Вероника Белова (16 лет)
Начало ведения дневника:23 сентября 2011 год.
Десятый день в экспериментальном лагере ГИДРЫ. Я решила вести дневник, чтобы не забыться. От лаборантов я узнала, что мы будем участвовать в эксперименте «Рассвет». Суть эксперимента: создать элитное пушечное мясо за кротчайшие сроки. Несмотря на то, что эксперимент только начался, нас осталось 227 из 789. Немногие пережили введение первой ампулы-прототипа. И это ещё далеко не все. Окончательно можно будет назвать выжившими тех, кто переживет завтрашнюю ночь…27 сентября 2011 год.
Выживших оказалось ещё меньше. Всего 115 человек пережило ту ночь, теряя всякую надежду. Многие были изуродованы этой самой сывороткой или слетели с катушек. Благо я не одна из них… Или мне так кажется? С самого первого дня здесь я не чувствую связи с Тони. Надеюсь, что он все же избавился от метки…3 октября 2011 года.
Курс «лечения» и тренировок окончился и завтра нас отправят на первую миссию. Нам раздали позывные и сказали откликаться только на них. Теперь я — «Лотти».14 октября 2011 год.
Из 113 отправленных на эту миссию участников проекта «Рассвет» вернулось только четверо: Я, Билл, Марк и Энтони. Последний потерял в бою ногу и скоро от него избавятся. Однако, никто из нас и бровью не повел. Все понимают — так надо. А что именно надо? Вам никто не ответит…3 ноября 2011 год.
Подвезли новое «мясо». В этот раз более двух сотен человек. И как у них получается воровать столько людей?! Четверых, особо самоуверенных, сегодня убили за попытку побега на миссии. Идиоты. Отсюда невозможно сбежать.27 ноября 2011 год.
Если честно, то я давно перестала понимать саму себя. Утром я убила G-37 с позывным «Локи» и ничего не почувствовала. Если на первой миссии я чуть не сошла с ума от вида крови и изуродованных тел, а на второй мои руки едва дрожали, то сейчас я даже не мучала себя совестью. Кажется, я перестала быть человеком… 7 декабря 2011 год. Я больше так не могу. Я начинаю забывать себя. Конечно, я держалась дольше, чем все остальные, но если я потеряю себя, то это будет чем-то, похожим на поражение. Я переживу всё: и приставания главного, и кровь на своих руках, и даже смерть Билла. Моего маленького мальчика по кличке Билл. Хотя мальчиком его назвать сложно. 31 декабря 2011 год. Этот день я запомню на всю жизнь. Сегодня русские агенты набрали себе не страшненьких девочек из «мяса», утащили со склада пару ящиков алкоголя и устроили нечто странное. Был сплошной разврат вперемешку с водкой и сигаретами. Девушек пускали по рукам, и я была одной из них. В ту ночь мне дали четкий приказ: не сопротивляйся. Меня драли, как последнюю шлюху. И если бы на этом все закончилось. Когда я им наскучила, меня кинули в костер и придавили сапогом, чтобы мой живот соприкасался с углями. Это больно. Единственное, что в этот день не было связано с сексом и алкоголем, было тихое бормотание капитана. Мужчина, явно имеющий сострадание, увел меня за угол, посадил на ящик и протянул сигарету. Я не курила раньше, потому первая же затяжка закончилась рьяным кашлем и хрипом. «Не торопись» — сказал тогда капитан, ложа широкую ладонь мне на затылок. Чувствовать чужое тепло — это приятно.8 января 2012 год.
Закончилась очередная миссия. Сейчас ждём одного человека с другой миссии, чтобы вместе отправится на базу. Выжило только десять человек, включая меня, капитана, Билла, Марка и Сашу, правую руку капитана. И это из трёх отрядов по пятнадцать человек. Раненое «мясо» было брошено со скалы под вздохи новичков, коих выжило трое. Оставшиеся выжившие — это агенты, которых отправят в медчасть по прибытию. Негусто…9 февраля 2012 год.
Один из раненых агентов скончался. Теперь нас ещё меньше, но мы встретили другого агента от вида которого капитан, Саша и другой раненый изменились в лице. Капитан, под крыло которого я попала после пьянки русских, рассказал, что этот человек — Зимний Солдат, худший кошмар любого наемника. Живет он, без малого, сотню лет и очень опасен. Я взяла на заметку.17 февраля 2012 год.
Сегодня нас отправляют на миссию с Зимним Солдатом. Капитан долго скалился и шипел, но был вынужден согласиться. Идем по схеме: «Лотти», «Билл» и Зимний Солдат атакуют справа, а Саша, капитан и «Марк» слева.21 февраля 2012 год.
С этой миссии вернулись только я и Зимний Солдат. Саша подорвался на мине. Капитан — закрыл меня от пуль. Марк — застрелился, чтобы не достаться врагу, а Билл попал в плен. Это не была провальная миссия. Мы сделали все, что от нас зависело. Просто не успели скрыться.***
Впервые я увидела, как Зимний Солдат действует не по инструкции. Вместо того, чтобы скинуть раненную меня где-нибудь или пристрелить, он поволок меня дальше. Сейчас я лежу на кровати в домике на краю пропасти. Не знаю, как он узнал о таком хорошем месте, но сейчас мы оба отсиживались здесь.25 февраля 2012 год.
Зимний два раза в день менял мне повязки на простреленной ноге и скоро я вернусь в строй. Но я не хочу. Хочу убежать, спрятаться и не выходить. Утром Солдат оставил меня. Умирать? Ну пусть будет так. Тем же вечером он вернулся с двумя кроликами в руках. Без слов он принялся разделывать их, а потом жарить в камине. Ну да, на улице и так дубак, так что выходить на улицу не хочется. От Солдата исходит запах гона. Я удивлена, что ещё живу. Может мне все-таки везет?26 ноября 2012 год.
Сегодня Солдат принес, непонятно откуда взятую, куртку. Хотя по найденным позже пятнам крови, я начала догадываться, как она попала в руки мужчины. За все время, пока мы сидели здесь, Зимний Солдат не сказал ни слова. Да и не похоже, что он торопится меня сбагрить в лабораторию ГИДРЫ. Больше записей не было, но в моей голове все стало на свои места. Вспомнился и худощавый, светловолосый Билл, и вечно угрюмый, но добрый капитан, и амбал-Саша, подкармливающий меня трюфелями, привезенными с города. И Солдат. Сильный темноволосый сверх, пахнущий морозом и дождем. Человек, спасший меня, убивший другого сверха, убившего мою мать. Я вспомнила, как мужчина сидел на матрасе, охраняя мой сон. За менее чем месяц, проведенный вместе его запах стал мне родным. Даже не так… Он стал мне родным задолго до побега… Ещё до того, как мы встретились глазами… Ещё тогда, когда он не вошел в наш лагерь, а в палатку, где меня оставил капитан, просочился запах мороза и дождя. По щекам градом покатились слезы. От бессилия, от моей никчемности, от слабости хотелось выть, но я зажала рот рукой и согнулась пополам. Не хватало ещё, чтобы Стив проснулся. Как я могла такое забыть?! Немного успокоившись, я открыла другую тетрадь. L-021 Привет, Лотти! Это Билл. Я подсмотрел у тебя идею насчет дневника. Хе-хе, только не ругайся… В общем это даже не дневник, а больше записка. Для начала, я хочу сказать тебе «спасибо», за то, что неоднократно спасала меня, за помощь в лаборатории и за трюфели, что ты дарила мне на ДР. Да и за все хорошее… Знала бы ты, как я боялся за тебя, когда тебя забирали на очередную промывку мозгов. За всю мою осознанную жизнь ты первая, за кем я шел без страха и колебаний. Я думаю, что готов отдать за тебя жизнь. Отдать все за то, чтобы ты вернулась в ту жизнь, что была до «Лотти» и «L-007». Понимаю, это очень сложно, если не невозможно, но знай, что у тебя есть человек, готовый на все и имя его — Джим Ромлоу. Исписанные и вправду оказался только один лист. На остальных были малопонятные каракули. Где-то я узнавала себя, где-то был изображен Марк, а ещё на одной я узнала капитана и себя. Слезы капали на пожелтевшую бумагу, размывая чернила, но не трогали лиц и фигур… Как я могла забыть?! Вспомнилась и одна из ночей в домике на краю обрыва. Ещё в одной тетради был записан код Зимнего. Мужчина всучил эту тетрадь мне, когда мы отправлялись на свое последнее общее задание. Тогда я не имела возможности прочесть хоть что-нибудь, кроме кода, а сейчас не было желания. Рука сама отодвинула тетрадь и потянулась к небольшой металлической пластинке. Очень старый и потрепанный армейский жетон. Его я стащила у одного из старичков-учёных. Когда-то этот армейский жетон носил Зимний Солдат. Это было ещё до его становления легендарным агентом ГИДРЫ. Старик взял его как сувенир. Джеймс Бьюкенен Барнс. 107 Штат Висконсин Сержант Было написано на металлической пластинке. Его зовут Джеймс и он мой друг. Нет, даже не так. Джеймс — часть моей семьи. Иначе никак нельзя объяснить его нежелание причинять мне боль, даже во время гона. У меня есть ещё родственник и он сейчас в ГИДРЕ. — Я найду тебя, Джеймс. Тебя и Билла. — пообещала я самой себе. Но сначала я хочу сделать то, что в моих силах — сделать Стива Роджерса только своим. Я зашла в темную комнату, где все окна были завешены шторами. Там на мятых и рваных простынях спал мой Стив. Он по прежнему был абсолютно голый и сладко пахнущий. Омега неосознанно потянулся ко мне, поворачиваясь лицом и мычал что-то не внятное. Светлые ресницы мелко задрожали, давая глазам раскрыться и посмотреть на меня. — Ника? — удивлённо протянул Стив. — Да. Это я. — киваю и сажусь на край кровати. — Как ты? — спрашиваю я, зарываясь пальцами в мокрые от пота волосы. — Пока… — рваный выдох. — Держусь. — Ты у меня сильный и душой, и телом. — наклоняюсь, приподнимая лицо пары. На идеальном лице густой ярко-алый румянец. Нереально красивые глаза покраснели от слез. А по-девчачьи розовые и пухлые губы были приоткрыты. Но этот взгляд. В нем смешались удивление, нежность, любовь, желание и крупицы паники, но никак не страха. Мой омега меня не боялся. — Я никому тебя не отдам, Стив. — шептала я, расстегивая рубашку. Ни сейчас, но в будущем… — оставаясь в одном белье, продолжила я. — Ни после смерти. Я отпечатаю свой образ в твоём сознании так, что ты никогда не сможешь забыть. — Ника… — Я вспомнила, Стив. Вспомнила ГИДРУ. Вспомнила, как цеплялась, даже не за жизнь, а за сознание. Мне было страшно. Я не хотела сходить с ума. А сейчас я не хочу отступать. — я обняла мужчину за шею, прижимая к себе. — Я люблю тебя, Стив. И хочу чтобы ты был только моим. — Ника, я тоже тебя люблю, но… — я вздрогнула, когда теплая ладонь легла на мою обнаженную спину. — Ты уверена? Сейчас тебе нужно время, чтобы разложить все по полочкам и… — Ты сомневаешься в том, что я твоя пара? — Нет. Ты моя истинная. — Тогда, здесь и сейчас, я хочу, чтобы мы стали настоящей парой. И я отступлю только если ты скажешь, что не хочешь этого. — Я хочу… Я хочу быть помеченным тобой. Хочу быть с тобой… — дышал мне в шею Роджерс. — Я готов. — Тогда начинаем. — и нижнее белье летит к рубашке. Мы остались абсолютно голыми. Первые поцелуи были почти невинны. Невесомы. Я устраивалась на коленях омеги, обхватывая его талию руками. Странная привычка да? Чаще всего я обнимаю его именно за талию. В то время, как он приобнимал мне за плечи. И это не удивительно, учитывая нашу разницу в росте. Я уже чувствовала возбуждение Стива, когда углубила поцелуй. Теперь это выглядело так, словно мы пробовали друг друга на вкус. Блондин не торопил, позволял вести, управлять собой. Я повалила омегу на спину, наклоняясь у самым губам, целуя и кусая их. Не обходила стороной и щеки, шею и лоб. Я стремилась показать свою любовь к нему, и он, кажется, принимал ее без слов, отвечая тем же. Стив так же нежно целовал меня, старательно закрывая глаза на мелкую дрожь в моих руках. Мужчина ласкал мое тело, заставляя тихо вскрикивать, но это было так ненавязчиво и невесомо, что все равно казалось, что веду я. Он целовал мою грудь, гладил бедра, выгибался, когда я несильно кусала его губы. Но и я не отставала: кусала и крутила в пальцах соски омеги, ерзая на его паху. — Ника-а. — тянул Роджерс, кусая собственные пальцы. — Сти-ив. — вторила ему я, чувствуя, что таблетки перестали действовать, а возбуждение накрыло с головой. Я не помню, как мы со Стивом переспали, но помню, что это было не один раз эту ночь. Сидя, лёжа, стоя, с игрушками и без них. Помню, было хорошо. В сознание я пришла только когда мои зубы с невероятной силой впились в нежную кожу шеи в том самом месте. Стив вскрикнул и тут же сжал зубы. Все тело новоиспеченный пары дрожало, но лица я не видела. Он лежал ко мне спиной. Ему больно. Я целовала место укуса, зализывала меленькие рану, обнимала уставшего Роджерса. — Спасибо… Спасибо, Стив.