***
Текно развернул вялого Кана спиной к себе и легонько подтолкнул. - Вы все избавиться от меня хотите? - обиженно протянул Кан, однако послушно поплёлся с обледеневшего квиддичного поля в раздевалку. - Да как тебе сказать, - хмыкнул Текно, идя рядом с ним. - Вот так и скажи, - недовольно пробубнил Кан. - Как хочешь, - Текно благодушно усмехнулся. - Мы все просто считаем, что небольшой отдых пойдёт тебе на пользу и в мозгу у тебя прояснится... В последнее время от тебя всё равно никакого толку на тренировках. - Что ты имеешь в виду? - нахмурился Кан. Но Текно лишь махнул рукой, снова слегка подтолкнул Кана в сторону раздевалки и повернул обратно, к капитану и другим игрокам их команды.***
Кан очищал кошмарно большое количество колб, реторт и котлов от различных липких субстанций, когда в класс Зельеварения заявился Тин. Решив принципиально не обращать на него внимания хотя бы какое-то время, Кан, поджав губы, продолжил своё занятие. Он должен делать что-нибудь, так ему будет легче не думать о Тине. Вот только Тин спокойно подошёл к нему и столь же спокойно начал ему помогать. Помогать с помощью волшебства, конечно же. А вот Кану приходилось чистить котлы и всё остальное без волшебной палочки, иначе чары Снейпа мигом засекут его магию. Кан вздохнул. “Какого Мордреда он опять припёрся на мою отработку?” - словно заев, крутилась в его голове мысль. Тин стоял рядом с ним. Тин занимал его мысли, его фантазии. И почему Кан не мог заставить себя решительно и бесповоротно отказаться от него? - Ты заметил, что теперь вечера у нас часто заканчиваются подобным образом? - медленно проговорил Тин, поставив очередную очищенную колбу на стол. - Что? - Кан стал нервно отскабливать с днища котла прилипший гной бубонтюбера. - На твоей отработке, убирая или очищая что-то, и... - И? - Кан повернулся и посмотрел ему в лицо. - И целуясь, - тихо произнёс Тин, сделав шаг к нему навстречу. Кан попытался отойти назад, но позади него находился стол. - Тин, - предупредил он. Тин взмахнул своей волшебной палочкой и в один миг очистил котёл, с которым мучился гриффиндорец. - Готово, - сказал Тин, после чего протянул руку и погладил Кана по щеке. Кан изо всех сил сопротивлялся желанию поцеловать его. Он уже привык целоваться с Тином. Однако не поцелуи, а чёртовы котлы, колбы и реторты – вот на чём ему необходимо было сейчас сконцентрироваться. - У меня тут ещё куча работы, - слабым голосом сообщил Кан. - Хм, - Тин задумчивым взглядом окинул поле его деятельности. - Тогда мы будем целоваться после каждого выполненного действия. - Почему? - озадачился Кан. Тин, между тем, ещё больше сократил расстояние между ними. - Почему целоваться? Потому что так мы быстрее всё сделаем, - доходчиво объяснил он. - Это каким же образом наши поцелуи ускорят работу? - фыркнул Кан, стараясь замаскировать своё нервозное состояние. Ему следует отойти от Тина и самому закончить свою проклятую отработку. И вообще следует прогнать Тина – как отсюда, так и из своих мыслей. Впрочем, Кан понимал, что выдворить Тина из класса Зельеварения будет куда легче, чем выбросить его из головы. Он думал о чёртовом когтевранце полночи и весь сегодняшний день. - Если мы будем целоваться после каждого выполненного действия, мы будем настолько сильно желать следующего поцелуя, что просто поспешим всё поскорее закончить, поэтому-то поцелуи и ускорят работу, - блеснул логикой Тин. Кан находился между столом с одной стороны и Тином – с другой. Тепло его тела странно успокаивало гриффиндорца. - А. Ну, теперь твоя идея понятна, - усмехнулся Кан. - У тебя есть идея получше? - поинтересовался Тин. - Вроде того, - Кан обнял его и поцеловал – бесстрашно, как истинный гриффиндорец. Сладостная истома от собственной инициативы мгновенно захватила его, и он позволил себе потеряться в ней. Наконец, Кан отпрянул от Тина, испугавшись своей смелости. Дыхание Тина ласкало его губы. - Кажется, ты похитил мою идею, - улыбнулся он, посмотрев Кану в глаза. - Ты о чём? - Кан напрочь забыл, о чём они говорили до того, как их губы соединились. - Я выдвинул идею целоваться после каждого выполненного действия, а ты дал понять, что у тебя есть идея получше, - с усмешкой напомнил ему Тин. - Мерлин! - Кан закатил глаза. - Целоваться после каждого выполненного действия – тупо. Я предлагаю целоваться тогда, когда нам захочется. Тин коснулся кончиком своего большого пальца его губ. - Я рад. - Рад, что мы поцеловались? - неловко спросил Кан и повернулся к столу. Близость Тина переполняла его, и он вновь взялся за чистку котлов. - Рад, что мы поцеловались, - Тин взял со стола особенно грязную колбу и, стукнув по ней своей волшебной палочкой, за одну секунду очистил её. - И рад, что мы здесь вместе, не ругаемся, а просто чистим всю эту утварь. И на случай, если я раньше не говорил об этом, мне очень нравится проводить с тобой время. А ещё я не могу передать тебе, насколько мне понравился вчерашний вечер. - Прогулка по территории Хогвартса или поцелуи? - насмешливо уточнил Кан. Тин пожал плечами. - Я пристрастился целоваться с тобой, а всё остальное время ближе узнавать тебя через наши разговоры, - искренне сказал он. - Мне кажется, только так и должно быть. Кан вдруг отвернулся от стола, обнял испачканными руками шею порядком изумлённого Тина и снова его поцеловал. Пару ударов сердца он играл с губами когтевранца, а потом оставил на его лице несколько грязных разводов. - Проказливый мальчишка, - тихо засмеялся Тин, вытирая грязь со своего носа. - Мы ещё не закончили со всеми этими котлами и прочим, поэтому поцелуй был вне расписания. А грязи на своём лице я и вовсе не просил. - Пф! Я не хочу целоваться по расписанию, Тин, - уверенно заявил Кан. - А вот мне нравится расписание поцелуев, - в тон ему сказал Тин. Кан хохотнул и его смех привёл к ещё более страстным поцелуям. И хотя гриффиндорец знал, что ему стоит начать беспокоиться, но в объятиях Тина он, как обычно, ни о чём не мог думать: растворяясь в его поцелуях, Кан обо всём забывал. - Посмотри, что ты натворил, - беспомощно обвинил Кан, когда они прервались, чтобы восстановить дыхание. - А что такого я натворил? - Тин вновь почти смеялся. - Ты тоже участвовал в поцелуе, Кан. - Я... ну, мне не следовало... - неразборчиво промямлил тот, сопротивляясь желанию топнуть в растерянности ногой. Чёртова отработка у Снейпа и чёртов Ледяной Принц. Кан не мог решить, что его раздражало больше. - Тебя что-то расстроило? - голос Тина был нежен и обольстителен. Кан отчаянно попытался вспомнить, что же его расстроило. Однако всё, о чём он мог думать, – это о поцелуях и о том, чтобы снова оказаться в руках Тина. - Мне кажется, я свихнулся, - посетовал гриффиндорец, идя навстречу своим желаниям и прижимаясь к Тину. - Мне трудно судить, потому что я уже сошёл с ума, - хмыкнул Тин, прежде чем поцеловать его. - Тин... - беспокойно прошептал Кан, опять прервав поцелуй. Посмотрев Тину в лицо, он не знал, на чём задержать свой взгляд. Наедине с ним, Кан должен был бы чрезвычайно встревожиться. И он, в самом деле, почувствовал нечто чрезвычайное, вот только совсем не тревогу. - Кан, ты мне нужен. Я хочу, чтобы мы были вместе, - тем временем, жарко выдохнул Тин. Кан мог бы сказать “да” и чувствовать его страстные поцелуи на своей коже, на всём своём теле, заниматься такими вещами, о которых он пока что и представления не имел... Но он не может сказать Тину “да”. Они слишком непохожи. Они из разных социальных кругов – разных как небо и земля. Они ещё чёртовы школьники и должны наслаждаться последними месяцами в Хогвартсе, а не строить серьёзные отношения. Почему же в эти минуты ни одно из данных соображений не кажется Кану убедительным? - Кан? - позвал его Тин. - Ответь мне. - Я, ну... - Кан понял, что запутался в своих мыслях и эмоциях. Может ли он сказать “да”? - Я... Тин вздохнул. - Хорошо, не отвечай, если пока не готов решить этот вопрос здесь и сейчас, - успокоил он.***
Покончив с отработкой, они медленно шли по коридорам Хогвартса, слыша, как за древними стенами замка завывает ветер, когда Кан вдруг спохватился и огляделся. - Тин, а куда это мы идём? - насторожился он. - Ко мне, - просто ответил тот. - Ты, должно быть, проголодался, а я сегодня, пропустив обед, как раз заглянул на кухню, где эльфы любезно снабдили меня едой. - Хэй! Я не соглашался с тобой ужинать, - возмутился Кан, остановившись посреди коридора. Тин, осмотревшись по сторонам, ловко привлёк его к себе и горячо поцеловал. - Т-тин! - Кан недовольно посмотрел на него. - Что? Не хочешь? Но ты не сопротивляешься, - усмехнулся Тин. - Отпусти меня, - скомандовал гриффиндорец. - Это не сопротивление, а просто слова, мой львёнок, - отозвался Тин, по-прежнему усмехаясь. - Прекрати! - рявкнул Кан. - Канталуп, это всё ещё не сопротивление, - с затаённым весельем указал Тин и, крепко взяв за руку, повёл его к башне Когтеврана. Кан весь путь до башни дёргался и бурчал, но всё же шёл за Тином. - И? Будем стоять тут весь вечер или, может, наконец, войдём в твою мини-резиденцию, Принц? - саркастически произнёс Кан, когда они остановились у двери в спальню Тина. - С удовольствием, - Тин сладко ему улыбнулся, снимая охранные чары. Кан тут же зашипел: - Ради Мерлина, Тин! Не мог бы ты говорить не так многозначительно? - А ты не мог бы не придавать моим невинным словам иного значения? - парировал Тин, однако его глаза лукаво сверкали. Гриффиндорец бросил на него насупленный взгляд.***
Снаружи замка всё ещё злился и бушевал морозный ветер, переходя от грозных завываний к леденящему душу свисту, когда Тин и Кан, сидя на коврике у камина, закончили ужинать. Кан, несмотря на жар огня и разогретую заклинаниями пищу, ощущал лёгкий холод, поэтому Тин, к несказанному удивлению гриффиндорца, неожиданно вытащил из своего шкафа пару бутылок сливочного пива. - Конфисковал это недавно у третьекурсников, вернувшихся из паба “Три Метлы” в Хогсмиде, - рассказал Тин, разливая пиво по кубкам. - М-м-м, круто! Обожаю сливочное пиво! - благоговейно воскликнул Кан, сразу осушив половину кубка и чувствуя, как по телу разливается приятное тепло от этого напитка. Затем с разомлевшим видом снял с себя мантию, прислонился спиной к креслу и лениво поинтересовался: - Тин, а у тебя случайно нет волшебных шахмат? Я люблю вечерами в них играть. Тин вскинул бровь. - Случайно есть, - ответил он. - И насколько же ты хороший игрок? - Хэй, я очень даже неплох! - оскорбился Кан скептическими нотками в голосе когтевранца. - Я часто играю со своими друзьями. Мы даже проводим небольшие чемпионаты в нашей гостиной и делаем разные ставки. Прищурившись, Тин небрежно уточнил: - То есть, ты не будешь возражать, если мы сейчас сыграем на что-нибудь? - Почему бы и нет? - пожал плечами Кан. - Давай, я не против. Спустя минуту Тин уже достал волшебные шахматы и расставил на доске все фигуры. - Итак... Как насчёт того, - он хитро улыбнулся, - чтобы сыграть на какой-нибудь предмет одежды? Услышав это, Кан целое мгновение просто пялился на него в упор. - Мерлин... ты неисправим, - с тяжким вздохом заключил он. - А ещё я опасен, Канталуп. Запомни это, - подмигнул Тин. Кан невольно напрягся. От Тина сейчас действительно исходила неведомая опасность, гриффиндорец чувствовал это кожей. - Я тебя не боюсь, Тин! - вызывающе кинул он, вопреки своим ощущениям. - Так что, хорошо. Я принимаю твои условия. - Прекрасно, - Тин скрыл крайне довольную улыбку и кивнул на шахматную доску. - Ходи первым. Кан посмотрел на одного из своих коней и отдал ему приказ. Десять минут – и он проиграл первую партию. - Вот ведь!.. Мерлиновы подштанники! - досадливо ругнулся гриффиндорец. - Видишь ли, Кан... Чем выше ставки, тем быстрее я справляюсь с игрой, - с ласковой усмешкой объяснил Тин, любуясь зардевшимся лицом Кана. - Хн, дай-ка подумать... Не знаю, какой предмет одежды мне выбрать. Может, ботинок? Хотя нет. Будь я сейчас в другом настроении, то пощадил бы тебя, а так... Сними рубашку, Кан. Дыхание Кана моментально участилось, не удержался он и от того, чтобы провести языком по губам. От острого взгляда Тина не ускользнуло ни то, ни другое. - Вот так сразу, да? - буркнул Кан, глядя на него исподлобья. - Это тебе урок на будущее, львёнок. Храбрость и безрассудство – разные вещи. Не надо было вести себя сегодня так непоследовательно. Ну? - Тин щёлкнул пальцами. - Снимай рубашку. Если ты, конечно, не хочешь нарушить условия нашего договора. - Думаешь, я отступлю? - Кан бросил на него сердитый взгляд. - Не на того напал, Тин! Он поспешно расстегнул пуговицы и, стянув рубашку со своих плеч, швырнул её на пол к ножкам кресла. - Вот. Глаза Тина всего за один миг подёрнулись пеленой желания и, не отрываясь, вбирали в себя представшую картину. Кан чувствовал, как это желание передаётся и ему, как кровь начинает пульсировать всё сильнее и сильнее, отдаваясь гулким шумом в его ушах. Негромко прочистив горло, он нервозно протараторил: - Слушай, в азартных играх проигравшему обычно дают шанс отыграться, верно? - Да, ты прав, - согласился Тин, с усилием переведя взгляд на его лицо. - Но разумные люди, Кан, чаще всего принимают решение смириться с проигрышем. - Пф-ф! Если бы я был разумным, то не сидел бы тут сейчас, - возразил Кан, фыркнув. - Короче, я даю тебе восемь минут, Тин. Если ты не уложишься в них, то тоже снимешь один из предметов одежды. - Я согласен с твоими условиями, но с одной небольшой поправкой, - в глазах Тина снова мелькнул хитрый блеск. - Поскольку в предыдущем этапе выиграл я, то выбор предмета одежды остаётся за мной. Кан махнул рукой. - Ладно. И они вновь вступили в шахматный поединок. Фигуры на доске рубились беспощадно. - Тин, ты... - возмущённо начал Кан, видя, что стрелка карманных часов Тина неумолимо движется вперёд, а когтевранец тянет со следующим ходом. - Тин, ты нарочно возишься, чтобы затянуть время! - Ну, во мне ещё остались крупицы порядочности, - хмыкнул Тин, снимая с себя рубашку. - Я не могу позволить, чтобы ты один дрожал тут от холода. Кан судорожно сглотнул, глядя на его обнажённый торс. - Итак, пока у нас ничья, - подвёл итог Тин. Огонь, внезапно загоревшийся в глазах гриффиндорца, возбуждал его и провоцировал идти на новый риск. - Если ты сейчас проиграешь, то снимешь ботинки, носки и брюки. Когда ты останешься в одних боксерах, я увижу, как ты затвердеешь. Вот это будет зрелище, - с предвкушением произнёс Тин. Кан вспыхнул. - Когда проиграешь ты, я увижу то же самое! Тин рассмеялся. - Какое бесстыдство, а? - подметил он. - Вот именно, Моргана тебя раздери, - пробубнил Кан. Однако затем его глаза заискрились весельем, и Тин внезапно отбросил все сомнения. Он больше не желал слушать предостерегающий голос разума, твердящий ему, что с Каном торопиться не следует. - Хочу пить, - тем временем, пожаловался гриффиндорец. - Сливочное пиво ещё осталось? - Осталось, - подтвердил Тин, подав ему кубок, до краёв наполненный хмельным напитком, и тут же улыбнулся, будто предлагал не только пиво. - Я утолю твою жажду. Кан взял кубок из его рук, но пить пока не стал. Пусть Тин видит, что он способен держать под контролем чувство жажды – и любое другое чувство, которое тот предлагал ему утолить. - Ну, что? Готов продолжать игру? - с ухмылкой поинтересовался когтевранец. Кан кивнул. - Тогда давай сделаем всё ещё интересней и упростим правила, - предложил Тин. - Если ты выиграешь в этом раунде за отведённое количество времени, ты будешь считаться победителем и назовёшь те предметы одежды, которые я должен буду снять. Если ты проиграешь, значит, победителем стану я. Согласен? - Согласен, - снова кивнул Кан. - Семь минут. Время пошло, - объявил Тин. Игра захватила их обоих ещё сильнее. Кан хмурился, но не напрягал излишне мозг, решив довериться шестому чувству. - Так, так, так, - с удивлением произнёс Тин, когда гриффиндорец выиграл ещё до истечения отведённого времени. - Снимай обувь и носки, - приказал Кан с довольным видом. - И только? - Тин разочарованно вздохнул. - У тебя скромные запросы. - Я планирую улучшить своё время, и мне не хочется, чтобы ты застудил интимные части тела, - насмешливо выдал Кан. - Осторожнее, Канталуп. Излишняя самонадеянность опасна, - наставительно произнёс Тин, снимая обувь. - Теперь шесть минут. - Угу, - кивнул Кан. Он не сомневался, что через шесть минут когтевранец лишится ещё чего-то из одежды. Однако по их истечении Кан понял, что был не прав. - Что ж, львёнок, ещё посмотрим, кто из нас будет дрожать от холода, - поддразнил Тин. Кан фыркнул и, повинуясь требовательному жесту Тина, снял с себя ботинки, носки и брюки, физически ощущая на себе его опаляющий взгляд. Тин словно касался его, не скрывая восхищения. Откровенное обожание смутило Кана до такой степени, что его щёки запылали ярче обычного. - Похоже, мне больше нельзя проигрывать, - едва слышно пробормотал он и стал лихорадочно пить сливочное пиво. - Это лишь попытка отсрочить неизбежное, - с чувством подчеркнул Тин. - Мне осталось выиграть один раз, и ты окажешься голым. Этим всё и закончится. Кан уже собрался было дать ему полный негодования ответ, но вместо этого поперхнулся сливочным пивом и закашлялся; ему казалось, что проклятые пузырьки добрались до его мозга и сделали голову невесомой. Затем по телу Кана пробежала дрожь и его бросило в жар. - Ну, знаешь ли, Тин! Ты – чёртов самоуверенный Принц – не учитываешь того, что я тоже могу выиграть. На тебе почти столько же предметов одежды, и у меня есть все шансы добиться окончательной победы! - на одном дыхании выпалил он. Тин немного подался вперёд, к нему через шахматную доску. В огненных всполохах камина его тело поблёскивало как начищенная бронза. - Вообще-то мы не договаривались о том, что будет считаться концом игры. Мы вырабатываем правила в процессе соревнования, - сделав грациозное почти кошачье движение, он коснулся одной из шахматных фигур кончиком указательного пальца. - Что, если я поставлю перед нами новую задачу? Тин маскировал небрежной улыбкой охватившее всё его тело напряжение. Атмосфера в комнате была наэлектризована, и казалось, что в воздухе слышалось потрескивание. Стоило Кану выразить своё несогласие – жестом, покачиванием головы, тихим словом, – как Тин тут же отступился бы, отказался от своей затеи. В конце концов, прежде, когда они оставались наедине, голос разума одерживал в гриффиндорце верх над безрассудством. Сейчас же... сейчас Кан покусывал губы, мучительно раздумывая. В итоге Тин устал дожидаться ответа, толкнул Кана на спину и, не колеблясь, завладел его губами. Поцелуй с первых мгновений получился таким бесконтрольным, что оба не сдержали стона. Кан даже не заметил, когда запустил свои пальцы в волосы Тина, которые напоминали прохладный шёлк. Этот их поцелуй, в самом деле, сосредоточил в себе полную потерю контроля, а ещё страсть и голод. Сам того не желая, Кан отвечал Тину пылко и искренне. Спустя минуту пульс гриффиндорца лишь учащался, дыхание превратилось в короткие прерывистые всхлипы, а сердце бешено колотилось, не в силах справиться с лихорадочными импульсами, пробегавшими по телу. - Всё, я победил и беру тебя в качестве трофея, - заявил Тин ему в губы. - Что? Нет, ты не победил! - мигом оспорил Кан, но в следующую секунду Тин уже вновь с силой целовал его. Кан пытался сопротивляться, но тот не позволял ему вырваться. Долгий поцелуй становился всё жарче, чувственнее, и вскоре Кану расхотелось протестовать. Он с удивлением обнаружил, что опять – опять! – крепко обнимает Тина за шею. Всё, что Тин делал, совпадало с его желаниями – даже с теми, которые Кан прятал от себя. Одна из рук Тина легла на его бедро – лаская, дразня, упрашивая, – и остановить когтевранца было выше сил Кана. Он глотал воздух коротко, хрипло, жадно. Всё происходило так стремительно и неожиданно, но Кан знал, что будет дальше, – тем более что руки Тина уже взялись за края его боксеров. - Стой... - слабо произнёс Кан, продолжая, тем не менее, неистово целовать Тина; в душе у него не было ни малейшего желания прекратить эту пытку. И всё же через какое-то время он снова попросил сквозь поцелуй: - Тин, стой. Тин, оторвавшись от его губ, обратил на него расфокусированный взгляд. - Кан, не паникуй, - мягко проговорил он, стараясь успокоить. - Но я... я не хочу, Тин, - попробовал выкрутиться Кан. - Не обманывай. Всё дело в том, что ты боишься, - взгляд Тина стал тяжёлым. Кан, посмотрев ему в глаза, промолчал. - Нет, ответь на это хоть что-то, Кан, - резко отреагировал на его молчание Тин. - Мне действительно интересно узнать. Неужели тебе просто так страшно хотеть меня? Ты пользуешься своим страхом как щитом каждый раз, когда отмеренные тобой границы оказываются под угрозой. - Ты всё ещё недостаточно хорошо меня знаешь, - сказал Кан раздельно, с нажимом на каждое слово. - Совершенно точно, ты прав, - безрадостно усмехнулся Тин. - Однако... Несмотря на стены, которые ты воздвигаешь между нами, я чувствую, как ты начинаешь дрожать, стоит мне дотронуться до тебя. Я знаю, что могу довести тебя до экстаза одним движением руки. - Отпусти, - потребовал Кан шёпотом, продолжая высвобождаться из его рук. Но Тин не желал отпускать его так просто. Он достиг того предела, когда логика не работает, когда разум отключается. Такого с ним ещё не бывало. Тин был вне себя от ярости. Сейчас ему хотелось силой заставить Кана подчиниться, только чтобы своими глазами увидеть то, чего тот боится. И не важно, какой ценой. - Точно не хочешь этого? - рассерженно поинтересовался он. Кан вдруг особенно агрессивно дёрнулся и больно ударился головой о его лоб. Левый глаз Тина пронзило болью. - Мерлин... Я знал, что ты опасен для меня, Кан, - застонал Тин, зарывшись лицом ему в плечо. - Да ты сам виноват, Тин! - вспылил Кан, слишком шокированный происшедшим, чтобы заметить, что одна рука когтевранца всё ещё находится у него между бёдер. - У меня, должно быть, будет синяк во весь лоб, не говоря о глазе, - сухо подытожил Тин. Кан нервно рассмеялся. - А у меня в половину лица, - пожаловался он, продолжая со смехом пофыркивать от идиотизма ситуации. - Поцеловать тебя? - Тин, тоже развеселившись, с улыбкой поймал его взгляд. - Мои поцелуи временами обладают исцеляющей силой. - Ха? Тин, ну что ты сочиняешь? - гриффиндорец закатил глаза. - Никогда не слышал ничего подобного. - Я говорю только о своих поцелуях, - уточнил тот. И поцеловал Кана в щёку, а после этого вновь завладел его губами. - Тин, ты наглеешь на глазах, - упрекнул Кан, на миг отстранившись. Но Тин не слышал его, всё больше углубляя поцелуй. Кан в очередной раз хотел увернуться от его рук, но всё оказалось напрасно – на стороне Тина были его умения и опытность. - Тин, серьёзно, отпусти, - Кан решил уболтать его, раз Тин явно сильнее него. - Это нечестно: я определённо перепил сливочного пива и даже не могу защищаться в полную силу. - Не нужно защищаться от меня, львёнок, - Тин быстро поцеловал его в плечо. - Я не враг тебе. Хватит отталкивать меня. Кан обречённо замер, упрямо поджал губы и непримиримо, почти беззвучно прошептал: - Если ты сейчас сделаешь это со мной, я никогда тебя не прощу. - Может, тогда попробуешь сделать что-нибудь сам, если так опасаешься моих действий? - внезапно предложил Тин. Кан помедлил. - Что, например? - настороженно спросил он. - Делай, что пожелаешь, что подскажет твоё тело, - просто ответил Тин, уже едва слыша собственный голос из-за шума крови в ушах. Поколебавшись, Кан осторожно провёл рукой по груди Тина, по его плоскому животу и улыбнулся. - Я нравлюсь тебе? - задал вдруг Тин странный, по мнению гриффиндорца, вопрос. Кан даже подумал, что Тин всего лишь дразнит, но, вглядевшись в его лицо, понял, что тот совершенно серьёзен и искренне тревожится, считает ли Кан его привлекательным. Тин, безусловно, знал, что красив, но в то же время ему, похоже, хотелось, чтобы именно Кан счёл его таковым. Не вся школа, а только он один – Кан Киракорн. Кан довольно улыбнулся. - Более чем, Тин. Когтевранец вздохнул с явным облегчением, а Кану захотелось рассмеяться. Между тем, он чувствовал под своими ладонями упругие мышцы и гладкую кожу Тина. Сила и нежность – сплошные противоречия. Руки Кана ласково скользнули вдоль его спины. Тин опять уткнулся ему в шею и запустил пальцы в его шевелюру. Прерывисто вздохнув, Кан позволил своим рукам спуститься вниз. Тин постарался не изменить своей выдержке, но это было выше его сил. Он чуть не выругался от нетерпения, вцепившись в мягкий ворс каминного коврика, на котором они лежали. На мгновение Кан застыл, но Тин тут же замотал головой. - Не останавливайся. Этого мало. Смелее, - хрипло выдохнул он. - Тин, я не уверен... Не дав ему закончить, Тин стал осыпать горячими поцелуями его лицо, волосы, шею, плечи. Руки Тина скользнули вниз, сжали ягодицы Кана, теснее прижимая к себе, чтобы тот ещё острее почувствовал его желание. - Нет, отпусти меня. Отпусти же! - в эту минуту Кан паниковал по-настоящему. Тин ненадолго прикрыл глаза, а когда открыл, то посмотрел на него в упор. - Ты играешь с огнём, Кан, - жёстким тоном процедил он сквозь зубы. - Не отвергай меня. Я понимаю, ты ещё не до конца мне доверяешь, но я читаю в твоих глазах ответное желание. А когда я тебя целую... И Тин снова поцеловал его, только теперь гораздо грубее. Кан отозвался стоном, в котором удовольствие смешалось с испугом. - Нет, я не могу, - выдавил он тихо, едва поцелуй прервался. - Я не так уверен во всём этом, как ты. Тин всё-таки выругался. Ему было трудно отступиться от Кана сейчас. Никогда в жизни ему не было так трудно. Но не применять же к нему силу. Тин не собирался подбивать Кана на поступок, о котором тот может пожалеть. Тину было необходимо заполучить Кана готовым к их отношениям, – податливого, страстного, – было важно услышать от него подтверждение, что он тоже хочет всего, что он тоже жаден до всего. Между ними не должно больше быть никаких недомолвок. Вздохнув, Тин отстранился от Кана. Потом сел и принялся неспешно натягивать на себя одежду, стараясь прийти в себя и унять дрожь от неутолённого желания. Кан некоторое время напряжённо смотрел на него, затем последовал примеру и стал одеваться. Поднявшись на ноги, Тин сделал к нему шаг и с горечью улыбнулся, когда Кан испуганно отшатнулся. - Кан, может, ты уже прекратишь... испытывать меня на прочность? - Тин вернул себе ровный, спокойный тон голоса и глянул на гриффиндорца с мягким укором. - Как долго ты намерен удерживать наши отношения в подвешенном состоянии? Взгляд Кана против воли метнулся в сторону кровати, и он вспыхнул от своих мыслей. - Заканчивай заниматься самоедством, - усмехнулся Тин, проследив путь его взгляда. Кана задел его насмешливый голос. Судя по вновь замелькавшим огонькам в глазах Тина, тот искренне забавлялся созерцанием его душевных терзаний. - Да ради Мерлина, почему ты такой?.. Хотя знаешь, что? Вот именно потому, что я не могу понять, каким ты будешь в следующий момент, я и не уверен ни в чём! - ощетинился Кан, сжимая кулаки. - Поэтому хватит думать о сексе, Тин! Когтевранец хмыкнул. - Меньше всего, произнося пару последних фраз, я думал о сексе. Ты заслуживаешь не награды, а наказания, - веско парировал он. Кан задохнулся от негодования. “Самоуверенный мерзавец полагает, что секс с ним – это награда!” - мысленно вызверился он. А вслух просто сказал: - Я ухожу. Тин смотрел ему вслед. Сколько раз он уже наблюдал, как Кан уходит от него?***
Прижавшись к стене рядом с дверью в спальню Тина, откуда только что вылетел очертя голову, Кан не мог двинуться с места. Он продолжал стоять у стены, чувствуя, как неутолённая страсть разрывает его тело на части. Сердце гриффиндорца грохотало, ударяясь о рёбра. Лишь огромным усилием воли он заставил себя сделать, наконец, первый несмелый шаг в сторону башни Гриффиндора.