***
В окно так нагло заглядывало солнце, кидая свой свет прямо в глаза спящих в помещении старшекурсников. Был объявлен подъём, и те стали лениво подниматься, сладко зевая и потягиваясь. Все знали, что впереди ещё один насыщенный тренировками день. Тобио нехотя открыл глаза и тут же осознал, что на его груди лежит что-то тяжёлое. Взгляд опустился вниз и заприметил рыжую макушку. — Хината, твою мать! — раздражённо вскрикнул Кагеяма, отталкивая пробудившегося товарища. — П-прости... — тихо проговорил мальчишка, почёсывая затылок. Тобио всё никак не мог привыкнуть к тому, что на лице напарника не появляется улыбка, а ведь она – неотъемлемая часть жизни этого коротышки, а ещё, похоже, часть жизни и остальных людей. Связующий бросил гневный взгляд на товарища, но на груди всё ещё чувствовалось тепло. Очень приятное тепло, что Тобио удивился своим чувствам. Очень быстро спортзалы занял привычный шум. Волейболисты были как всегда энергичны. Карасуно играли с одной из приезжих команд. Даже не переваливая счёт в свою пользу со всеми стараниями, вороны всё равно не сдавались. И всё же без таких привычных, но необычных быстрых атак Кагеямы и Хинаты любое очко давалось сложнее. Сам Шоё не спешил входить в игру и сейчас находился в стороне, занятый уже привычными для него упражнениями. — Да-а-а! — раздался оглушительный крик волейболистов, которые только что одержали победу. Проигравшие Карасуно устало побрели к выходу, за которым их ожидал крутой подъём. Теперь одними кругами подбора не отделаешься: чтобы стать лучше, нужно выжимать из тренировок всё, что можно. С утра до ночи - оттачивать приёмы, закреплять их, чтобы выдать максимум на официальном матче, который неизбежно приближается. — Они п-преуспели, — проговорил Хината, присаживаясь на скамью рядом с тренером, куратором и менеджером. — Не переживай, ты их скоро догонишь, — Укай ободряюще хлопнул по спине Хинату. Тот сначала согнулся, но быстро выпрямился и медленно перевёл взгляд на тренера. — А вы в этом ув-верены? — это прозвучало так страшно, что мужчине стало немного не по себе. Однако он прекрасно знал, что Шоё очень сильный. Этому настырному юнцу никакая травма не помешает двигаться вперёд, как и какие-то страхи. — Не знал бы тебя, не говорил, — ответил Укай, встречая поверженных карасуновцев, возвращавшихся со штрафного задания. — А вы з-знаете? — грубо поинтересовался коротышка, встречая пришедших взглядом. — Думаю, что это в тебе никуда не исчезнет, — легко улыбнулся Кейшин. Волейболисты подошли к тренеру уже вплотную, но его разговора с первогодкой никто, кроме Такеды и Шимидзу, не слышал. Хината же ничего не сказал и лишь встал с места и отошёл подальше. Тобио заметил его немного озлобленный взгляд и задавался вопросами: На что этот болван может злиться? О чём он говорил с Укаем? Шоё совершенно не такой, каким был раньше, и это было очень страшно для товарищей. Их переживания несли отражение и в игре, поэтому счёт не такой, каким мог бы быть. Отойдя от всех подальше, блокирующий обернулся на команду, злобно сверкая глазами. "Конечно, догоню... — раздражённым шёпотом повторил слова старшего Хината и повернулся обратно, поймав взгляд Кагеямы. — Не надо меня успокаивать! Я всегда буду слабаком в ваших глазах." Сон оказывал влияние на мальчишку. Он так часто повторяется, что тот воспринимает слова товарищей как сказанные взаправду. Очень сложно воспринимать всё по-другому, когда тебе вот так вбивают в мозг такое. Побродив немного у стены, Хината решил для себя, что, даже если он не сможет догнать товарищей, то он хотя бы попытается. Попытается сделать всё, чтобы просто выйти на площадку, потому что сейчас он ни на что не годен. Поэтому Шоё отошёл от стены ближе к игровому полю так, чтобы места хватило и на разбег, и на прыжок, а так же чтобы не быть помехой для окружающих. Мальчишка решил не начинать с быстрого темпа и не заканчивать его высоким прыжком: оценивая своё состояние, он знал, что пока достаточно обычных лёгких и невысоких скачков с левой ноги, сильно не напрягающих сустав и мышцы. Так же помогали парнишке справиться с болями (хоть они толком и не беспокоили) и неприятными ощущениями всяческие обезболивающие и поддерживающие наколенники. Хината хотел бы каждый раз благодарить тренера и кланяться ему чуть ли не до земли, но ему не позволяло настроение, которое, в общем, никогда не менялось: ни улыбочки, ни искорки. Ничего... Парочка простых подпрыгиваний, как будто это был не спортсмен из старшей школы, а ребёнок; пара минут хотьбы, а потом снова прыжки немного повыше — только этим мог сейчас заниматься Шоё и больше ничем. Парнишка иногда грустно поглядывал на игроков, которые были на площадке, и снова возвращался к своей работе: прыгать и прыгать. Иногда он замечал, что прыгает тогда, когда кто-то отбивает мяч. Он представляет, что сейчас он там, что мяч вот-вот коснётся руки и от сильного удара оставит жжение и покраснение на коже. Он помнит, он всё ещё помнит, как это — дотрагиваться до мяча. Каждый раз, когда подпрыгивал, для Хинаты вокруг всё исчезало, он чувствовал что-то за спиной. Он слышал треск, но не понимал, от чего это. —Хината! Хина-ата-а! — для тренера оказалось проблематично вернуть своего подопечного в реальность. Укай вздрогнул, когда почувствовал холодный взгляд обернувшегося на зов мальчишки, и всё же виду не подал. — Хватит, отдохни. "Перечить ему нельзя, а то ещё не выпустит на площадку..." — всё, о чём думал коротышка, но не спешил идти к тренеру. Он отвёл обжигающий холодом взгляд на занятые игрой команды. Мальчишка чувствовал что-то неприятное в колене, поэтому боялся сдвинуться с места. Стоял первогодка долго, как он почувствовал, где-то двадцать минут. Наконец, выровняв дыхание и собравшись с мыслями, он всё же развернулся и медленно захромал к Укаю. Вдруг Шоё настигло такое чувство, что очень захотелось обернуться. Он не стал противиться, поэтому тут же обернулся и уже видел, как шальной мяч летит прямо в его лицо. Хината слышал предупредительные возгласы, но было уже поздно: снаряд встретил преграду и тут же упал на пол. Его частые удары о бревенчатый пол эхом отдавались в тишине зала, и парень понял, что оказался сейчас в самом центре внимания. Убрав от лица руку с красным следом от мяча, он грубым взглядом осмотрел всех находящихся в спортзале, не пропуская никого и ничего. Он прекрасно видел их лица, их эмоции: они были удивлены, но также им было страшно. Но, пренебрегая волнениями друзей, парень равнодушно пошёл дальше, больше не оборачиваясь. Очень скоро молчание сменил обыденный шум, и Хината был рад, что на него никто не смотрит. Он как обычно присел на скамью рядом с тренером, как обычно уставился на игроков, начал следить за ходом игры. Но почему-то хотелось бежать. — У тебя отличные рефлексы, — заметил Укай. — Не забыл ещё?.. — когда он положил руку на плечо первогодки, то тут же притих: он почувствовал дрожь, которая бегала по всему телу подопечного. Присмотревшись, он заметил, что всё тело Шоё дрожит и точно не от холода. — К-когда ты боишься, т-ты ищешь вс-сякие способы, как м-можно защитить с-себя, — и даже сквозь этот ужасный холод всех только что произнесённых слов Кейшин почувствовал и услышал весь страх, который не давал покоя мальчишке. От него он сейчас дрожал, и казалось, что он сейчас закричит, он просто пытается держаться. — С тобой всё хорошо? — осторожно спросил тренер. — Но б-было же хуже, да? — от этого взгляда по спине пробежался холодок. Мужчина понял, о чём говорит Хината, он говорит о той аварии.***
День прошёл так быстро, как будто и не начинался. Из всех здешних обывателей считал по-другому только один – для Хинаты теперь жизнь тянется долго, как будто кто-то затормаживает время. Думая о том, когда было утро: сегодня или вчера, Шоё стоял на небольшом пригорочке. Он провожал красное уходящее солнце и встречал вечернюю прохладу, перекликающуюся с трезвоном цикад. Всё вокруг будто бы напевало какую-то песенку, которая нежно касалась ушей и как-будто убаюкивала. Вообще, ничего не "как-будто", и сладкий зевок подтвердил это. — Хината! — раздалось за спиной, но тот, кого окликнули, не обернулся полностью, а лишь немного повернул голову, как-будто этот человек стоит немного сбоку перед ним. — Ты долго собираешься тут торчать? — Иду я, — тихо ответил коротышка, но с места не сдвинулся, продолжая завороженно наблюдать за закатом. Он прекрасно чувствовал, что тот, кто стоит за спиной, не уходит и продолжает сжигать пристальным взглядом спину засмотревшегося. Своеобразная тишина навевала какие-то мысли, и образовался вопрос. Вот только, к чему бы? — Кагеяма, я похож на этот закат?.. — Что за вопрос? — выбросил Тобио и уже собирался уходить, но ноги не хотели шагать. Осталось ждать отклика от товарища. — Ну, з-знаешь... — задумчиво вздохнул Хината, оборачиваясь к связующему. — Перед тем как ис-счезнуть, солнце горит ярко и к-красиво, пока не сгорит... — Какое, к чёрту, "пока не сгорит", — брюнет прекрасно понял, о чём говорит его однокурсник, и это понимание сжимало грудь в горячих тисках, оставляя ожоги на самом сердце. Где... Где его прекрасная, ярче самого солнца улыбка?.. — Даже не смей думать о таком, понял?! Идём! — Тобио схватил парнишку за предплечье и с силой увёл его обратно в здание. Тот, в принципе, не сопротивлялся и покорно волочился следом, а Кагеяма боялся обернуться и посмотреть в его глаза. Всем телом он чувствовал, какой походкой брёл за ним товарищ, как это ему неудобно и неприятно - просто быть слабым маленьким человечком, с которым все таскаются. Шоё прекрасно понимал, что он всем здесь только мешает, волнует их. Зачем он только приезжал сюда, объясните? Закат догорел. Спортзалы были убраны, инвентарь уложен по местам, как и люди. Они уже находились в учебных классах, которые были переоборудованы под спальни. Волейболисты разбрелись кто куда, собрались в какие-то отдельные небольшие группки. Кто-то после активного дня вёл себя тихо и сознанием своим уже дремал, а у кого-то выплёскивались бесконечные запасы энергии, одаривая ими и остальных подростков. Мало кто сейчас молчал, даже Кенма, не отрываясь от манящего экрана, что-то бормотал под нос. Ни слова не говорил только он с тех пор, как Тобио притащил его сюда. Сам же связующий сидел рядом, раздумывая о каких-нибудь игровых комбинациях, как думал сам Хината. Но его товарищ думал над тем вопросом, который задал коротышка: Зачем такое говорить? Он ещё боится? Или он смирился со своим состоянием и не хочет идти дальше? Всё вызывало страх... Был объявлен отбой, так что игроки, зевая и желая друг другу сладких снов, разбрелись по своим футонам. Кого-то не радовало то, что сейчас нужно идти спать вместо какого-нибудь веселья, а кто-то с радостью ложился в постель, чтобы поскорее настал полный приключений следующий день. Хинате же было всё равно: каждый день — просто день. Просто на сколько-то часов жизнь стала короче... Вновь не произнеся ни слова, не кинув на окружающих ни единого взгляда, парнишка укутался в одеяло, удобно пристроив злополучную ногу, и уснул крепко и беззаботно, но этой ночью сны его не посещали. Кагеяма так же не стал ждать каких-нибудь неизвестностей и очень скоро провалился в забытье. Этой ночью его никто больше не толкал в спину, не доставал бурчанием во сне; этой ночью он сам ворочался под властью сновидений и произносил что-то неразборчивое. Сумерки. Холодный, обжигающий лёгкие воздух нёс металлический тяжёлый запах. Чем это пахнет? До боли знакома эта пугающая вонь, но нужно убедиться... Тобио медленно открыл глаза и ужаснулся увиденному. После того, как заработало зрение и обоняние, в силу вступили и остальные чувства: на руках чувствовалась зыбкая, тягучая, уже свёртывающаяся кровь. Его кровь... Во рту стоял горький вкус - страх, отчаяние, паника. Всё перемешалось, не давая глазам нормально воспринимать картину. Только немного позже Кагеяма заприметил знакомые рыжие волосы с кровавыми вкраплениями, а затем и потухающие карие глаза, которые смотрели на него с мольбой о помощи. Вот только что можно сделать? Ничего уже не успеть, слишком много крови. Когда-то серый асфальт окрасился в алый, не давая нормально мыслить. Слишком много крови... Глаза, которые некогда искрились жизнью, потухли, оставив холодную ужасающую темноту. Ещё мгновение, и последний вдох застревает у Хинаты где-то в горле, так и не вырвавшись наружу. Истошный крик заполонил округу и сознание, а Кагеяма и не замечал, что это он сам кричит. Крик из сна перешёл в явь, когда Тобио резко распахнул глаза и вскочил. Его голос кого-то разбудил, но это его не волновало. Он ошарашенно бегал по тёмному помещению, часто дыша и смахивая с лица холодные капли пота. Только недавно он перестал видеть этот сон... Только недавно перестал выкрикивать его имя и будить товарищей, которые уже давно свыклись и перестали допрашивать мальчишку встревоженными голосами. И вот опять... — Кагеяма, снова? — К первокурснику тихо подошёл Сугавара, произнося слова шёпотом. — Идём, ты ужасно выглядишь... — Даже почти ничего не различая в темноте, чувствовалось, в каком состоянии находился парень. Он же не сопротивлялся и спокойно (как мог) следовал за ним. Самое интересное то, что Шоё, который лежал чуть ли под боком Кагеямы, не проснулся. Неужели можно так крепко спать? Волейболисты вышли из спальной комнаты, каковой она сейчас является, оставив остальных в тишине и спокойствии. Теперь перед Коуши и Тобио растянулся по обе стороны школьный коридор, в тишине которого эхом раздавались шаркающие шаги. Послышался щелчок, и тут же заморгали лампы, принимая поток электричества, а позже свет стал ровным. Вот теперь Сугавара мог рассмотреть лицо своего кохая, и лучше никому не стало. Оставалось только пройти по коридору в специально оборудованную комнату, где они очень скоро и оказались. Что делать в этой ситуации знали все, так что третьегодка залез в один из шкафчиков уже за знакомой коробочкой. — Вот, выпей, — сенпай протянул первогодке в руке парочку таблеток, предварительно набрав стакан воды. — Успокоительное. Недолго думая, Кагеяма принял это и тотчас же закинул в рот и запил жидкостью. Стакан в руках дрожал, а в глазах ещё была паника. Снова этот сон, снова авария, снова эти глупые страхи... К чему же это? Хината же жив, в некотором роде здоров. От своих страхов он не умрёт, наверное. Этот идиот так боялся стать перед товарищами всем своим жалким видом, который так и говорил "Я больше никогда не смогу играть в волейбол", что даже запрещал всё это время навещать его в больнице. И вот он, такой жалкий и слабый припёрся сюда и напомнил Кагеяме о той аварии. — Посиди здесь, пока не подействует, — Клубок мыслей распутал дружелюбный голос Коуши, который проводил кохая до кушетки. Тот не сопротивлялся и всё ещё на дрожащих ногах шёл вслед за движениями старшего. Тишина раз за разом накатывала, давила на голову с неистовой силой, отдавая неприятным тихим звоном в ушах. Постепенно паника отступала, забирая с собой туман из головы. Тем самым мысли становились яснее, и парень начал воспринимать окружающий мир. Он посмотрел на Сугавару, который всё это время был здесь и ни на шаг не отходил, перебарывая свою сонливость. Наконец, и он заметил Кагеяму, поэтому облегчённо вздохнул и негромко спросил: — Тебе лучше? — Да, спасибо, — так же тихо ответил Тобио и поднялся с места, готовый уже идти в отведённый под спальные места класс. — Простите, что побеспокоил. — Ничего, — устало улыбнулся третьегодка, глаза сами слипались от сонливости. — Главное, что ты хорошо себя чувствуешь. Мне вот только интересно, а как это Хината не проснулся? — Наверное, он устал, — Вздохнул парень, вспоминая поведение товарища. Собеседники уже неторопливо вышли из мед. кабинета и устремились к "спальне." — После того, как он отклонил тот мяч... По-моему, он очень сильно испугался. — Он многого боится, да? — Можно сказать, что это не вопрос, а своеобразное утверждение. — За вами обоими нужно хорошо следить, всё-таки... — Коуши побоялся закончить фразу, так что просто вздохнул и выключил свет в коридоре. Открылась ещё одна дверь, за которой послышалось сладкое сопение, так что говорить уже ничего нельзя было. Кагеяму после принятого успокоительного ещё сильнее потянуло в сон, так что он быстро отрубился до того, как голова упала на подушку. До утра снов не было, так что больше его ничего не беспокоило.***
Солнце уже со всей прытью давило на глаза, и открывать их безумно не хотелось. Тобио этого и не делал, даже ни о чём не задумываясь. Когда сознание после сна более менее прояснилось, то парень тут же всполошился и вскочил с места. Вокруг никого не было, с улицы через открытое окно доносились отдалённые шлепки мяча и скрип обуви. Почему же он тогда здесь?.. Он и.. Хината? — Какого хрена?! — воскликнул Кагеяма, вскакивая с места и начиная торопливо собираться. Шоё, который всё ещё нежился в постели, лениво потянулся, перевалился на другой бок и тяжело вздохнул, не желая вставать. — Вставай, придурок! Тренировки уже идут! — Что? — коротышка осторожно поднялся и обернулся, направив недоумевающий взгляд на товарища. Тот раздражённо что-то бубнил, бегая от одного места к другому. — Почему меня не разбудили? — Мне-то откуда знать?! — Грубо бросил Кагеяма, наконец остановившись у футона одногодки. — Я тоже только встал. Хината так же поднялся с места и спешно (как только он мог) стал переделывать все дела, которые обычно делает утром. Вот только волосы всё равно были растрёпаны сильнее, чем обычно. В голове же вертелся вопрос: Почему их не разбудили? Шоё вместе с Тобио шли по направлению ко второму спортзалу. Там, по идее, сейчас должны были проходить игры между Карасуно, Некомой и Фукуродани. Связующий-первогодка торопился, но тем не менее поддерживал скорость, с которой ковыляет рядом коротышка. Тот удивлённо смотрел на товарища, потому что Кагеяме действительно не нужно было его ждать. — К-кагеяма, — послышался тихий голос, и парень обернулся назад. Рыжик остановился, так что несмотря на спешку Тобио остановился тоже. — Раз уж я н-не могу много прыгать... Мож-жет, потренируем приём? — Раз уж мы всё равно опоздали, — задумчиво протянул брюнет, боясь посмотреть собеседнику в глаза. Подул лёгкий ветерок, и его направление будто указало на некую полянку между спортзалами, скрытую в тени. Это как раз подходящее место, где можно и потренироваться, и скрыться от палящего солнца. — Подожди, я только возьму мяч. Кагеяма ушёл, оставив Хинату наедине с собой. Он уже заметил взгляд товарища в сторону того местечка между спортзалами, так что неторопливо зашагал туда. Тобио же уже зашёл в спортзал, где его ждали взгляды-упрёки. Это эмоционально надавило на первогодку, так что он сделал ещё более недовольную гримасу. Тут-то к нему и подошёл Сугавара (Карасуно сейчас отдыхали перед следующим матчем), который ответил на немой вопрос кохая: — Наверное, зря я тебе столько успокоительного дал, — по-доброму улыбнулся Коуши. — Тебя было не разбудить. Да и Хинату тоже не удалось поднять, это странно... — Вот почему? — Тобио рассмеялся бы, если бы только умел. — Я сегодня хотел бы с ним потренироваться, поэтому я пришёл за мячом. Вы не против? — Все спортзалы заняты, где вы будите? — Это уже подошёл капитан команды. Конечно, он же должен знать, где его нерадивые кохаи прохлаждаются. — Мы будем отрабатывать приём, поэтому, думаю, нам места около спортзала хватит, — немного неуверенно ответил первогодка. — Что ж, — улыбнулся Даичи. — Думаю, это будет полезно. Только будьте осторожнее и не перегрейтесь. — Да, — воодушевлённо ответил Кагеяма, принимая мяч от Коуши. — Спасибо, Даичи-сан, Сугавара-сан. Поклонившись старшим, тем самым заставив их улыбнуться, парень удалился из помещения. Он торопился вернуться к Шоё, потому что действительно боялся оставить его одного, ведь этот идиот боится всего, чего только можно бояться. На том месте, где они недавно разошлись, Хинаты не было. Не раздумывая, связующий направился на ту полянку, которую заприметил. Только он заглянул за угол, как тут же остановился. Коротышка не заметил появления товарища, поэтому и не обращал на него внимания, а у того разрывалось сердце. Шоё сидел на земле, прислонившись спиной к холодной каменной стене здания. Его рука сжимала травмированное колено, а в пустоте глаз нашлось место обречённости. Горькая слеза скатилась по щеке, оставив влажный след, и вырвалось тихое: "Я никчёмен... Я не см-могу играть в волейб-бол, какого чёрта я здесь д-делаю?" — Не смей так говорить, — Наконец, подал голос Кагеяма, на что мальчишка испуганно вздрогнул и отвернулся от пришедшего, спешно вытирая слёзы. Тот же приближался и в конце концов оказался совсем близко. — Никогда не говори так! Никакой команде не нужен игрок, который не верит в свои силы. — З-значит я вам н-не нужен, — проговорил парнишка, уже не скрывая своих слёз. — Если так говоришь, зачем вообще сейчас напрашивался на тренировку со мной? — Раздражённо произнёс Тобио, повысив голос. — Если бы ты читал наши СМС и позволял нам навещать тебя, то знал бы, что первые две игры мы выиграли. А дальше от тебя зависит: мы идём с тобой или без тебя! — Х-хотя бы раз... Хотя бы с-секундочку… Я хочу простоять на пл-лощадке хотя бы одну сек-кундочку… — Тобио прекрасно понимал чувства товарища и не мог противиться. Если он хочет, то пусть идёт дальше, поэтому он не даст ему опустить руки. — Чего расселся тогда, идиот? — С вызовом сказал он и поднял руку с мячом. — Тренировка уже давно началась. — Снова проиграли, — часто дыша, устало проговорил Энношита и приподнялся с земли. — Это значит, что нам есть куда расти, — Даичи само воплощение оптимизма. В принципе, он прав. — Как ты думаешь, — неуверенно протянул Сугавара, поднося к губам горлышко бутылки и делая глоток. В это время капитан так же неуверенно спросил: — Что? — Хината и Кагеяма... — Коуши отвёл грустный взгляд куда-то в сторону. — Они смогут снова играть? — Всё зависит от них... — Хината, придурок! Какого чёрта! — ответ третьекурсника остановил гневный выкрик. Этот голос был до боли знакомый, так что Даичи как-то злобно улыбнулся. Его взгляд словно говорил: "Сейчас кто-то получит..." Очень скоро из-за стены вылетел мяч и прикатился недалеко от ног Савамуры. Не успел он отвести взгляда от снаряда, как перед карасуновцами предстал Кагеяма во всей своей нервозности. — Что? У Короля с подчинёнными не ладится? — усмехнулся Цукишима и невозмутимой походкой зашагал обратно в спортзал. — Что случилось? — Грозно спросил капитан. — Простите, Даичи-сан, — Парень поклонился с извинениями за предоставленные неудобства, вот только его выражение лица не изменилось. — Ничего особенного... С этими словами он поспешил вернуться. Да и третьегодкам тоже пора было возвращаться к своему делу, потому что остальные первогодки и второгодки уже на месте и жаждят ещё одного матча. — П-прости, я не хотел, — Виновато произнёс Хината, стараясь не соприкасаться взглядами с вернувшимся Кагеямой. — Нет, это я виноват, — Вздохнул Тобио, успокаивая себя. — Подача была слишком сильной, поэтому мяч так отлетел. Продолжим. Шоё приготовился, встав в неуклюжую позу для принятия мяча. Глаза следили только за снарядом и ни за чем больше, будто в этом мире ничего другого не существовало. Раздался шлепок от удара по мячу, и коротышка подался вперёд, угадав его траекторию. Один шаг, и руки обжигает прикосновение резины. Мяч отлетает Кагеяме, и тот снова бьёт по нему, возвращая товарищу. Хината быстро реагирует, но из-за своей травмы неудобно наступает на ногу и падает. Однако вытянутую руку всё же опаляет дыхание снаряда, и он снова летит вверх. Шоё не теряет времени и поднимается, уже готовый снова принимать. Однако в этот раз мяч глухо ударяется о сыроватую землю, оставляя парнишку один на один со своим гневом. — Никогда не видел тебя таким, — Спокойно сказал связующий, поднимая волейбольный мяч. Яростный взгляд товарища привлёк его. — Каким? — Резко отозвался тот. — Ну... — Кагеяме явно неудобно разговаривать с тем, кто так резко поменял характер. Становилось даже немного страшно. — Раньше ты был ярким, как солнце, — Да, он сказал это. Он не хотел, но вырвалось само. — А сейчас хмурый как туча... — Да? — Голос Хинаты стал мягче, что немного успокоило товарища. Коротышка всё же заглянул в глаза напарнику и не увидел в них ничего, что напоминало бы обман. Тобио заметил, как пустые глаза Шоё начали наполняться блеском. — Ты п-правда так считаешь? — Я что-то непонятное сказал, тупица? — Обычное состояние Кагеямы, его не изменить. Слова, произнесённые им, так обрадовали Хинату, что его уголки губ заметно приподнялись. Тобио, увидев это, застыл и даже выронил мяч от удивления. Его губы стали двигаться, пытаясь выговорить какие-то буквы, но звуков никаких не было. — Х...Хината... — Наконец, смог произнести он. — Т-ты... улыбнулся? — Й-я? — Улыбка пропала, и Шоё удивлённо уставился на друга, показывая на себя указательным пальцем. — Ты! Кто же ещё? — Выкрикнул Кагеяма и быстро схватил мяч, который лежал на земле у ног волейболиста. На его лице не было улыбки, но в голосе чувствовалась радость. — Наверное, — И вот, он снова улыбнулся. Вот только теперь улыбка была шире. Непонятное счастье, которое атаковало Тобио, сводило с ума. — Принимай, — Скомандовал он и подкинул мяч в воздух прямо в руки товарищу. Такой легко принять, поэтому сейчас это подходит для Хинаты. После каждого приёма сила удара увеличивалась, усложняя приём, но Шоё держался до конца. Всё это время он молчал, а Кагеяма иногда грозно выкрикивал о том, как нужно держать руки или какую стойку принять. Они были счастливы, потому что увидели и услышали то, что так долго желали.***
Солнце медленно склонилось к закату. Всё ещё стояла невыносимая жара, которая мешала активно двигаться и здраво мыслить. Команда Карасуно снова потерпела неудачу, но не унывала. Сейчас они отдыхали перед следующей игрой. — Может, их уже пора проверить? — Обратился Даичи к Сугаваре. — Да, я тоже думаю, — Задумчиво произнёс он. — Сейчас схожу. Савамура согласно кивнул, а Коуши, захватив пару бутылок с водой, направился за спортзал, где должны были тренироваться первогодки. Чем ближе он подходил к тому месту, тем яснее слышал шлепки от удара мяча о руки и выкрики Кагеямы. Это обрадовало, но и напрягало, потому что тогда Хината может перенапрячься. — Кагеяма, отдохните, — Сказал он, подойдя ближе к кохаю. Тот согласно кивнул и поймал мяч, больше не собираясь его подкидывать. Сугавара признательно улыбнулся и вручил первогодкам бутылки с водой. Семпая привлёк взгляд Шоё. — Хината, ты отдыхал хотя бы иногда? — Обеспокоенно спросил Коуши, нагинаясь, чтобы легче было заглянуть в глаза коротышки. — Да, к-конечно, — Оторвался тот от воды и еле заметно улыбнулся, но всё же третьекурсник смог уловить это явление. — Кагеяма, ты что с ним сделал? — Тобио сначала напугался такому вопросу, но расслабился, когда встретил радостный взгляд Сугавары. Парень сразу же понял, о чём спрашивает семпай. — Я сам не знаю, — Фыркнул тот, рассмешив Коуши. — В любом случае, Хината выглядит счастливым, — Сугавара и не хотел скрыться от Шоё, так что тот заинтересованно посмотрел на товарища. — Кагеяма наз-звал меня солнцем, — Радостно заулыбался мальчишка, щуря глаза. Тобио стеснительно отвёл взгляд, будто бы ни при чём. Третьекурсник на это добродушно улыбнулся. Кто бы мог подумать, что спасением для Шоё станет один из его "соперников." — Ты так рад этому? — Спросил старшекурсник. — Ну, он же вс-сегда называл меня тупицей или придурком, — Заискрил глазами мальчишка, ещё больше смущая и выводя из себя напарника. — А теп-перь - солнцем. — Заткнись уже, придурок! — Не выдержал Тобио, рассмешив обоих слушателей. Услышав звонкий смех Хинаты, он успокоился, пусть брови и были нахмурены. — Думаю, вам обоим пора бы уже зайти в спортзал, — Коуши поднял руку и указал большим пальцем за спину. Кохаи согласно кивнул и зашагали следом за ним туда, где их уже ждали. — Кагеяма, ты играешь в этом матче, — Сразу же встретил связующего-первогодку грозный голос тренера. Кагеяма послушно вышел на площадку, где расположились уже заждавшиеся его волейболисты. Укай сначала даже не обратил внимания на прихрамывающего мальчишку, а когда всё же заглянул в его глаза, то приятно удивился. — Я что-то пропустил? — Тихо спросил он Сугавару. — Шоё наконец улыбнулся, — Он сказал и заулыбался сам. — Его Кагеяма рассмешил? — Глупая догадка, но других нет. — Шоё сказал, что Кагеяма назвал его "Солнцем", — Ответ поразил мужчину, и он не нашёл слов. — Это сделало его счастливым. — Это точно Кагеяма сказал? — Шокированно переспросил Укай. — Кажется, да. В любом случае, Хината возвращается, и это хорошо, — Оба мечтательно улыбнулись и обратили свои взгляды к игре. Такеда, который всё это время был рядом, произнёс: — Он обрёл новые крылья и теперь готов лететь.