"Я хочу верить..."

2. --- "..Вытри слёзы, что на твоих глазах - это всего лишь плохой сон, Крутившийся в твоей голове. Твой разум обманывал тебя, чтобы ты чувствовал боль Кого-то близкого тебе, выходящего из игры жизни. Итак, вот он - ещё один шанс..." (с) Queensryche - Silent Lucidity ________________________ ..Дверь открылась с еле слышным скрипом, и сердце Джона одновременно замерло от радости и сжалось от ужаса, стоило ему увидеть Шерлока. Детектив замер у двери, едва несмело шагнув в гостиную, и медленно обводил комнату отсутствующим взглядом, словно не совсем понимал, где он находится. Затем взгляд Шерлока остановился на докторе, и... секунда... другая... И вдруг в его глазах мелькнуло узнавание. - Д...Джон?.. - хрипло произнёс он. Джон кинулся к нему и успел подхватить его прежде, чем тот рухнул на пол. Он дотащил его до дивана и усадил на него так, чтобы Шерлок откинулся на его спинку. Затем снял с друга пальто, шарф и амулет на ремешке - кинул вещи на кресло, а Древо Жизни сунул себе в карман джинсов. Он ещё должен будет вернуть вещь её владельцу, пусть и не совсем в прямом смысле. Джон немного наклонился, взял лицо Шерлока в ладони и позвал по имени. Ему пришлось повторить дважды, добавив громкости в свой голос, и только тогда Шерлок отреагировал: он еле заметно вздрогнул, и его глаза медленно открылись. Всегда живые, внимательные и яркие, сейчас они были затуманены поволокой, словно он находился под наркозом или под высокой дозой сильного транквилизатора. Джон приподнял его лицо за подбородок и слегка повернул влево от себя, чтобы Шерлок посмотрел на лампочку в люстре - он хотел проверить реакцию зрачков на свет. Затем приложил два пальца к его сонной артерии, считая частоту сердечных сокращений и определяя ритм и наполнение пульса. Результат его одновременно и обрадовал и встревожил: с одной стороны Джон был рад видеть, что пульс вообще присутствует, но с другой, то, что определялось, абсолютно не являлось нормой - при среднем нормальном значении семьдесят ударов в минуту сейчас частота пульса Шерлока едва достигала тридцати, и он практически не ощущался при надавливании на артерию. А что касалось температуры тела, Джону даже не нужен был градусник - едва дотронувшись до его кожи, он понял, что показатель явно не превышал тридцати двух градусов. Внутренний доктор Джона говорил ему, что такое едва ли не полубессознательное состояние Шерлока является следствием низкого артериального давления и наступившего коллапса, и сначала мысли заметались в одном направлении: "Пять кубов Допамина в физрастворе капельно, двенадцать единиц Дексаметазона струйно, и раствор Полиглюкина не помешает... Или хотя бы дать ему выпить горячий и крепкий сладкий чай..." Но всё же что-то подсказывало Джону, что сейчас в этом мало смысла, ведь Шерлок был... так сказать... не совсем обычным пациентом. Точнее, совсем необычным. Он наклонился к детективу, опустив одну ладонь ему на плечо, а второй снова приподнимая к себе его лицо. - Шерлок, - позвал его Джон. - Ответь мне. Тебе плохо? - Нет, - тихо и с трудом отозвался детектив спустя несколько секунд, и добавил, прикрыв глаза и слегка, словно неосознанно, дёрнув подбородком: - Только... alles... im nebel...* Брови Джона сами собой взметнулись вверх. Он не был удивлён, что Шерлок знает немецкий - он догадался об этом ещё во время их самого первого совместного расследования. Но зато его очень удивило и одновременно встревожило то, что сейчас Шерлок использовал немецкие слова в одном предложении с английскими, явно даже не замечая этого. Джон знал латынь, Азбуку Морзе и чуть больше десятка фраз на пушту, но немецкий, к сожалению, не входил в этот лингвистический список. - Только... что? Что-то болит? - спросил он и, не дождавшись никакой реакции на его слова, окликнул его громче. - Шерлок? - Ммм... - отозвался Шерлок сквозь стиснутые зубы и, слегка нахмурившись, откинул голову на спинку дивана. Джон отпустил его и выпрямился, не отводя взгляда от бледного лица и ощущая холодок, пробежавший по позвоночнику. На происходящее было больно смотреть - как Шерлок, воплощение энергии, энтузиазма и грации, двигается несмело и с явным трудом, а порой резко, словно неосознанно. Вспоминать, как ещё совсем недавно Шерлок легко сыпал невероятно точными и быстрыми умозаключениями, а теперь в его Чертогах всё так перемешалось, что он не сразу может вспомнить нужное слово, путая вместе два языка, да и произношение этих слов вслух явно стоит ему физических усилий. "Может, это не он?.." - мелькнула паническая и глупая мысль, но Джон тут же отогнал её, тряхнув головой. Конечно, это был Шерлок. Просто он немного... не в себе. И этого, в общем-то, следовало ожидать, исходя из предыдущего опыта, но всё же Джон оказался не готов к такому. Он поднялся к себе в комнату за тонометром и фонендоскопом, а на обратном пути зашёл в кухню и щёлкнул кнопкой чайника, решив дать Шерлоку дозу кофеина. Шерлок не сопротивлялся, когда Джон раздевал его, освобождая от явно обтягивающей худое тело рубашки, и никак не отреагировал на прохладную мембрану фонендоскопа, которая коснулась его кожи, когда Джон принялся за аускультацию. Выслушивание также не выявило патологических дыхательных шумов, лишь замедленную частоту дыхательных движений. Впрочем, как Джон уже интуитивно понял, сейчас это, похоже, являлось нормой, как бы странно это ни звучало. Повесив фонендоскоп на шею, Джон слегка наклонился и принялся осматривать и ощупывать голову Шерлока, аккуратно раздвигая спутанные и слипшиеся от засохшей крови тёмные кудри. Джон догадывался о том, что он там увидит, потому что уже видел подобное раньше - видел, как собака вернулась с абсолютно целым позвоночником. Но всё же был удивлён, когда почувствовал под подушечками пальцев еле заметные шрамы - они ощущались так, словно раны затянулись уже давно, хотя и были получены только этим утром. Джон тихо выдохнул сквозь стиснутые зубы и выпрямился. "Невероятно!.." На то, что Джон заставил его лечь на спину, Шерлок отреагировал всё с тем же пугающим безразличием - лишь молча прикрыл глаза, устремив взгляд в никуда из-под ресниц. В Афганистане у Джона не было в распоряжении рентген-кабинета и аппарата УЗИ, и он определял переломы костей, разрывы связок и внутренних органов, полагаясь только на метод пальпации и на свои чувствительные и умелые руки, и признавал, что весьма в этом преуспел. Он понимал, что сейчас это была скорее излишняя предосторожность, чем необходимость, но он всё же хотел убедиться, что всё цело. Джон ощупывал на предмет переломов острые ключицы Шерлока, грудину и чуть выступающие рёбра. Спустился ниже, пальпируя селезёнку и другие внутренние органы, преодолевая сопротивление упругих мышц пресса, и всё время внимательно отслеживал реакцию. Но её не было, и из этого следовало, что болезненные ощущения у Шерлока отсутствовали, как и какие-нибудь повреждения. Джон хотел повернуть его на живот для того, чтобы проверить "симптом поколачивания", но решил, что в этом нет необходимости. Вместо этого он взялся за металлическую застёжку на штанах Шерлока - тот не носил ремня, потому как тонкие дизайнерские брюки сидели на его узких бёдрах идеально. Джон ожидал его реакции, хоть какой-нибудь - он хотел бы увидеть удивление, возмущение, протест или даже просто то, как Холмс молча кладёт свою изящную ладонь поверх его. А было бы и вовсе идеально, если бы Шерлок произнёс в своём шутливо-ироничном стиле что-нибудь вроде "И даже не сходим поужинать?". Но нет - в данный момент Шерлока совершенно не волновало, что с ним делают или собираются сделать. "Или же он мне безоговорочно доверяет," - внезапно подумал Джон. Впрочем, Шерлок всегда и практически во всём доверял ему, но сейчас Ватсон больше хотел верить в то, что это было именно доверие, а не пугающее безразличие ко всему происходящему. На кухне громко щёлкнул чайник, и Джон еле заметно вздрогнул - он уже и забыл о том, что ставил его кипятиться. Джон оставил застёжку в покое, решив, что переодеть друга в домашние пижамные штаны можно и позже, и встал с дивана, взяв детектива за руку и помогая ему принять положение сидя. - Сейчас вернусь, - сказал он ему, впрочем, не особо надеясь на ответ. Через несколько минут Джон вручил Шерлоку тёплую чашку, полную крепкого "English Breakfast", который он остудил до сорока градусов. Несмотря на то, что стрелки на часах уже давно перевалили за полночь, он выбрал именно этот вид чая, так как считал, что в нём, предназначенном для утра, судя по названию, содержится больше кофеина, чем в "Earl Grey". - Пей, - на всякий случай проинформировал Джон Шерлока и поднёс к своим губам чай, который сделал и себе. Он только сейчас вспомнил, что у него самого во рту не было ни крошки вот уже почти двенадцать часов. Детектив послушно сделал два небольших глотка и медленно поставил кружку на диван рядом с собой, а затем неожиданно упал на колени, согнулся, и его вывернуло на ковёр с одним тихим булькающим звуком. Медленно вытирая уголок губ тыльной стороной ладони, Шерлок что-то еле слышно пробормотал - возможно, извинение. Но Джон не расслышал его, потому что ему в голову ударило волнение: что он пропустил при осмотре? - Ничего страшного, это всего лишь чай. Я уберу, - отозвался Джон, помогая Шерлоку вернуться на диван. - Тошнит? Шерлок медленно и отрицательно покачал головой и снова прикрыл глаза. Джон в замешательстве взъерошил короткие волосы за затылке: он не понимал, почему организм Шерлока не принимал жидкость. Он знал, что после общей анестезии многих людей тошнит, но это только из-за побочного действия самого наркоза, а Шерлок не был под наркозом. Он был... мёртв. Так возможно ли, что это было потому, что он просто не до конца... "включился"? Джон помнил Дейзи. Как на первый день после возвращения она передвигалась несмело, практически не лаяла, отказывалась от еды и слабо реагировала на команды и звук собственной клички. Но что стало с ней дальше, Джон не видел - он вернулся в город на следующий же день, так как каникулы подошли к концу. Правда, один раз Мэтт всё же звонил ему после, и между делом поделился радостью: говорил, что его любимица совсем оправилась и стала как и прежде. Но Джон тогда отчего-то не поверил ему, для себя решив, что Мэтт просто выдавал желаемое за действительное, потому что очень любил свою собаку. А теперь же он готов был поверить во что угодно. Теперь он хотел верить, что и с Шерлоком всё будет хорошо. И не важно, что, возможно, животное и человек могли отреагировать на подобное вмешательство по-разному. Он просто хотел верить. Как бы то ни было, раз Шерлок не мог сейчас пить чай или любую другую жидкость, то без капельницы всё же было не обойтись, а значит - нужно идти в круглосуточную аптеку. Джон решительно накинул на плечи свою чёрную куртку и проверил внутренний карман на наличие бумажника. - Будь тут, - обратился он к Шерлоку, игнорируя тот факт, что детектив практически никак не реагирует ни на его слова, ни на его действия. - Я скоро вернусь: всего лишь сбегаю в аптеку за углом. Шерлок, конечно, ничего не сказал в ответ. Джон кинул на него ещё один долгий взгляд, а затем вздохнул и вышел из гостиной. "..Знаешь, в чём счастье тех людей, у которых лучший друг, родственник или супруг является врачом?" - спросил его однажды Майк Стэмфорд ещё во времена их студенчества. И тут же сам со смешком и ответил: - "А в том, что можно обратиться к нему всякий раз, когда им покажется, что они умирают. Даже если это всего лишь какое-нибудь безобидное проявление вегето-сосудистой дистонии или небольшая царапина, из которой идёт кровь. Всякий раз. В любое время дня и ночи." Джон невесело усмехнулся, разглядывая пёстрые коробочки витаминных комплексов, выставленные за стеклом в аптечном зале. Он не знал, отчего ему вдруг в этот момент вспомнилось высказывание бывшего однокурсника, ведь Шерлок явно был не из той категории людей-ипохондриков и никогда не обращался к нему по пустякам, а сейчас и вовсе не мог этого сделать, даже если бы и хотел. Впрочем, Джона никогда и не нужно было просить - он всегда искренне хотел и старался помочь, если сам видел, что это было нужно. Совсем как сейчас, например. В столь поздний час, как Джон и предполагал, аптека практически пустовала - лишь какой-то молодой мужчина покупал детское жаропонижающее. Но вот он отошёл от окошка, и фармацевт кинула на Джона вопросительный взгляд сквозь прозрачное пластиковое стекло. Джон ещё несколько мгновений прикидывал нужное количество расходных материалов, вспоминая, что из этого у него может быть дома, но в итоге решил на всякий случай взять побольше и, шагнув к окошку, отрапортовал: - Шестипроцентный Полиглюкин- два пакета по двести миллилитров и столько же пятипроцентной глюкозы, шесть инфузионных систем, Дексаметазон в ампулах, одна коробка физраствора, пять десятикубовых шприцев, и какой-нибудь кожный антисептик. Спиртовой хлоргексидин, я думаю. Фармацевт кивнула, еле успевая набирать запрашиваемое на компьютере. Джон пытался вспомнить, куда он дел свой венозный жгут, и вдруг его вовремя осенило. - А штатив у вас есть? - он зачем-то, словно для лучшего обозначения, попытался изобразить его жестом. - Стойка для капельницы. Женщина отрицательно покачала головой и посмотрела на Джона с явным сожалением. - Нет, это Вам нужно в магазин медтехники. Но они уже закрыты... Попробуйте придумать что-нибудь из подручных предметов. Или, лучше всего, вызовите скорую: самолечение - не лучший вариант. Джон еле заметно поморщил нос. - В скорой нет необходимости - я врач. Он замаскировал под кашель нервный смешок, когда представил, как по нелепому стечению обстоятельств на вызов приезжают те самые парамедики, которые подняли с окровавленного тротуара и положили на каталку тело однозначно мёртвого в тот момент Шерлока. Но ещё он знал, что любоваться ошарашенными лицами работников скорой ему пришлось бы не долго, потому что... а чёрт его знает, что вообще они предприняли бы в такой ситуации. Но ничего хорошего им с Шерлоком это бы не сулило - это однозначно. Вернувшись в 221Б, Джон застал Шерлока в абсолютно том же положении, в каком его и оставил - тот не сдвинулся ни на дюйм. Конечно, бывало и раньше, что Холмс, отправившись решать какую-нибудь загадку в свои Чертоги Разума, проводил по несколько часов, лёжа на диване в одной позе со сложенными под подбородком, словно в молитвенном жесте, ладонями. Но сейчас его положение на диване ничуть не напоминало его медитативную позу, да и мыслями он был явно не в Чертогах. И хотел бы Джон знать, где... потому что это тревожило его, хоть он и не хотел себе в этом признаваться. Ватсон принёс в гостиную всё необходимое и занялся построением конструкции, которая должна была выполнить роль штатива. Он крепко привязал к ножке табурета швабру щёткой вниз, а к концу её древка - плечики, закрепив их в вертикальном положении так, чтобы на их крючок можно было повесить пластиковый пакет с раствором за специально предусмотренную для этого заводскую перфорацию. Закончив с этим, Джон отступил на шаг назад, окидывая взглядом творение рук своих, и решил, что высота получилась подходящая для вливаний. Он обернулся к Шерлоку, в надежде, что тот хотя бы немного заинтересуется развернувшимся перед его глазами действием, но нет - Шерлок равнодушно смотрел прямо перед собой, словно какой-то частью сознания по-прежнему пребывал где-то не в этом мире. Ватсон хотел было пройти в ванную и как следует вымыть руки перед медицинской манипуляцией, но вдруг подумал, что хочет сделать ещё кое-что. И будет однозначно лучше, если это произойдёт перед вливанием, а не после. ..Пена от шампуня, ставшая красной от соприкосновения с мокрыми волосами Шерлока, смешивалась с водой из душевой лейки, принимавшей примерно такой же оттенок, и утекала в слив ванны. И Джон вдруг поймал себя на мысли, что от вида этого ему становится нехорошо. Конечно, он мог бы сказать себе: "Джон Хэмиш Ватсон, какого чёрта?". Ведь не так уж и давно, в Афганистане, он стал свидетелем того, как одному парню снарядом оторвало голову. А уж о том, сколько оторванных конечностей, кровотечений из крупных сосудов и прочих ранений он видел, и говорить не приходилось. Проще было бы сказать, что к виду крови, сколько бы её ни было, он относился равнодушно ещё с первого курса медицинского университета. Но он знал, в чём была причина: все те люди были ему, так или иначе, чужими, хоть и назывались "своими" - они были просто пациентами, которые делились на "мёртвых" и "живых", "которых он мог спасти" и "безнадёжных", хотя и по отношению к последним Джон прикладывал все усилия для того, чтобы вытащить их из силков смерти. А сейчас же перед ним был Шерлок, самое удивительное и близкое ему существо на планете, и всё это не должно было случиться с ним - нет, с кем угодно, но только не с ним. И он больше не хотел видеть его кровь. Никогда. Объект невесёлых мыслей Джона стоял на коленях на голубой кафельной плитке, склонив голову над ванной и закрыв глаза, и молчаливо терпел процедуру - как и все остальные, которым Ватсон подверг его до этого. Лишь один раз Шерлок негромко пробормотал что-то, но из-за шума воды Джон не понял, что именно и на каком это было языке (хотя ему и показалось, что это был французский), а на просьбу повторить друг не откликнулся. Вернув Шерлока на диван в гостиной, Джон тщательно высушил его волосы полотенцем, так, что начисто вымытые от тёмные кудри стали пребывать в симпатичном объёмном беспорядке, и выглядели наполовину сухими, хотя ещё и были, разумеется, влажными. - Так лучше, верно? - спросил Джон, продолжая вести с Шерлоком диалоги, несмотря на то, что тот практически в них не участвовал. - Я не мог больше на это смотреть. Это всё время напоминало мне, как... Да и, в конце концов, ты же всегда был... и есть... такой чистюля. Джон снова уложил Шерлока на спину и взял трубочку инфузионной системы, которую зарядил заранее, и слил немного раствора в специально приготовленную для этого чашку, избавляясь таким образом от пузырьков воздуха. Опустился на одно колено, слегка склонился над рукой Шерлока и, затянув жгут выше локтевой ямки, принялся выбирать вену для инъекции. Имея привычку закатывать рукава до локтевого сгиба, Шерлок часто демонстрировал свои красивые предплечья, и Джон давно определил своим профессиональным взглядом, что у того довольно контурированные вены, хоть и не сильно выступающие. Но теперь, из-за столь низкого давления произошло их спадение, и Джон тщательно ощупывал подушечкой указательного пальца не только локтевой сгиб, но и покрутил из стороны в сторону ладонь Шерлока, осматривая её и худое запястье. Затем он всё же вернулся обратно к локтю, обработал кожу антисептиком и на удачу ввёл иглу в то место, где угадывалась центральная вена, и едва сдержал радостный возглас, когда увидел кровь в канюле. Джон снял жгут, зафиксировал иглу в вене прямоугольником лейкопластыря, покрутил колёсико регулятора скорости введения, и только убедившись, что раствор капает как нужно, выпрямился и вздохнул с облегчением. Впрочем, он и не сомневался в успехе, имея за плечами опыт множества блестяще проведённых операций, но всё же на мгновение отчего-то ощутил себя тем волнующимся студентом, которому впервые доверили самому сделать внутривенную инъекцию. Видимо, прав был профессор Карпентер, когда говорил, что, каким бы ты ни был хорошим специалистом, ты всегда опасаешься навредить, и в большей степени близким людям, чем всем другим пациентам. Джон сменил освещение в комнате, включив вместо люстры большой уютный торшер, и опустился в своё кресло. Поддерживая голову с помощью собственной руки, упирающейся в мягкий подлокотник кресла, Ватсон, чуть смежив веки, смотрел на то, как мерно капает раствор. Маленькие капли в прозрачной продолговатой капельнице появлялись и срывались вниз в каком-то гипнотическом ритме, и Джон, засмотревшись на них, разрешил себе прикрыть глаза на минуту. "Всего на одну минуту..." ..Джон преследовал преступника, несясь практически бок о бок с Шерлоком по извилистым и тёмным улицам ночного Лондона, обходя препятствия и не чувствуя усталости - ощущая лишь адреналин и азарт. Он был счастлив, потому что это очень напомнило ему тот самый первый случай, когда они бросились в погоню за кэбом обходными путями. А ещё счастлив потому, что Шерлок был жив и полон неуёмной энергии. - Быстрее, Джон! Упустим его! - крикнул детектив, скрываясь за поворотом. И док, не отставая, последовал за ним. Вот только, завернув за угол, он оказался напротив больницы Святого Варфоломея, а ночь неожиданно сменилась хмурым и прохладным весенним днём. Джон остановился, вскинул голову, и с ужасом увидел Шерлока стоящим на крыше Бартса и со слезами на глазах протягивающим к нему руку. "Только не это! Только не снова!.." - панические мысли тревожными птицами заметались у него в голове, и Джон начал кричать, не беспокоясь за свои голосовые связки. На пятом вопле, прозвучавшем как "Шерлок, не смей!", Холмс отбросил мобильник в сторону, раскинул руки, и... ..и Джон, наконец, проснулся, резко вздрогнув и сжав пальцами подлокотник кресла. Тяжело дыша, он обвёл взглядом гостиную, а затем снова откинулся на спинку кресла и приопустил ресницы. "Ну, вот и кошмары пожаловали," - мысленно пробормотал он. - "Здравствуйте, давно не виделись..." Капельница закончилась, вероятно, только совсем недавно. И Джон поднялся с кресла, собираясь отсоединить её от вены, но заметил непочатую коробочку Дексаметазона и на минуту задумался. Целью этой капельницы сейчас было скорее не поднятие давления, а разжижение крови и спасение Шерлока от обезвоживания, потому что, как уже успел заметить его внутренний голос, Шерлок был очень необычным пациентом и вряд ли это сработало бы. С этими мыслями Джон снова посмотрел на картонную упаковку, потом на Шерлока... а затем принялся решительно распечатывать шприц. Даже если это и не поможет, он должен сделать всё как надо. Ночь за окном медленно серела, и до рассвета оставалось, пожалуй, не более двух часов. Джон не знал точно, сколько - он не смотрел на время. Потому что он смотрел на Шерлока. Лёжа на принесённом со своей кровати матрасе (предварительно он отодвинул в сторону журнальный столик возле дивана) и подложив под голову подушку, Джон всматривался в тёмный силуэт детектива, вытянувшегося на диване. Полчаса назад он потушил свет в их гостиной, но, несмотря на усталость, пока так и не смог отправиться в царство Морфея. Шерлок же спал, заботливо укрытый пледом. Он отключился ещё во время капельницы, и это должно было порадовать Джона, так как сон всегда целителен, но вместо этого Ватсон ощущал волнение и всё тот же странный холодок, что был и при взгляде в затуманенные глаза детектива. Несколько месяцев назад Джон случайно стал свидетелем редкой и оттого очень ценной картины - он увидел, как уставший Шерлок неожиданно уснул прямо на диване в их холле. И тогда Джон заметил, что даже во сне мозг этого удивительного человека словно продолжал решать какую-то задачу: Шерлок то слегка хмурил брови, то улыбался одними уголками губ, то вздрагивал и что-то тихо и невнятно бормотал. Всё это было очень... мило. И так похоже на неугомонного Шерлока Холмса. Но, наблюдая за ним в данный момент, Джон подумал, что теперь знает, как наяву выглядит пословица "Спит, как мёртвый". За то время, что Джон смотрел на него, Шерлок ни разу не шевельнулся, ни разу глубоко не вздохнул, как это иногда бывает во сне, да и вообще он дышал так тихо и слабо, что не было заметно участвует ли его грудная клетка в акте дыхания. Он просто лежал абсолютно неподвижно, как человек в коме... и, скорее всего, даже не видел снов. "Всё нормально," - мысленно сказал себе Джон, пытаясь успокоить себя. - "Всё это пройдёт. Ты только что вернул его с того света, так чего ты хочешь?.." Он повернулся на спину, отрывая взгляд от детектива, и его мысли потекли немного в другом направлении. Джон знал, почему ему приснилась погоня за подозреваемым, прежде чем приятный сон перешёл в кошмар. Она была сродне самой первой - тот значимый момент навсегда остался в его памяти, бережно хранимый в одном из потайных ящичков души, с пометкой "ВАЖНЫЕ". Потому что Джон, тогда без раздумий кинувшийся следом за Шерлоком, внезапно почувствовал, как и сам стал на девять лет моложе, словно мальчишеский задор детектива передался ему воздушно-капельным путём, заставив его навсегда забыть о психосоматической хромоте. Шерлок действительно был удивительным. Во всём, без исключения. "Я женат на работе, и люди мне совершенно не интересны, какого бы пола они ни были," - уверенно говорил Холмс. - "И все эти отношения - скука, да и только. А любовь неизменно ведёт к проигрышу." Но Джон помнил, как этот Мистер Я-Женат-На-Работе пошёл с ним на то его дурацкое свидание с Сарой - разумеется, только для того, чтобы его сорвать, - а потом настойчиво выпроваживал её с Бейкер-стрит. Если детектив и слышал о поговорке "Третий лишний", то этим "лишним" он считал явно не себя. И он был чертовски прав - Джон не смог бы назвать лишним главного человека в своей жизни. Джон ещё много чего вспоминал, лёжа на матрасе у самого дивана, и много о чём размышлял. И тогда же впервые за эти неполные прошедшие сутки он вдруг подумал о Молли. Наверняка она узнала о случившемся, - ну конечно узнала, - ведь она работает в Бартсе, а в больнице минувшим днём случился настоящий переполох. Джон тогда не дал санитарам приблизиться к Шерлоку, но если бы они его всё же забрали... то Молли получила бы в качестве пациента того, к кому была так безответно неравнодушна. И только сейчас Джон осознал, как удачно сложились обстоятельства, что Молли не оказалось на месте в тот момент, когда он, получив SMS от Антеи, вынес Шерлока из больницы именно через двери морга. "Бедная Молли..." - подумал он, прикрывая глаза и чувствуя, как на него внезапно наваливается сонливость. - "Надо будет сообщить ей утром... Сказать, что Шерлок... жив..." Второй раз Джон проснулся не от кошмара, а от ощущения на себе пристального взгляда. Такое не раз случалось с ним в Афганистане, где Джон в целях предосторожности научился реагировать не только на каждый звук, но и чувствовать невербальное воздействие. Он резко оторвал голову от подушки, собираясь сесть, когда встретился взглядом с серо-голубыми глазами Шерлока - тот неотрывно смотрел на него с дивана и изредка, словно задумчиво, моргал. И хотя взгляд его всё ещё оставался отсутствующим и слегка затуманенным, Джону показалось, что сейчас глаза детектива выглядели более ясными, чем были ночью. - Доброе утро, Шерлок, - приветствовал его Джон, стараясь придать своему голосу беспечную интонацию, и поднёс к губам тыльную сторону ладони, подавляя зевок. Затем он кинул взгляд на настенные часы - стрелки показывали ровно полдень. Ничего себе! - Тебе что-то нужно? Ты мог бы меня разбудить. Ты всегда... На этом Ватсон осёкся. Действительно, он всегда слышал "Джоооон!" разной тональности и громкости, в зависимости от случая, когда Шерлоку нужно было его разбудить, но то было хоть и ещё совсем недавно, но всё же раньше. Вчерашний день всё перечеркнул. Из невесёлых раздумий его выдернул негромкий голос Шерлока - тот неожиданно выдал по-прежнему хрипловатым, но узнаваемым мелодичным баритоном: - Хочу есть. Это было действительно неожиданно. - О... - только и смог произнести в ответ Джон. - Правда? Пожалуй, даже если бы Шерлок сейчас сказал что-нибудь вроде "Давай поженимся" или "Давай ограбим банк и смоемся в Техас", то даже это так не удивило бы Джона. Поскольку детектив на постоянной основе игнорировал эту отвлекающую от более интересных дел потребность, вспоминая о ней три раза в неделю, а Джон только и делал, что пытался заставить его запихнуть в себя хоть что-нибудь. И сейчас Джон на самом деле не знал, радоваться ему или нет, особенно учитывая то, что ночью Шерлока стошнило от одного только чая. - Ох, конечно, - наконец, отозвался он, представляя себе холодильник и мысленно пробегаясь по его полкам для того, чтобы вспомнить, что у них там осталось. - Сэндвич подойдёт? Шерлок ничего не ответил, и Джон, поднявшись с матраса, направился в сторону кухни, ощущая спиной всё тот же пристальный взгляд. - Это ты... Джон резко остановился от неожиданности и обернулся к Шерлоку, который секундой ранее вдруг снова и подал голос. - Ну конечно, это я. Кто же ещё? - отозвался Джон, и лишь затем задумался о том, что Холмс мог подразумевать под этим коротким предложением. Полёт мыслей Шерлока и раньше вызывал у Джона ассоциацию с американскими горками, в которых куча внезапных поворотов и петель, а теперь же происходящее в голове детектива и вовсе напоминало ему тёмный лес. "Может быть, он знает, что это я вернул его?.. Может быть, он имел в виду это?" Судя по тому, что из взгляда Шерлока пропала осмысленность, он снова впал в своё временное сонное подобие анабиоза, явно более не собираясь ничего говорить. И Джон, понаблюдав за ним ещё несколько минут, продолжил свой путь на кухню. Он подумал о том, что, конечно, лучше стоило бы сварить на курином бульоне овсяную кашу. Но это не получилось бы скоро, так как мясо было заморожено, и Джон опасался, что за это время Шерлок вообще может передумать что-либо есть. Так что да, похоже, сэндвич - это единственный вариант. Через десять минут Джон вернул на место журнальный столик и поставил перед Шерлоком тарелку с сэндвичем и две кружки, - с чаем и обычной кипячёной водой, - на выбор. Холмс вдруг взял кружку с водой и жадно к ней приложился. - Это тоже хорошо, но я всё же советую тебе выбрать сэндвич, - отозвался Джон и, не удержавшись, провёл ладонью по чистым кудряшкам Шерлока. Удивительно мягким и приятным на ощупь. - Я пойду умываться и по возвращении очень надеюсь увидеть эту посуду пустой. Ну ты понял, к чему это я, верно? Джон уже вернул свою зубную щётку на её законное место в стакане и промокнул лицо чистым хлопковым полотенцем, когда услышал тихий скрип деревянной ступеньки. Кто-то тихо поднимался по лестнице. "Майкрофт? Но он же сказал, что придёт только в четверг!" Джон бросил полотенце на раковину и кинулся из ванной комнаты. Отчего-то первым, что бросилось ему в глаза по возвращении в гостиную, было пустое блюдце, на котором до этого лежал сэндвич. И лишь мгновение спустя Джон узрел представшую перед его глазами картину. В одном конце гостиной, у самого дверного проёма, замер инспектор Лестрейд - дрожащей рукой он указывал перед собой и явно пытался что-то сказать, но на деле лишь усиленно изображал выброшенную на берег рыбу, открывая и закрывая рот и в удивлении тараща глаза. И при этом лицо его было такого оттенка, который бывает только у свежепобеленной больничной стены. В той стороне, куда указывала рука Грега, у дивана стоял Шерлок. Детектив смотрел на нежданного гостя с холодным равнодушием, но всё же Джон заметил, как на мгновение в его глазах промелькнуло что-то похожее на мрачное торжество, словно Шерлоку было приятно видеть страх и такую явную дезориентацию инспектора Скотланд-Ярда. Лестрейд, наконец, краем глаза заметил Джона. Он сделал неловкий шаг назад, медленно перевёл взгляд на доктора и прохрипел: - Кто это, Джон?.. Чёрт побери, что это? Джон решительно шагнул к инспектору и перехватил его руку, готовую скользнуть за пистолетом. А затем обернулся к Холмсу и сказал хоть и с улыбкой, но твёрдо: - Шерлок, иди в свою комнату. Пожалуйста. Нам с Грегом нужно поговорить. Лестрейд ошарашенно наблюдал за тем, как Шерлок вдруг послушно развернулся (слова "послушный" и "Шерлок" вообще были не применимы в одном предложении!) и направился в свою спальню, устремив взгляд в пол и при этом, похоже, сосредоточившись на том, куда ставить ноги. Грегори, ощущая ужас и какой-то странный комок в горле, заметил, что движения Шерлока явно контролируемы и лишены привычной грации и плавности - так мог бы передвигаться человек, которому больно или который пытается справиться с алкогольным опьянением и частичной потерей координации, стараясь при этом не выглядеть пьяным. - Что это? - продолжал бормотать Лестрейд. - Пожалуйста, только не говори мне, что... Я же видел его вчера!.. Там, в Бартсе! Ватсон просто развернул Лестрейда за плечи, подтолкнул в сторону кухни, и тот пошёл за ним, словно сомнамбула. - Чай? Кофе? - предложил Джон, едва касаясь пальцами чайника. Было видно, что он совсем не рад нежданному гостю, но не мог сопротивляться своей природной гостеприимности. Лестрейд, мгновением ранее опустившийся на стул, ощутимо вздрогнул. - Что?.. Ох, нет, спасибо, - он покачал головой и добавил: - Может быть, чего покрепче... Джон покачал головой и устроился за столом напротив инспектора. - Спиртного у нас нет. Шерлок ведь не... - Шерлок! Я видел его мёртвым! И я знаю, что он им был! - перебил его Грег и повёл плечом, словно ему стало сильно неуютно. - Так скажи мне, Джон: у меня галлюцинации? Кто это был у тебя в гостиной? - Это Шерлок, - спокойно отозвался Джон. - И теперь он жив. Да, тебе трудно в это поверить, но ты ведь видел его сейчас, верно? Он знал, что не должен раскрывать тайны, но, впрочем, он и не сделает этого, если просто скажет, что... - Ты вернул его? - неожиданно спросил Лестрейд. Джон замер, так и не успев произнести ни слова. - Откуда... откуда ты знаешь? - его голос внезапно охрип. Самую малость. - О... - проговорил Лестрейд, а затем его словно озарило. - О, совсем как в том фильме, да?.. И Джон понял, что Грег ни сном ни духом ни об этой деревне, ни о легенде, ни, тем более, об этом месте. - Не знаю никаких фильмов, - отрезал Джон. - Понятия не имею, о чём ты говоришь. Я... Нет, я не могу тебе сказать, и не спрашивай. Тебе просто придётся поверить своим глазам, потому что Шерлок здесь, на Бейкер-стрит. Ты видел его. Лестрейд покачал головой всё ещё пребывая в сильном замешательстве. - Это что-то на грани фантастики, - видимо, инспектор всё же справился с собой, потому что покосился в сторону гостиной и вдруг спросил: - А он не агрессивен? - Вовсе нет, - поспешно отозвался Джон. - Наоборот, я бы сказал, что он стал несколько... заторможенным... медлительным. Несколько... - ..несколько мёртвым? - нервно закончил за него Лестрейд, понизив голос. Джон сжал правую руку в кулак, усмиряя поднявшееся в нём волной раздражение. - Он не мёртв! Уже нет! - ответил он резко, глубоко вздохнул и добавил уже более спокойно: - Просто... словно он был где-то за пределами нашего мира, а затем вернулся... но пока ещё не до конца. Я буду надеяться, что происходящее в его голове помутнение - лишь временное явление. Это должно пройти. - А если нет? - произнёс Лестрейд хмуро. - Что если он таким и останется? Что ты будешь с ним делать? Джон потёр переносицу, вздохнул в руку, всё ещё не отнимая её от лица, а затем убрал её и посмотрел на инспектора с вызовом, явно собираясь защищать своё мнение в случае несогласия. - А что обычно делают люди, когда их родственник, любимый человек или ребёнок случайно попадает в аварию и впоследствии остаётся инвалидом? Они не бросают их в беде и заботятся о них всю оставшуюся жизнь. Грег замолчал на несколько мгновений, а затем вздрогнул, словно сбрасывая оцепенение, и схватился за голову. - Но Шерлок не инвалид, попавший в аварию! - воскликнул он. - Он, чёрт его побери, зомби, который выкопался ночью из земли, в которой ты его оставил, и вернулся домой, словно накануне днём вовсе не он лежал в луже собственной крови на тротуаре у больницы Святого Варфоломея! Или что-то вселилось в его тело, чтобы однажды ночью наброситься на тебя! Ты что, не смотрел "Кладбище домашних животных"? - Я же сказал, он не зомби и не "что-то"! - рявкнул Джон, поднимаясь из-за стола. И Лестрейд уже приготовился блокировать удар, вспомнив, как в ночь того отвратительного ареста Джон сломал нос шефу полиции за оскорбительное высказывание о Шерлоке, а буквально вчера здорово отделал Андерсона в Бартсе примерно за то же. И хотя Лестрейд так и не узнал наверняка, что это именно Джон, спасая Шерлока, пристрелил того таксиста в их первом совместном деле, но он догадывался об этом и был уверен: этот с виду дружелюбный доктор с военным прошлым хоть и образец строгих моральных правил, но вполне может убить ради своего детектива, если сочтёт это необходимым. - Ты насмотрелся дешёвых ужастиков! - продолжал злиться Джон, но нападать на него, впрочем, явно не собирался. - А ты сошёл с ума, док, - парировал инспектор и добавил печальным шёпотом: - Господи, ты же действительно спятил, раз решился на подобное! В ответ Джон неожиданно согласно и коротко, по-военному, кивнул и снова опустился на свой стул. - Да, - подтвердил он тускло. - Возможно. Но что ещё мне оставалось делать? Пустить себе пулю в висок? У меня больше никого нет, кроме сестры-алкоголички, но она не тот человек, кто бы удерживал меня на этой земле. Лестрейд открыл рот, но вдруг понял, что не может подобрать слов для ответа. Что ему сказать? "Так случается, что люди умирают, но для других жизнь продолжается" ? Нет, конечно он не мог такое произнести. Он не знал, кем именно был Шерлок для Джона из того списка, что тот озвучил для примера, - семьёй, ребёнком или любимым человеком, - но вдруг понял, что не имеет права осуждать его уже лишь потому, что неизвестно, как он сам бы поступил на его месте. - Я просто беспокоюсь, - наконец, отозвался Грегори. - Беспокоюсь о твоей безопасности. На мгновение губы Джона исказила невесёлая усмешка. - Когда я ждал возвращения Шерлока, сидя в нашей гостиной ночью, у меня под подушкой на диване лежал мой армейский Браунинг. Потому что я не знал, чего мне ожидать. Он и сейчас у меня практически под рукой, в ящике моего комода - на случай, если что-то пойдёт не так. Но это скорее просто излишняя предосторожность, потому что я уже убедился в том, что вернулся ко мне именно Шерлок, а не нечто, в него вселившееся. К тому же, если ты забыл, я врач. И в моей профессиональной компетентности отличать мёртвого человека от живого. Он замолчал, наблюдая за тем, какую реакцию вызвал у Лестрейда его монолог. А затем добавил: - Правда, когда он только вернулся, он действительно выглядел, словно оживший мертвец из твоих дурацких фильмов. Да и на практике я ещё не видел людей, вполне себе способных жить, не говоря уже о том, чтобы передвигаться при таких витальных показателях, что были у него. Но он проделал путь до этой двери, он говорит, хоть пока иногда и не может сразу вспомнить некоторые слова. И у него есть пульс. Слабого наполнения, с сопутствующей брадикардией, но он есть. Что ты скажешь на это? Лестрейд покачал головой. - Не думай, что мне не жаль его. Очень жаль, но... Если то, что ты вернул - на самом деле Шерлок и если окажется так, что он останется таким навсегда, он возненавидит это. Такую "жизнь". Кому как не тебе знать, что он жил работой разума, гениальными возможностями своего гениального мозга. И осознав, что он лишился всего, чем жил раньше, однажды он просто возьмёт твой пистолет и... - Этого не произойдёт. И хватит об этом, - перебил его Джон. - Зачем ты вообще пришёл? Он понимал, что его голос, да и вопрос в целом, прозвучал не очень-то вежливо, но не собирался ничего с этим делать. - Хотел убедиться, что ты ещё в этом мире, - прямо отозвался Лестрейд. - Учитывая то, в каком состоянии ты вчера был, я допустил грубую ошибку, не сообразив отобрать у тебя твой пистолет. Хотя это, конечно, совершенно ничего не гарантировало бы, я так понимаю? Работая в полиции далеко не первый год, Грег мог навскидку назвать как минимум десяток способов лишения себя жизни помимо выстрела в висок. Джон в ответ лишь усмехнулся, поняв ход его мыслей. - Но есть и ещё одна причина, по которой я здесь. Раз ты, к счастью, оказался жив, то ты должен это услышать. Лестрейд сунул руку в карман джинсов, достал мобильник и положил его на стол перед доктором. - Это же телефон Шерлока! - пробормотал Джон, дотрагиваясь до него кончиками пальцев. - Он разговаривал со мной по нему, стоя на крыше, а потом откинул его прочь, прежде чем... Лестрейд кивнул. - Вчера мы с группой поднялись на крышу больницы и всё там осмотрели, как и полагается. Нашли тело Мориарти - тот выстрелил себе в голову. А у самого края крыши обнаружили мобильный Шерлока. Он оставил на нём диктофонную запись. В глазах Джона мелькнуло понимание. - Ну конечно, - негромко проговорил он. - Конечно, он всё предусмотрел, ведь он умница. Видя, что делала пресса с его именем и репутацией, Шерлок, пойдя на встречу с Мориарти, включил диктофон и записал их разговор, чтобы всё опровергнуть. А когда понял, что живым ему оттуда не уйти, специально оставил телефон на крыше, зная, что полиция его там найдёт. Ведь если бы в телефоне не было ничего важного, он мог бы положить его в карман пальто, и телефон бы разбился вместе с ним, верно?.. Но он оставил его там, потому что хотел, чтобы его нашли. - Да, это так, - согласился Лестрейд. - И на нём не только признание Мориарти о том, как он подставил Шерлока. Ты просто... ты должен это услышать. И он вытянул руку, подвигая телефон ближе к Джону. - Заходи в диктофон и в "записи". Она там единственная. Когда запись закончилась, Джон глубоко вдохнул, сдерживая слёзы и ярость. Он поднял голову и кинул на Лестрейда взгляд, от которого тот согласно опустил глаза, показывая, что он признаёт свою вину. - Мошенник? - проговорил Джон ядовито. - Соучастник преступлений? Психопат?.. А ведь тебя тоже поджидал киллер, и если бы Шерлок не сделал это... Джон замолчал, пытаясь осмыслить тот факт, что Шерлок отчего-то решил, что жизнь Джона важнее его собственной. Миссис Хадсон и Лестрейда он особо в расчёт не брал, потому что, зная своего друга, был уверен, что ради только них двоих он не стал бы собой жертвовать. Да, он бы, несомненно, был расстроен и подавлен, но они не были его друзьями - друг у Шерлока был и есть только один. И выходит, всё же Джон виноват в случившемся даже больше, чем он думал. А ещё Джон вспомнил, как вчера, сидя у каталки в пустом кабинете, собирался последовать за другом в мир иной, и от осознания того, что тогда жертва Шерлока оказалась бы напрасной, его охватил стыд. - Я сказал Андерсону и Салли Донован убираться из моего отдела, если тебе станет от этого легче, - подал голос Лестрейд. Джон скривился: он помнил, как позапрошлой ночью Донован стояла посреди их гостиной и обвиняла Шерлока во всех грехах с такой уверенностью, словно самолично была всему свидетелем. И создавалось ощущение, что она не меньше Мориарти хотела уничтожить его. - Не думаю, что она вынесла из этого какой-либо урок, - отозвался Джон. Он бы даже не удивился тому, что она, возможно, даже не запомнила имени Шерлока, потому что они с Андерсоном иначе как "псих" к нему никак не обращались. - Но вот что ты действительно должен сделать, так это обнародовать эту запись - Шерлок ведь заслужил этого. Лестрейд коротко и согласно кивнул, забирая мобильник и снова спрятав его в карман. - Я знаю, тебе трудно во всё это поверить, - вдруг снова поменял тему Джон. - Но я могу доказать тебе, что Шерлок не зомби... или кем ты там его считаешь?.. Идём со мной. Войдя в спальню Холмса, Джон убедился, что Лестрейд последовал за ним, а затем кивком головы указал на детектива, неподвижно замершего на краешке кровати. - Давай, пощупай у него пульс, - предложил Джон. - Ты же знаешь, у мёртвых его не бывает. У него он, как я и говорил, не совсем соответствует нужным показателям, как и давление, но это пока. Я верю, что позже всё придёт в норму. Лестрейд согласно кивнул - в конце концов, он ведь хотел убедиться в словах Джона. Он протянул ладонь к детективу, собираясь пощупать пульс у него на сонной артерии. Но Шерлок неожиданно дёрнулся в сторону, избегая прикосновения, и его необычно очерченная верхняя губа дрогнула, словно собиралась обнажить ровные зубы в подобии оскала, а в отсутствующем взгляде вдруг промелькнуло нечто враждебное, заставившее Грега отдёрнуть свою руку и поспешно сделать шаг назад. - А говорил, что он не агрессивный... - пробормотал себе под нос Лестрейд, кинув на Джона укоризненный взгляд. Ватсон же и сам был немного удивлён. - Шерлок, - ласково обратился он к детективу, словно разговаривал с маленьким ребёнком или взбрыкнувшей лошадью. - Это же Грег. Наш друг. Ты не узнаёшь его? Холмс, не сводя с инспектора пристального, снова внезапно прояснившегося взгляда, разомкнул бледные губы и отозвался с неизменной хрипотцой: - Хочешь снова надеть на меня наручники? Или думаешь, как уговорить Джона пустить серебряную пулю в опасное "нечто"? Убирайся, Лестрейд. И не забудь позвать сюда весь Скотланд-Ярд. Грег вздрогнул: кто бы это ни был перед ним, он знал про инцидент с арестом и наручниками. Да и в последнем предложении явно слышалась тень привычного Шерлоку сарказма - так что, похоже, вариант со вселившимся злым духом действительно отпадает. Но только этот вариант. Потому что Лестрейд всё ещё не спешил верить Джону на слово - тот явно обезумел, раз додумался и рискнул такое провернуть, и наверняка просто не хочет замечать очевидных вещей. А ещё Джон был единственным человеком, кто свято верил в невиновность Шерлока - он всегда видел в нём только хорошее, а это значит, что и сейчас вполне мог принять желаемое за действительное. Лестрейд покачал головой и встретился взглядом с детективом. В любом случае, он должен был сказать ему кое-что. - Я не мог ослушаться приказа, но знай: мне очень жаль. Я искренне извиняюсь за это, - проговорил он. - И за то, что позволил себе засомневаться в тебе. Прости, если сможешь. В ответ Шерлок слегка поджал губы, не ответив ничего, но всё же Лестрейд вежливо спросил: - Я могу проверить пульс? Пожалуйста. Посчитав, что молчание означает отсутствие отрицательного ответа, Грег снова шагнул к детективу и опустил два пальца на то место на шее, где, по его представлению, должна была быть сонная артерия. Потом нажал чуть сильнее, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее одновременно на облегчение и на восхищение. Джон убрал руку инспектора, заменил её своей и уставился на циферблат своих наручных часов, и отозвался примерно через тридцать секунд: - Он уже ощущается лучше. Сейчас он сорок пять ударов в минуту, а ночью едва дотягивал до тридцати. Надо будет ещё измерить температуру и артериальное давление. И он кинул на Лестрейда взгляд "ну-я-же-тебе-говорил". Грег взъерошил волосы на затылке. - Был не прав... - пробормотал он, не сводя взгляда с Шерлока. - Послушай, Джон. Я не знаю, что именно ты сделал, но... честное слово, большего чуда я в своей жизни не видел. - Я тоже, - отозвался Джон и, глядя на Шерлока печальными, но явно влюблёнными глазами, тихо повторил. - Я тоже... После ухода Лестрейда Шерлок, отчего-то не пожелавший оставаться в своей комнате, вернулся обратно в гостиную. Он молча лёг на диван и, похоже, задремал. Но когда на покрытом ковром полу холла протянулись закатные тени, Шерлок неожиданно повернулся на бок и уставился на Джона, что, словно часовой, сторожил его сон, сидя в своём кресле. - Шерлок, что...? - начал Джон, поднимаясь со своего места. В его груди что-то с надеждой трепыхнулось, когда он заметил, что взгляд Шерлока снова прояснился. - Перед тем, как уйти, Лестрейд спросил меня... - вдруг заговорил Холмс, не давая Джону закончить вопрос, и было видно, что сейчас он говорит уже с меньшим трудом, чем несколько часов назад. Словно Шерлок внезапно почувствовал себя лучше. - Он спросил, помню ли я что-либо из пребывания... там. Я не ответил. Потому что нет - я ничего не помню. Джон опустился рядом с ним на край дивана и коснулся его плеча. Шерлок прикрыл глаза, тихо вздохнул, и отозвался полушёпотом: - Но я помню, как вернулся... ..Шерлок слышал какой-то странный звук, но не сразу понял, что это - всего лишь шум крови в краниальных сосудах, который каждый человек начинает замечать, едва оказывается в полной тишине. Он с трудом поднял веки, но не увидел абсолютно ничего - кругом только темнота и вспыхивающие перед глазами пятна и странные узоры, являющиеся лишь побочным эффектом работы мозга. Зато почувствовал лицом что-то мягкое, приятное на ощупь (вероятно, ткань), и вдруг понял, что не может дышать - просто нечем. И это страшно, даже несмотря на сильную затороможенность мыслей и сознания. Шерлок резко дёрнулся вперёд, пытаясь сесть, вскинул вверх правую руку - и почувствовал ладонью мягкую, сухую землю, а затем и, неожиданно, прохладный воздух. Тогда он напряг непослушные мышцы, отбрасывая от себя комья земли обеими руками, повторил попытку встать, и уже спустя несколько мгновений у него получилось выбраться на свободу. Он жадно и глубоко, со свистом втянул носом свежий воздух, и немного отполз в сторону от своей импровизированной "могилы", ощущая, как дрожат руки. Сидя на коленях, медленно обвёл расфокусированным взглядом странную лесную поляну с летающими в неподвижном воздухе светлячками, а затем склонил голову. Тканью, закрывавшей его лицо под землёй, оказался его синий шарф, повязаный на шее, и ощущение его было приятным, но отчего-то Шерлок на секунду испытал желание сорвать этот предмет гардероба и откинуть прочь. Но он этого всё же не сделал, а лишь закрыл глаза и прижал ладони к вискам. "Что... происходит?.." - медленно ворочался вопрос в его голове. - "Что...?" Где он? Кто он? Почему он здесь? Что с ним произошло?.. Шерлок словно потерялся во времени и пространстве. В голове звенела пустота, но в то же время он ощущал, как множество мыслей бьются о стенки его черепной коробки, но у него не получалось их ухватить и обработать эту информацию. Шерлок мог бы сравнить своё состояние с тем, когда он только очнулся от общего наркоза после аппендэктомии, что случилась с ним несколько лет назад, но сейчас он попросту о ней не помнил. Ему лишь смутно казалось, что он где-то был, до того, как открыл глаза в кромешной темноте, что к нему обращалось множество незнакомых голосов, и он ощущал себя невероятно легко, словно парил в воздухе, но теперь не мог вспомнить ничего конкретного. Просто тогда было хорошо, а сейчас было плохо - вот и всё, что он знал. Он хотел закричать, чтобы кто-нибудь его услышал, нашёл и помог убраться отсюда, но с губ сорвался лишь тихий хриплый стон. Настолько жалкий, что даже сквозь туман в сознании Шерлок на мгновение ощутил презрение к себе. "Прощай, Джон." "Нет! Шерлок!.." Детектив вздрогнул и поднял голову, затаив дыхание. Он узнал голоса, что подкинул ему его затуманеный мозг: первая фраза, его собственная - это было последнее, что он произнёс; вторая же - последнее, что он услышал. И это кричал... - Джон... - простонал Шерлок, и его голос звучал так, как если бы он долгое время молчал. Зажмурившись, он сжал крепкими зубами фалангу указательного пальца. Неожиданно он всё вспомнил: кто такой Джон, и кто такой он сам. Как он жил... и как умер. Как стоял на крыше, а затем сделал шаг - и уже стремительно летел вниз, как не мог вдохнуть от ужаса, как сломались кости, когда он приземлился на каменный тротуар... Но тогда, получается, он сейчас мёртвый? Или всё-таки живой? Шерлок снова обхватил свою голову руками - слишком сложно сейчас было соображать, и мысли отчего-то были такими, что думать их не получалось, как бы он ни пытался. "Джон." Звучание этого имени в голове заставило его медленно подняться на ноги, и Шерлок вдруг понял, что он должен делать - он должен идти к Джону, вернуться домой. Сейчас он не помнил, где его дом, но отчего-то был уверен, что найдёт туда дорогу. Шерлок пошатнулся, когда принял вертикальное положение, и его голова слегка закружилась, но он устоял на ногах. И хотя он впервые видел этот лес, эту поляну, всё же он инстинктивно ощутил, куда ему следует идти - его словно вёл кто-то невидимый, направляя и подталкивая в спину. И он пошёл прочь, ведомый хоть и беспорядочными, но звучавшими на одной волне мыслями, мечущимися над руинами его Чертогов. "Джон"... "Хороший"... "Надёжный и добрый"... "Он знает, что делать"... "ДЖОН"... А за его спиной парили в неподвижном ночном воздухе светлячки, и над головой сияли в небе многочисленные яркие звёзды, что молчаливо обменивались между собой древними секретами Вселенной. И лес молчал. Он тоже хранил свой секрет. ..- ...А когда я вышел к трассе, то увидел стоящий там... - Шерлок слегка взмахнул ладонью и поморщился. - ..грузовик. Габаритные огни горели... И я не помню свои мысли в тот момент, но, наверное, я всё же понял, что водитель просто отошёл. Кузов был открыт и довольно низок, и я забрался в него. Он мог уехать куда угодно, на самом деле... Но тогда, вероятно, мне казалось, что это именно то, что я должен сделать. - Грузовик приехал в Лондон, верно? - спросил Джон, поправляя на нём плед и размышляя, было ли это простой удачей или же... частью Того, Что Должно Было Случиться. Шерлок еле заметно кивнул. - Я слез с него на одном из светофоров. На этом, похоже, его силы или желание разговаривать иссякли, потому что Холмс вдруг неожиданно замолчал, а затем отвернулся лицом к спинке дивана. А Джон мысленно прогонял у себя в голове то, что Шерлок рассказал ему сейчас, и пытался осмыслить ещё одну новость, поразившую почти как та, ранее прозвучавшая из динамиков диктофона. Его имя - было первым, что Шерлок вспомнил, вернувшись в мир живых... На небе постепенно рождались звёзды, а ночь всё больше вступала в свои права, вытесняя серые Лондонские сумерки. И в квартире 221Б по Бейкер-стрит стояла непривычная тишина, создавая обманчивое подобие спокойствия. Джон сидел за кухонным столом, устало откинувшись на спинку стула и опустив взгляд на свой остывший чай, когда на лестнице раздались быстрые шаги. Промчавшись через тёмную гостиную и явно не заметив на диване Шерлока, укрытого одеялом, в кухню влетела миссис Хадсон. Было несколько удивительно видеть такую прыть у пожилой леди, страдающей периодическими болями в бедре, но, видимо, в этот момент она совершенно о них забыла. - Джон, Вы видели это?! - воскликнула домовладелица, и её голос звенел от паники и сдерживаемых слёз. Она кинула на стол газету, через переднюю страницу которой протянулась жирная полоса - "САМОУБИЙСТВО ЛЖЕ-ГЕНИЯ", под которой разместили фотографию Шерлока. - Какое самоубийство?! - продолжала вопрошать миссис Хадсон, и внезапно всхлипнула. - Мой бедный мальчик... Джон поднялся из-за стола и провёл ладонью по её плечу в успокаивающем жесте, а затем ненавязчиво подтолкнул к дверному проёму, ведущему в гостиную. - Тише, миссис Хадсон, - он приложил свой указательный палец к своим губам и указал взглядом на диван и силуэт лежащего на нём Шерлока. - Я не включаю свет в холле, но в кухне достаточно светло, и Вы можете увидеть, если приглядитесь. Шерлок дома. Вон он, на диване, видите?.. Можете выкинуть эту газету в мусорку прямо сейчас. Миссис Хадсон в удивлении захлопала глазами. - Но... - она обернулась к Джону. - Но... Джон провёл её к деревянной лестнице, снова кивнул в сторону дивана и понизил голос до шёпота: - Написанное в газете - это попытка недоброжелателей ввести людей в заблуждение. Всё в порядке, миссис Хадсон. Шерлок спит, и, если Вас не затруднит... Пожилая леди понимающе кивнула. Было видно, что вид спящего, явно живого детектива и ответ Джона её успокоили, отчего она вздохнула с облегчением. Хотя, возможно, она ещё и пребывала в некоторой растерянности. - О, конечно. Конечно, я пойду к себе. Доброй ночи вам обоим. Выпроводив миссис Хадсон из их квартиры и убедившись, что она действительно спустилась на свой первый этаж, Джон собирался вернуться на кухню. Но тихий звук, подозрительно похожий на одиночный всхлип, внезапно раздавшийся со стороны дивана, заставил Джона резко поменять курс. Он хотел разбудить Шерлока, но замер с занесённой над его плечом ладонью, когда заметил блеснувшие в полутьме глаза детектива - тот и так уже не спал. - Что случилось? - спросил Джон, присаживаясь рядом на край дивана. Он не особо надеялся на ответ, решив, что Шерлок наверняка проигнорирует его вопрос, но тот неожиданно ответил. - Приснилось, что я снова один, - негромко отозвался Шерлок практически сразу же. Джон коснулся его запястья, лежащего на подушке, и по его ощущениями оно казалось теплее, чем было днём, и уж тем более, чем было прошлой ночью. А затем взялся за край пледа, сильнее натянул его на плечо Шерлока и, склонившись к его уху, проговорил уверенно и твёрдо: - Ты больше никогда не будешь один. * * * Сквозь сон Джон слышал отдалённо звучащую, великолепную и ранящую в самое сердце сонату, исполняемую лишь одной скрипкой, но не ставшую от этого менее восхитительной. Соната носила название "Радость"**, но Джон проснулся от того, что в его носу безудержно щипало, а на щеках уже откуда-то появились влажные дорожки. Он медленно открыл глаза и устремил взгляд в потолок, стирая невольные слёзы тыльной стороной левой ладони, а грустная мелодия всё ещё продолжала звучать в его голове. И вдруг Джон понял, что слышит музыку на самом деле - она доносилась откуда-то со стороны спальни Шерлока и звучала приглушённо, как через закрытую дверь. Он поднялся со своего матраса, заменяющего ему кровать последние две беспокойные ночи, и кинул взгляд на пустующий диван со свисающим с него одним концом пледом. Музыка всё лилась из-за закрытой двери. Джон направился к спальне Шерлока, словно загипнотизированный мелодией дудочки гамельнского крысолова из детской сказки. Он тихонько открыл дверь и замер на пороге комнаты, уставившись немигающим взглядом в идеально ровную узкую спину стоящего у окна человека. Шерлок закончил мелодию, опустил скрипку и смычок, и, продолжая сжимать их в обеих руках, обернулся к Джону. Он улыбнулся своими прекрасными розовыми губами, так, как мог улыбаться только Джону, и Ватсон почувствовал, как с его плеч падает тяжесть последних двух прожитых суток, как его отпускают тревога и печаль, а на сердце, наконец-то, становится светло и спокойно. - Я видел из окна, как миссис Хадсон пошла в "Теско", - поведал вдруг Шерлок. - А затем она вернулась, стала шуметь чем-то на своей кухне и напевать "Наедине" Дасти Спрингфилд. Она всегда поёт что-то подобное, когда занимается выпечкой - для уборки у неё другой репертуар. Так что я думаю, сегодня утром мы можем рассчитывать на часть имбирного печенья. А что думаешь ты? Выпалив эту неожиданную дедукцию, Шерлок замолчал, и его глаза лучились эмоцией, которую Джон мог бы охарактеризовать как "радость", но при этом в уголках они явно блестели от тщательно сдерживаемых... эмоций. - Я думаю, что это прекрасно, - отозвался Джон с улыбкой и, не скрываясь, провёл согнутым указательным пальцем по ресницам своего правого глаза. - Это восхитительно, Шерлок. Волшебно и совершенно замечательно... THE END. _____________________ *Alles im nebel - Всё в тумане (нем.) Немного созвучно с английским All in the fog. **И вот только спустя столько времени я случайно узнала, что мелодия, ошибочно названная в Сети "Сонатой номер 6 Моцарта", оказалась вполне современной музыкой под названием Secret Garden – The Promise. Простите за это)) Но это именно та мелодия, вдохновившая меня на эту сцену.