулась та. — Ещё как случится! — Громогласно рявкнул тот и тот же час, слева от всей команды дружный перещелк неменее десяти затворов. Ангел сразу же повернула голову туда. — Мелкие, с яйцеголовыми, бегите и попытайтесь где-то спрятаться… — Вскричал тот перед тем как их буквально накрыл шквал огня. — Что же эти суки нас преследуют всё время то, а?! — Ворон, дал команду бежать вслед за слабыми, огрызаясь короткими очередями. Ангел летела впереди всех, но не гонимая страхом, ей хотелось поскорее увидеть отца. — Ворон, как мне понять что это лаборатория? — Спросила та по рации, желая довести отряд к точке назначения и первой забежать к отцу. — Бежишь дальше по улице, упираешься в больницу и спускаешься в подвалы! Поняла?! — Да. — Заляжете там на первом этаже и как следует окопаетесь, мы ещё подтянемся. Увидишь монолитовца — пали. Когда мы подходить будем — свистну! — Хорошо. Ждём вас! — Девушка со всех ног припустила вперёд, стреляя по один-два патрона в места, где предполагаемо находились враги. Наконец добравшись до заветной больницы — та зашла внутрь и загнала всех остальных. — Все двери запереть, столы и тумбы перевернуть и сложить полукругом, выпуклостью по направлению к дверям. Все, повинуясь смекливой девчушке так и сделали. Внезапно в окно влетела первая пуля. А за ней появились сотни таких же. Из улицы послышалось: — Спускайтесь ниже, им надо кто-то из вас… — Зазвучал бас Ворона. — Хорошо! — Покричал кто-то, и первый погнался искать подвал, за ним сразу увязалась и Ангел. Поиски продолжались где-то около пяти минут, пока те не нашли небольшую дверь, с длинной, спиралевидной лесницой вниз. — Все сюда! — Закричала Ангел и первая начала быстро спускаться по лестнице. Затем — учёные пошли в левый, отвлетвляющийся коридор, а Ангел в правый. Пройдя уже достойное количество шагов та остановилась и выключила фонарь, слыша перед собой чьи-то шаги. Впереди внезапно бахнула автоматная очередь, и впервые за всё время — та получила пулевые ранения — два в плечо и одна куда-то бедро. Отшатнувшись девушка упала куда-то в отдельную комнату. — Кто это был, Шмыг? — Спросил голос из темноты. — Берсерк, не беспокойся — это полтергейст был. Девкой мне показался голубоглазой такой низенькой. Точь в точь как твоя дочь выглядела. — Так понравилась что уже сниться начала? — Папа! — Послышался негромкий оклик оттуда, куда упала Ангел. — Смотри — всё никак не уймется! — Вздрогнул от реальных ощущений Серый и, навскидку выстрелил в темноту комнаты — куда упала дочь его напарника, отчётливо присветив фонариком и увидев реального, миниатюрного сталкера, что развалившись негромко стонал. «Помогу малышу облегчить жизнь подумал тот» — и выстрелил ещё пару раз с коварной ухмылкой. — Ладно, идём Берсерк… Из комнаты донёсся приглушённый стон и «полтергейст» потерял сознание от болевого шока. Сквозь потерянное сознание было слышно громкий лай и стрельбу. — Что это за херь?! — Берсерк нацелившись на мутанта Болотного Доктора, а затем, розглядев на массивной шее ошейник — узнал в собаке — питомца Дока. — Господи, да это сам Барс! — Тот нагнувшись к собаке потрепал животное по холке. — Ну, зачем пожаловал? — Поинтересовался Резец, и пёс — Немо отвечая на вопрос, взяв Берсерка за штанину попытался потянуть его к выходу, поскуливанием намекая что нужна помощь. Достав из-за ошейника сначала клочек засаленный материи, и узнав в ней свой старый комбинезон  Берсерк — улыбнулся, но достав ещё и голубую ленту — удивился. — Что такая вещь делает здесь? — Сам у себя спросил тот. — Ну что, пёс, Док зовёт в гости? — Берсерк вынул из рюкзака ломоть вяленого мяса протянул псу: — Угощайся старый друг. Как ни странно, но Берсерк попал в десятку, шерсть на собаке выглядела совсем седой, и с его морды и подбородка казалось уже свисали седые усы и борода. В два щета справившись с едой пёс сначала принюхавшись, а затем сказав что-то на своём, на собачьем — взбежал по сходам, и побежал на улицу, всё время через плечо оборачиваясь на сталкеров. Добравшись к вечеру дня к началу болот тот шмыгнув куда-то в кусты скрылся. Компании показалось что тот скорее захотел повидаться с хозяином и та спокойно пошла напрямик по уже протоптанной тропинке к своему старому знакомому. Всего-то день ходу отделял их от внезапно напомнившем о себе Доке. ~ Пёс, брызжа слюной изо рта со всех лап спешил к второй своей задаче, наверняка зная что та сильно ранена, и наверное ругался по собачьи, наученный хозяином и его пациентами. Постепенно добравшись под тайфунами огня к лаборатории, мутант прошмыгнув через окно спустился в подвал, и обнаружив тело, там же, где засекло его обоняние — заскочил в комнату и взяв за воротник девушку попытался её растормошить. Но попытка не увенчалась успехом, и в мутировший головной мозг поступила гениальная для собаки идея. Выволоча тело девушки на коридор тот выбежал на первый этаж и огласив всего его громким лаем — привлёк таким образом к себе внимание тех немногих людей, что оставила в живых перестрелка. Это были Ворон и его три напарника, и Рыжик, чудом выживший со своими навыками выживания в Зоне. Увидев как Ворон махнул Рыжику на пса, и худощавый парень сразу же повернулся в направлении собаки — пёс сразу же скрылся в подвале. — Иди, пристрели его! Нам не нужны противники в тылу. И заодно найди Ангела, и где её только с этими учёными черти носят когда нам рук не хватает?! Рыжик беспрекословно повинуясь приказу, наставил напоготове свой хиленький АК-47 и перезарядив рожок пошёл в подвал, присвечивая себе фонарем в другой руке. Пёс, опять маневрируя показался в правом направлении коридора, и недолго думая молодой сталкер поспешил за ним. Светя перед собой и вконец тот не смотрел себе под ноги, и вот, зацепившись о что-то тяжёлое и лежащее прямо посреди коридора — с размаху шмякнулся на пол, немного левее от объекта. Подняв лицо — парень увидел морду мутировавшей собаки, вылизывающую лицо, как ни странно, Ангела! — Ангел! — Сначала тот перепугался, не заметив никакого движения в грудной клетки той, но взяв её руку и почувствовав биение пульса в запястье — немного успокоился. — Слава Богу… — Произнёс тот, и вернувшись к реальности вновь увидел уродливую рожу собаки, что к удивлениею сидела рядом с Надей и терпеливо смотрела на Рыжика, будто чего-то от него ожидая. Прищурив глаза, тот немного приподнял подругу перещелкнул на её затылке «включить системы жизнеобеспечения» и, поднатужившись поднял на руки, собираясь идти наверх — к Ворону. Но, Барс, кажись был совсем другой мысли о том — чтобы подниматься в опасную зону с таким ценным грузом. Прихватив юношу за штанину тот аккуратно потянул назад, смотря в глаза Рыжику, будто предупреждая — «Не ходи туда». Всё же, человек, за всё время своего существования с каждым днём отдалялся от природы, постепенно забывая о тех чувствах которые были открыты ему как и всем животным, такое чувство было и у Барса, в отличии от Рыжика. Будь то интуиция или просто — предчувствие плохого — Пёс нивкакую не хотел отпускать Рыжика и Надежду наверх. — Да отцепись ты! — Прикрикнул на него Рыжик, и пёс, подпрыгнув, и взяв того за часть пиджака, что на попе — резко потянул вниз. Ударившись головой о дверной косяк Рыжик постепенно потерял сознание, но всё ещё не выролнил Ангела с рук. Пёс, довольный своей победой взял Ангела за шиворот и потащил туда — где ему казалось было безопаснее всего, и если их и будут искать — то в любом случае не найдут, потом, сраженный чувством жалости — тот вернулся и за Рыжиком. ~ Надя проснулась от того — что кто-то упорно мочил ей лицо чем-то шершавым. Спросонья, нехотя открыв глаза — та увидела перед собой страшную морду мутанта, затем почувствовала боль от пулевых ранений, а после — чьи-то увесистые шаги. Не увидев в глазах вылизивающей её псевдособаки неприязни, или же желания сожрать лицо, та настороженно — но успокоилась. Они лежали где-то в стене, общей для двух больших комнат, по которых бродили, будто зомби улыбающиеся монолитовцы, что-то по дороге бормоча. Посмотрев на свои ноги, та, кроме кровоподтёков увидела лицо Рыжика, с громадной шишкой на виске. Потрепав его за плечо, и увидев как тот подаёт знаки пробуждения Ангел резко приставила палец к губам и беззвучно зашипела, призывая к тишине и матерясь глазами. Рыжик испуганно и одновременно весело осел, вероятно был рад тому что его подруга опять в добром здравии, и уперив взгляд туда — куда показывала Надя — сразу же заметил не говорящую ни о чём хорошем, форму монолитовцев. В конце комнаты — в углу — кто-то, уронив голову на грудь, сидел, неестественно разбросав, в самой неудобной позе конечности, на груди у него поблескивал маячек. — Ворон… — Шёпотом произнесла девушка и мимолётно вспомнила его лицо — иногда улыбающиеся, а иногда и грозящее отметелить — сейчас, в тусклом свете постоянно движущихся фонарей можно было увидеть как оно осунулось — превратившись в мину-кирпич. С минуту вглядываясь в лицо Ворона — та не заметила никаких вероятно очень желанных признаков того — что тот хоть на капельку — продолжает жить. Отвернувшись та услышала где-то оттуда внезапный шелест, и увидела, вместе с глазами Монолитовца, направившего на его источник фонарь — как Ворон совал вперёд назад ногой. Монолитовец, вероятно приняв эти движения за последние импульсы ещё умирающего в агонии мозга отвернулся и что-то сказав — покинул комнату. Будто тень Надя вылезла из небольшой бреши в стене и по-пластунски, стараясь не шуметь — подползла к бывалому сталкеру. — Ворон, ты живой? — Подняв лицо к сидящему спросила та. — Живой, только ранен сильно, ввесь кровью истекаю. — Одиними губами проговорил тот. — У меня есть душа. Я тебе помогу. — Достав из контейнера артефакт, о котором шла речь — та отдала его в руки командующему. — Держи. — Спасибо, мелочь, в долгу не останусь. — Произнес тот, и с как более меньшей производимостью шума — начал заживлять раны. После слова «мелочь» Надя болезненно сьежилась, вспоминая доброе лицо романтика, часто её так называвшего. Честно говоря — она сильно по нему скучала. Сильнее даже чем за отцом и прошлой, беззаботной жизнью. Хотя, эта жизнь ей нравилась больше — она была намного интереснее, и почти после каждого мгновенья в кровь выбрасывалась новая порция адреналина, но всё же — непомытая голова и грязное тело — это заставляло её мечтать о теплой ванне, или хотя-бы душе. Подлечившись сталкер отдал назад артефакт, и завидев двигающуюся к ним из стороны стены коренастую низкую тень — направил дуло по её направлению. — Это какой-то, прирученный мутант, с ошейником на шее. Он-то меня и разбудил. — Произнесла вполшёпота та. — О, да это же пёс болотного Доктора! — Чуть ли не в полутоне воскрикнул сталкер. Подойдя пёс начал лизать руки знакомому, и тот, засунув руку под ошейник со словами: — Ну-ка давай посмотрим что ты здесь делаешь. — Достал оттуда голубую ленточку и засаленный клочек ткани. — О Господи, это же моя ленточка. — А эта ткань — это от старого комбеза Берсерка! Только он умеет так засвинячить одежду. Этот пёс должен привести и тебя и твоего отца к болотному доктору. — Но откуда этот твой болотный доктор может знать обо мне, если я его в глаза никогда не видела? И тем более отец и его компания прошли тут всего днём ранее? — задумчиво обратилась та сама к себе. — Неужели это Романтик у Болотного доктора? — Шёпотом удивилась она, и при вспоминании родной ей клички поморщилась. — Если он у Болотного доктора — то даю тебе гарант — с ним всё будет хорошо. И если это Романтик, который два-три месяца назад — официально умер, а теперь каким-то образом воскрес — то это повышает его шансы втрое. — Увидев, как при слове умер та заинтригованно взглянула во все глаза на Ворона тот поспешил добавить, чувствуя — что если начнёт разглагольствовать — то закончит либо под дулом у монолитовца, либо под пляски на своих собственных похоронах, ведь было слышно доносящиеся из соседней крови звуки длинных ласт — кровососов. — Но сейчас не об этом. Давай скорее выбираться отсюда, когда выйдем на открытую местность — я тебе всё расскажу. — Хорошо. — Что будем делать? — Спросил также тихо подползший к товарищам Рыжик. — Я слышал в соседней комнате -кровососы. Можно стравить их вместе с мнолитовцами и устроить маленькую заворушку с гранатами. Как вам такое? — Спросил Ворон, окинув взглядом обоих. — Уверена, в этой лаборатории есть и другие выходы, абсолютно противоположные тому входу — через который мы вошли, так что думаю — нужно двигаться в их направлении, а пёс нас уже вытащит — почуяв свежий воздух. — Произнесла девушка. — Тогда — за дело. Я выманю солдатов, на вас — кровососы. Ворон — с трудом поднялся. — Рыжик, меня ноги не держат. Давай ты, а я буду кульминацией. Ведите их всех ко входу в эту комнату. — А ты Ангел — на кровососов. Оба кивнули и скрылись в дверном проёме. Ангел подойдя ближе к комнате с кровососами надела очки ночного видения. Кровь, которую они недавно выпили ещё не успела остыть, и светилась внутри мало того невидимых в темноте тел — да ещё и мимикрирующих небольшими красными мешками. Вынув нож из ножен, что на поясе та аккуратно надреза руку — искапала кровью ввесь коридор от комнаты кровососов и до комнаты, где засел Ворон, и вернувшись назад — стала за дверью и начала ждать сигнала. Дальше по коридору послышались выстрелы и топот, который кстати зазвучал и из комнаты, перед входом в которую стояла Надя. Та увидела, натянув очки на секунду, как четыре мутанта в полуприсяде, следуя по следам её крови вышли и  сразу же увидели своих противников несущихся на них, и, вероятно радостно взревев — навалились всем скопом на обед. Прошмыгнув из-под ног дерущихся рядом с Ангелом появился пёс, затем Рыжик, и выбрав момент из комнаты, осыпав парой-тройкой очередей побеждающую в схватке сторону, заковылял к компании Ворон. И, не оборачиваясь все выжившие пошли, в кромешной темноте — чтобы не привлекать внимания мутантов, обитающих здесь. Пёс вёл их перед собой, за ним сразу — как самая прыткая шла Ангел, по средине Рыжик — как слабое звено, которому о его положении никто не решился бы сказать даже на смертном одре — ведь он был добрым малым, доверчивым и наивным, так что почти каждый уважающий себя сталкер считал своей обязанностью сохранить ту самую, ещё пока что неиспорченную кроху что попала сюда — в этот жесточайшей мир, невесть каким кстати образом. Сам Рыжик считал себя очень храбрым, и сильным духом, но не телом, зато никогда не задумываясь об этом — всегда оставался оптимистом. Внезапно откуда-то спереди послышался грузный топот ног и хриплые вздохи. Сознание всех трёх сначала будто вышибли, а затем резко потянули куда-то вперёд. — Контролёр! — Выдохнул Ворон перед тем как закатить глаза и внезапно наброситься на Рыжика. — Это ещё что за хрень?! — Воскликнув поинтересовалась девушка и заметила очертания небольшой фигуры, в двадцати метрах от себя. Она, освещённая слабым дневным светом, просто стояла — и буравила людей огнём невидимых глаз. Подобравшись с пола — та обернулась на схватку Рыжика и Ворона, и увидев как второй берёт верх и уже тянется дрожащими кистями к горлу своего друга — со всех ног припустила к фигуре. Где-то на пол пути заметив что из оружия у неё одни только руки. «Пусть его химера подерет!» — Выругалась та, и услышав хрип Рыжика за спиной — решила справиться, как бы буквально это не звучало — вручную. Сбив фигуру с ног та упёрлась коленями во внутреннюю часть локтевого сгиба рук и взяв уродливого, человекоподобного мутанта за шею — со всей силы сдавила её руками. Но, к сожалению длинна её ладонь была несовместима даже с половинной частью шеи. А мутант, понятное дело — бешенно вырывался то и дело поднимая голову, и вот наконец, украв момент — тот поднял башку и вгрыззя зубами в плечо девушки, как когда-то впился Романтик. Почувствовав внутри себя ярость и какой-то инкстинт — та с силой оторвала от себя мутанта, с куском своей плоти, и ударив его о пол — взглянула в жёлтые, воспалившиеся глаза контролёра своими голубыми, вероятно пытаясь подавить его разум своим. И у неё получилось — что было немало странным. Мутант опустив голову послушно лежал, не смея даже пошевелиться. На его шее Ангел, в первые минуты встречи с чудищем нащупала трахею, которая по сторонам не была окружена никакой защитой, да и притом плоть вокруг неё была мягкой и гнилой, она и являлась  вероятно самым уязвимым местом. Замахнувшись та с подавляемым отвращением и рвотным рефлексом вонзила руку по оба края от трахеи и сжав её хотела было уже вырвать, как внезапно услышала как монстр — что под ней отчётливо и ясно произнёс слова: — Убей, скорее, только… — Смотря прямо в глаза взмолился тот, пытаясь договорить, но рука, сжимающая гортань — была явной помехой. Сзади раздался облегченный кашель Рыжика, но он так и не донёсся до ушей оглушенной Нади. — Что?! — Округлила глаза девушка, всё также не разжимая ладонь. — Н.но ведь мутанты не умеют говорить… — Нет, не умеют… Пока в них не проснётся сознание. — Прохрипел тот. — Проснётся сознание? — Прищурилась та, никогда о таком даже и не слышав. — Да… Некоторые, особенно сильные — по своей воле побеждают начало созданной своей мутировавшей части и самоликвидируются. Но это единицы, все же остальные — находятся под сильнейшим контролем, и я — в том числе. — Хочешь сказать я вернула тебе разум? — Недоверчиво спросила та. — Да… Сама же сказала — мутанты не разговаривают. — Ты хотел чего-то перед смертью? — Вспомнив первую фразу спросила та. — Я хочу чтобы вы нашли сталкера по кличке Серый и содрали заживо с него кожу. — Со злостью в голосе говорил тот. — Он был в компании Берсерка и Шмыга… И Резца. — Вспомнил Контроллер. — С чего такие побуждения? — Я, из-за того что этими своими изуродованными руками убил множество людей, и зубами рвал их плоть — внутренне крича от безысходности, в которую меня загнал мутировавший мозг — хочу поскорее умереть и забыть всё что сделал! — На глазах у мутировавшего выступили слёзы. — Но вот та тварь — Серый, он умирать не хочет, хотя на самом деле — заслуживает смерти куда больше чем я. — Почему? — Спросила та, вынимая руки из шеи мутанта. — Он… Он просто чудовище. Сначала — он убил миниатюрного парнишку — сталкера, чем-то похожего на тебя даже и глазом не моргнув, а затем отделившись от своего отряда — погубил тех людей что находились в другом коридоре, и не из огнествола… Нет… Кромсал и кромсал их тупым ножём, ощущая наслаждение от квакающего голоса и клокочущей в глотке крови. — Откуда ты знаешь? — Моё сознание, подобно осязанию, я могу им чувствовать на многие километры вокруг себя… — Хорошо… — Задумчиво согласилась та и сразу же добавила: — Я исполню твою просьбу, только у меня тоже есть условие: выведи нас отсюда — ты ведь знаешь где находится выход. — Тоном полуприказа выразилась та и поднявшись, не оборачиваясь спиной к мутанту позвала друзей к себе: — Рыжик, Ворон, Вы как? — Вскрикнула та. — Да вроде нормально, у меня голова кружится, а у Рыжика горло побаливает. И с кем ты там разговаривала? — Зазвучал заинтригованно голос Ворона. — Подойди и сам увидишь, держи ствол на готове, но что бы ты здесь не увидел — только не стреляй. Это наш билетик наверх. — Хорошо, я уже иду. Было слышно как две пары ног, поднявшись поспешно подошли к девушке, и стали за её спиной. Ворон как стоял так бы и сел, не будь у него его, только бывалым сталкерам присущего, навыка, или уже привычки не удивляться всему необычному и тем самым не колебать себе лишний раз нервы. Рыжик же, был товарищем из совсем другого теста. Он, широко открыв и рот и глаза мотал головой смотря сначала то на Ангела, то на контролёра, и последний, чуть не сбив его с ног словом произнёс: — Приветствую. Рыжик осел и казалось застыл. Ворон похлопал мальца по плечу и протянул руку Контролёрру. — Ворон, рад и удивлён знакомству. Контролёр пожал руку человеку и, увидев как у того напряглись желваки на скулах и скрипнули зубы, поспешно разжал кисть, почувствовав что явно переборщил с неконтролируемой силой. — Простите. — Смутился тот. — Ничего. — Отмахнулся сталкер и посмотрел на мутанта. — Чьих будете? — Спросил Ворон с тенью шутки. — Учёных, которые здесь работали как последний скот над разработками, а затем стали подопытными для испытания этих же разработок. — Вот оно что. — Немного удивился сталкер. — Ну, я пообещал этой милейшей особе вывести отсюда вашу компанию.— Отчитался Контролёр и встав пошёл куда-то в левое отвлетвение от главного коридора. Надежда после слов о «милейшей особе» — сразу вспомнила как чуть не вырвала этому достопочтенному мутанту глотку и стыдливо сглотнула. — А какой гарант, что вы, товарищ не загоните нас в какой тупик и поочередно не сожрёте? — Решил перестраховаться Ворон. — Мы обменялись условиями с этим милым созданием. — Хрипло обернулся на Ангела мутант. — Что она убьёт одного очень плохого, с маниакальными наклонностями человека — а я вас выведу. — Кого же? — Поинтересовался Ворон. — Серого. — С отвращением, будто выплюнув кусок протухшего мяса бросил мутант. — Неужели?.. — Ворон, немного поумерил шаг, вспоминая не совсем обычные и адекватные поступки движения и мимику Серого, с которым был очень хорошо знаком. — Неужели и Романтика убил он? — Будто сам у себя поинтересовался мужчина. — И правда, какой-то он черезщур подозрительный всегда был. И Шуруп и Лесник по его вине судя по всему умерли! — Чуть ли не воскрикнул тот. — А почему вы, собственно хотите его смерти, сами же убили, и смею думать далеко не одного. — Подражая необычной манере интелегентного говора мутанта поинтересовался Сталкер. — Поймите, я не по своей воле убивал этих людей, а вот этот выродок получал от этого удовольствие. И я, как человек, которого переполняет справедливость, и желание отмщения за все, сочинённые моими руками злодеяния — хочу сделать перед смертью хоть что-то хорошее. — Я помогу в этом Ангелу. — С твердостью в голосе проговорил Ворон. — Отлично… — Кстати… — Подала голос Надежда. — А созданием чего, собственно вы занимались в этой лаборатории? — С интересом заглянув в глаза доктора спросила та. — Ну, мы здесь создавали псевдогигантов и полтергейстов. — Отчитался тот. — А когда правительству результат представился удовлетворительным — всех нас пустили под опыт. — Всех вас? — Наивный Рыжик вставил своих пять копеек. — Да, более чем четыреста людей… — С грустной и бессильной ненавистью ответил контролёр. — О боже… — Прошептала Ангел. — И что же, вы, зная о том — что создавали мутантов, грозивших, вероятно миру всего мира ничего не предпринимали? — Конечно предпринимали. — Грустно ответил мужчина. — Некоторые, ведущие проекта, которые поглупее — заканчивали жизнь самоубийствами, а те кто поумнее — и в том числе — я. Работали над тем что могло бы обезвредить всех мутантов и возвратить жизнь на эту падшую землю. — И что же это было? — Заинтригованно спросил Ворон. — Проект — Зона 2. — Выговорил тот и вздохнул. — А не поведаете ли нам смысл его действия и механизм воздействия. — Заговорчески поинтересовалась Надя. — Это что-то на подобии сгустка всех хороших эмоций, который должен был их накоплять, а затем, подобно уже знакомым вам выбросам — лечить, и возвращать всё к жизни. — Мутант сделал паузу. — Знаю, звучит заоблачно и ванильно, но если мы смогли создать такую тварь как полтергейст, другие стали частью о-сознания, и появилась такая установка как на вашем языке — «Выжигатель мозгов» — это вполне реально, и мало того — у этого проекта есть ещё и оборотная сторона — он может накапливать и негативную энергию, и тогда эффект выброса становится в точности антагонистичным первому. Это всё что я о нём знаю. Но, кроме меня — над ним работали и другие учёные, и у него также есть ещё возможности и функции, только о них я уже не успел осведомиться так как был изменён до неузнаваемости. — А где сейчас этот проект? — С интересом спросила девушка. — Когда-то он был спрятан в одной из комнат, приклеенный к плитке вместе с пробиркой, что неплотно прилегала к стене. И судя по всему шестнадцать или двадцать лет назад его забрал какой-то сталкер, точнее быть разлил по столу и на какой-то свёрток, обрекая последний шанс этой безнадёжной земли в небытие. Всё трое сталкеров шумно вздохнули. Ведь уже не в первый, и не в десятый, а Ворон и не в сотый и тысячный мечтали без опаски понежиться в зелёной высокой траве, услышать пение птиц и стрекотание сверчков, сходить порыбачить или же пройтись за грибами. Сейчас, к сожалению — если ты и нашёл гриб, который от тебя не сбежит и съел его — то помрёшь от диареи, а лишь показавшись у берега Припяти — рискуешь быть затянутым на дно огроменным сомом. — Ничего, всё будет хорошо. — Заметив смятение на лицах невовстреченных друзей произнёс тот. Рыжик внезапно для всех широко улыбнулся, а за ним и Ангел, секундой позднее, да такими яркими улыбками те осенили мужчин, что казалось у первого замерцали как звёзды веснушки, а во второй — заискрились будто две луны глаза. От этого непоколебимого оптимизма улыбнулся и Ворон, и мутант. — Как я рад, что даже здесь, в этой богом забытой дыре есть свои лучики света. — По-доброму произнёс контролёр. — И своя романтика. — Мечтательно вздохнул Ворон. Наконец — где-то впереди замаячил ранний, лишь занимающийся утренний огонёк, и Контролёр, проводив друзей наверх, и став под бездонным небом — получил три выстрела в грудь и вид капнувшей со щёки слёзы Ангела. «Всё будет хорошо» — подумал тот улыбаясь, и уже на пол пути находясь от долгожданного места покоя. — «Ведь судьба Зоны в хороших руках.» — И закрыв глаза облегчённо выдохнул. ~ В старые, полупрогнившие, но всё ещё крепкие дубовые двери послышался стук, а на пороге судя по шуму топталось около четырёх пар ног. Радо открыв дверь доктор обнялся с каждым поочередно, особо радо приветствуя Берсерка. — Ну как ты, дорогой?! Как там жизнь в Большом мире? — Поинтересовался Доктор. — Хорошо, хорошо. Столько всего нового понапридумывали, смотреть — непересмотреть! — Улыбнулся старый сталкер. — А почему собственно звал? Если повидаться хотел — то так бы и написал по КПК, зачем же животинку мучать? — Поинтересовался Резец. После слов о животинке все внезапно умолкли, не слыша привычного и характерного для Барса лая, и сам доктор переменился в лице: «неужели Романтик и вправду кого-то искал? И он сейчас в Зоне?!». — О, позвал я вас по делу. Идёмте в гостиную. Ребята — доктор указал на Резца и Шмыга, пытаясь не озвучивать их имен, чтобы не будоражить больного. — У вас же вроде первая отрицательная группа крови? — Хотел удостовериться док. — Да. — Почти в один голос ответили оба. — Мне нужна ваша помощь. Здесь одному товарищу надо перелить немного. Литров где-то два или три. — Хорошо. — Сразу же кивнули оба. — Они за один раз каждый столько не сдаст, док, давай мы останемся у тебя дня на три и растянем немного это количество? — Побеспокоился о своих людях Берсерк. — Да, неплохо было бы. — Согласился тот, уже находу вспоминая что лучше чтобы кровь поступала в организм постепенно, постепенно его пробуждая от аннабиоза, в который ввёл его сам Доктор. В таком состоянии Романтик не мог двигаться и видеть, но прекрасно слышал. — Думаю нужно начать прямо сейчас. — Произнёся это док усадил сталкеров по обе стороны от накрытой простынёй койки, причём накрытой так, что нужно будет очень хорошо постараться заглянуть под неё чтобы увидеть того — кто там лежит, и взяв катетеры ввёл обоим в плечевые вены. Кровь пошла от них по направлению лежащего там, невидимого пациента. — Доктор, а кто там? — Поинтересовался Шмыг. — Да так, бродягу подобрал, еле живого. Вот и пытаюсь выходить. — Улыбнулся Болотный Док, стараясь ни усом выдать что это не так, и под простынёй лежит их товарищ. — Ладно, мальчишки, оставлю вас тут, а сам пойду потолкую с нашим недавно вернувшимся. — Тот обернулся к Берсерку, стоявшему в дверях. — Идём старый друг, расскажешь мне обо всём. Один за другим из комнаты вышли все кроме Шмыга и Резца. — Ну давай заглянем кто там? — от нетерпения загорелся Шмыг. — Если он накрыт — значит смотреть нельзя. И Шмыг, я смотрю за тобой. — Простодушно улыбнулся Резец. — Как думаешь — правда ли это — что Романтика загрызли тушканы? И что он умер? — Промеждупрочим спросил Резец, поглядывая на обычно нервного в вопросах, касающихся покойного, как они щитали товарища, Шмыга. — Ещё бы, правда. Я своими глазами видел как на него накинулась целая свора. Бедняга, с застрявшей ногой — отдал мне свой шлем и уговорил догонять вас. Господи бедный, бедный Романтик… — С деланной горечью в голосе произнёс Шмыг, даже не подозревая того, что сейчас рядом с ним лежит и обдумывает варианты его кончины — сама смерть облачившаяся в плоть, ожидая пока кровь его гнилого друга наполнит его жилы и тот сможет отомстить за свою смерть. Романтик пластом разложившись слушал как его псевдодруг выражает о нём псевдоскорбь, внутри, вероятно ехидно и довольно улыбаясь. Телу болящего не давали умереть души, которыми оно было буквально с ног до головы обсыпано. Всю загустевшую и тухлую кровь спустил доктор, не оставив организму ничего, лишь сердце шаркая пустыми клапанами пропускало по одному удару в час. На глаза тот положил ему два тяжёлых, холодных камня, чей грамаж, казался иногда Романтику тонным, пытающимся продавить ему глазницы насквозь. Всё тело было обработано каким-то очень интересным раствором — который не давал бы ему разлагаться, а слюда и Стрелка лёжа в его груди дожидались своего времени, иногда выделяя люминесценцию. Когда крови в организме будет достаточно, доктор запустит процесс, который тот уже успел величественно назвать «воскрешением». Что было странным, сколько бы не исследовал доктор Романтика — он всё никак не мог отнести его ни к одной из групп ведомых мутантов. Он был похож на снорка тем — что его тело разлагалось, и по обрывкам разговоров, что мог начать болеющий в редкие минуты трезвости ума судя по всему — характерным для этих прыгучих тварей, но тем, что его ум вышибало из головы и тот не понимал что делает — это уж точно было чертой зомбированных. Затем пораскинув мозгами тот выявил природу этого «заболевания». Мощнейший выброс заставил его тело умереть, а пси излучение, резонируя с такой же мощной вспышкой деятельности мозговыжигателя — продлило наличие разума или хотябы чужих мыслей и воодушевленности внутри этой оболочки. Но это не объясняло того — как к Романтику вернулся его собственный разум, и каким образом он ещё по сию минуту остаётся в рамках мозга. Но Доктор, не любивший ломать голову на подобные «мистические» темы подумал: «Жив — ну и слава Богу, что жив!», и списал это на исключительную удачливость Романтика. «Оторву тебе башку и глазом моргнуть не успеешь!» — Мысленно грозился подрать на куски Романтик Шмыга, а доктор сплевывал, смотрящий на то, как второй жалеет своего покойного друга, с которым бок о бок, спина к спине прожил более двадцати лет. На второй день — ничего не изменилось, лишь ещё немного крови влилось в жилы Романтика. Доктор, решивший, что пора бы уже запускать процесс — отключил угнетающие факторы от стрелки и слюды, и ушёл за инструментами и припарками на чердак, , оставив Шмыга и Резца одних. — Шмыг, помнишь, в лаборатории, ты выстрелил во тьму, а затем добил ту тварь? — Спросил припомнив то что было накануне Резец. — Да, помню. — Мне тогда этот полтергейст показался очень необычным! Ну впрямь точь в точь — копия дочери Берсерка! — Ну я не знаю, может это новый вид у них вывелся — но он был полупрозрачный, во всяком случае. — Произнёс тот с явной усмешкой в голосе. — И глаза у него были такие выразительно голубые, и лента, голубая — на запястье. — Жалко что ты в него пол килограмма железа всадил, так бы можно было бы изучить… Он ещё так правдоподобно, по-женскому застонал. В Романтике лежащему сбоку начала медленно вскипать ярость, и, казалось тело постепенно отходило от аннабиоза, и возвращалось под начало хозяина. Сначала кончики пальцев, затем палец, целая кисть, предплечье целая рука и наконец всё тело. Он почувствовал как что-то сильно закололо в груди, будто разрывая сердце на части, и это происходило в прямом смысле. Стрелка вживлялась в организм сталкера, и постепенно, с каждой ниточкой нейрона и клеткой тела — от сильного артефакта шла медленная не оставляющая никого в живых волна холода. Каждая клетка умирала — убитая, вероятней всего мощной силой стрелки. Сначала замерло сердце, которое, как казалось ещё немного и вот-вот взорвётся, и Романтик, в панике постучав по груди — не обнаружил ничего, и никакого удара — упал обратно на кушетку, сотрясаемый уже знакомыми, но в два раза сильнейшими судорогами боли. Плоть постепенно отмирала, волна смерти добралась до кончиков пальцев ног и рук,  и вот, кажись подступала к головному мозгу. Первым потухло зрение и глазные мышцы, затем последовал язык и прекратилось дыхание. Всякая мозговая активность отключилась, но слух, не смотря ни на что — остался. — Что его изучать?! Эту мутантскую шелупонь! Хорошо что убил. И даже если это и был человек, — то очень слабый, никому здесь не нужный и вероятней всего он меня благодарит что я его убил.— Выкрикнул тот, совсем не обращая внимания на пациента совавшего руками и ногами. Слова звучали куда-то, будто в пустоту, заходя через ухо в абсолютную глушь. «Я…умер…» — непонятно где взятым сознанием подумал тот… «но обещал вернуться… Хотя, к кому?» … «Чтобы отомстить!» — Подумал тот с всё больше и больше нарастающей яростью. Где-то в глубине мозга блеснул жизнью нейрон, и, пустив волну по всему телу внезапно поглотил всё остальное в огромном тсунами из жизни — перерождающем каждую клеточку организма. Мышцы, кожа, кровь, даже волосы ногти и кости — всё воскресло вновь, сопровождая своё возвращение к существованию постепенно наростающей, как бы это банально не звучало — болью. Но Романтик её не чувствовал, её заглушала ярость, шагающая в одну ногу с желанием отомстить и горем потери, где последняя всё с большим её понимаем питала как ЧАЕС город в далёкие годы её функционирования. Открыв глаза Романтик вздохнул на полную грудь, сердце у того бешанно заклокотало и всё тело внезапно потеплело. Краем глаза тот заметил, как лежащие на нём души начали впитываться в кожу — что было для него за гранью фантастики, а трупные пятна — те и вовсе ищезли. Глаза прояснились, и тот, чувствуя себя живым как никогда внезапно вскочил с постели и разорвав все трубки, соединяющие его с капельницами набросился на Шмыга. — Чёртов ублюдок! — Вскричал Романтик. — Думал убил меня?! Хах! Не тут то было… — Тот занеся руку нанес мощный удар в челюсть сталкеру и вероятнее всего сломал её. — Думал можешь вот так вот безнаказанно убивать людей и жить себе преспокойно дальше?! Ну уж нет, ты у меня поплатишься! — Тот со всей силы зарядил Шмыгу по ребрах кулаком, и почувствовав как под костяшками ломались кости — довольно улыбнулся. Резец всё так же продолжал сидеть на стуле, видя как на десять лет помолодевший Романтик, уже как два месяца отпетый со всей силы дубасил и обвинял в чём-то Шмыга. — Романтик… Поубавь пыл. — Пронеслось из дверного проема сиплое предостережение доктора. — С ним надо поступить по справедливости, а не так — как он поступил с тобой недавно. — Берсерк, помоги! — Взмолился Шмыг. — Я же ничего такого не сделал, ты знаешь! Стоящий за доктором Берсерк, уже оповещенный о ситуации с ожившим другом и изменой Шмыга и Серого — стоял у дверей и с безучастным лицом смотрел на Шмыга. Доктор стоял в растерянности смотря на тело ещё недавно умирающего сталкера. — Я всего лишь на пару минут вышел, а ты посмотри что наделал! — Воскликнул доктор, и достав верёвку, заткнутую за пояс — кинул её Романтику. — Да ты, как-никак, стал моложе! — Изумился тот. — И сердце бьётся, и тело теплое, и глаза блестят — прямо ужас! — Озабоченно комментировал тот, осматривая тело мужчины, уже завязавшего морской узел на руках Шмыга. — Серого мы тоже связали. — Произнёс Берсерк. Внезапно в дверь послышался тихий стук, и за ними кто-то радостно залаял, в ожидании того — что хозяин им откроет. Не отрывая глаз от Романтика, который, оперевшись на стол буравил взглядом двух, сидящих снизу придурков, при этом о чем-то, грустно думая, доктор подошёл к дверям. В дверь буквально ввалилась разношёрстная тройка, вместе с Барсом. Ворон увидев своих друзей во главе с Романтиком и Берсерком — застыл на месте, Рыжик при взгляде на одного только легендарного Болотного доктора — открыл рот. А Ангел посмотрев на внезапно задрожавшие одновременно от ужаса — лицо отца, от страха — лицо Шмыга и Серого, и от облегчения и невыразимой радости — лицо… Лицо… Романтика. «Господи, как же я тебе благодарна! Он абсолютно здоров.» — Та видела обнажённый торс мущины с небольшим прозрачным имплантантом посреди груди. Так и простояв минут пять в немой тишине — её отец внезапно взорвался криком: — Ты что дочь, вообще разум потеряла?! Да?! Ты зачем сюда припёрлась меня искать, а? Зачем?! Хочешь чтобы тебя прикончили, а? Правда, ты этого хочешь? Я пошёл сюда и строго настрого тебе обьяснил — не искать меня, а ты — всё последняя дура припёрлась аж сюда, в компании двух этих мужиков, которым, наверное платила за сопровождение! — Берсерк в сердцах — занёс руку чтобы дать дочери хорошую затрещину, но был остановлен железной рукой Романтика. — Ты сюда вообще не лезь! Это семейные дела. Внезапно Ангел подошла к отцу и обняла его, улыбнувшись и поцеловав в щёку, а затем — отстранившись подбежала к Романтику и бросилась тому на шею, целуя, без стеснения перед всеми — в губы. Сердца обоих казалось готовы были разорваться от облегчения. Наконец они встретились и никакая преграда, ни здоровья ни из чего другого теперь между ними не стояла. Прокрутив — тот поставил её сбоку на пол и приобнял за плечо. Берсерк, смягченный нежным жестом дочери к себе, но непонятным по отношению к Романтику — протер глаза. — Я, ребятки, что-то недопонял… Постарайтесь-ка вы мне объяснить — что здесь происходит? — С гримасой готовой убивать произнёс тот. — Что тут непонятного? — Просто улыбнулся Романтик. — Здесь всё понятно. — Не отрывая глаз от Ангела произнёс тот. — Если бы ты знала — как я перепугался, когда Шмыг рассказал о полтергейсте — точь в точь похожего на тебя. — Поцеловал тот в лоб девушку. — Шмыг, о полтергейсте?! — Теряя самообладание переспросил Берсерк. — Это как это так?! — Ну… Он увидел то что я человек и добил меня… Вероятно, наверное зная что я твоя дочь. Берсерк достал нож и кинулся к сидящим рядом друг с другом Серым и Шмыгом. — Ах вы суки! Да я вас обоих на корм псевдоплотям пущу! — Тот успел сделать большую насечку на лбу Серого. После был оттянут Вороном и Рыжиком. Под руку подвернувшийся Рыжик и Ворон попали под раздачу уже готовых сорваться с языка слов и испепеляющего взгляда отца дочери. Ворон переглянулся с Рыжиком и поспешно выпалил: — Берсерк, ты, это, по поводу нас — не беспокойся. Твоя мелочь сама может за себя постоять, а в моменты опасности для её женской части — ты бы видел — что она делала. Бедные мужички, совсем без причандалов пооставались… Хотя зачем мёртвым причандалы?.. Берсерк явно улыбнулся гордости за свою дочь, и успокоившись перевёл взгляд на Романтика. — Ты… Это, расскажи что да к чему, а то мне что-то сложновато понять — как ты воскрес, и каким образом вы с Надей спелись?! — Берсерк больше не имея силы стоять от всех навалившихся на него новостей — сел на стул, что в углу комнаты, и подперев подбородок ладонью, произнёс: — Ну давай, выкладывай — всё как есть. Прокашлявшись Романтик начал: — После того как эти Биба и Боба — два долб… — Романтик взглянул на сидящую рядом Надежду. — придурка сняли с меня шлем, и Серый всадил в живот три пули, забрав перед этим любой шанс на спасение. Затем Выжигатель мозгов, после третьей волны выброса внезапно включился и работая на повышенных частотах запрограммировал моё тело на смерть, высвободив ногу, я кое-как поднялся и вырубил его, а затем и сам вырубился. Впоследствии сильного Пси-облучения — я стал полуснорком, полузомби, и в компании двух зомби встретил Ангела, она то и вернула меня к разуму… — Затем тот поведал как учил её выживать, тренировал, постепенно влюбился, подробности о половой связи, глядя в недоверчивые глаза Берсерка — решил опустить. Рассказал о том как начал гнить, о своём путешествии к Болотному Доктору, и о том — как встретил Меченного, на что доктор сильно удивившись приоткрыл рот, как тот рассказал ему о Надежде и доведя до хижины доктора через озеро — внезапно пропал. И закончил свой рассказ тем, что: — И теперь в моей груди вместе с сердцем бьётся стрелка. — Произнёс тот и задрал недавно надетую за инициативой Берсерка рубаху — постучал пальцем по стекле, что ранее ему вживил доктор. Барс при этом абсолютно адекватно на него отреагировал. Сердце Сталкера, было будто в оболочке артефакта, и продолжалось биться как абсолютно нормальное. Кстати, верхушка волос на ирокезе того — стала белой — хоть глаз выколи, но, постепенно эта белая полоса пропала в копне чёрных, немного курчавых локонов. — Ангел, кстати, а ты каким образом здесь оказалась? — Спросил внезапно Берсерк, исподлобья поглядывая на дочь. — Ну… Я пробыла на кордоне где-то с два месяца, а затем, в преддверии выброса, приехал капитан, скорее всего твой знакомый, знающий обо мне, и скомандовал домой, а после того — как я собралась — решила пойти взглянуть в последний раз на Зону, и Конопатый… Помнишь его? Его Саней звали — услышав что я к нему ничего не чувствую — сбросил меня с шести метров в Зону. А затем я встретила Романтика, он уже рассказывал о том что было, и когда он отправился к Болотному Доктору — а я к вам, наши пути рассоединились. Затем, я с группой учёных и сопровождающих их группой сталкеров пошла к твоему местонахождению, как указал мне Романтик, подороге мы встретили монолитовцев и забрикадировались в лаборатории Х-13, я пошла в подземелье и встретила там вас, правда не так как хотелось бы. Шмыг направив на меня дуло автомата пару раз выстрелил, а Серый — добил, и отец, видел бы ты их маньячие улыбки, когда они увидели во мне человека. И с каким удовольствием Серый затем убивал учёных что были в другом коридоре тупым ножём… А затем ко мне прибежала вот эта псевдособака, которая, по-сути меня и спасла, а затем пришёл Рыжик и включил систему жизнеобеспечения, странно, что я продержалась всё это время до того момента — как раны начинали залечиваться. А затем мы нашли Ворона, и вместе двинулись к выходу, встретили разумного контролёра, которых рассказал нам о проекте «Зона-2» и после втроём благополучно покинули лаборатории. — На одном дыхании выпалила всё та. Все находящиеся там пару минут сидели немо, пытаясь обработать ввесь объем информации — вылитой на них. Внезапно Романтик подскочил и принялся обыскивать девушку, став перед ней на колени и ища вшитый в форму Сидоровичем артефакт. — Э! Ты что делаешь, бесстыдник?! — Берсерк подошёл к тому ближе, но был остановлен, увидев как тот расстегнув кофту девушки указал на отпечатавшийся меж ключиц артефакт. Который, также как и стрелка был имплантирован в кожу девушки, и что было странным — оба они вросли в тело сами по себе — что являлось ещё более странным. Только артефакт девушки представлял собой маленькую, голубую сферу в центре — чем-то похожую на жемчужину, и обрамляющие его небольшие лепестки, окружавшие жемчужину покругу реалистичной татуировкой. — Подожди, дочь, ты говорила о проекте «Зона-2» — что в нём подразумевалось? — Ну, что-то типа подобия вещи которая бы спасла Зону. — Ммм… Знаешь, мы искали там эту информацию более двух недель, а ты, за один день, случайно узнала всё у этого, как говоришь — разумного мутанта. — Зачем? — Внезапно вступил в разговор доктор. — Зачем тебе это, Берсерк? Ты ведь далеко не по части учёных и исследований. — Я… Мы искали артефакты. — Попытался соврать Берсерк и сразу же встретил подозрительный взгляд дочери, которая знала отца как облупленого. Тот вздохнул и посмотрел изподлобья на дочь: — Как только я тебя нашёл… То взял с собой в лабораторию Х-13, и, ища документы, в которых нуждались учёные — положил тебя на стол и махнув рукой случайно зацепил какую-то плитку. Та отпала, а с её задней стороны выпала пробирка и открывшись — вылилась на тебя… Все эти семнадцать лет меня терзали вопросы о том — что было в той пробирке, и может ли что-то тебе угрожать. И вот только сейчас я к ней добрался… И тут такое. Надежда, я, вынося тебя на руках из Зоны меньше всего желал тебе такой жизни, наполненной страданием, страхом и болью, и тем более ты становишься зависимым от неё, пробыв здесь достаточно долго… — Берсерк тяжело вздохнул, а на щеке Ангела пошёл дождь. Та, подбежав к отцу обняла его и тихо заплакала в плечо. — Господи, не хныч, малышка… — Потрепал Берсерк ту по голове. — Вот уедешь домой — в Большой мир и всё будет хорошо! И я буду тебя навешать, иногда выбираясь из Зоны. Девушка отпустила отца и отошла на несколько шагов. — Кто сказал что я поеду домой? — Спросила прищурившись та. — Я сказал. Ты моя дочь, и я решаю что и как тебе делать. — Немного рассвирепел тот. — Отец, через месяц мне восемнадцать! Я х… — Нет и всё тут! Пока я жив — ты будешь меня слушаться! — Дай ей сказать. — Произнёс Романтик. — Да чёрт его возьми, ей здесь не место! Она слабая, низкая и не годная для жизни на Зоне! — Берсерк, будь добр. — Спокойно произнёс Ворон и обратил взгляд на излучающее твёрдую решимость прямое лицо Надежды. Берсерк замолчал и обратил пытливый взор на дочь. — Раньше я бы согласилась… Но, ровно полторы недели назад и всё время в пути я думала и переживала не только о том жив ли ты, и что с тобой стало, а и ещё об одном человеке. — И Рыжик и Ворон стали мне за это короткое время хорошими и верными друзьями, которые прикрывали спину и делились едой. — Ангел с благодарностью взглянула сначала на Рыжика, а затем и на Ворона. — Я и есть проект «Зона-2», взглянув в глаза Романтика — я вернула его к жизни, в безумные глаза контролёра — и к тому вернулся рассудок. Всю свою жизнь — я хотела помогать людям и спасать их, и я знаю точно — что Зона во мне нуждается — также как и вы все мечтаете услышать нежное пение птиц; чистое, голубое небо над головой, почувствовать прикосновение зелёной травы, и природу, которая не попыталась бы вас убить. В комнате воцарилось угрюмое молчание, всё были погружены в свои невесёлые мысли. Где-то сзади послышался скрип двери и поспешные шаги по направлению болота и леса. — Мы совсем забыли о Шмыге и Сером! — Внезапно вспомнила Надя и выбежав во дверь — увидела затылки беглецов. Доктор остановил её на полушаге: — Пусть убегают, веришь или нет — у нас ещё будут шансы поквитаться. Сейчас вернитесь в дом — у нас есть ещё незаконченные дела. Вся компания сплюнув вернулась в хижину. — Итак, это дело немаловажное. Взвесим все «за» и «против», начнём из хорошего — судя по всему наша Ангел и есть этот проект — «Зона-2», и в случае раскрытия полного спектра возможностей — та, возможно возродит Зону и существование здесь станет куда приятнее; второе, наш хороший, везучий друг — Романтик, чей артефакт — нашумевшая стрелка, предрасположен к негативной энергии и имеет непосредственное воздействие на него самого, что впоследствии может сыграть со всеми нами плохую очень шутку, но. Опять же у нас есть Ангел, сущность самой и её артефакт — абсолютно антагонистичны по совместимости с нашим другом, но, ладят они хорошо, и будут, вернее всего соблюдать баланс между негативной и позитивной энергией. Но, опять — но никто не застрахован также и от обратного эффекта, и первое и второе — на авось. Далее, что касается жизни Ангела. Жизнь в Зоне отчуждения далеко не мёд и даже не деготь, а мы имеем вот эту хрупкую и низкую девушку, чья жизнь здесь — может оборваться в любой момент. Итак, кто за то — чтобы вернуть мелочь в Большой мир — поднимите руки. — Произнёс тот и сел ровно. — Подождите! — Прервала голосование Надежда. — Перед тем голосовать — послушайте: хоть мои теоретические знания о Зоне небольшие, но всё же, я знаю, что если моя тушка останется здесь — то такая группировка как «Монолит» вероятнее всего — расформируется, контролёры, снорки, бюреры и зомби — ликвидируются, а вся остальная живность потеряет возможность воздействовать на разум человека. И я, уж точно могу за себя постоять, доказательством этого послужит спасённый мной Ворон. — Дочь, всё что ты только что сказала — это построено на «авось», и «может», так что — я за Большой мир. Руку поднял Ворон, со словами: — Я поступаю как настоящий друг, ведь прожил здесь пол жизни. Рыжик, доктор и Романтик остались сидеть неподвижно. Романтик поднял руку. Ангел возмущённо поморщилась. — Товарищи, я бы рад любить Ангела что здесь, что в Большом мире, но есть две весомые причины почему это голосование аннулируется: все группировки на Зоне взбушевались, и военные на кордоне в два раза пристальнее следят за границами. Если до этого — мы могли с трудом — но попасть в большой мир, — то сейчас эта возможность не видна для нас, — как для крепыша Резца пальцы на ногах. И второе — да хоть бы как вы отправляли эту соплячку в большой мир — она будет возвращаться, если хотябы только к отцу, дак ещё и к спасению Зоны, да и вконце концов — ко мне. — За соплячку и «себя», ты щас мне ответишь! — Изподлобья посмотрела на него Ангел и ударила ладонью по широкой груди. Все тихо захихикали кто в рукав, а кто обернувшись скрыл улыбку. — Чтоб вас всех химера подрала! — Вскрикнула та и угрюмым шагом вышла из дома, вся раскрасневшаяся. Берсерк шумно вздохнул: — Ладно уж… Пусть остаётся. И зачем было затевать ввесь этот цирк? — Затем чтобы ты больше не совал ногами. — Хитро произнёс Романтик и обняв друга — приподнял его над землёй. Между всей этой суматохой те так и не успели поприветствовать бывшего покойного как надо. — Тееесть… — Произнёс сталкер простодушно, улыбнувшись во все тридцать два. — Ай, да к чертям! Что, я, не человек, что-ли? Забирай себе эту чертовку и иди хоть к бюреру в гости! (Это, по-сталкерски  — «к черту»). И вижу ведь нечего тебе запрещать, педофил проклятый, сделал уже своё дело! — Старик деланно замахнулся и шутя хлестнул уже сбегающего Романтика. — Но ты , добр будь, береги её… И не отпускай мою кровинушку! — Посерьёзнев проговорил тот вслед помолодевшему другу и улыбнувшись вернулся к весёлой компании, мысля подороге: «Кто же мог подумать, а?» ~ — Мелочь пузатая! Я же тебя вижу, беги пока не догнал и не дал сдачи! — Прокричал Романтик, заметив часть выглядывающей из-за дерева чёрной кофты. Подбежав туда и хотев было поймать того, на кого охотился, но, за деревом не оказалось никого, и всего лишь спустя пару мигов сзади на шею ему прыгнуло что-то лёгкое и попыталось повалить на землю. — Какой же ты крепкий! — Возмутилась наезница и признав превосходство над собой — отпустила его, при этом дав лёгкую оплеуху за ухо. — Это за Соплячку. — Прошептала та, и со всех ног рванула куда-то в чащу. — Ах ты маленькая! — Мужчина, чувствуя силу в теле бросился в догонку, желая испытать помолодевшее тело. — Я смотрю, ты немного поднатаскалась. — Прокричал тот, почти нагоняя девушку. — Ещё бы, старый ты хрыч! — Засмеялась та и припустила ещё быстрее. Поймаешь меня — сможешь поцеловать в щёчку! — Значительно оторвавшись от него — произнесла та на бегу. — Ахах! Я уже далеко не стар! — Тот догнал девчушку и повалил её на землю, повис над ней, опираясь на локти. — В щёчку говоришь? Я на щёчку не согласен. — Произнёс тот и отметив — что та в его белой майке невольно улыбнулся этому проявлению привязанности. Поцеловав в щёчку девушку Романтик повис над ней, и пытливо заглянул в глаза; — Мы ведь договаривались на поцелуй в щёчку, да? — Д.да… — Краснея кивнула Ангел. Мужчина, для накала снял свою рубаху, обнажив мощный фактурный торс, и взяв маленькую рученку — положил её себе на грудь и провёл вниз до пресса. — Ч.что это ты делаешь? — Спросила та, чувствуя как засосало под ложечкой и внизу живота что-то зажглось, наполнившись чем-то тяжёлым. — Соблазняю, развращаю… Возможно балую тебя. — Хитро улыбнулся Романтик говоря эти слова пониженным, возбуждающим шёпотом прямо в ухо Ангела. У той от такого участилось сердцебиение и ставшее прерывистым дыхание жарко мозолило шею мужчины. — Командуй ситуацией. — Приказал тот. — И где же твоя хвалёная храбрость? — Мужчина заглянул пытливо в голубые глаза. — Командуй, или я ничего не стану делать… — П.поцелуй меня…  — Еле выдохнула та. — Куда? В губы, в шею, в грудь, в живот? — В губы. И сделай это… Страстно… А затем и во всё остальное… Мужчина с ухмылкой впился в губы девушки, и не распуская рук — сплел свой и её язык в прочный узел. Спустя пару минут — та отстранилась… — Что? — Спросил тот. — Й.я, тут командую, так что целуй всё остальное тело… — Хах, как смело. — Мужчина, задрав майку начал целовать девушку повсюду, широко открывая рот, буквально дыша ею — как воздухом. Укусив за ареолу — тот лукаво взглянул в глаза Нади. — Без вольностей. — Чуть не вскрикнула та. — А я вижу — ты вошла во вкус. Что же будет дальше? — Ну, это… — Что? Та сильно покраснела. — Сделай то — что ты делал тогда. — То — это что? И когда — тогда? Девушка теряя самообладание и кротость, згорая от нетерпения приказала: — Возьми меня. Ждав этой команды, как охотничий пёс ждёт команду — взять. Тот схватив её одной рукой за талию, заодно прижав и руки, а второй за ключицы, и скрестив её и свои ноги меж собой — максимально обездвижил жертву — ворвался внутрь. Та застонала чуть ли не на всю глотку. — Тише, иначе я стану грубее. — Романтик вновь вошёл и не вынимая начал как заводной двигаться взад вперёд. — Господи… Ты сводишь меня с ума…- Промычала та в паузе между стонами. Не имея возможности пошевелиться, Ангел лежала, заточенная в объятья и получала удовольствие от с каждой минутой грубеющего секса. — Аах, аааах… — Та закатила глаза, и всё её тело пронзила резкая волна судорог, если бы она была свободна в движениях — то вынула бы из себя член и закончила, но так как её держал мужчина — оргазм наростал с каждым толчком. — Ммммм…ммм… — Может тебя отпустить и дать закончить? — Прошептал тот прямо в ухо. Потеряв дар речи та лишь смогла отрицательно покачать головой. Романтик на всей скорости начал вонзаться в молодое тело, правда входил он так туго, что казалось что находится в тисках, сжимающихся с каждой минутой сильнее. Ангел перестала подавать признаки разума и жизни в целом, из глаз просто ручьями лились слёзы, а изо рта, невольно да и пробегала по подбородку одна-две капельки слюны. Не выдержав больше тот вынул и спустил куда-то в траву. И наконец отпустив девушку — начал приводить её в сознание. — Господи, еле живая… Ты извини что я тебя так… Тот похлопал Надю по щекам — чтобы оклемать. — Нгх… — Та открыла глаза. — Ты там как? Надь, слышишь меня? — Спрашивал тот, щёлкая пальцами перед глазами. — Это было… — Плохо? Больно? Неприятно? — Засуетился тот. — Ахрененно. — Договорила Ангел с зажегшимися румяным щёчками. — О Господи… — Мужчина засмеялся. — Самоубийца. — Какая же ты милая… — Тот улыбнувшись взял её на колени и обнял, заточив в своих объятьях. — Если бы ты знала как моё сердце сейчас колотится — будто хочет выпрыгнуть и перекочевать к тебе… Девушка улыбнулась. — Я дарю тебе его. — Твёрдо сказал тот и приложил её ухом к своей груди. После этих слов, Ангел подняла лицо и посмотрела в тёмные глаза мужчины — своими небесными, в которых с неимоверной скоростью начала концентрироваться голубизна пока не начала искриться, и причём в буквальном значении. Девушка, внезапно задрожав — широко открыла глаза. Всё тело её излучало слабое мерцание, которое постепенно превращалось в люминесценцию, и вот, когда сердце Романтика пропустило один особо громкий удар — тот громким эхом разнёсся вокруг. Будто они сидели в большой бочке, и кто-то ударил по крышке . От Ангела, в радиусе двух-трёх метров, будто от динамита разлетелось это свечение, с каждым миллиметром всё уплотняясь. Оба на минуту сильно зажмурили глаза. А открыв их — заметили вокруг себя изумрудно зелёную траву и салатовые листья деревьев. Хоть это и было в радиусе всего 2-3 метров, но уже выглядело как целое, чудо, предвестник чего-то масштабного и огромного. Романтик заколдовано смотрел по сторонам. — Как же здесь красиво… И всё благодаря тебе… — Тот поцеловал её в лоб. — А.ага. — Та улыбнулась и удобнее устроилась в его объятьях. — Знаешь, пока я лежал присмерти — я постоянно думал о тебе, и сидеть с тобой вот так — под деревом, да ещё и в окружении зелени — это было пределом мечтаний… И вот, я сижу здесь, и чувствую себя действительно живым, впервые за много десятилетий… Как же я благодарен тебе что ты есть. — Тот посмотрел на уже мирно спящую, уставшую свою девчонку и хмыкнул: — Даже не дослушала… . — Убрал пряди волос с лица той и откинувшись на ствол дерева в полудрёме слушал шёпот внезапно оживших сверчков, подумав: «Я жив.» ~ Ангел проснулась в какой-то комнате, на стенах которой висели выцветшие и немного ободранные обои, по углам стояли старые, видавшие виды тумбочки и столы. Она сидела, в небольшом кресле, накрытая мягким пледом. В голове было необычайно пусто, и мыслей, как таких не наблюдалось вообще. Но внезапно первая появилась из ниоткуда как подснежник проклюнувшись из-под земли, только в случае цветка — это было приятно, а эта мысль тревожностью своей заставила подорваться девушку с места: «Где Романтик?! Где папа? Где я?!» Та, спустившись с, вероятно второго этажа, до чёртиков напуганная, подняла глаза и внезапно увидела всю свою компанию в сборе и так облегчила груз лежий на душе— что потеряла равновесие и упала на пол. По всей комнате распространялся сладкий аромат подвялой травы, Романтик суетливо подбежав — озабоченно что-то говорил, отец сев с другой стороны и взяв её руку в ладони тоже о чём-то лепетал, сзади сидели всплошившиеся Рыжик и Ворон, уже выскакивающие со своих мест и спешащие на помощь. Девушка внезапно улыбнулась, и также внезапно разревелась. — Господи, я… Я думала это всё сон, а вы… Вы  на самом деле все здесь… — Та расплакалась кракадильими слезами. — Господи, какая же я глупая… Не поверила правде — потому что это слишком хорошо чтобы быть ею. — Ну-ну, не плачь… — Отец подняв её — приложил к своему плечу. — К.как я рада что все вы здесь… Каждый находящийся в этой комнате до каждой клетки проникся этим чувством — чувством благодарности судьбе: когда у того не было ни одной серьезной проблемы, когда не о чём было волноваться, и никто не жаждал убить его или его близких людей. У всех у них теперь — было светлое будущее. Даже Доктор, и тот — улыбался чуть ли не во все тридцать два.