Гаси свет и шуруй под одеяло.

Конечно, Саша понимал, что происходит. Юра уехал в командировку, сам Саша заболел и мелкий, ещё недавно избалованный вниманием, а теперь напрочь его лишённый, не находил себе места. Он был тактильным - ужасно тактильным - ему нравились всевозможные прелюдии, интерлюдии и антракты, нравилось и быстро, и медленно, и нежно, и немного больно, не нравилось только когда совсем никак. Он никогда не упускал возможности обнять, похлопать по плечу или прикоснуться к открытой коже, пальцами, губами или членом - не важно. Когда мелкому только должно было исполниться шестнадцать, Юра установил для него правило - никаких излишне близких контактов с посторонними. То есть, объятия, рукопожатия, поцелуи в щёчку - пожалуйста, а всё остальное - дома. Саша тогда, заметив, как мелкий злобно скрипит зубами, предложил сделать это правило общим для всех. Он, Саша то есть, в любом случае ничего не терял - он давно уже не хотел никого, кроме своих мальчиков, а мизерной вероятностью того, что когда-нибудь захочет можно было и рискнуть. Юре было сложнее - он, в конце концов, единственный из них на тот момент был уже взрослым мужиком со взрослыми потребностями, но и он согласился, пообещав только, что любимым братишкам скоро пизда настанет такими темпами. Короче говоря, на стороне мелкий тепла не искал совершенно точно. (Саша в этом вопросе рассчитывал не столько на его порядочность, сколько на собственные глаза - врать мелкий не умел от слова совсем, а тем более притворяться, все грешки были написаны у него на лбу крупными, печатными буквами. Хотя, возможно, дело было в том, что Саша слишком хорошо его знал - ведь в школе мелкий как-то списывал, врал про домашку, и ничего.) Целые выходные, пока Саша метался между жаром и лихорадкой, мелкий окружал его заботой - отмерял лекарства, кормил едва ли не с ложечки, менял пропитанные потом простыни, подавал наушники и градусник по первому требованию, и даже ночевал в кресле в Сашиной комнате, но толком не касался - Саше было то жарко, то холодно, он капризно скидывал с себя чужие руки и зарывался глубже в одеяло. После выходных наступили долгие дни отходняка, когда болело всё, что только могло болеть, включая зубы, мочки ушей и волосы на ногах. Мелкий звонил на переменах и трогательно переживал, но ни о каких прикосновениях, понятное дело, не могло идти и речи. К выходным Саша очухался уже настолько, что даже дописал и отправил доклад для своей заочки, а ещё наконец дополз до душа, где выставил самый слабый напор воды и самую "детскую" температуру, ту что мама могла бы проверить локтем - кожа всё ещё была ужасно чувствительной и полноценный горячий душ Саша бы не выдержал. Так что вечером в четверг Саша сидел на кухне в Юрином тёплом свитере, листал новостную ленту и с интересом наблюдал, как у мелкого происходит тактильная ломка. Наверное, независимый наблюдатель не заметил бы ничего подозрительного - ну, подумаешь, готовит мальчик чай, в чём проблема-то? - но Саша видел, как мелкий задержал руку над горячим паром дольше, чем следовало бы, а затем быстро, словно бы случайно, коснулся ею дверцы холодильника. Некоторые люди курили, кто-то грыз ногти, кто-то бил посуду, орал и плевался, а у мелкого были свои методы справляться со стрессом. А ведь мелкий даже не дрочил - не мог, не хотел, пока брат за стенкой заходился очередным приступом кашля. Последние полторы недели для них обоих выдались непростыми, но если Саше с каждым днём становилось лучше, то в глазах у мелкого только прибавлялось тоски и какой-то отчаянной усталости человека, который очень заебался. Саша понимал, что с этим нужно уже что-то делать так же хорошо, как понимал, что на полноценный секс - сверху ли, снизу - его, Саши, не хватит. Не сейчас, когда даже мягкая пижамная футболка натирает руки, а тонкий пододеяльник кажется грубым и ворсистым, не сейчас, когда поход до кухни и обратно кажется неплохим таким часом на дорожке, не сейчас - точно не сейчас. И всё-таки пара мыслей у Саши была. - Стас. - позвал он. - М? - мгновенно откликнулся мелкий, - Хочешь чего-нибудь? Может чаю ещё сделать? Доктор сказал, тебе нужно больше пить... - Сделай, - согласился Саша, и когда мелкий подошёл, чтобы забрать кружку, перехватил его за запястье, - Знаешь, я пиздец замёрз прошлой ночью. А ты тёплый, как грелка... - он рассеянно погладил мелкого по пальцам, - Поспишь со мной сегодня? Мелкий просиял. Саша позволил обнять себя и зарыться носом в волосы, с неохотой признавая, что скучал по этой беспардонной нежности. Захотелось, не откладывая в долгий ящик, пойти в кровать уже сейчас, и посмотреть, как пойдёт, но дела сами себя не сделают. Саша неохотно повёл плечом, призывая мелкого убрать руки. - Уроки сделал? Мелкий воззрился на него в красноречивом "А тебе не похуй?", но всё же ответил: - Ну, в общем сделал. Во всяком случае то, что будут проверять. - Вот и молодец, - сказал Саша, - А я вот только то, что пропустил сделал, а к новым ещё не приступал. Кстати, ты что-то говорил про чай. Саша работал, мелкий забегал время от времени, чтобы напомнить ему про лекарства и попытаться накормить - готовил он вполне удовлетворительно, но аппетита у Саши не было совсем - вечер неторопливо перетекал в ночь. За пару минут до одиннадцати Саша сохранил документы - исходник и вариант с правками, - и ушёл умываться. Для мелкого одиннадцать, конечно, это детское время, это несерьёзно, но Саша знал, что возражений не будет, просто знал и всё тут. Поэтому, в десять минут двенадцатого, Саша лежал на кровати с телефоном в руках и слушал, как мелкий делает вечерний обход, который в обычные дни был обязанностью Юры - запирает входную дверь на второй замок, щёлкает заглушками на газовой плите, открывает форточки и закрывает двери в пустых комнатах, насыпает Снежку свежий корм, запускает посудомоечную машину - и всё сам, без напоминания, словно так и надо. Раньше в отсутствие Юры они делили его дела между собой и то, половину обычно забывали, а теперь этот большой мальчик просто взял всё на себя и выполнял с несвойственной его возрасту педантичностью. Саша почувствовал гордость вперемешку с тихой, глубокой грустью - жаль, мама не застала своего любимчика Стаса таким взрослым, таким сознательным... Взрослый и сознательный мелкий остановился в дверном проёме, судя по грустной мордахе, готовый к тому, что взбалмошный старший брат передумает и отправит его ночевать в другую комнату. Но взбалмошный старший брат, конечно, ничего подобного делать не собирался. - Гаси свет и шуруй под одеяло, - сказал Саша. Два раза повторять не пришлось - щёлкнул выключатель, и комнату словно макнули в чёрную краску, а затем кровать немного прогнулась под весом чужого тела. Так получилось, что Саша уже давно не спал с мелким в одной кровати - то мелкого утаскивал к себе Юра, то Саша сам всех прогонял, чтобы урвать хотя бы кусочек личного пространства, - но он почти забыл, какой мелкий, на самом деле аномально тёплый, какой у него плоский живот и острые локти, как он заполняет всё вокруг запахом своей кожи, как раздражённо шмыгает носом, когда пытается найти удобную позу для сна. Саша устроился на боку, а мелкий прижался к нему со спины, уткнулся носом в затылок и обнял тёплыми руками, великолепно исполняя свои функции грелки. Он выбрал уютную, но не слишком удобную для себя позу, хотя этого пока не осознавал - зажатая между Сашей и кроватью рука к утру вообще потеряла бы чувствительность. Саша подумал о мелком парочку ласковых, но нелестных вещей и ткнул его локтем туда, куда дотянулся. - Перевернись. Да, спиной ко мне. Голову приподними... Ага, вот так. Придвинься ближе. Да, голову можешь опустить. Удобно? Точно? Ну вот и лежи смирно. Обнимать мелкого было, на самом деле, одно удовольствие. Он был в прекрасной форме для своих лет - крепкий, с сухими мышцами и мягкой кожей - к нему хотелось прикасаться, хотелось пробежаться пальцами по выступающим позвонкам и сжать покрепче твёрдую, округлую ягодицу, но Саша ограничился тем, что устроил руку у него на груди так, чтобы чувствовать сердцебиение. И только когда мелкий успокоился, пригрелся и вроде как даже уже начал засыпать, Саша забрался рукой ему под майку. Огладил живот, рёбра, царапнул короткими ногтями ключицу, выкрутил сосок - от чего мелкий айкнул-охнул и едва не заехал ему пяткой по колену - коснулся губами шеи, под ухом, там, где очень хорошо ощущался пульс. Пора было остановиться, хотя и совершенно не хотелось, но правила игры нужно было устанавливать с самого начала. Саша вынул руку у мелкого из-под майки, сжал его полутвёрдый член через тонкие пижамные штаны - и мелкий, который вроде как собирался что-то сказать, поперхнулся судорожным вздохом, - а затем, хлёстко шлёпнул мелкого по заднице и перевернулся на спину. - Повеселились и хватит, - сказал он, невольно подражая Юриным интонациям, - Теперь, поработай ротиком. - он приспустил штаны и сел, опираясь спиной на спинку кровати. Мелкий с такой готовностью насадился ртом на член, словно только об этом и мечтал. Не халтурил, но и глубоко пока не брал и, судя по всему, уже дрочил свободной рукой. Саша погладил его по напряжённой шее, разом растеряв все слова - собирался же сказать что-то ещё, что-то высокомерное, что-то грязное и вот, пожалуйста, ни единой связной мысли в голове. - Бля, Стас... - в попытке вернуть себе самообладание он сжал волосы у мелкого на затылке и заставил взять глубже, жалея только о том, что в комнате так темно, и он не видит какие у мелкого сейчас шальные глаза и припухшие губы - впрочем, он видел их достаточно часто, чтобы вообразить во всех подробностях и от этой картинки узел в животе затянулся ещё сильнее, - Притормози-ка, - он похлопал мелкого по щеке, мокрой от пота, слюны и предэякулянта, - Глотать будешь? - Буду. - хрипло отозвался мелкий, - Ты только... Предупреждай, ладно? - Забились, - Саша взял мелкого за скулы, заставил снова взять в рот и принялся трахать, словно это была его собственная рука, а не чужая глотка, быстро и без нежностей. Мелкий вцепился в его бедро и пытался подладиться. - Сейчас. - сказал Саша и откинул голову назад, едва не въехав затылком в жёсткую спинку кровати. Оргазм получился коротким, но ослепительно ярким - на несколько секунд он выпал из реальности, слушая стук собственного сердца и любуясь цветными пятнами на внутренней стороне собственных век. Мелкий кончил с тихим вскриком и пару минут просто лежал рядом, восстанавливая дыхание, а Саша лениво гладил его костяшками пальцев куда доставал - по плечу, по сгибу локтя. Потом мелкий нашарил свои пижамные штаны и неловко натянул их чистой рукой. - Можно включить свет? - Валяй. - разрешил Саша. Щёлкнул выключатель, на какое-то время в комнате стало болезненно светло. Мелкий усвистел в ванную чтобы вымыть руки и прополоскать рот, а Саша натянул штаны, которые болтались где-то под коленями, и рассеяно поправил кофту, чувствуя, что проваливается в сон. Когда в комнате снова стало темно, он уже почти спал, зарывшись в одеяло по самые уши, но когда кровать прогнулась под тяжестью второго тела, сделал над собой усилие, подполз поближе к мелкому и устроил голову у него на плече. - Сань… Санёк? - М? – откликнулся Саша, не открывая глаз. - Скажи мне, только честно, ты правда вчера ночью замёрз? - Конечно правда, - сказал Саша, - Я ведь не стал бы врать, чтобы заполучить тебя к себе в постель, правда? - Действительно. – сказал мелкий, и Саше не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что он улыбается.