***
Ребята весь вечер были очень жизнерадостными и активными, чего нельзя было сказать о Шоё. Парень раньше с первых же шагов направился бы к сетке, отбивая, возможно, не ему поданный мяч. Но как друзья окружили его на лавках, так до самой ночи никто и не расходился. Каждый рассказывал о всяком, что происходило за прошедший месяц. Конечно, больше всех говорили вороны и коты, Хината же изредка говорил что-то невнятное. Все были рады его приезду, но за радостью скрывался страх: почему Шоё так себя ведёт? Он совершенно не такой, как раньше... — Закругляемся, ребята! — прогремел голос в большом помещении, перебарывая все шумы. — На сегодня тренировки окончены! — Да! — устало ответили хором волейболисты и стали медленно разбредаться по площадке, принимаясь за уборку. — Нам тоже пора, — улыбнулся Сугавара, убирая мяч на место. За парнем с интересом бегала Нацу и помогала собирать разбросанные по всему спортзалу волейбольные мячи. Карасуновцы и некомовцы, всё это время находящиеся с Хинатой, также поднялись со своих мест. Они позвали за собой Шоё, и когда тот, осторожно и боязливо поднявшись на ноги, сделал хромой шаг, очень испугались. Конечно, они не заметили его походки, потому что облокачивались на парнишку и ссылались на неудобство передвижения. Почему? Почему они не заметили? — Х-хината? — осторожно обратился к товарищу Нишиноя, указывая на его хромую ногу. — Поэтому ты боишься... боишься, что не сможешь играть в волейбол? — Н-нет! — жёстко ответил Шоё и криво зашагал вперёд. — Мне это не п-помешает... Ведь птице дл-ля полёта нужны крылья, а н-не ноги, верно?.. — никто не ответил: всем было страшно за друга и совестно за то, что всё это время не были с ним рядом. Пока в зале вовсю проходила уборка, Такеда и Некомата провожали мать Хинаты и его подуставшую сестру к их спальным местам. Укай же позвал к себе самого Шоё, чтобы поговорить с ним наедине. Он терпеливо ожидал, пока парень подойдёт к нему, сопровождая его грустным взглядом. Сравнявшись, мужчина положил руку на плечё мальчишки, и дальше они неторопливо зашагали наравне. Когда оба остались одни, тренер Карасуно остановился и тихо обратился к Шоё: — Хината, как ты себя чувствуешь? — Всё х-хорошо... — отводя грустный взгляд, ответил первокурсник. — Ты за это время очень сильно изменился, — признал Укай. — И это... Ты точно хочешь сейчас играть в волейбол? — Что в-вы имеете ввиду? — парень озлобился, что было очень неожиданно и сбило с толку собеседника. — Тебе нужно восстановиться, — аккуратно разъяснил старший. — После произошедшего нельзя так сразу начинать заниматься активным спортом, это может быть плохо для тебя... — Вы д-думаете, что мне нужно б-бросить волейбол? — грубо и как будто бездушно спросил Шоё. — Нет, никогда! — слегка повысил голос Кейшин. — Пойми, что ты можешь усугубить ситуацию, если выйдешь на площадку. Сейчас лучше для тебя заняться здоровьем, а в волейбол ты сможешь играть со следующего года. — Я-то с-смогу, — серьёзно сказал волейболист. —но сможет л-ли вся команда пройт-ти в финал? Представиться ли н-нам такая возможность в следующем году? — Послушай, — Укай глубоко вздохнул, понимая, что перечить такому настырному мальчишке бесполезно. Благо, что хотя бы эта черта его характера не потерялась. — Я не могу тебе что-то запрещать насильно... Это выбор, который ты должен сделать сам. Если ты выбрал, то береги себя... Мы все за тебя волнуемся, нам тоже страшно, когда мы видим тебя таким... — К-каким? — снова резко спросил Хината, наконец, подняв свои глаза, в которых горела очень тусклая искра, незаметная, что взгляд казался пустым. — Ты за весь этот вечер ни разу не улыбнулся, — сказал он так, будто всё было безнадёжно. — Хотя раньше был ярче десятка солнц... Повисло молчание, прерываемое лёгким шелестом листьев деревьев и тихим стрекотанием сверчков. Шоё не знал, что ответить, он не понимал волнения и тревоги со стороны товарищей, ведь он думал только о себе, о своём будущем... Эгоист. Эгоист!.. Кейшин понял, что продолжать разговор бессмысленно. Парень сам должен понять, что ему делать и как быть дальше. Поэтому тренер неторопливо зашагал обратно в спортзал, где вовсю проходила уборка. Шоё же остался стоять, окружённый прохладой летней ночи и своими мыслями. И так простоял достаточно долго, что уже спортзал был приведён в порядок и волейболисты стали расходиться. Он оторвался от своих мыслей, когда прозвучал знакомый голос, произнёсший его имя. — Хината? — это был Кагеяма. Он и некоторые остальные карасуновцы (Цукишима тренировался в другом зале) подошли к мальчишке. — Долго ты собираешься здесь стоять? — это уже был голос Рюноске, заводилы команды, самого громкого и никогда не унывающего человека. — Я ид-ду, — еле слышно проговорил коротышка и неторопливо заковылял к товарищам по команде. Они же ведь ещё товарищи, да?.. — Всё хорошо? — поинтересовался Суга, легко положив свою руку на плечо Хинаты. — Д-да, — торопливо ответил тот, принимая поддержку друзей. Ему стало заметно лучше. Лучше от понимания того, что за него волнуются, за него бояться, о нём заботятся и просто о нём помнят...***
Ночь была достаточно спокойной и тихой, да и вымотались за день все хорошо. Это должно было помочь уснуть, но всё время как Кагеяма засыпал, он снова просыпался. И он даже не понимал от чего: то звук какой-то, то какие-то непонятные и неожиданные толчки в спину. И вроде бы они незначительны, почти незаметны, но всё равно заставляли покинуть сон ради реальности. В общем-то все кроме него спали как убитые и ничего не слышали. — П-прости, я не хотел т-тебя будить... — послышался шёпот со спины, и связующий поспешил приподняться и повернуться к говорившему. — Ты-то сам чего не спишь? — озлобленно спросил Тобио. Он был взбешён, потому что ему не удастся выспаться. Или он думал, что это причина его раздражения. — Я думаю... — прошептал Хината, сидя спиной к собеседнику и не решаясь обернуться. — О чём ты можешь думать? — старался не кричать и не будить других Кагеяма. — Спал бы лучше!.. Парень быстро плюхнулся обратно и нервно укутался в одеяло, повернувшись спиной к товарищу. Когда улёгся, Тобио неожиданно для себя стал прислушиваться к Шоё и всем шумам со спины. Однако царила абсолютная тишина. — Я д-думаю, — разрезал тишину шёпот. — что впереди очень мн-ного преград... Кагеяма, а их легко п-перепрыгнуть?.. Связующий неторопливо обернулся, стягивая одеяло с головы. Он уже было хотел сказать что-нибудь Хинате, чтобы тот уже улёгся спать и не мешал остальным, но тут же встретился с его болезненным взглядом и немного успокоился. — О чём ты?.. — переспросил Кагеяма, но, поняв, о чём говорит его напарник, сказал: — Я думаю... на твоём пути они слишком высокие... — Значит... — задумчиво отвернулся Шоё. — Мне п-просто нужно их перелететь?.. Снова повисла давящая на уши тишина. Первокурсники так молчали несколько секунд, и первым нарушил тишину Тобио, зашуршав постельным бельём. — Спи уже, тупица, — наконец сказал он и опять отвернулся, укутываясь в одеяло. Парень снова прислушался и по похожему шуршанию понял, что Шоё наконец лёг спать. Это, похоже, успокоило связующего, и очень скоро он провалился в сон. Передо мной высокая-высокая стена... Я знаю, как мне увидеть то, что по ту её сторону, но... Я не могу... У меня нет сил оттолкнуться. — Что ты делаешь, придурок? — Хината распахнул глаза и увидел рядом с собой Кагеяму. — Таким бесполезным как ты я не даю пасы. — Слабак, — тихо сказал Тсукишима. — Только и можешь под ногами мешаться. — Ты слишком слаб, чтобы стать асом, — Хината оглянулся, и увидел Асахи. — Ч-что вы..? — уже хотел спросить парень, но почему-то передумал. — Такие игроки не нужны команде, — Шоё резко обернулся и увидел Савамуру. — Либеро всегда приходится быть на готове, — послышалось где-то сзади от Нишинои. — потому что ты вечно пропускаешь мяч. — Ты теперь и приманкой не можешь быть, — это уже был голос Рюноске. — Ты абсолютно бесполезен. — Ты даже слабее, чем я, — проговорил Ямагучи, который мог проворачивать только подачи. Но он хоть что-то мог, а Шоё нет... — Ну, сможешь отбить? — насмешливо прозвучали слова Сугавары, который уже делал пас парнишке. Мяч спокойно летел, его легко отбить, только два шага... Только прыгнуть!.. Шоё делает неаккуратный шаг и падает. И он очень хотел встать, но огромный груз толкал его вниз, к полу. Он не встал, а мяч упал рядом. Его удары о пол жутким эхом проносились по спортзалу, угрожая крахом будущих успехов, крахом единственной мечты. — Замена! — эхом раздалось слово, которое меньше всего хотел слышать волейболист. И не хотел бы никогда услышать. Хината посмотрел на тренера, а затем на второгодку, который уже был готов сменить спортсмена-неудачника. — Ты бесполезен, я больше не выпущу тебя на площадку, — эти слова Укая ужасной болью ударили в голову. Всё закружилось и погрузилось во мрак. Ничего больше нет, только Хината и окружающая его пустота. Дрожа от страха, страха потерять свою мечту и всё, к чему так упорно стремился, страха потерять товарищей, он поднялся. Груз упал со спины, когда пришла пустота... Конечно, что же нести, когда ничего нет?.. Хината резко поднялся, откидывая одеяло и тяжело дыша. Парень стал испуганно осматривать спящих товарищей по команде, вспоминая все сказанные ими во сне оскорбления. Ошарашенный взгляд, наконец, оставил в покое ребят, и Шоё уставился прямо перед собой. — Оп-пять... — этот сон волейболист видит уже не в первый раз. Он ещё в больнице просыпался каждый раз, испуганно оглядываясь и пытаясь перебороть всю накатывающую боль от малейших движений. Парень осторожно согнул ноги и опёрся о них сложенными руками. Он положил голову на руки, тяжело вздохнул, и неожиданно для себя так и уснул.***
Солнце уже поднималось над горизонтом, постепенно вытесняя оставшуюся с ночи прохладу. Где-то щебетали утренние птицы, покачиваясь на ветках деревьев. Ветер играл листьями, легко пробегая по воздуху. Был объявлен подъём, и волейболисты сонно зевали и потягивались, уже предвкушая новые поражения и победы. — Хината, — разбудил товарища Сугавара, осторожно похлопав его по спине. — Ты плохо спал? — Уж-же утро?.. — протянул парнишка, поднимая голову с колен и раздирая глаза. Всё тело неприятно ломило из-за долгого пребывания в такой неудобной для сна позе. Осмотревшись, Шоё медленно вытянул ноги и приятно потянулся. — Ты хорошо себя чувствуешь? — снова спросил Коуши. — Д-да, — Хината немного привстал с футона, чтобы поправить постель. — Просто сон ст-трашный приснился... — сон был действительно страшный. Разве может быть для волейболиста что-то страшнее, чем потерять доверие товарищей и оказаться на скамейке запасных без шанса выйти к сетке? — Ну ладно, — немного обеспокоенно проговорил третьегодка и отошёл от кохая. А Хината посмотрел ему вслед, вспоминая его ухмылку и упавший мяч. Его удары до сих пор пульсом ударялись в голову. Позавтракав, волейболисты разошлись по делам. Хината проводил мать с сестрой и поторопился зайти в здание, чтобы поскорее забыть эту улицу и особенно эту машину. Очень скоро спортзалы занял привычный шум. Шоё в душе очень радовался, когда больничную тишину сменил этот гам, ведь он уже давно не находился в такой обстановке и совсем отвык от этого. При входе его тут же встретил гневный взгляд тренера. — Хината! — выкрикнул Укай, не отходя со своего места. — Ты чего опять в штанах?! — Парень опустил взгляд на свои ноги. Он и правда второй день надевает штаны, хоть на улице и ужасная жара. — Ты перегреться решил? А ну-ка иди переоденься! Парень молча вышел из спортзала и заковылял в раздевалку. Он не просто так надевал одежду, закрывающую его ноги, он не хотел их показывать. Но даже так, ему бы всё равно пришлось бы надеть форму на матчах. Скоро Шоё вернулся к команде, стеснительно пытаясь закрыть рукой хромую ногу. Многие грустно посмотрели на него, думая о всём, что пережил этот мальчишка. Кагеяма отвернулся и нервно прикусил губу, вспомнив окровавленное тело товарища. — Хината... — прошептал Кенма, осмотрев своего друга. Обе его ноги, так же и руки были в шрамах, но больше всего было на правой ноге. Она полностью покрыта рубцами, особенно тянулся шрам, оставшийся после операции. Мальчишка даже взгляда не поднял на осматривавшего его друга и прикусил губу. Он неторопливо отошёл от сетки в сторону тренера и осторожно опустился на пол, вытянув ноги. Парень расставил их в стороны и медленно потянулся руками к носку правой ноги. Боль несильно отдала в колене, и мальчик вернулся в исходное положение. Потом он потянулся к носку левой ноги, но тут боль была не такой сильной. Шоё повторил эти движения ещё несколько раз. — Хината, — к нему опустился Укай, осматривая тревожным взглядом ноги волейболиста. — Что у тебя с ногой? — Й-я... — мальчишка провёл рукой по своим шрамам и остановился на колене. Он заметно помрачнел и тихо проговорил: — У меня т-травма колена и были п-переломы... — И что врачи говорят? — старшеклассник очень ценил беспокойство товарищей, и отвечал им прямо, без увиливаний. И пусть в голову всё ещё стучали оскорбления, что слышал во сне, он забывал о них и принимал помощь. — Ничего ос-собого... — вздохнул мальчишка. — реабилитация нуж-жна. И операция... — Ты не боишься сделать хуже? — серьёзно спросил старший, заглядывая в мрачные глаза собеседника. — Боюсь, — признался мальчишка и посмотрел прямо в глаза тренеру. — Но к-каждую ночь мне снитесь все вы, и каждую ночь в-вы называете меня слабаком, оскорбляете... И я думаю, чт-то так и есть. И я думаю, что не смогу в-вам доказать обратное, если вот так сдамся. Я подведу вас, подведу с-семпаев. У них последний шанс пройти в национальные... — Понятно, — вздохнул мужчина. — А что же ты будешь делать потом? — Ч-что будет, то буд-дет, — коротко ответил Хината и поднялся, чтобы приступить к исполнению других наставлений врача. — Слушай, Хината, — остановил ненадолго коротышку тренер. — У тебя же толчковая правая нога, да?.. — Шоё заинтересованно кивнул. — Чтобы меньше её напрягать, думаю, тебе нужно переучиться прыгать с левой. Так ты можешь хоть немного дольше продержаться... — С-спасибо, — искренне поблагодарил Хината, и было видно, как в его глазах разгорается огонёк. — Я попробую. Укай заметно приободрился, увидев знакомый свет в глазах, и обернулся к команде, чтобы контролировать их действия. Он следил за игрой, подмечал их ошибки и верные действия. Следил за ними, чтобы сделать вывод из их способностей и направить на нужный путь к вершине. И, в общем-то, они выбрали верную тропу: медленно, но верно они подымались выше к соперникам, а иногда и над ними. Даже несмотря на отсутствие в игре победоносного десятого номера, команда держалась на высоте. Они стремились к победе, и скоро получат её. — Я понаблюдаю п-пока, — задумчиво проговорил Шоё, когда закончил упражнения, и присел на скамью рядом с тренером. Тот с интересом посмотрел на подопечного и кивнул, а затем снова вернулся к игре. Игра шла полным ходом. Соперники играли активно, им было очень интересно узнавать друг о друге что-то новенькое. Карасуно изучили новые приёмы и время от времени удачно их применяли, но всё же были осечки. Несмотря на это они хорошо освоились на площадке и имели все шансы победить. — Укай-сан, — обратился к тренеру парнишка, когда команды уже начали играть второй сет. — А есть ли с-способ исполнять быстрые не зак-крывая глаза?.. — Не закрывая?.. — то ли удивлённо, то ли радостно, а может и всё сразу, переспросил мужчина и серьёзно задумался, уставившись на рыжую макушку. — Я думал над этим, но... — С-скажите, — требовательно посмотрел на старшего первокурсник. — Я не хочу проиграть из-за этого ещё р-раз. — перед глазами у обоих стояли Аобаджосай с гордо запрокинутыми головами, а в ушах эхом отдавались удары упавшего мяча. — Этого никто не хочет... — тихо проговорил тренер и задумчиво добавил: — Недавно кое-кто вернулся... Думаю, он сможет тебе помочь. — Да? — заинтересованно переспросил мальчишка, и Кейшин вновь увидел неяркие искры в его глазах. — Но до этого тебе нужно переучиться на левую ногу, — строго сказал тот, и его глаза заискрились азартом. — Хорошо! — воскликнул Хината и вскочил со скамьи, чтобы заняться делом. И тренеру было бы легче, если бы это рыжее чудо хотя бы разок улыбнулось, если бы это солнышко хотя бы на несколько секунд засияло. Укай искренне надеялся, что его стремление вновь влиться в игру спасёт его и заставит снова гореть. — Не перенапрягайся! — серьёзно крикнул он, наблюдая, как Шоё прыжок за прыжком пытается оттолкнуться с левой ноги, но привычка велит прыгать с правой, и мрачное лицо волейболиста немного морщится. Похоже, что ему ещё больно... — Что делает Шоё? — спросил тренера Рюноске, удивлённо наблюдая за вечно прыгающим мальчишкой. Их матч только что закончился, и команда прервалась на короткий отдых, чтобы восстановить силы. — Заново прыгать учится, — ухмыльнулся Укай, кинув полный надежд взгляд на травмированного волейболиста. — Что это значит? — отрываясь от бутылки с водой, вклинился в разговор Нишиноя. — Так как его толчковая нога правая, которая как раз травмирована, то он не может часто прыгать, — совсем с другим тоном заговорил мужчина, всем телом поворачиваясь к ребятам. — Поэтому он учится отталкиваться левой ногой. — Неужели он так хочет играть в волейбол, что готов вот так просто забыть о своём собственном здоровье? — грубо и будто озлобленно спросил капитан команды. — Это его выбор, — признал Укай. — И никто не может его изменить... Тем более, что он наконец начинает оживать. — П-правда? — радостно переспросил Коуши. — Думаю, что он приехал сюда не только из-за волейбола, — мужчина обвёл взглядом окружавших его спортсменов. — Он приехал из-за вас тоже. Думаю, он будет улыбаться, если вы поможете ему выйти к сетке. — Это будет очень здорово! — радостно заулыбалась Ячи. — Ведь он всегда был таким ярким! И другим он быть точно не может. — Это верно! — воодушевлённо воскликнул Нарита. — Я думаю мы должны помочь Хинате. — Да, — слегка улыбнувшись, сказал Асахи. — Мы не знаем, чего натерпелся он за всё это время, но по его виду ясно, что ему было очень плохо. Мы должны вернуть того Хинату, которого знали. — Да! — радостно подтвердили свою задачу Рюноске и Нишиноя. Кагеяма, вспоминая ночь, проведённую в больнице, согласно кивнул. Цукишима стоял в стороне, но слушал всё, что говорили, не показывая этого. Находившийся рядом с ним Ямагучи серьёзно выслушал ребят, смотря на всё ещё прыгающего в стороне от площадки товарища.***
— Хината! — позвал мальчишку Укай, когда команда Карасуно занялась ещё одним матчем. — Отдохни пока. Позже продолжишь. — Х-хорошо — он не хотел соглашаться, но пришлось, ведь тренер прав. Ногам сейчас нельзя давать большие нагрузки, поэтому нужно делать хотя бы перерывы. Пытаясь отдышаться, Шоё присел на скамью рядом с Укаем. — Ну что? — поинтересовался тот. — Есть успехи? — Я н-не знаю точно, — восстановив дыхание, ответил Хината. — Получается немного, но не с-совсем... — Только не переусердствуй, — строго приказал Кейшин и обратился к игре, а Хината повторил за ним. Они оба следили за игрой, и Шоё сделал для себя некоторые выводы: "Они изучили новые приёмы. Они стали сильнее... А я... всё ещё слаб и беспомощен. Они идут вперёд, я же боюсь следовать за ними... Нужно преодолеть страх, нужно тоже идти дальше!" Карасуно сейчас играла с Фукуродани. Обе команды веселились от души, выкладывались на полную и, в общем, играли как будто на официальном матче. Игроки продумывали каждый свой шаг, пытались вычислить соперника, удерживали мяч до конца. И иногда снаряд будто обессиленно падал на пол, пытаясь уйти от рук волейболистов ради отдыха. Очень скоро его возвращали в игру, шумно отбивая и при этом выкрикивая какие-то слова, в роде "касание", "принимаю" и другие. Несмотря на все старания счёт неизбежно рос со стороны Фукуродани, отдавая им первый сет. Но они уже давно признали, что Карасуно очень сильны и не просты, и они способны однажды одержать победу над любым противником. — Кагеяма, — обратился к волейболисту тренер во время коротенького перерыва между сетами. — Ты всё ещё тренируешь тот пас? — Да, — немного неуверенно ответил парень, не понимая к чему это. Однако, заметив метнувшийся на задумчивого Хинату взгляд мужчины, он понял, к чему этот вопрос. Раздался крик свистка, призывающий команды занять свои места. Волейболисты повиновались и прошли к сетке, готовые забивать и удерживать мяч столько раз, сколько нужно, чтобы оказаться выше над противником. Игроки выглядели и задумчиво, и весело, кто-то был очень напряжённым, а кто-то не изображал никаких эмоций. Каждый боялся проиграть, поэтому они играли как в последний раз. Шоё же не переставал наблюдать за игроками, высматривая интересные техники. Он что-то брал для себя и уже ждал, когда сможет попробовать что-то из этого сделать своими руками. Как только матч закончился, был объявлен перерыв на обед. Спортсменам как раз нужно было подкрепиться и восстановить силы. Поэтому все незамедлительно отправились в столовую, яро обсуждая недавно сыгранный матч. Хината так же присоединился к своей команде и зашагал с ними. Они же вовлекли и его в обсуждение игры, ведь со стороны он мог что-то заметить, а тот и говорил что-то о быстром росте команды. — Шоё! — игриво грозным голосом начал Рюноске, когда уже все сидели за столами перед едой. — Ты чего так мало ешь?! Тебе же больше всех силы нужны, чтобы восстановиться. — Н-не хочу я, — отмахивался парнишка. — Что значит "не хочу"? — подсел с другой стороны Нишиноя. — Раньше ты за троих уплетал, а сейчас себе за пятерых надо! — Не многовато л-ли? — поинтересовался Шоё, его голос как-то изменился. — Ва-а-а! — радостно протянул Нишиноя. — Твои глаза! — Что с н-ними? — недоуменно спросил блокирующий, отклоняясь от друга назад и пряча взгляд. — Они такие же, как и раньше! — радости не было предела, особенно у одного из самых активных игроков команды. А он и правда увидел в глазах товарища знакомый свет, который так долго не сиял. — Я н-не понимаю тебя, — голос прозвучал так, как будто мальчишка смеётся, но если было бы так, всем было бы лучше. Однако у них и так было спокойно на душе, когда понимали, что прежний Хината неизбежно возвращается. Это значит, что некогда погибшее солнце засияет с новой силой. — Жуй давай! — снова приказал Рюноске. — Ладно, ладно! — повиновался первокурсник, утыкаясь в тарелку с едой. Следящие всё это время за товарищами Сугавара и Даичи искренне улыбались, всё больше различая в характере Хинаты жизнь, которую он так недавно держал где-то на замке. После приёма пищи волейболисты не спешили приступать к тренировкам, ведь нельзя так сразу начинать активничать. Но Хинату это не трогало, поэтому, пока спортзалы были более менее свободны, он находился здесь и всё ещё пытался прыгать с левой ноги. И, как он подметил, это понемногу получалось. По крайней мере, научиться прыгать легче, чем научиться писать. В зал зашёл Кагеяма. Шоё сначала не заметил его, но скоро остановился и обернулся к пришедшему. Его дыхание было сбито, но это не помешало коротышке сказать фразу, которую Тобио так долго не слышал и очень хотел услышать: — Покидай мне. — Ты уверен? — серьёзно спросил связующий, но его руки уже тянулись к мячу. — Да, — твёрдо ответил мальчишка. — Ребята, вот вы где! — перед тем, как волейболисты принялись за дело, на пороге спортзала появилась знакомая женская фигурка. — Можешь покидать Кагеяме? — спросил Хината, указывая взглядом на напарника. — Х-хорошо, — немного неуверенно проговорила Ячи, но всё же приняла мяч от Тобио. Как только спортсмены заняли свои места, новый менеджер аккуратно подбросила снаряд в сторону связующего. В тот же момент начал свой неуклюжий разбег Хината, и нужно было в конце ему сделать свой высокий прыжок и отбить мяч, но... Он по привычке решил оттолкнуться с правой ноги, что было неудачным решением, и прыжок хоть и вышел, но был недостаточно высоким, вернее сказать, очень низким. Маленькие дети, наверное, прыгают выше. Увидев, как волейбольный мяч ударяется о стену, Шоё расстроенно рыкнул и отошёл на исходную позицию. — Я готов, — сказал он, и мяч снова полетел к Кагеяме. Коротышка пошёл на разбег, рассчитывая шаги так, чтобы оттолкнуться с левой ноги. И ему это удалось, и он прыгнул выше, чем в первый раз. Несмотря на это всё же меча удалось дотронуться лишь кончиком пальца. Это совсем немного изменило траекторию полёта снаряда и не дало перелететь через сетку. Хината же не удержал равновесие и упал на спину. Всё-таки прыгать с левой ноги с непривычки ещё трудно, да и с хромой ногой набирать нормальную скорость или резко изменять направление движения как раньше не получится. — Чёрт, — тихо выругался волейболист и осторожно поднялся с пола. — Бросай ещё. Кагеяма ничего не ответил и только качнул головой в знак согласия, хотя душа кричала, чтобы это всё остановили. Вдруг ещё прыжок, и что-то произойдёт? Да, Тобио имел ужасный характер, и многие бы сказали, что он равнодушный. Но те, кто это скажет, будут не правы, ведь парень сильно переживает за своего товарища. И как тут не переживать, когда этот придурок вопреки своим страданиям делает так, чтобы страдать ещё больше? Идиот... — Что вы тут делаете? — очень неожиданно для Шоё прямо за спиной кто-то заговорил. И, если бы не страх перед всем миром, он, возможно, отреагировал бы мягче. Однако, что случилось, то случилось. И он боится... Он очень напугался сам и сильно испугал других, когда с криком попытался отскочить от незваных гостей и убежать, но неудобно наступивший на повреждённую ногу рухнул на пол, а затем нервозно трясся, пытаясь закрыться руками от несуществующей угрозы. — Воу, воу!.. — ненашутку испугался Бокуто и осторожно стал приближаться к Хинате, чтобы попробовать его успокоить. К ним же, откидывая в сторону мячи, подбежали Кагеяма и Ячи. — Ты чего?.. — Н-не подходите... с-со спин-ны... Ник-когда... — пытаясь перебороть своё желание убежать и заплакать, прерывисто заговорил Шоё и медленно открыл своё лицо. Его глаза снова утратили жизнь, они боялись направить свой взгляд на любого из окружающих его, поэтому смотрели прямо в пол. — Я и не думал, что всё настолько плохо, — немного удивлённо сказал Акааши. — Кагеяма, — обернулся к товарищу коротышка. — Давайте продолжим... — Тобио сжал кулаки и был уже готов что-то закричать, но что? Против этого настырного идиота невозможно идти, особенно когда он в таком состоянии. — Можно с вами потренироваться? — спросил Бокуто, когда Шоё потихоньку поднялся с помощью друзей. — Мы же не можем вас так оставить. — Ну, если х-хотите, — грубо выбросил коротышка и побрёл на своё место, откуда начинает разбег. — Кагеяма, п-подавай. — Да, — обеспокоенно сказал тот и взялся за мяч. Волейболисты из Фукуродани прошли на другую сторону площадки: назревала игра два на два. Ячи же отошла к стойке, на которой можно было увидеть счёт. В зале раздался шлепок, и мяч оказался в воздухе. Направлялся он на сторону ребят из Фукуродани и грозился упасть на пол, но вопреки его желанию Бокуто удачно принял мяч. Акааши долго думать не стал и отдал пас уже подбежавшему товарищу. И всё было так быстро и моментально, но несмотря на всё мяч не стукнулся о пол. На удивление всем его отбил Хината, упавшего после приёма на правую ногу. Его упорство было безгранично, и скоро он пусть и медленно, но бежал к сетке, чтобы совершить атаку. И, чёрт бы побрал эти ноги, мяч лишь немного перелетел через сетку, чуть дотронувшись её края. Несмотря на то, что поймать такой мяч не удалось, Хината был сильно взбешён. — Хей, Хината! — окликнул соперника Бокуто. — Может, тебе попробовать финт? — Ч-что? — обернулся мальчишка, не понимая, какой тут к чёрту финт, если он ходить толком не умеет. Ас Фукуродани же стал объяснять, как сделать этот финт, а также рассказал о чувствах волейболиста, которые он испытывает после проделанного приёма. Шоё заинтересовался: вдруг получится? Ему, как и его товарищам, нужно идти вперёд, брать что-то новое, становиться сильнее. Он пообещал это сделать. — Хм-м — протянул коротышка после того, как старший перестал говорить, и снова отошёл на своё место, чтобы начать разбег. — Давай п-попробуем, Кагеяма. Это было бы интересным опытом для Шоё и для Тобио тоже. Поэтому второй согласно кивнул, готовый отдать пас. Счёт все оставили, поэтому Ячи спокойно подкинула мяч связующему Карасуно, а тот направил его в сторону уже идущего на прыжок Хинате. Держа в голове рассказ старшего, Шоё попробовал замахнуться со всей силы, что было бы обманом. Было бы, если бы он прыгнул выше. Снова слабое касание, и мяч пролетел мимо, всего на несколько градусов поменяв направление. Сам же спортсмен с коротким выкриком в очередной раз рухнул на пол, потому что боялся приземляться на повреждённую ногу, а по-другому пока не получалось. — Ты так и будешь падать, придурок? — послышалось где-то за головой знакомое обзывательство. — Буду, — резко бросил Шоё и попытался встать, однако что-то не дало ему сделать это. Мальчишка сделал вид, что не собирается вставать. — Ты не думаешь, что однажды можешь не встать? — такой грубый и бездушный голос. Хинате так сильно захотелось посмотреть в глаза Кагеямы, что и сделал. Взгляд поймал совершенно холодные синие глаза товарища, но несмотря на это коротышка смог что-то разглядеть в них: что-то тёплое и приятное, что-то родное. Однако слова связующего очень сильно взбесили блокирующего, поэтому мальчишка всё же собрался с силами для того, чтобы встать, и яростно сверкал глазами. — Ты д-думаешь, я не встану?.. — медленно поднимаясь с пола, тихо начал он, но потом голос резко и неожиданно для окружающих сорвался на крик: — Ты думаешь, ч-что я упаду и не встану?! Я встал, Кагеяма!!! Я встал и б-буду вставать, сколько бы я не падал!!.. — под конец он эмоционально махнул руками. Тобио и все остальные находились в некотором шоке и удивлённо смотрели на пытающегося отдышаться Хинату. — Тебе мало было м-моего обещания? — Хината! — окликнул парнишку Укай. — Вот ты где?.. — тренер осмотрел обстановку вокруг и сразу же понял, что Шоё играл, вернее пытался играть. Мужчину же заинтересовал громкий голос. — Тебе стоит отдохнуть. Мужчина задумался, потому что сейчас он видел гнев в глазах подопечного, а так удивлённые лица остальных волейболистов. Произошло что-то интересное, и это хорошо взбудоражило недавно полуживого коротышку. Его походка стала строже и увереннее, это чувствовалось даже через его хромоту. — Иди к остальным, я потом подойду. Ячи, проводи его. — серьёзно проговорил Укай, отправляя Хинату вместе с девочкой на выход, сам же остался, чтобы задать вопрос остальным. Как только двоица скрылась, Кейшин спросил: — Что произошло? — Эм... Кажется, они с Кагеямой опять поссорились, — затормозил Бокуто, думая, о чём сообщать. Толком-то ничего и не произошло. — Мы не ссорились, — грубо заметил Тобио и повернулся к тренеру с азартной улыбкой. — Он просто доказал, что способен выполнить обещание. — Что ж, — подхватил эту улыбку Кейшин. — Второй день он тут, а в его глазах уже прежний огонь... Продолжайте в том же духе. — Угу, — не открывая рта подтвердил Кагеяма и побрёл за мужчиной, который уже возвращался к команде Карасуно и их матчу с одной из сильных команд. Всё оставшееся время Шоё сидел на лавке и наблюдал за игрой товарищей и их соперников. Интересно было высматривать различные техники, которые можно применить. Да и карасуновцы уже давно сделали это и вовсю используют приёмы, которые ни раз видели при первой поездке в тренировочный лагерь. Ещё один день ускользал из рук людей как волейбольный мяч. Солнце медленно уходило за горизонт, окрашивая темнеющее небо тёплыми цветами. Ветер гнал сюда прохладу вместе с сумерками. День уходил безвозвратно, но за это время старшеклассники отлично натренировались и, устало шагая, высыпали на улицу, чтобы растянуться на холодной траве с бутылкой воды в руках. Шоё остался в спортзале. Он незаметно для всех поднялся со скамьи и сел на пол рядом. Он снова принялся выполнять упражнения, выполнение которых наказал врач. Хината беспрекословно выполнял эти наказы, потому что он очень хочет побыстрее выйти на площадку к сетке и прыгать выше, чем он может сейчас. Несмотря на то, что торопится поиграть, он не торопится сделать упражнение. С этим нужно аккуратно, потому что одно резкое движение может повести за собой не менее резкую боль. Позже позвонила мать, интересующаяся состоянием сына и тем, как он провёл уходящий день. Хината понимал, как волнуется женщина, поэтому пытался успокоить её своими рассказами с исключением неприятных моментов. Как же жаль, что он не улыбается, а ведь так хочет... После ужина мальчишки неторопливо готовили свои спальные места, а после не спешили спать. Всюду слышались оживлённые разговоры, смех и даже крики: обсуждали сегодняшние игры. Рассказы были очень захватывающие, как и то, о чём они говорят. Молчали только те, что никогда особо не выделялись эмоциями, и Хината. Он сидел на футоне рядом с Кенмой и Львом. Хайба оживлённо обсуждал свои игры, пытаясь этим расшевелить Шоё, не пытаясь это же сделать с рубившимся в приставку Кенмой (потому как это невозможно). Несмотря на все старания друга, Шоё не улыбался и почти ничего не говорил. Он и делал, что только пялился в пол, иногда кидая какие-то тихие слова. Лев уже терял энтузиазм и говорил всё тише и неувереннее, а затем и вовсе замолчал. Кенма оторвал грустный взгляд от приставки и перевёл его на Хинату. Как заставить этого парнишку снова улыбаться?.. Вскоре объявили отбой, и разговоры стали потихоньку замолкать. Там и тут по очереди потухал свет, и вскоре остался только свет от луны, и голоса так же умолкли. Шоё снова долго не мог уснуть и иногда случайно пихал спящего рядом Кагеяму. Тот что-то злобно бурчал и снова засыпал. А Шоё оставался в тишине смотреть вперёд себя в темноту. В конце концов мальчишка уснул и увидел опять же тот сон, который уже преследует его больше месяца. Передо мной высокая-высокая стена... Я знаю, как мне увидеть то, что по ту её сторону, но... Я не могу... У меня нет сил оттолкнуться. — Ну и что, придурок? — Хината открыл глаза, и перед ним снова стоял Тобио. — Как я вообще решил тебе пасовать? Ты же совершенно ни на что не годен. — Будешь мешаться под ногами, — равнодушно сказал Тсукишима, смотря сверху вниз. — раздавлю... — Не могу поверить, что я боялся отдать роль аса тебе, — Шоё перевёл взгляд в сторону, где стоял Асахи. — Я н-не... — уже хотел что-то сказать парень, но его перебили: — Ты тянешь всю команду вниз, — Парнишка обернулся и встретился с гневным взглядом капитана. — Я снова и снова принимаю мяч, который пропускаешь ты, — послышалось где-то сзади от Нишинои, который был готов принять очередную пропущенную подачу. — С бесполезным игроком не видать победы команде, — проговорил Рюноске, даже не смотря на своего товарища. — Как же случилось, что место в основном составе отдали тебе? — Ямагучи спросил Хинату, но как будто спросил самого себя. — Принимай! — с какой-то насмешкой прокричал Сугавара, отбивая мяч в сторону парнишки. Мяч летел как обычно, для Шоё легко его отбить. Парень пытается сделать шаг, но падает, как и в прошлый раз. И он очень хотел встать, но огромный груз снова прислонил его к полу, не давая подняться. Снова мяч, будто насмехаясь, упал прямо перед волейболистом. Каждый удар приходился по душе мальчика, разрушая его мечты и желания. — Замена! — опять раздалось это слово. Это ужасное слово... Хината обессилено приподнялся на локти и оглянулся на товарищей. Затем его взгляд остановился на тренере. — Ты бесполезен, я больше не выпущу тебя на площадку, — Опять эти слова, опять эта тупая боль в голове. Волейболист опустил голову, и снова всё вокруг пропало, превращаясь в пустоту... Ничего нет, никого нет, только Хината. На дрожащих от страха руках, страха потерять свою мечту и всё, к чему так упорно стремился, страха потерять товарищей, он поднялся. Груз упал со спины, и Шоё встал на трясущиеся ноги. Ничего не тянуло вниз, потому что пришла пустота, и нести нечего. — Я боюсь... — темнота поглотила его слова. Шоё замолчал и серьёзно задумался. Чего он может бояться? А стоит ли? Страх - это одна из преград на пути, которую нужно перепрыгнуть. И насколько же высока эта стена? Невероятно высокая, и пройти сквозь нельзя, и обойти не получится. Что же делать? Взлететь? Но где же крылья?.. Они сломаны. Сломаны страхом, сломаны слабостью. А стена не обрушится, так и простоит здесь тысячелетия, её нужно пройти. — Я не боюсь!.. — Твёрдо выкрикнул мальчишка, полный уверенности. За его спиной снова появились крылья, прекрасные большие крылья! Чёрные перья отливали серебром на свету. Один взмах, и стена под тобой. Любая, самая высокая или толстая стена, подвластна птице, что вольна лететь.