***
Обживалась Барто на новом рабочем месте с размахом. Во-первых, ее кабинет-камера были на первом уровне, чтобы было удобнее дозору приводить новых заключенных, для выявления информации. Не смотря на то, что место было явно для пиратов, но первыми были именно дозорными. Ух, Барто и развлекалась в такие моменты. Нужную информацию дозор выдавал почти сразу же, а вот пираты не всегда, сказывалась готовность рисковать жизнью, ощущение последнего дня. Из рабочего места Барто слишком часто слышались крики и мольбы о помощи, а запахом крови пропах весь этаж. Магелан же смотрел на новенького работника с интересом и удивлением. Девушка, а в пытках так искусна, что рога закручиваются от ужаса. Ни раз ей пытались устроить «теплый» прием или розыгрыши, но никто из зачинщиков не вернулся, кроме Ганнибала. Он просто хотел облить ее розовой краской, просто розыграть, но вышел от Барто Ганнибал с козлиными ногами и длинным львиным хвостом. Больше он зарекся, не то что шутить над Барто, просто подходить к ней.***
Барто педантично осматривала свои новые владения. Крупный обсыпавшийся кирпич, державшиеся на честном слове кандалы, ямы на каждом шагу. Барто брезгливо потянула цепь, и крепление отвалилось. — Мусор. — Бартоломео вышла из пыточной в более жилую комнату и села за составление списка необходимых принадлежностей.***
Магелан, прочитав длинный, исписанный с двух сторон листок, уставился на хрупкую фигуру девушки перед собой. — Что это? — Список покупок, — невинно ответила Барто. — Вы же неудосужились предоставить мне хорошее рабочее место. Магелан испепелял зеленоволосую взглядом и минуту ничего не говорил. — Хорошо. Как я понял, некоторые орудия нужно делать на заказ? — Наконец-то сдался Магелан.***
Барто снова важно осматривала свое новое рабочее место. Новый, обработанный кирпич скрыт за белоснежной плиткой. Чистенькие, еще ни разу неиспользованные кандалы свисали в потолка. Выкованные по собственным чертежами орудия пыток стройным рядом стояли у стены. Дверь, что вела в комнату, наполненную водой. Еще одно помещение с полной звукоизоляцией. — Работы предстоит еще много.***
Барто сидела за столом и задумчиво теребила кольцо в носу и вертела ручку в руках. Но вдруг ее концентрация была нарушена стуком в дверь. Барто потянулась, встала и подошла. Медленно открыла дверь и, скрестив руки на груди, угрюмо посмотрела на дозорного, что вел за собой в наручниках мужчину. — Зачем пожаловали? — словно издеваясь, тянула гласные девушка. — Нам нужно узнать кому он слил информацию о двенадцати ящиках кайросеки. — Так тем, кто украл. — язвительно ответила Барто. — Это логично, но нам нужны посредники, которым он передавал информацию. Когда выложит, будем изничтожать крыс, что подтачивают нашу Справедливость! — напыжился дозорный, а Барто лишь мизинцем начала ковырять в ухе. — Вот только про «Справедливость!» болтать тут не нужно. Ладно, давай сюда свою крыску. Дозорный протянул Барто цепь, на конце которой стоял взрослый мужчина и улыбался. — Я все равно ничего не скажу. Глаза девушки вспыхнули задорным огоньком. Взгляд чуть сщурился, а губы оскалились в усмешке, представляя будущую игру. — А это мы посмотрим.***
Мужчина был разложен на операционном столе, что для непредвиденных обстоятельств был покрыт слоем кайросеки. Прикованный по рукам и ногам, а также по грудь, он лежал и улыбался, должно быть думая, что ничего никогда не расскажет. Неподалеку сидел дозорный с блокнотом и ручкой, готовый записывать имена. Барто было чуть-чуть приятно, что он не сомневается в ее силах. В принципе, так и было. Те кто сомневался, перед смертью убеждался лично. Барто задумчиво осматривала тело мужчины. Оно было довольно крепким и мускулистым. Девушка взяла скальпель и, сняв с заключенного одежду, начала вырезать круги на груди. После последнего, самого широкого, Барто принялась за цифры и перегородки между линиями. Дозорный удивленно смотрела за действиями девушки, замечая, что мужчина не издал не звука. — Это дартс? Ответом ему послужила жестокая усмешка. Девушка достала чемоданчик, открыла его и обратилась к дозорному, достала на свет заполненные шприцы: — Не хотите сыграть? — Не горю желанием. Но, что в них? — Барто пожала плечами. — Не знаю. Это Вегапанк прислал. — То есть ты будешь кидать их в него, даже не зная свойств? — удивленно приподнял бровь дозорный. — Как раз узнаю. Если не хочешь присоединиться, то не мешай мне развлекаться. Барто отобрала три шприца, положила остальные обратно в чемодан и, отойдя на четыре шага назад, начала кидать. Легкое, печень и живот. — В яблочко. Барто подошла и одним движением ввела жидкость.***
— Не думала, что Вегапанк пришлет мне такое. — говорила Барто смотря на возбужденного мужчину. Дозорный же нашел в чемоданчике инструкцию и читал ее. А после сказал: — То, что ты вколола, было афрозодиак, галлюциноген и чувствительность. Так как он не соображает, можно без проблем узнать имена… Барто сразу же спросила, но мужчина даже под наркотиком не хотел говорить. Тогда девушка размяла пальцы, потянулась и вонзила со всего маху кухонный ножик ему в плечо. Мужик застонал от боли, но возбуждение не прошло. — Как противно. Эту чертовщину Вегапанку подолью. Пусть наслаждается. А сейчас то мне как работать? Барто на минуту задумалась, а потом расплылась в улыбке. Она сняла с заключенного штаны и нижнее белье. Дозорный смотрел затаив дыхание. Девушка взяла небольшой тесак и сделала всего один взмах по стоящей проблеме. Безумный крик заполнил помещение. Дозорный побелел и, кажется, перестал дышать. Даже заключенный отошел от афрозодиака. Барто прижгла огнем рану, что бы мужчина не умер раньше времени. — Ему, наверное, очень больно. Плюс еще другой наркотик действует, что чувствительность увеличивает. Закажу такой еще…***
Фигура заключенного продолжала лежать на столе. Абсолютно голое тело показывало открытые раны, что продолжали кровоточить. Отрезанные пальцы рук и ног валялись в ведре неподалеку. У мужчины был вырезан левый глаз, что плавал в специальном растворе. Раны в виде дартса обсыпаны солью. Руки опушены в банки с кислотой… Сама же девушка сидела рядом и скучающе ковыряла свеженанесенные раны на груди своими тонкими пальчиками. — Имена. — пофигистично заявила Барто, смотря в потухшие глаза мужчины. Мужчина открыл рот, показывая отсутствие зубов и кровавые раны на деснах. — Орон… Пруина… Шигаши… Заран… Эльф… Сакад… Кэнай… Дозорный записывал имена, удивляясь количеству предателей. Когда мужчина словно мантру начал повторять имена по третьему кругу, то дозорный поклониться и ушел, оставив чемодан с деньгами на столе. Барто посмотрела на заключенного, вызвала под дэн-дэн-муши повара и приказала ему приготовить мужчину. Повидавший на свете все, на его лице не дрогнул ни один мускул. Повар только спросил, кому подать приготовленное рубленное мясо. — Подай Ганнибалу и Магелану. В следующий раз угостим других. Про меня не забудь! — крикнула Барто вслед повару, тащащем труп в сторону кухни.***
Из камеры Барто каждый день слышались крики бедняг, которым не повезло оказаться в Имбел Дауне. Время шло и со временем почти каждый лишился какой-то части тела или помешался и сошел с ума. Барто же ходила нереально довольной. Конечно, она испытала каждое орудие пыток, а еще двое сейчас сидят и пробуют ее новую идею. Барто надевала на ноги заключенных сапожки, что раздавливали плоть между двумя пластинами, ломая кости и разрывая мышцы. Девушка радостно засовыла людей в железную деву и протыкала штыками их тело. Отправляла их на гильотину. Разрывала их на части на дыбе. Крысы и жуки под углями прогрызали путь к спасению через плоть заключенных. Барто сжигала их заживо. Привязывала их к колесу и спускала с вершины Имбел Дауна прямо в пасть морских королей. Она вставляла в тела металл, из-за чего он ржавел, а человек гнил и испытывал нереальную боль. Она зашивала в их тела ткани, различные жидкости… Заставляла есть стекло, убивать своих друзей. Отгрызать себе руки и ноги… люди умирали и сходили сума. А Барто продолжала эксперементировать. Сейчас она обездвижила двух заключенных. Один сидел на стуле в звукоизолированной комнате и ему на лоб раз в десять минут капала ледяная вода. Другого Барто зарыла на четвертом уровне Имбел Дауна — Пылающий Ад — и на голову, предварительно выбрив ее, надела верблюжью кожу. Если все получится, то у нее получатся двое рабов Берсерков. Работу Барто прервал стук в дверь. Девушка поднялась и открыла ее. По традиции там стоял уже знакомый дозорный. — Бартоломео, мы привели одного из Мугивар. С этого момента жизнь Барто кардинально изменилась.***
На этот раз на уже известном столе оказался закреплен Рононоа Зоро. Барто с интересом осматривала мужчину, замечая, что его тело самое лучшее из всех, что она видела. Накаченные мышцы перекатываются под кожей, шрам, проходящий через всю грудь, выглядел очень притегательным. Три серьги в ухе, грозное лицо и жестокая усмешка, направленная, почему-то на дозор, а не Барто. — И что мне с ним делать? — спросила девушка, рассматривая аккуратный шрам на левом глазу. — Мы придем за ним через неделю. В Маринфорде состоится его казнь. Нам нужно, чтобы он не мог сопротивляться. Барто иронично приподняла бровь. — И как вы его поймали? — Не твое дело. — И ушел. И был таков. Барто села на стул, крутанулась на нем и посмотрела на Зоро. — И что мне с тобой делать? Зоро не отвечал. Он только внимательно осматривал своего надзирателя с ног до головы. Долго всматривался в лицо. Что-то решил и сказал: — А ты симпатичная. Будешь моей девушкой? Барто, встав со своего места замерла. Когда до нее наконец-то дошел смысл сказанного, она отошла назад и рухнула на пол. Барто дрожала. С рядом стоящего стола упала какая-то банка и с грохотом разбилась. Барто бессмысленно открывала и закрывала рот, в попытках получить спасительный кислород. Зоро смотрел на все непонимающим взглядом, а потом фыркнул и засмеялся. — Неужели такой девушке никогда не говорили комплиментов, что ты так реагируешь? Барто наконец-то совладала с собой, встала и, взяв кинжал, подошла к Зоро и, не обращая внимание на его некоторые возмущения, ловким движением отрезала язык и прижгла его. Зоро только поморщился и посмотрел на девушку как бы взглядом говоря: «Ты серьезно? Это ничего не изменит». Но Барто было достаточно и того, что этот странный человек молчит. Странный человек, что назвал ее симпатичной. Бартоломео облакотилась руками на стол и тяжело дышала. Что сейчас было? Так и не придя в себя, Барто ушла на кухню, оставляя пленника наедине со своими мыслями.***
За странностями Барто следил весь Имбел Даун. То она безумно засмеется и куда-то рванет, то задепрессует и ляжет на пол камеры, жутко воя и посылая проклятья. Но самое странное для надсмотрщиков было то, что Барто больше не трогала свою игрушку. Она развлекалась с обычными заключенными: вырывала им зубы и ногти, но небезызвестного охотника на пиратов трогала. Он также был приковано к столу и ждал своего часа. А с Бартоломео творилось что-то необычное. Девушка сходила с ума. Она прокручивала единственные слова охотника. "А ты симпатичная» Как она может быть такой? Ложь. Клевета. Обман! Ее выбросили собственные родители. Пробили ей голову и оставили умирать. Но взгляд Зоро, смотрящий с некоторой нежностью говорил об обратном. "Будешь моей девушкой?" Рононоа был прав тогда. Ей никогда не говорили таких слов. Барто всегда убеждали в том, что ее внешность отвратительна. Поэтому она и начала ей соответствовать. "А ты симпатичная" Раз за разом прокручивала в голове Бартоломео его слова. Девушка даже пожалела, что лишила его языка. Она хотела еще раз услышать его голос. "Будешь моей девушкой?" Никогда. Тем более после всего того, что она сейчас собирается сделать.***
Барто зашла в свою комнату. На столе неизменно лежал мечник. Он одним только взглядом поздоровался с ней и улыбнулся. — Нужно было тебе рот зашить. — Не говорить то, что на самом деле думаешь, это ее проклятие. Бартоломео взяла стул, поставила спинкой вперед и села на него, положив голову на руки. — Твой капитан плывет за тобой. — Издалека начала Барто. — Дозорные же хотят провести твою казнь в Маринфорде. Ты же понимаешь, что даже если тебя спасут, ты все равно умрешь? Яд, что убивает тебя в течении двух недель отсечек не дает. Испробовано неоднократно. Барто подняла глаза и посмотрела на Зоро. Тот кивнул и приподнял бровь, как бы спрашивая, что тогда делать. Барто поджала губы. Почему-то стало больно. Она взяла кинжал и вплотную подошла к Рононоа. Зоро вмиг понял задумку девушки. Он ласково посмотрел ей в глаза и улыбнулся. — Эта не та смерть которой хотят умереть все воины… но лучше так, чем потянув за собой своих н… на… накама. Барто приставила кинжал к груди напротив сердца и, сделав взмах, вонзила по рукоять. Зоро издал тихий хрип, а Барто провернула кинжал. Теперь точно все. Девушка вытащила кинжал и отошла. Зоро обмяк и начал быстро терять краски, приобретая цвет мертвой бедности. Барто впервые было так больно. Губы задрожали, и кинжал выпал из рук. "Почему?" Дальше случилось нечто невероятное. Слезы потекли по щекам. Барто сползла по стене, подтянула колени к груди и, вцепившись в свою руку, во все горло закричала. Бартоломео сидела так около получаса, а потом одним движением привела себя в порядок. Высвободила тело одного из Мугивар из оков и за остатки хакама потащила к выходу. "Правительство мне этого не простит" Барто правой рукой держала хакама, ногой открывала двери, а на левой были скрещены пальцы. Когда появлялся кто-то из надсмотрщиков, она создавала барьеры и раздавливала бедолаг. "Снова вне закона" Убив всех мешающихся, Барто взяла корабль дозора и уплыла. Даже если она утонет в бушующем море, ей все равно. Тело Зоро лежало в заранее подготовленной лодке. Барто скоро реализует свой план.***
— Бывший Шичибукай Бартоломео! Немедленно сдайтесь дозору! Вы обвиняетесь… На корабль дозора опустилась огромная прозрачная плита, — барьер, способность ее фрукта, — раздавливая корабль. — Достали…***
Лодка с телом мечника приближалась к кораблю Мугивар. Барто пофигистично сидела на бортике корабля, под прицелом Кабуто Усоппа и палкой Нами. Капитан же в мгновение ока оказался в лодке и шокировано смотрел на своего накама. — Ты… это ты его убила? — Крик Луффи, казалось, раздался на несколько километров. Кулаки были сжаты, а глаза широко распахнуты, выражающие бешенство. Луффи переместился к Барто и со всей силы ударил ее. Из-за чего девушка отлетела назад и сломала спиной две мачты. Даже Санджи ничего не говорил, а только кусал сигарету. Мугивара подошел к лежащей Бартоломео. — Вставай. Бешенство плескалось, а глазах капитана, губы поджаты, а тело сотрясается в приступа неконтролируемого гнева. Барто послушно встала и привычно усмехнулась, скрывая за ней свои чувства. — Капитанчик… — Барто раскинула руки и немного наполнились вперед. — Да. Его кровь на моих руках. Вызов. Барто знала законы пиратов лучше кого-либо. Тем более ей не раз пришлось отвечать за свои действия. «Жизнь за жизнь». Если убили твоего накама — отомсти. Если не сделаешь, позор всех пиратов до окончания веков. Но если в процессе мщения умрешь сам, твои проблемы. Выживает сильнейший. Барто уже решила, что сегодня она умрет. Но так просто отдавать свою жизнь она не будет. Пусть помучается. И пусть Мугивара лучшее ее проклинает, чем будет сожалеть. Барто скрестила на руках пальцы. В воздухе появляются копья из барьера — способность пробужденного фрукта. Одна мысль, и они несутся на Луффи, который во втором гире ловко от них уворачивается. Мгновенье, и он наносит ей удар в лицо, но рука упирается в барьер. — Ты ответишь! — орет Мугивара и, отпрыгивая, принимает четвертый гир. — Отвечу… — совсем тихо отвечает Барто. Луффи атакует девушку сильнейшей техникой, а она ничего не предпринимает. Хочет закончить одним ударом? Пусть будет так. Барто понимает, что если окутает себя барьером, не пострадает, но отлетит ударной волной в воду. Такой смерти она не хотела. Поэтому перед самым столкновением она опустила все щиты, деактивировала волю вооружения и приняла удар. Незащищенное тело хрустнуло. Ребра сломались и проткнули легкие. Барто харкнула кровью. Благодаря тому, что она закрепила ноги барьером на палубе, она осталась стоять. В глазах быстро начало темнеть. Барьер замигал и растворился в пространстве. Фрукт отправился на перерождение. Барто упала на колени, а потом рухнула на палубу. Она слишком много совершила ужасного на земле. Такой грязи как она здесь не место. Последнее, что она увидела перед смертью, это удивленное лицо Мугивары, не ожидавшего того, что противник сдастся, и галлюцинацию Зоро, который стоял по правую сторону своего капитана. Непрошенные слезы навернулись на глазах. Барто выдавила из себя одно единственное слово, которое Луффи принял на свой счет. — Прости… Галлюцинация Зоро кивнула и подошла к девушке. Он сел рядом и положил руку на макушку Барто. — Все хорошо. Спи… Легкая улыбка застыла на ее лице после смерти.