***
Тин не слушал Пита, который после завтрака присоединился к нему на выходе из Большого Зала. Вместо этого когтевранец, словно завороженный песней сирены, слышимой ему одному, целенаправленно шёл к Кану, стоящему у главной лестницы в окружении своих друзей. С едва заметной улыбкой Пит покачал головой и, быстро поднявшись по лестнице, поспешил посетить библиотеку перед первым уроком. Проходя мимо Кана и группки его друзей, пуффендуец случайно услышал, как один из охотников команды Гриффиндора по квиддичу с кривой усмешкой шепнул Кану: - Лучше подумай о себе, обезьянка. Твоё поражение приближается. Кан моментально оглянулся через плечо и увидел, что к ним направляется Тин. Гриффиндорец вспыхнул, а услышав, как за его спиной захихикали Текно, Пон, Чаэм и Лэй, с недовольством распрямился. Однако Кану всё равно не удалось скрыть, насколько ему неловко перед самим собой за то, что он вместе со всеми смотрит, как Тин, уклоняясь от старост факультетов с какими-то кипами пергаментов, рассекает толпу с грацией танцора. И движется прямо к нему. Не к стайке смеющихся семикурсниц где-то позади Кана, а к нему. Причём – с уверенностью коршуна, пикирующего на полевую мышь. “Интересно, мне каждый раз придётся застывать столбом, удивляясь, как он красив?” - мелькнуло у Кана в голове. Естественность, с которой двигался Тин, напомнила гриффиндорцу о собственной неуклюжести. Когда Тин подошёл ближе, Кан увидел, что тот слегка улыбается. Вот только тёмные глаза когтевранца выдавали охватившую его твёрдую решимость. - Кан, - глубоким голосом произнёс он, остановившись рядом с их группой и выделив взглядом лишь Кана. - Тин, - в тон ему отозвался Кан. - Чего тебе? - Хн, ты мог бы быть и повежливее, - укоризненно протянул Тин, чуть слышно цокая языком. - Ага, мог бы, - фыркнул гриффиндорец. - Так, чего тебе? Тин лениво пожал плечами, ни на секунду не сводя с него взгляда. Кан сглотнул. Этот откровенный, пристальный взгляд Тина смущал и будоражил его, оживляя подробности их вчерашнего уединения. Замирая от нервозности, Кан вспомнил, как Тин удерживал его в своих руках, а чётко очерченные губы когтевранца неторопливо скользили по его губам. Огромным усилием воли Кан отогнал эту волнующую картину и заставил себя успокоиться, хотя это было нелегко. А спустя несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, Тин наконец-то оторвал от него свой жгучий взгляд. - Как насчёт того, чтобы прогуляться сегодня после обеда? - предложил вдруг Тин, глядя в сторону. Лэй ахнула. Чаэм с затаённой улыбкой поправила на себе галстук. Текно выразительно закатил глаза. Пон конкретно прифигел, но быстро оправился от шока. Осознание того, насколько недвусмысленно прозвучало предложение Тина, заставило Кана внутренне корчиться от чувства раздражения. - Нет, - процедил он, в конце концов, сквозь зубы. - Сегодня слишком холодно. На этот раз за его спиной послышался коллективный вздох, а также – странный звук, словно кто-то (допустим, подошедший к ним Э) рванул вперёд, но тут же был насильно удержан на месте. - Что ж, наверное, - тем временем, невыразительно сказал в ответ Тин и, казалось, собрался добавить ещё что-то. Его губы хранили на себе следы недавней улыбки. Прядь волос, выбившаяся из причёски, чуть подрагивала, свисая на его лоб. Кану достаточно было ничтожного усилия, чтобы покрыть расстояние между ними и... И о чём он только думает, Мордред побери?! Внезапно Кан ощутил тишину, воцарившуюся вокруг, и осмотрелся по сторонам. Все взоры были обращены на них, и создавалось впечатление, что даже воздух звенел от напряжения. В итоге, словно пловец, вынырнувший на поверхность после слишком долгого пребывания под водой, Кан энергично встряхнул головой и отвернулся от Тина. Лэй разочарованно вздохнула. Текно и Пон синхронно фыркнули. Чаэм отвела взгляд. А Э окинул их всех по очереди недоумевающим взглядом – врождённая интуиция подсказывала ему, что за всем этим что-то кроется. Пон, красноречиво поглядевший на Тина и Кана, попытался было выдать что-то завуалированно-остроумное, но Тин одним своим видом отбил у него желание это делать. Затем Тин, поняв, насколько Кан взвинчен из-за окружающего внимания, просто схватил его за руку и повёл за собой. Народ грохнул.***
Выйдя из Большого Зала, Кенкла со скучающей улыбкой пронаблюдал интереснейшую сценку, развернувшуюся у главной лестницы, и хмыкнул. Он отлично понимал старосту школы, он видел все его уловки – все до единой. Слизеринец заметил и то, как надменный умник с Когтеврана разговаривал с Каном Киракорном, и то, какой силы скрытый триумф отразился на лице Мэдтанана после того, как ему удалось смутить гриффиндорца. Кенкла прекрасно уловил тайный смысл происходящего и искренне развлёкся, досмотрев представление до конца. Он давно догадывался, что Мэдтанан был в своём роде неутомимым охотником за искренностью в людях. И, надо полагать, в Киракорне когтевранец нашёл её с избытком, даже если она ему не всегда была по душе. В любом случае, Кенкла по достоинству оценил его тактику завоевания и следил за ним с увлечённостью знатока. Однако, как ни интересно было ему наблюдать за манёврами Мэдтанана и реакцией Киракорна, они перестали для него существовать в тот миг, когда он заметил Текно. С этого момента слизеринец видел только его одного. Он не собирался подходить к Текно, нет. Пока нет. Пока ему нравилось просто смотреть на Текно, любоваться его неординарной внешностью... Любоваться издалека.***
- Поцелуй за эту услугу? За то, что увёл тебя оттуда? - негромко спросил Тин, когда они зашли в один из пустующих классов. Кан метнул в него гневный взгляд, но Тин любил смотреть на него в такие минуты. Ему нравилось находиться в центре внимания Кана, когда тот не думал больше ни о ком, кроме него. - Обойдёшься, - резко ответил гриффиндорец. - Чем? Трофеями вчерашнего вечера? - уточнил Тин ехидно. Кан рассердился ещё сильнее, на его лице гораздо чётче отразился испытываемый им гнев. - Прекрати, - прошипел он. - Здесь нас никто не видит, - вкрадчиво произнёс Тин. - Один поцелуй, Кан. Никаких чрезмерных эмоций – просто лёгкое прикосновение губ. Неожиданно он поднёс свою волшебную палочку к воротнику рубашки Кана, осторожно погрузил самый её кончик за ткань и начал медленно оттягивать край. Чувствуя скольжение палочки из вяза по обнажённой коже, гриффиндорец испытал острое наслаждение, пронзившее его насквозь. Он видел напряжение во взгляде Тина; ещё миг – и их губы соприкоснулись. Этот поцелуй – влажный и лёгкий – вызвал в Кане невольный восторг. Близость Тина, как всегда, опьянила его. Но Тин так же неожиданно всё остановил и внимательно посмотрел ему в глаза. - Как видишь, я не солгал, - ровно сказал он. - Мне можно верить, Кан. Я просил один поцелуй, и я взял один поцелуй. Это было правдой, но не всей правдой: ведь даже не дотронувшись до Кана, Тин взял куда больше, чем один поцелуй. Он взял волю Кана и подчинил своей воле. В эту минуту гриффиндорец ничего не хотел так сильно, как почувствовать на себе его руки – их уверенную и спокойную силу. Раздался колокол, возвещавший о начале первого урока и Тин направился к выходу из пустого класса, но вдруг остановился и вновь посмотрел на Кана. - К вопросу о моём самообладании... Это последние его остатки, Кан, - серьёзно сообщил он. В его глазах промелькнуло нечто тёмное, опасное, чувственное. И тело Кана тут же бездумно отозвалось помимо его воли. У Кана всякий раз перехватывало дыхание, когда Тин так смотрел на него.***
Кан честно пытался вникнуть в пространную речь профессора Биннса. Но он никак не мог сосредоточиться и внимательно вслушаться в лекцию, потому что через две парты от него сидел Тин. Когтевранец тоже смотрел на профессора-привидение, однако всякий раз, как Кан бросал на него взгляд украдкой, губы Тина подрагивали в плохо скрываемой улыбке. Наконец, Тин перехватил его взгляд и поднял брови. Кан сразу отвернулся, ощущая жар на своём лице. А потом... Профессор Биннс был не так уж забавен, когда перечислял пункты основных причин войны с троллями. Смеяться тут однозначно было нечему. Но почему же Кану то и дело хотелось рассмеяться? А всё потому, что Тин, устав, по всей видимости, от сердитого и надутого вида Кана, послал ему сотканного из воздуха воробья. Воробья, который скакал по парте гриффиндорца, гордо хорохорился и так напоминал своим поведением самого Кана в его крайне обиженном настроении, что не было ни малейшего шанса не развеселиться. “Какая красивая магия...” - восхищённо подумалось ему, помимо всего прочего. - Может, расскажешь, что с тобой такое? - прошептал вдруг Гуд, как обычно, сидевший рядом с Каном за партой и, очевидно, заметивший его попытки не расхохотаться в голос. - Не, поверь, оно тебе не надо, Гуд, - прошептал в ответ Кан, поняв, что “воздушного” воробья, сотворённого магией Тина, видит лишь он один. - Тогда объясни, над чем ты смеёшься, пока я не умер тут от скуки, - зевнув, попросил Гуд. - Э-э-э... ну, это трудно объяснить, - признался Кан, после чего с удивлением понял, что просто не в состоянии слишком долго сердиться на Тина. Особенно когда тот так старался, чтобы он повеселел.***
Во время ужина в Большом Зале Кан очень палевно глазел на Тина. Так палевно, что это заметил даже Э, огорчённый отсутствием в Зале Пита. В результате после ужина Кан оказался пойман Э неподалёку от Гриффиндорской башни. И, едва только посмотрев другу в лицо, Кан сразу понял, что ему не отвертеться от разговора. Э не собирался по примеру других дразнить его. Нет, он был обеспокоен всерьёз. В том числе и тем, о чём ему совсем не хотелось думать. - Кан, как случилось, что ты и друг Пита непонятным образом сблизились? - без лишних предисловий спросил Э. - Вас двоих стали часто видеть вместе. Скажи честно, всё в порядке? Или ты что-то натворил, и у тебя просто не осталось другого выбора? - Что? Да нет же, Э, ничего подобного! - заверил Кан, искренне изумившись такому предположению. Затем немного подумал и судорожно стиснул руки. А ведь, возможно, Э в чём-то прав... Возможно, Э и не подозревал, насколько его предположение близко к истине. И Кан до этого момента тоже не подозревал. Потому что... Потому что всё выглядело так, будто Тин действительно не оставил ему выбора. Но почему-то в этот миг, в этот миг осознания, Кан не почувствовал привычного негодования по отношению к Тину. Наоборот, ему отчаянно захотелось защитить Тина перед Э. Защитить любым способом. Вскинув голову, Кан бросил на друга беспечный взгляд, расслабленно хлопнул его по плечу и усмехнулся. - Ты, правда, ошибаешься, Э. Твоя догадка неверна, уж ты мне поверь. Дело просто в том, что я... я влюбился в Тина, - заявил Кан уверенно, хоть и не без небольшой заминки. Отрывисто рассмеявшись, он обошёл вокруг остолбеневшего Э и быстро взбежал по лестнице, ведущей в сторону башни Гриффиндора. Однако на повороте в коридор Кан нос к носу столкнулся с Тином, шедшим ему навстречу. - Тин! - Кан судорожно сглотнул. Заглянув же когтевранцу в лицо, он разволновался ещё больше. Тин смотрел на него с насмешливой улыбкой. - Ты слышал... - Кан прикусил губу, досадуя на свою несдержанность и привычку довольно громко разговаривать. - Твой разговор со вторым загонщиком в вашей команде по квиддичу? - продолжил за него Тин уже с откровенной ухмылкой. - От первого и до последнего слова. Видишь ли, Кан, после твоего не особо скрытного внимания в мою сторону я сразу догадался, что он увяжется за тобой. - Серьёзно? - рассеянно пробормотал гриффиндорец. - А я совсем не подумал об этом. Тин самодовольно прищурился. - Ещё бы. Ведь ты всё время смотрел лишь на своего обожаемого парня. - Что?! - Кан мгновенно взъярился: Тин попал в самую точку. - Мерлин! Да что ты о себе воображаешь, в конце концов? На самом деле, я даже не думал смотреть в твою сторону, Тин! Ты просто оказался на пути моего блуждающего взгляда. Взгляд в пространство – слышал про такое? Может, мой взгляд и был устремлён на тебя, но я тебя не видел. И потом, какой ты мне “обожаемый парень”? Мы с тобой не встречаемся! - Неужели? - слегка поморщившись от его громогласной тирады, Тин поймал Кана за руку и, преодолевая сопротивление, притянул к себе. - Несколько минут назад я слышал от тебя совершенно иные заверения. В его голосе не было ни тени злорадства, он просто констатировал факт, и это ещё сильнее разъярило Кана. - Я не мог ответить Э иначе! - со смятением заспорил гриффиндорец. - Я сказал, что влюбился в тебя, только потому... потому... - Я знаю, почему ты сказал это, Кан, - Тин обнял его за плечи. - Но можешь не объяснять, если это так трудно для тебя. Кан поспешно высвободился из его объятий, заметив, как в коридор из распахнутых дверей дуэльного клуба повалили шестикурсники. - Какая досада, - весело поддразнил его Тин. - А мы только собрались поцеловаться... Метнув в него испепеляющий взгляд, Кан резко развернулся, из-за чего чуть было не запутался в собственной мантии, и направился к гостиной Гриффиндора. А когда добрался туда, то подивился умению Тина приводить его в гневное смущение всего парой фраз. Впрочем, глубоко в душе Кан чувствовал, что скоро вновь перестанет сердиться на Тина. Судя по всему, он совершенно не способен сердиться на Тина долго.***
Найдя Пита сидящим на одной из самых редко используемых лестниц замка, Э протянул ему сэндвич, торопливо сделанный им за столом Гриффиндора во время ужина. Пит благодарно улыбнулся и взял сэндвич, но Э всё же почувствовал в его улыбке какую-то сдержанность. - Почему пропустил ужин, Пит? - с укором в голосе поинтересовался Э, сев рядом с ним на ступеньку ниже. - Задумался и не услышал колокол, - со вздохом ответил тот, глядя на сэндвич в своих руках. Э нахмурился. - Ты какой-то рассеянный. Всё хорошо? - Да, Э, - отрешённо ответил Пит. - Просто... сегодня я обнаружил в себе довольно пагубные чувства. - Какие же? - гриффиндорец придвинулся к нему чуть ближе. - Если коротко, то... - Пит снова вздохнул, - я никогда не испытывал такой сильной зависти. Не нравится мне это. - Зависти? - поражённо переспросил Э. - К кому? - К Тину, - тихо прошептал Пит. - Ты серьёзно? - ещё сильнее поразился Э. - Ты хочешь быть похожим на такого, как он? - Что? Э, почему ты предположил, что я хочу походить на Тина? - спросил Пит озадаченно. - Разве я ошибаюсь? - хмуро отозвался Э, уперев взгляд на шероховатую каменную кладку лестницы. - Ошибаешься, - кивнул пуффендуец. - Я завидую не внешности Тина. Хотя, конечно, там есть, чему позавидовать, но... но завидую я его зарождающимся отношениям с Каном. - Тебе нужен Кан? - несдержанно рыкнул Э, резко взревновав и впившись в него взглядом. Пит отрицательно повёл головой. - Э, я не это имел в виду. Мне всего лишь хочется, чтобы кто-то... кто-то смотрел на меня так, как Тин смотрит на Кана. - А как Тин смотрит на Кана? - уточнил гриффиндорец, успокоившись. - С восторгом... и радостью... и восхищением, даже когда Кан ведёт себя глупо, - шептал Пит всё тише и тише, так что Э пришлось придвинуться к нему ещё на несколько сантиметров, чтобы расслышать. - Тин смотрит на него... влюблённо. - Влюблённо? - опять переспросил Э, не уверенный, что верно расслышал. - С вожделением, хочешь сказать? Пит затряс головой. - Да нет же, Э. Я тоже сначала принимал это за вожделение, но это – большее, - попытался объяснить он. - Потом я заметил, какие взгляды на Тина бросает Кан. В общем... мне всё стало ясно. А сейчас, сидя здесь, я думал о том, почему так получается, что я наблюдаю за чужими любовными историями? Почему ничего подобного не происходит со мной? Наверное... потому что я недостаточно смел. Я могу лишь завидовать смелости других – смелости Тина... или смелости Чампу. Она так храбро призналась тебе в своих чувствах. - Чампу? А, точно... - Э стушевался. - Ты как будто забыл об этом? Э, а тебе самому разве не нравится Чампу? - спросил Пит негромко. - Нет, - ответил гриффиндорец ровным голосом и пожал плечами. - Не в этом смысле. - А в каком? - вырвался у Пита торопливый вопрос. - Ну... Я считаю её просто хорошим человеком, - сказал Э, проведя рукой по своим волосам. - Но человеком не для меня. - О, - Пит медленно кивнул, обдумывая его ответ. После этого оба неловко замолчали. - Пит, да съешь ты уже этот многострадальный сэндвич, - наконец, нарушил тишину Э, сменив тему. Пуффендуец улыбнулся ему и принялся за еду.***
Следующим днём Тин очень мало видел Кана. Гриффиндорец, казалось, избегал его, стараясь не попадаться ему на глаза. Он почти сразу бросался прочь из Большого Зала, как только там появлялся Тин, а на общих уроках их факультетов не поднимал взгляда от учебников и конспектов. Зайдя в конце дня в свою спальню, Тин принялся выполнять учебные задания, однако перо то и дело выскальзывало у него из пальцев и ему приходилось раз за разом шипеть заклинание, удаляющее кляксы. Спустя час подобных мучений он не выдержал и, откинувшись на спинку стула, устремил раздражённый взгляд в окно, за которым в бледно-алых лучах зимнего закатного солнца сверкали шпили округлых башен замка, а на карнизах окон алмазной россыпью сиял снег. На какое-то время эта умиротворяющая картина успокоила нервы Тина, но потом... потом опять нахлынуло. Его мысли стали наползать одна на другую, изматывая своей хаотичностью. Поленья в камине успели уже полностью прогореть, и спальня погрузилась в полумрак, наполненный мрачными тенями, притаившимися в углах, когда Тин вдруг резко поднялся со стула. Накинув на себя мантию, он покинул комнату и, пока шёл в сторону Астрономической башни, терзался лишь одним вопросом: почему Кан поступает с ним так безжалостно? За короткий отрезок времени Кан стал так много значить для него... Раньше Тин осуждал Пита за аналогичные эмоции. “Никогда не позволю никому иметь такую власть над собой!” - твёрдо говорил себе Тин, видя, как его друг вздыхает по горделивому гриффиндорцу. И вот, пожалуйста, теперь он сам бегает за мальчишкой из Гриффиндора, словно безумный. Наконец, поднявшись на самый верх Астрономической башни, Тин поднял полный тоски взгляд к небу. Только тут он заметил, что начался очередной за эту зиму снегопад. Снежинки, кружась, опускались на его плечи. Одна из них, крупная, с чётко очерченными краями, внезапно привлекла внимание когтевранца. И в ту же минуту, рассматривая изысканно-скромный узор снежного кристалла, он с поразившей его самого ясностью понял, что знает Кана гораздо лучше, чем ему казалось ещё минуту назад. Характер гриффиндорца стал доступен внутреннему взору Тина так же, как эта снежинка – взору внешнему. Не мог такой, как Кан, быть безжалостным. Сейчас, в момент просветления, Тин осознал, что Кан не смог бы повести себя чересчур жестоко даже с теми, кто этого заслуживал. Тин мог поклясться в этом. Значит, Кан просто многого не понимает и элементарно не видит, что делает с Тином каждым своим действием или словом. Облегчённо встряхнувшись, Тин стал смахивать со своих плеч снежинки, которые, впрочем, и не собирались таять на его немного замёрзшем теле. Вместе со снежинками с плеч Тина неожиданно свалился и тягчайший груз. Он больше не подозревал Кана в намеренной жестокости по отношению к нему. Их споры, обмены колкостями, скорее всего, будут продолжаться, но Тин знал теперь наверняка, что умышленно Кан никогда не причинит ему боли. Кроме того, Тин напомнил себе, что гриффиндорец должен сам, без всякого принуждения, сделать выбор. Так что... ему придётся набраться терпения. Ставки были слишком высоки, чтобы проявлять легкомыслие и беспечность. Поэтому он больше не станет устраивать Кану ловушки, чтобы с помощью соблазнения заставить быть с ним. Да и нельзя было исключать вероятности того, что Кан в следующий раз и не попадёт в ловушку. Такого парня, как Кан, следует завоёвывать с величайшей осторожностью. Он должен согласиться на их отношения сам, по собственной воле. И тогда игра будет стоить свеч. Ведь если Кан будет принадлежать ему, сам отдаст ему свою душу и тело, то никогда уже не нарушит клятву. Потому что под внешней дурашливостью в Кане живёт человек чести. Страстный, постоянно провоцирующий и чертовски притягательный, но в то же время верный и преданный. Остудив голову на морозном воздухе, Тин возвращался в башню Когтеврана с гораздо более оптимистичными мыслями. “Завтра поймаю Кана так, чтобы он не смог тут же сбежать от меня”, - коварно думал он.***
Сидя на своей кровати в ярких лучах послеобеденного солнца, Кан корпел над эссе по Чарам, когда его вдруг окликнули: - Хэй, обезьянка! Гриффиндорец вздрогнул и оглянулся: в дверях спальни для мальчиков стоял Текно. - Прости-прости, не хотел тебя пугать, - Текно обезоруживающе улыбнулся. - Мерлин, что же ты такой дёрганный-то? Кан вымученно улыбнулся ему в ответ. - Просто ты застал меня врасплох, - протянул он, тяжко вздыхая. - Ну? Чего ты хотел? - А! Там пришёл твой... друг с Когтеврана, - охотно сообщил Текно. - Он хочет с тобой поговорить. Кан нахмурился. - Тин сказал, что ему нужно? - Нет, он лишь попросил позвать тебя, - пояснил Текно и, улёгшись на свою кровать, стал листать журнал “Мир Квиддича”. Вернувшись взглядом к своему эссе, Кан начал снова водить пером по пергаменту, хотя взгляд его был рассеянным, а рука чуть дрожала. В результате его обычно понятный почерк стал напоминать каракули. - Ка-а-а-ан, - с весельем позвал его Текно. - Тебя там Принц дожидается. - Пф-ф... - единственное, что послышалось от Кана. - Давай же, обезьянка, топай, - стал увещевать его Текно. - Я, может, и не самый лучший охотник в квиддиче, но взгляд у меня всё-таки намётанный и я отлично вижу, что происходит. А между вами двумя что-то явно происходит. - Да, но ничего шибко особенного, - буркнул Кан. - Ну-ну, - выдал Текно. Кан оторвал взгляд от своего эссе и недовольно посмотрел на него. - Что это за “ну-ну”? - с вызовом в голосе поинтересовался он. - Вы с Тайпом выдумываете то, чего нет на самом деле. Между мной и Тином нет ничего серьёзного! Он – тот тип красавчиков, которому постоянно требуется внимание. Однако я не собираюсь бросать все свои дела по первому его зову! - Единственно важные слова здесь: “он – тот тип красавчиков”, - рассмеялся Текно. - Да ради Мерлина! - вспылил Кан. - Ты что, нанюхался средства для ухода за метлой? Мне сейчас меньше всего нужен красавчик в моей жизни! Судя по виду Текно, ответ нисколько не удовлетворил его любопытства. Тем не менее, он расплылся в улыбке. - Ого, вот оно что, - присвистнул Но. - Значит, ты позволяешь ему за собой ухаживать? Кан поспешил поставить всё на свои места. - Тин не ухаживает за мной! - чётко проговорил он, не ощутив, как заалели его щёки. Потому что... Конечно, Тин не ухаживал. Тин просто плёл интриги и охмурял его. Когда он находился рядом, Кан чувствовал себя почти беспомощным. Тин изощрённо его соблазнял, готов был на всё, чтобы сделать Кана своим. - В самом деле? - невинно переспросил Текно. Затем с чувством выполненного долга покинул спальню. Кан тяжело вздохнул. Вчера он весь день бегал от Тина, а потом провёл бессонную ночь, мучаясь сомнениями. Если бы только ему хватило сил сказать Тину, что он больше не желает оставаться с ним наедине! Конечно, это было бы ложью, но Кан не видел иного выхода – лишь так он сможет положить конец этой странной смеси эмоций внутри себя. Или не сможет?***
Тин прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди, заметно беспокоясь. Рок сыграл с ним злую шутку: он увлёкся парнем, а тот упорно отвергал все его попытки завязать серьёзные отношения. Бесспорно, Кан был не таким, как все, и, чтобы завоевать его, нужно было не уступать ему в решимости. - Наконец-то, Кан, - с облегчением усмехнулся Тин, когда тот вышел из гостиной Гриффиндора, а следом за ним выбежал его кот. Кан нервно улыбнулся. - Привет. После чего, заметив Сероглаза, наклонился и почесал своего кота за ухом. Кот тут же улёгся на спинку, урча от удовольствия. Тин попытался сохранить на лице нормальное выражение. “М-да, у тебя большие проблемы, если ты мечтаешь поменяться местами с его котом”, - с иронией сказал он самому себе. А вслух медленно произнёс: - Жаль, что в этом коридоре не развешана заколдованная омела. Она стала бы для меня отличным оправданием. - Оправд... Тин! - Кан выпрямился и поджал губы. - Хватит дразниться. И вообще, ради чего ты меня позвал? - Ради ещё одного свидания с тобой, разумеется, - спокойно объяснил Тин. - Свидания? - встрепенулся гриффиндорец. - Опять? - Да, опять, - решительно подтвердил Тин. - И отказа я не приму. Кан закатил глаза, но через пару мгновений покорно кивнул – он вновь чувствовал себя абсолютно беспомощным перед Тином. “Так теперь будет всегда? Во что я ввязался?”- взволнованно пронеслось в его голове.***
После вкусного ужина в спальне Тина Кан расслабился: сегодня Тин вёл себя с ним естественно и непринуждённо, а главное – не давил на него ни словами, ни действиями. Они лежали возле камина, лениво разговаривали обо всём подряд и прислушивались к треску дров. Тин обнимал Кана и изредка целовал его в щёку. Когтевранец был предельно ласков, нежен и нетороплив. Вероятно, поэтому Кана не пугало такое развитие событий. Он спокойно наслаждался подобным времяпрепровождением, смутно догадываясь, что Тин предоставил ему самому решать, насколько далеко заводить их свидание. Вот только Кан не хотел ничего решать. То есть, с одной стороны, он знал, что не следует желать повторения того рода действий, которые имели место на их предыдущем свидании. Однако часть его существа, тем не менее, этого желала – необычная, дерзкая часть, которая заявила о себе, впервые ощутив объятия Тина, и которая с тех пор жаждала приключений именно с Тином. Другая же часть его существа – ничего не понимающий в настоящих отношениях семикурсник, гордый гриффиндорец – соответственно была шокирована поведением первой части. Кан загнал глупую, чопорную часть себя на задворки своего сознания. Тин, между тем, в очередной раз поцеловал его, но теперь уже – в уголок губ. Чопорная часть Кана моментально попыталась заявить о своих правах, однако не была услышана. Поэтому лёгкое прикосновение губ Тина вскоре переросло в полноценный поцелуй. - Чем займёшься дома на каникулах? - Кан заговорил не сразу, так как ему понадобилось время, чтобы обрести нормальное дыхание после затянувшегося поцелуя. - Ах да, каникулы... - протянул Тин, скользнув своими ладонями вверх по его спине. Кан сверкнул на него взглядом, но понял, что слишком слаб сейчас эмоционально, чтобы выглядеть неприступным. Трудно изображать негодование, если едва можешь дышать. В глазах Тина вспыхнула искра... чего? Определённо чего-то очень горячего, потому что гриффиндорца в тот же миг бросило в жар. - Каникулы я проведу здесь, в замке, - ответил Тин после паузы. - Что? - заторможенно выдохнул Кан. Да он не более вменяем, чем их вратарь Ричи О’Горман в запале игры в квиддич! Не может сосредоточиться на том, что говорит ему Тин. Тот, похоже, заметил его невнимательность, потому что говорить больше ничего не стал, а просто вновь легко коснулся губ Кана своими губами, привлекая его ближе к себе. Дышать гриффиндорцу стало ещё труднее, однако его руки сами собой обхватили Тина за плечи и крепко сжались. Сквозь поцелуй он почувствовал, что Тин улыбнулся. Потом когтевранец начал покрывать его лицо и шею быстрыми, щекотными поцелуями. Слишком быстрыми и щекотными. Кан выразил неудовольствие невнятным бормотанием. Тин усмехнулся, но Кан даже не стушевался – сейчас ему просто хотелось долго целоваться. - Канталуп, - внезапно произнёс Тин, чуть отстранившись. Голос у него был более хриплым и низким, чем обычно, глаза уже не горели огнём, а сияли. Кан поморщился, потому что только Тин умел придать одному слову такое разнообразие смысловых оттенков. - Что? - вздохнул он. - Ты не посмеешь вернуться к формальному общению со мной при своих друзьях и прочих, - Тин провёл языком по его нижней губе, - после этого чувственного свидания. Понял? - Я буду общаться с тобой на глазах у других, как захочу, - строптиво заявил Кан. - Что ж, тогда можешь делать это ещё забавнее и даже употреблять обращение “мой принц”, - подмигнув, посоветовал Тин. - Вот ещё! - Кан вспыхнул. Губы Тина сложились в сладострастную усмешку. - В таком случае, оставь это обращение до того момента, когда я устроюсь между твоих ног в нашу первую ночь. У Кана отвисла челюсть. Если он и до этого был смущён, то теперь и вовсе оторопел. Что можно сказать в ответ на такое вопиющее замечание? Очень просто. Ничего. Надо всего лишь отправить порочную часть своего существа куда подальше и вызвать из ссылки чопорного Кана. - Кажется, ты говорил, что проведёшь каникулы в Хогвартсе? - переспросил он, и это была самая неловкая попытка сменить тему в его жизни. - Так оно и есть, - кивнул Тин, снисходительно простив ему смятение. - Честно говоря, родителям это вряд ли понравилось, так как на моё письмо, где я сообщил им о своих планах на каникулы, они не ответили. Впрочем, в письме я привёл довольно веские доводы, объясняя своё стремление остаться в замке, и сделал это весьма хитро. Я вообще исключительно хитёр. Во многих отношениях. Он бросил на Кана вызывающий взгляд, однако гриффиндорец не собирался принимать вызовы. У него было вполне отчётливое предчувствие, что в противном случае он проиграет. - Поня-я-я-ятно, - Кан с притворным безразличием дёрнул плечом. - Значит, ты отпразднуешь Рождество здесь. И, судя по твоему виду, это хорошо, потому что?.. - Разумеется, потому что ты тоже остаёшься в замке на каникулы, - охотно ответил Тин и у него в голове тут же завертелись мысли о тех возможностях, которые касаются его отношений с Каном. Спустя полчаса Кан засобирался, чтобы успеть добежать до гостиной Гриффиндора перед тем, как колокол известит об отбое. Он знал, что напоследок Тин его непременно ещё раз поцелует, и не ошибся. Поцелуй был коротким, но невероятно интимным. - Может, завтра повторим такое незатейливое свидание? - вкрадчиво спросил Тин после поцелуя. - Ну, у меня уже есть планы на завтрашний вечер, Тин... - прерывистым голосом проговорил Кан, открывая дверь. - Тренировка по квиддичу – последняя перед матчем. Тин не сумел скрыть разочарование, глядя ему вслед. Он был одновременно огорчён и распалён: Кан отчаянно сопротивлялся чувству, возникшему между ними. Впрочем, Тин тоже принял решение не спешить, только по иной причине: впервые в жизни ему вдруг захотелось растянуть процесс ухаживания, эту прелюдию любви... К тому же, он был уверен, что рано или поздно Кан сдаст позиции, так как дальнейшее развитие их отношений казалось неизбежным. “Отношения”, - мысленно произнёс Тин с какой-то странной отрешённостью. Раньше он всерьёз опасался этого многозначительного слова. Отношения – это обязательства, чувства, доверие... проблемы, в конце концов. И неожиданно он по собственной воле пытается завязать постоянные отношения с парнем. Прошлый Тин в такое бы не поверил. И – да, возможно, он слишком далеко зашёл в своём увлечении Каном, но... иначе просто не мог.