Изольда

      База в системе Фаула появилась задолго до того, как в этих краях было впервые произнесено слово "Альянс". По ее внешнему виду можно было даже подумать, будто она была здесь всегда, такая же неказистая и корявая, как и планетарные обломки на своих одиноких орбитах. Но по мере приближения в странных очертаниях вырисовывались куски старых и новых кораблей, более и менее ржавые переходы, спайки на скорую руку и медленно расползавшиеся трещины...       Те беглецы, кому после отчаянного рывка хватало сил не уснуть и не впасть в ступор, как один прилипли к иллюминаторам, разглядывая смазанные скоростью звезды. Большинству еще не доводилось бывать в космосе, да и остальных разве что перебрасывали на базу с прожженной рабским пóтом планеты. С ее поверхности смотреть на звезды было все равно что мечтать о довоенных временах или прошлогоднем снеге, но теперь светила были рядом – руку протяни, и в ладонь опустится теплый светлячок. А Кэсс сидела в рубке, растирая воспаленные после огромного перелета глаза, и не любовалась переливчато-зеленой Фаулой, а в тихом ужасе разглядывала приближающуюся базу. И это тот самый рай, дорогу к которому она выспрашивала по всем старым каналам, не скупясь на взятки и обещания? Это и есть начало ее новой жизни?       Майкл в ответ на жалобы сварливо спросил, чего она, собственно, ожидала. А затем человеческим голосом вдруг прибавил:       – Не разворачиваться же теперь.       Тем не менее, он и сам все больше нервничал на подлете, хотя, на взгляд Кэсс, все было мирно. Их попутчики, не смущенные аляповатой архитектурой их места назначения, взволнованно шумели, а некоторые откровенно намекали, что "профессору" еще недолго удастся морозить их в тесном челноке, но после кое-какой парковки Майкл, отговорившись необходимостью входного сканирования (Кэсс в первый и последний раз слышала о подобной процедуре), взял паузу в несколько минут и вдумчиво принялся реплицировать мелкие противно пищащие бляшки. Когда шлюз наконец открылся, терранец не дал "жене" выскочить наружу вместе с остальными, и уже то выражение лица, с которым он развешивал бляшки по кнопкам открывания дверей, заставило ее энтузиазм снова остыть.       – Это для незваных гостей... А это для тебя, – он достал "чип", который отдал Кэсс один из беглецов, и аккуратно закрепил его за ухом девушки. – Потеряемся – я смогу с тобой связаться. Не забудь инструменты. Идем?       – Почему мы вообще должны потеряться? – и без того поблекшее представление девушки о свободе таяло с каждым его словом.       – Если через пять минут ты все еще не поймешь, то можешь дать мне щелбан, – он улыбнулся – не столько чтобы изобразить веселье, сколько чтобы подбодрить ее.       Терранка для храбрости застегнула на все пуговицы свежереплицированную рубаху и схватилась за протянутую руку.       Снаружи (после того, как Майкл закрепил на входной панели еще одну бляшку) оказалось явно светлее, чем на станции. Медленная совершенно неразборчивая речь сплеталась в воздухе в причудливый, как инопланетная музыка, поток звуков. Неопределенно-серые коридоры прихотливо меняли ширину и высоту, толпа вокруг – плотность и состав. Единственным знакомым предметом оказалась лифтовая платформа, рядом, что удивительно, висела письменная "карта" базы, и по ней Кэсс отчетливо поняла, что ее спутник был прав: почти всю жизнь в глаза не видев даже терранских букв, здесь она не могла понять абсолютно ничего. Сам он такие буквы явно видел и уже комментировал вполголоса: "Ремонтный отсек. Магазины одежды. Что-то про еду. Это что, «зоопарк» или «заправка»? На верхние уровни – хоть бы цифры написали, но они так и называются – лучше не соваться. Вход на нижние стоит сколько?! Поехали на вон тот", – его жест мог означать что угодно. – "Там видно будет".       Девушке отчетливо показалось, что вышли они наугад. Вокруг мало что изменилось, хотя, возможно, клингонские словечки, звучавшие здесь как родные, окончательно исчезли из речи многоцветной толпы. Майкл шел озираясь и пару раз подозрительно замирал, но никак не объяснял свои остановки. Потом неожиданно он потребовал:       – Видишь колонну? Жди меня там, я мигом, – и действительно мигом растворился.       К колонне он, тем не менее, успел раньше, только от него уже несло какой-то гадостью.       – Обожаю, когда у собеседника коэффициент интеллекта стремится к числовому значению комнатной температуры, – весело пояснил он, хотя Кэсс не очень поняла, где смеяться. – Не надо просить, хитрить, объясняться, просто подходишь и – спорим, ты не попадешь, если плюнешь в меня пивом? А он возьми и плюнь... Будь добра, заткни нос и подыграй мне.       Без этого комментария он бы прилично напугал девушку, когда его вдруг повело в сторону так, что он бы непременно упал без ее поддержки, но и с ней терранцы едва не угодили под ноги паре огромных... боровов, иначе и не скажешь. Эддингтон, притворяясь пьяным и отчаянно переигрывая, о чем-то с ними заговорил, а сама Кэсс, чтобы не принюхиваться и не смотреть на его новых знакомых, до ужаса похожих на вставших на задние ноги таргов, огляделась кругом, раздраженно вздыхая.       Ей показалось, или она сегодня уже видела андорианца с заклеенной антенной?       Не прошло и минуты неразборчивого кваканья, как девушку – под тяжестью нимало не смущенного собой Майкла – понесло дальше. Оставив свиноподобных собеседников чуть позади, он резко протрезвел, безуспешно попытался отряхнуть одежду от "пива" и тихо забормотал:       – Они говорили о Нóре, который пришлось эвакуировать после чьего-то побега и масштабного взрыва. Слухи путешествуют быстрее нас, Бонни...       "Кто-кто?" – мелькнуло в голове. Но ее собственные новые знакомые – например, вон тот в пяти шагах слева, с зеленым пластырем на кривой голубой антенне – интересовали девушку намного больше.       Андорианец заметил ее взгляд, но вместо того, чтобы сделать вид, что его здесь нет и никогда не было, шагнул прямо навстречу. Сложив на груди ладони с растопыренными пальцами, он деревянно поклонился обоим терранцам – сначала ей, потом ему, – глядя прямо в глаза.       Кэсс едва не впервые за день улыбнулась и ответила ему таким же жестом: вне границ Альянса он значил, что знающие его готовы иметь дело с терранцами, в большинстве своем беглыми рабами, но со стороны казался нелепым подражанием непонятно чему. Именно так воспринял происходящее Эддингтон: он просто замер, не отвечая, и взглядом спросил девушку, что, собственно, происходит.       "То", – ответила она, выразительно подняв брови.       – Я тоже кое-что слышал о Пирок Нор, – без обиняков начал андорианец. Его голос, тихий, будто не единожды сорванный, звучал совсем не по-андориански. Особенно когда произносил четкие слова терранского довоенного стандарта. – И с удовольствием поделюсь тем, что знаю: может статься, и у вас есть ценная для меня информация. Говорят, что станция больше не пригодна для использования, потому что взрывчатые вещества каким-то образом мешали поднять щиты, поэтому и пришлось объявить эвакуацию. Генераторы восстановлению не подлежат, сама база – в общем-то, тоже. Говорят также, что план саботажа принадлежал некоему терранскому ученому, которого недосчитались при эвакуации. А еще едва ли не только что в системе неподалеку нашли челнок, принадлежащий Альянсу...       – Вы забыли добавить "говорят", – нервозность Эддингтона вырвалась-таки наружу.       – Еще нет, – андорианец изобразил чахоточную улыбку. – Его нашел я. Терран на борту постигла не самая удобоваримая участь – могу, если хотите, поделиться предположениями, что именно произошло, – но для них уже ничего нельзя было сделать, а вот сам челнок еще был в прекрасном состоянии. К сожалению, мне удалось забрать только компьютер, после этого в системе появились не самые щедрые пограничники... Но челнок мне понравился и как таковой, и как возможное средство торговли с моими знакомыми на территории Альянса. Говорят, – он хитро сощурился на Майкла, – что вы прибыли на похожем челноке, и поэтому у меня к вам простое незатейливое предложение: если вам захочется продать его целиком или хотя бы расстаться с частью "скорлупы", то я бы просил считать меня первым возможным покупателем. И если вы решите продать инструменты, – его глаза обежали жилет Кэсс и сумку Майкла, – или любые другие технические устройства, – он буквально показал взглядом на ухо девушки, – тоже милости прошу. Меня зовут Кенц, я единственный андорианец на торговом уровне Ом-за, и там любой местный с большим неудовольствием подтвердит, что я всегда рад помочь беглым...       – Мы свободные, – ревниво уточнил терранец. – Нам просто повезло с направлением полета.       – Как скажете, – безразлично улыбнулся Кенц.       – Но от помощи мы не откажемся, – перебила Кэсс. – Где-нибудь на этой базе можно отдохнуть? Просто полежать или посидеть, никому не мешая.       – Конечно, – андорианец с интересом шевельнул антеннами, но указывающий направление жест тоже вышел у него деревянным. – Зеленый лифт, шесть уровней вниз. Спросите мою сестру Самил, а дальше она вам, – он хмыкнул, – поможет. О, и еще кое-что... К большому моему сожалению, советы я даю бесплатно... У нас, и я имею в виду, пожалуй, всю систему Фаула, лучше не оставлять карманы незакрытыми. Думаю, вы уже сейчас недосчитаетесь нескольких отверток в левой части спинного отделения. Если на этом все, – он снова поклонился, – то хорошего вам отдыха.       Майкл вяло зыркнул вслед заклеенной антенне, затравленно огляделся и предобморочным голосом уточнил:       – Ты его знаешь?       – Теперь – да, – терранка пожала плечами. – И давай без истерик. Мы не первые, кому не понравилось в Альянсе, были и другие, и кое-кто действительно договорился помогать друг другу. Не спрашивай меня как, просто запомни этот жест и шевели уже конечностями! – она уже давно дергала его за руку, но он стоял как вкопанный. – Зеленый лифт, сколько уровней?              Чем ниже уровень, тем страннее становилось на душе. Кэсс, решительно ничего не понимавшая в плясавших вокруг значках – буквах? иероглифах? – то и дело ловила себя на сонливости, не имевшей ничего общего с физической усталостью. Эта всепобеждающая лень слегка напоминала пелену в глазах одного ее приятеля, знакомца еще по "каменному веку": того придавило перевернувшейся вагонеткой, и он сперва храбрился, но потом медленно перестал отвечать на "держись, сейчас кто-нибудь придет", ну и... Во-первых, терранке еще в жизни не доводилось провести полчаса в толпе, не услышав брани или нескольких ударов, теперь же вокруг сновали самые разнообразные создания, невраждебность которых было легко принять за дружелюбие. А кроме того, в этом царстве запутанных коридоров и непостижимых надписей все и каждый, кроме Майкла, были безразличны, как сама Вселенная, к ее проблемам, желаниям, судьбе. И давление безнадежного отчуждения от жизни хребту было выдержать не легче, чем тележку с рудой.       Что касается Эддингтона, то он все еще изображал интерес к происходящему: считал уровни, озирался по сторонам. Он перекинулся парой слов со странным ушастиком вдвое его ниже и даже отшутился на вымученный вопрос своей спутницы, сколько языков он знает: мол, на уровне "сам дурак" он хоть со стеной договориться сумеет. После этого он прибавил шагу...       Поэтому внезапная остановка настолько встряхнула Кэсс, что та даже очнулась.       – Что-то не так? – девушка заозиралась. За мутным пластикварцем ближайшей перегородки виднелась андорианская фигура. Они пришли?       – Андорианский – не мой родной язык, и я могу ошибаться, когда читаю на нем, – мужчина перебирал подрагивающими пальцами в воздухе, повторяя какую-то надпись. – Надеюсь, я очень сильно ошибаюсь! Мы ищем андорианку Самил, – сказал он в щель между створками перегородки. – Это вы?       Ответа не последовало, но створки скользнули вверх, открывая небольшую комнатку, окруженную такими же перегородками. Сидевшая за низким столом андорианка немедля подслеповато прищурилась, разглядывая пришедших. Терранка равнодушно оглядела ее опрятную одежду, которая наверняка была красивой лет десять-пятнадцать назад, терранец невежливо вытаращился на белесое пятно, занимавшее часть лба и основание левой антенны незнакомки, но никто не проронил ни слова.       Андорианка сложила ладони и поклонилась сначала гостье, потом гостю. Те ответили, хотя Майклу от этого явно было не по себе.       – Кенц всегда говорит терранцам зайти ко мне, если встречает их. Самил – это я, – ее голос был еще глуше, будто сил на выдох не хватало, зато терранский выговор был еще более правильным. – Что вы будете? Ваш вид предпочитает сушеную рокассу, но к ней нужна привычка, которая оставляет заметные следы...       – Чего? – шепнула Кэсс.       – Это кардассианское растение, – терранец снова ощетинился. – Свежий млечный сок пьют в качестве успокоительного или снотворного. Сушеные стебли заваривают, разве что когда нужен наркоз...       Самил безмятежно кивнула:       – Все так.       – Нам, по-вашему, нужна операция?       – Вы устали и хотите отдохнуть, – в ее голосе послышалось удивление. – У вас есть лучший способ?       – Для начала – просто поспать, – буркнула Кэсс: ее начинало пошатывать.       – И вам даже не нужен талисман на удачу? – андорианка провела ладонью по небольшим остро пахнущим мешочкам, в изобилии висевшим над столом.       – Денег нет, – резко отозвался мужчина. – Вообще. Мы спрашивали у вашего брата, где прийти в себя после долгого перелета, а не где наглотаться дурмана, да еще и кардассианского, чтобы мозги совсем отшибло!       Самил переменилась на глазах, будто он сделал ей огромный комплимент:       – Знали бы вы, как редко ко мне заходят не по делу! Перевести дух, подумать только. Хотите чая? Нет, – она наставила антенны на терранца, хотя тот и рта открыт не успел, – он просто придает сил. Даже не усыпляет. И листья очень питательные.       Не дожидаясь ответа, она пригласительно махнула на что-то пестрое в углу – не то диванчик, не то огромную подушку, – включила чайник и принялась считать разнокалиберные металлические плошки в открытой полочке. Наверняка ее рабочее место было оборудовано так, чтобы рука сидящего доставала до любого нужного предмета...       – У нас все еще нет денег, – напомнила Кэсс, осторожно щупая диван, но андорианка возмущенно завиляла антеннами:       – Я что-то говорила про деньги? Мы чудесно обойдемся без них. Вам – чай и ночлег... Мы так не говорим, дня и ночи здесь просто нет, но вы можете делить время, как вам будет угодно... Гм. Мне – разговор с дорогими гостями, которые блюдут ясность ума. Обменный курс просто невероятный, правда? Кенц подтвердит, что я могу говорить часами! А когда вы отдохнете, мы можем сойтись еще на чем-нибудь. У вас очаровательная кожа, – она улыбнулась Кэсс поверх чайника. – Не хотите продать пару лянов?       – У меня нет другой, – сквозь зубы ответила девушка, ныряя как можно глубже в мягкие подушки и одергивая рукава.       – Подберем, – спокойно предложила Самил. – Нет? Не все сразу, я понимаю. Если надумаете, я буду рада. Держите, – она отдала гостям по порции, взяла себе еще одну и уселась на край "подушки".       – Держим-держим... – тот другой дернул к себе свою сумку, чтобы она не сползла с коленей, и принялся неуклюже в ней копаться. Достав свой многострадальный трикодер, он направил его на "чай" и убил несколько минут на то, чтобы перестроить дальность сканирования. Кэсс нагнулась над его плечом, насколько могла увлеченно читая результаты.       В конце концов оба переглянулись и почти разочарованно вздохнули.       – Это действительно просто чай, – Майкл пожал плечами и поболтал густо-фиолетовую жидкость. – Только вкус – ты когда-нибудь пробовала растительные чернила? Хотя да, где тебе... В общем, готовься попробовать. Твое здоровье, – они чокнулись и осторожно хлебнули. Самил, выпившая свою порцию в два глотка, с любопытством следила ними.       – Мда, – терранка поперхнулась.       – Мда, – терранец мотнул головой. – Я был прав?       – Вам приходило в голову, что к земному чаю тоже нужно привыкнуть? – впрочем, андорианку происходящее нимало не смущало.       – Приходило, – охотно согласился мужчина. – Для многих он так и остается гадостью.       – Для тех, кто не пробовал пить реплицированный рактаджино, – Кэсс проглотила "чернила" вместе с листьями и опустила голову на торчащий угол своей подушки.       Майкл изумленно вытаращился на нее, а затем расхохотался. Она чуть не свалилась на пол от неожиданности, но он даже не заметил.       Самил с прежней благожелательной улыбкой посматривала на обоих попеременно, будто внимательно слушая.       – Ты даже не подозреваешь, насколько права, – восхищенно сказал терранец, кое-как отсмеявшись, и промокнул уголки глаз. – Можно всю жизнь пить рактаджино из репликатора, но лучше он от этого не станет. Иногда будет паршиво, иногда, наоборот, даже съедобно, но... Одно слово – реплика. А можно вместо него попробовать, – он поднял свою плошку, – чернила. Или земной чай. С непривычки будет невкусно, но потом ты постепенно поймешь его ценность. Или найдешь другой напиток себе по душе... Ты была в Калифорнии? – он подтолкнул Кэсс в бок.       – Это где? – девушка разлепила усталые глаза.       – На Терре.       – Я даже отвечать не буду, – вяло прорычала она и снова зажмурилась.       – Точно, точно, извини...       Его болтливость была какой-то болезненной, неприятной. Сама Кэсс давно прошла пик напряжения и сейчас старалась расслабиться и отдохнуть, пока дают. А у Эддингтона нервы с самого прилета грозили лопнуть.       И либо это произошло, либо он наконец приходил в себя, пусть и своим неуклюжим способом.       – ...так или иначе, это штат, который вырос на Золотой лихорадке. Кто-то нашел золото, тысячи приехали поживиться. Золото ищут в реках, – рассказывал он, ни к кому в особенности не обращаясь. – Это наверняка грязное, тяжелое и не особо полезное для здоровья занятие. Но кто же отступается после первой пробы, если то самое богатство может оказаться в следующем же ковше? Я это к чему, – Кэсс уже явно дремала, и он, тоже зевая, прикрыл ее еще одной подушкой, – мы еще найдем свою Калифорнию...       Поплотнее примотав к себе сумку, он медленно выпил чай, все еще морщась от непривычного вкуса, вернул чашки хозяйке (та все еще не возражала, чтобы у нее на диване спали абсолютно незнакомые пришельцы) и положил голову на плечо "жене". Засыпая, он то и дело мутно приоткрывал глаза и смотрел вокруг, но что он видел?       Разве что звезды, нежно поблескивающие за узким иллюминатором, как драгоценный песок в темной воде...              ***              Выспаться им, конечно, не дали.       Майкл проснулся от боли в забытом за суматохой пальце. Говорить с Самил, попутно бойко торговавшей всякими гадостями, он старался тихо, но Кэсс заворочалась, стоило ему пересесть к свету, и тупо смотрела, как ему перевязывают ладонь чем-то целебным.       – У нас наркотой и лекарствами тоже занимались одни и те же торгаши, – хрипло каркнула она, не спеша подниматься, пока не гонят работать, но уже настораживаясь.       – Знахари двадцать четвертого века, – непонятно и уважительно отозвался мужчина.       – Ремонт и порошки нужны всегда, – от уголков глаз Самил снова разбежались "гусиные лапки". Она всегда смотрела и наставляла антенны на говорящего, даже с другого конца комнаты. – Будь ты хоть в Пустошах, хоть в Альянсе, хоть в черной дыре – всегда в округе найдутся барахлящие корабли и до смерти усталые... как вы их там называете... Но, конечно, легче самому заглотить наркотик, чем передать его другому и придумать, что тебе нужно взамен. Вам повезло, что у вас нет денег, – она бесхитростно улыбнулась, – но скоро они у вас заведутся, и тогда берегитесь. Ваш вид не из самых ленивых, почти все привыкли к тяжелой работе, но именно поэтому половина моих знакомых терранцев после знакомства со мной вообще отказывается уходить. Все просто: получишь денег наверху, потратишь пониже и отдыхаешь спокойно, – она кивнула на еще более мутную загородку, куда за полчаса ушла уже дюжина ее покупателей. Похоже, там вповалку отдыхали любые существа, кому зелье не позволяло устоять на ногах... то есть почти все, у кого были ноги.       – Я же говорил, что на верхние уровни лучше даже не соваться, – близость к изнанке жизни все еще нервировала Эддингтона, и это было заметно.       – Правда? – андорианка почему-то посмотрела на Кэсс. – Впервые вижу, чтобы таан был таким сообразительным.       Та лишь непонимающе усмехнулась.       От необходимости отвечать ее избавило появление давешнего знакомого, Кенца. Он спокойно вошел – не с той стороны, откуда заходили терранцы, – схватил с "чайной" полки какой-то пакетик, высыпал себе в рот его содержимое и, только подойдя к диванчику, заметил гостей.       – А, – пробормотал он, не переставая жевать, – вы еще здесь?       – А непохоже? – поинтересовалась Кэсс, слегка отворачиваясь: от андорианца отчетливо пахло жженой резиной.       – Не ожидал, что вы решите отдыхать в таком духе, – он плюхнулся рядом и принялся с большим интересом разглядывать не то самих терранцев, не то их багаж. – Интересно. Вы откуда такие странные?       – Тебе рассказать, откуда терранцы детей достают?..       Майкл встал с места, чтобы глотнуть еще не пропахшего паленым воздуха, сделал пару шагов и уже оказался у стола андорианки. Опершись на угол, он попытался вспомнить, что вообще знает об андорианском этикете. Эти синекожие считались самой грубой расой в квадранте, но как связать такую повадку с первоначальным поведением Кенца? Или андорианцы за свою грубость получали по антеннам достаточно часто, чтобы научиться сдерживаться с чужими, а хамством обозначали более близкие отношения?       – Извините, – Самил чуть устало улыбнулась. – Он ведь таан. Он считает, что так и должен себя вести.       – Вы только что называли меня тем же словом, если я не ошибаюсь, – Эддингтон слегка нахмурился, напрягая память. – У меня есть с ним что-то общее?       – Не говорите мне, что вы чан, – женщина внимательно повела антеннами. – Их я обычно узнаю сразу. Да, вы правы, это наша биологическая система. Ваша чем-то отличается?       – Биологическая? Я что-то слышал, но думал, что это деление общества. У нас одно время были касты...       – Если бы это было деление общества, мы бы не начали вымирать с приходом космической эры, – в тусклом голосе андорианки читался упрек – не то терранцу, не то природе. – Потеря одного означает, что пошел насмарку труд четверых, а такое трудно восполнять. Андория изворачивается как может: наши с Кенцем матери были сестрами, и если мы захотим детей, то поможем друг другу, но этим детям будет еще хуже, чем нам. Запас прочности генов, или как это называется... Пожизненные проблемы с дыхательной системой – еще не худший пример их износа.       – На зрение тоже влияет генетика? – сочувственно спросил терранец. Самил наградила его лукавым смешком:       – А это уже другое. Слыхали про аэнарцев?       Его обдало холодом, и он безотчетно перевел взгляд на светлое пятно на лбу у собеседницы.       – Нет, – ответ прозвучал раньше, чем был задан вопрос, и мужчина уже не сомневался, что его мысли попросту читают, – это не витилиго, что бы это ни было. Это просто наследство не очень дальнего родственника, который, впрочем, необязательно собирался обогатить андорианский генофонд. С белой на четверть кожей мне бы без разговоров уступили любое раболовное судно, а с половиной и после экзамена на телепатию дали бы собственную лицензию на торговлю инопланетниками. Но я не жалуюсь, – бодро заверила она, – мне и так платят за дозу вдвое больше, чем могли бы. Коллеги не возражают, поставщики тоже. Вот Кенцу, бедному, не повезло, у него даже веснушки синие. Сидит в своей ремонтной, целыми днями его не вижу...       Она примолкла и с явной жалостью уставилась на брата. В паузу вклинился кусок чужого разговора, намного более оживленного и куда менее... философского:       – ...жрать захочешь – собственным дерьмом торговать пойдешь! – запальчиво возражал чему-то Кенц.       – А что, есть покупатели? – ехидно поинтересовалась Кэсс.       – Кто-то находится, – на полном серьезе ответил андорианец. – Мы говорим, что это карталийцы, карталийцы говорят, что болианцы, болианцы – что мы, так что я честно не знаю, но вообще о таком слышно часто...       – И как, много платят? – она выхватила у него из пакетика и забросила в рот что-то пестрое. Возможно, уже в не первый раз.       В ответ Кенц состроил рожу:       – Вроде бы если продаешь тонну, то на деньги с нее жить можно месяц. Но столько набрать – сама понимаешь...       – Зато деньги не пахнут, – Кэсс усмехнулась, но, перехватив взгляд Майкла, снова изобразила серьезность. – Что? Я не так цитирую?       Он отвернулся и поспешно подхватил нить разговора с Самил:       – Так о чем мы? Зрение у вас аэнарское, говорите?       – Да, – та спокойно кивнула. – Очки и линзы бесполезны, дело не в них, а в качестве самой сетчатки. Но жить можно: чистокровные аэнарцы вообще ничего не видят, но заправляют в наших краях всем. Или, по крайней мере, в это все верят. Думаю, их есть за что бояться – лучшие работорговцы, лучшие наемные убийцы, да еще и малочисленный народ, который строго держится правила: обидишь одного, и обидятся все... Но они не мстят любому, кто плохо о них подумает, да и Пустошами вовсе не правят. Нет, – ответила она на очередной незаданный вопрос, – они не продают рабов Альянсу. У них вообще меньше общего, чем кажется.       – И больше общего с нами, чем кажется, – откликнулся со стороны Кенц. – Альянс нас не любит – всех раздавили бы, если бы знали, как найти в Пустошах хоть кого-то. Но самостоятельно искать кишка тонка, а предателей пока не находилось знаете почему? Это как обидеть белое пугало: лучше даже не пытаться. Свои своих не сдают, потому что это на самом деле хуже смерти, и чем быстрее вы двое это усвоите, тем лучше.       – На память не жалуемся, – грубовато отозвался Эддингтон, – но я кое-чего не понял. Мы уже свои?       Он переглянулся с Кэсс, ожидая, что она тоже отнесется к словам андорианца с насмешливым недоумением. Но она только фыркнула:       – Еще какие. Знаешь, что я сделала, пока вы там высокие материи обсуждали? Нашла работу. Буду ему, – она кивнула на Кенца, – помогать с ремонтом. Не волнуйся, ты тоже можешь поучаствовать...       Майкл смотрел на "жену", страшно довольную собой, и вяло удивлялся: что он вообще здесь делает? Кажется, без двух неофициальных высших образований жить в Пустошах намного легче...