Парень ударяется спиной о стену зажмурившись от резкой боли. Ноги чуть подкашиваются, однако полностью потерять равновесие ему не позволяет преграда, к который его так любезно оттолкнули. Сжимая левой рукой ручку рюкзака, он с осторожностью наблюдает за парнями чьи лица и имена успел выучить досконально за довольно частые выходки, в число которых входила привычка зажимать в темных углах некоторых из своих одноклассников.
Синеволосый с некой тревогой озирался на хулиганов, весьма любящих издеваться над слабыми. Это не впервые, когда его вылавливают по дороге домой, заканчивая то, что не успел завершить в школе. Кеиичи уже и вовсе не удивляется такой подлянки, хотя в прошлый раз смог отделаться лишь парой синяков. Увы, однако парню не очень везет с друзьями, потому с головой предпочитает уходить в учёбу, что служит неплохим предлогом для подобных издевательств.
Над парнем глумятся все кому не лень, за исключением разве что некоторых ребят успевших получить хороший и весьма жизненный горький урок в попытки унизить его. Сам лично, Кеиичи не встревал в разборки или драки, поскольку он считал, что насилием ничего не решить. Многие заработали своей популярности положение в обществе только так, однако Хандзо это и вовсе не было нужно. Он никогда не был хорош физически и на уроках физкультуры часто лажал, но это никак не отменяло его способности в экстренной ситуации мыслить и действовать одновременно.
Пропустив пару ударов: в лицо и живот согнувшись пополам, синеволосый уже выстраивал путь к побегу.
— Эй, ботаник, — его схватили за волосы, приподнимая, заставляя смотреть в глаза. Кеиичи чуть поджал губы глядя на старшеклассника из-под лоба. — Что это за дерзкий взгляд? — прыснул от отвращения парень и продолжая придерживать его, зарядил коленом прямо по ребрам.
Хандзо скручивался, по возможности сдерживая крик. Это было чертовски больно, правда не настолько, как в прошлый раз. Первое время, когда он только поступил в ту школу, его награждали увечьями и посерьёзнее, нежели какие-то пары ударов по, как многие выражали — смазливому личику. Он нет, несколько раз он даже в больницу попадал из-за вывихов рук, один раз даже был закрытый перелом,
что, в конечном итоге стало последней каплей терпения его брата.
Он упал на одно колено, держась рукой за место ушиба, а второй упирался в асфальт. Жгучая боль расползалась по телу медленно, якобы мучая, заставляя страдать его как можно дольше. Снова удар, только теперь в спину, а затем когда он упал на асфальт — опять в живот.
Зажмурившись, предварительно закусив нижнюю губу, он взглянул на мусорные баки удобно расположенные прямо у стена, а поодаль от них веднелся старый и немного поржавевший балкон с пожарной лестницей. Кеиичи слегка улыбнулся, наконец найдя подходящий способ сбежать. Осталось только добраться до баков, а дальше когда просто сможет перемахнуть через стену, нужно только подгадать момент.
Очередной удар попадает прямо по лицу Хандзо. Парень озадаченно отпрянул, опасаясь, что мог что-нибудь сломать синеволосому. Кеиичи зажал ладонью нос, выплюнул кровь и приподнялся, стараясь отдышаться. Он мельком посмотрела на валявшийся в стороне сумку. Возможно ли…
Хандзо резко поднимается, отталкивает от себя одного из компании, намеревавшегося отдавить ему ногу — схватил рюкзак и зашвырнул его в воздух целенаправленно прямо за высокую стену переулка, и пока отморозки в недоумевании глядели на отправленный в полет рюкзак, синеволосый запрыгнул на один из баков и собравшись с силами оттолкнулся, дотягиваясь рукой до перекладины лестницы, и затем легким движениям оказаться прямо на кирпичное ограждение с трудом удержав равновесие.
Обернувшись, он взглянул на удивленных ребят. В глазах каждого было что-то своё, но общим чувством было удивление и одновременно раздражения. Ещё бы, ведь в этот раз всё закончилось иначе. Они не оставили его избитым в темном переулке, под предлогом:
слишком скучная игрушка. Нет, в этот раз он оставил их не принеся ни капли удовольствия. Что ж, здесь явно есть чем гордиться.
***
Кеиичи осторожное и как можно тише закрывать за собой дверь, стараясь не издать лишних звуков. Мертвая тишина встретила парня с распростертыми объятиями, создавая странное ощущение напряжения. Свет был всюду выключен, что вроде бы и было не удивительно, но только в том случае, если бы он жил один.
Скрипнувшая как назло, под ногой половица, заставила синеволосая вздрогнуть всем телом. На мгновение даже показалось, что звук разнесся по всему дому. Стало ещё страшней, что даже мурашки заносились по коже.
Хандзо нервно сглотнул и направился к лестнице на второй этаж. Его шаги эхом отдавались в коридорн, заставляя парня немного нервничать. Шаг за шагом и он уже возле своей комнаты, осталось совсем немного и…
Внезапно он услышал позади себя почти бесшумный топот, а затем чужая рука ударилась о почти открывшуюся дверь, захлопнув её и тем самым обрушая все пути на побег к провалу.
— Кеиичи, что-то ты слишком долго.
Он замер, медленно оборачиваясь. Сквозь темноту синеволосый смог различить лицо стоящего напротив, узнавая в нём своего старшего брата.
Хандзо сглотнул и попытался улыбнуться, однако страх, что взялся буквально из ниоткуда тут же захватил его тело. Вжавшись спиной в дверь собственной комнаты, он попытался дышать как можно спокойней, однако колотившееся сердце выдавало его с потрохами.
— Что-то случилось? — тем же притворно-ласковым голосом интересуется фиолетоволосый.
Кеиичи осторожно покачал головой, игнорируя факт темноты, но так и не смог вымолвить ни слова. Брат чуть наклонила голову набок, заглядывая тому в глаза. Он смотрел так пристально, что смелости солгать просто не хватало.
— Кеиичи~… — Урушихара протягивает руку касаясь щеки брата и беспрепятственно проводит пальцами по коже до подбородка, а затем приподнял продолжая всматриваться в его глаза. — Не смей мне врать.
Парень задерживает дыхание, ощущая, как из носа вновь начинает идти кровь. Он тут же закрывает его рукой, начиная глотать воздух ртом. Брат замечает это и не церемонясь хватает его за запястья отстраняя от лица.
Урушихара хмуриться настолько, что даже в полутьме Кеиичи различает упавшую на лицо старшего тень.
— Кто?… — рычит Ханзо, но в ответ получается лишь молчание. Синеволосый не может сказать, ведь тогда будет чувствовать ответственность за тех парней. Он знает, что брат не оставит этого. Он всегда решает проблемы одним единственным способом и из-за этого, теперь в школе все бояться его. Кеиичи не хочет, чтобы те ребята пострадали из-за его слабости. Непременно, будь он сильнее и смелее, тогда бы Урушихаре не пришлось бы заступаться за него, а он бы не был такой жалкой тряпкой, что тут же бежит плакаться взрослым. Нет, он не такой и ни за что этого не сделает.
Понимая, что младший не станет отвечать ему, фиолетоволосый крепче стискивает его руку и тянет за собой в ванную, не получая никакого сопротивления, но мысленно пообещав с этим разобраться позже. Хватка Урушихары просто мёртвая, от чего ближайшая области запястья стала неметь, приняв бледноватый вид.
Хандзо старательно зажимал нос, игнорируя боль в конечности. Брат заводит его в комнату и включает холодную воду, подставляя под струю полотенце. Выжав ткань, он убирает руки Кеиичи и прикладывает к носу, отчего тот морщится. Появляется ушедшие ранее боль.
Старший убирает пропитавшийся кровью кусок ткани и вновь подставляет под воду, а затем также прикладывают к носу брата. Синеволосый зажимает ладонями полотенце, в то время как Ханзо достает из выдвижного ящика под раковиной аптечку.
Кеиичи опустил голову, прижимая подбородком к груди. Он не смотрит на Урушихару, даже когда тот, берёт его за подбородок и запрокидывает ему голову, вставляя в ноздри вату с пропитанной особым и ужасно противным веществом, от которого возникает невероятное желание побыстрее избавиться.
— С-спасибо, — неуверенно мямлит Кеиичи, однако из-за забитого носа голос прозвучал глухо и не совсем внятно.
Урушихара молчит, убирая аптечку на место, а затем поднимает глаза на младшего. Синеволосый неуверенно поправляет компресс продолжай смотреть в пол. Теперь, при свете, старший видит испачканную в грязи рубашку, чуть порванные брюки и неестественные пятна просвечивающиеся через прозрачную ткань.
Парень незаметно для брата стискивает зубы, ощущая как всё внутри наливается неимоверной и жгучей злостью. Он хватает того за руку и притягивает кусая в шею, прижимая второй рукой к себе его тело.
Хандзо поджимает губы, закрывая глаза. Ощущая горячее дыхание брата на затылке, он лишь с усилием пытается отдалиться. Попытки не приносят никакого результата, да и Кеиичи знает — это бесполезно.
Урушихара снова кусает в область шеи, чуть ли не до крови, а затем целует в то место, выводя языком влажную дорожку. Крепкая хватка не выпускает его и парню остается лишь смириться и терпеть боль. Ему не впервые, однако старший всегда умудряется заставить брата волноваться и от каждого ярого прикосновения хочется провалиться сквозь землю. Ему было неловко от того, как старший касается его тела, пускай и почти привычно. Но чаще всего в наказание, когда он снова возвращается избитый и сломленный. Эти действия в очередной раз доказывают то, что Кеиичи слишком слаб и не способен постоять за себя. Даже собственный брат прекрасно знает об этом и периодически показывает ему то, какой он всё же жалкий.
Хандзо стискивает зубы, ощущая глухую боль и затем приобнимает брата, сжимая его футболку. Старший не останавливается и одним рывком оголяет его правое плечо, опускаясь ниже. Урушихара прижимает младшего к холодной стене и начинает покусывать за кожу на ключице, оставляя темно-фиолетовые следы.
— У-Урушиха-ара… — синеволосый рвано стонет, пытаясь уговорить брата остановиться. Он знает, что заслужил всё это, но поделать ничего не может. Брат слишком жесткий в плане наказаний. Очень хотелось бы избежать подобного, но… Кеиичи не может с уверенностью заверить, что ему такое
не нравится. Пускай и грубо, пускай и не правильно, пускай и ненормально, но, черт возьми,
только так он может привлечь к себе внимание старшего брата.
Ханзо останавливается и одергивает испачканную рубашку, одним движением расстегивает все пуговицы и тем самым оголяя торс младшего. Парень вздрагивает, однако послушно молчит, позволяя тому хорошенько разглядеть новые побои на своём теле.
Фиолетоволосый окидывает взглядом каждую царапину и синяк, подольше задерживая взор на уже порядком пожелтевших пятнах, оставшихся с прошлого раза. Ни один мускул не дергается на его лицо, но во взгляде отчетливо читается злость и даже разочарование. Конечно, быть родственником такой тряпки, об которую в школе периодически вытирают ноги — то ещё унижение.
Рычит сдавленно, будто раненый зверь, подавляя в себе рвущееся желание прямо сейчас найти и переломать всем этим ублюдкам ноги и руки.
— Как же меня это злит, — он берёт Кеиичи за запястье и притягивает к губам — целует, прокусывая кожу оставляя два параллельных следа, а выступившую кровь тут же слизывает. — То, что они делают с тобой… — смотрит в его глаза, что имели точно такой же яркий и выразительный оттенок, что и у Ханзо. —
просто отвратительно.
Кеиичи опускает голову. Что же, он готов выслушать всё, что угодно. Слова родного человека бьют в сердце больнее, чем тот же остро заточенный нож.
«Какое же ты убожество».
«Ты мне противен».
«Ненавижу тебя».
«Жалкое подобие человека».
Он готов выслушать это. Брат всегда подставляется из-за него. Постоянно принимает удар на себя и никогда ничего не просит взамен. Ему определённо стыдно за него.
Разгребать проблемы Кеиичи вместо
него.
Получать выговоры за избиение
его обидчиков, которые рано или поздно наступают на те же грабли.
Вечно таскаться с
ним, будто
он не способен ничего сам.
Да. Так и есть. Он ничего сам не может. Безответственный, слабый и жалкий. Настоящая противоположность брата.
Пускай уж лучше скажет всю эту правду ему в глаза, чем будет молчать продолжая смотреть так, словно на какое-то…
—
… это убожество. — он всё-таки сказал
это. — Кеиичи, тебе ещё не надоело? — младший сжимается под натиском давления, чувствуя как стало заметно холодней. Возможно причина была в том, что он был прижат к холодной кафельной стене, но… это был совершенно не то. Дрожь тела была вызвана лишь одним тоном голоса, словно тот хотел выразить им всю накопившуюся за долгое время ненависть ко всему живому. — Если тебе
это так нравится, — парень берет его за подбородок и приподнимает, еле-еле касаясь чужих губ, — …то я сам могу тебе
это обеспечить.
Хандзо обхватывает фиолетоволосого за плечи, подавляя желание застонать в голос. Урушихара беспощадно кусает в области ключицы, снова и снова открывая старые укусы. Раны начинают безжалостно кровоточить и обжигать, будто прижали что-то раскаленной.
— Н-не надо, пожалуйста… — синеволосый выдавливает из себя слова скомкано с трудом подавляя восклик боли. Брат делал это специально, издевался, показывал на что он подписывается и что рискует получить. Определённо неправильно. Он этого не хочет.
Ему это не нравится. — Прекрати… Хватит!
Парень со всей нерассчитанной силой отталкивает от себя старшего, не сразу поняв свои собственные действия. Но осознав, что сделал, Кеиичи поспешно натянул на плечи пускай и испачканную в грязь рубашку и с опаской опускает взгляд в пол. Посмотреть брату в глаза он боялся, потому лишь беспомощно вжался в стену, надеясь, что это сможет спасти его.
Долгое молчание затянулось, отчего возникла нарастающая тревога. Черт возьми, он, определённо, кретин. Нельзя было поддаваться порыву негодования. На брате сорвался, а каким-то отморозкам даже сказать ничего не может. Придурок. Гребаный неудачник. Недомерок.
Но внезапно раздавшийся пугающий смешок, заставивший школьника в беспамятстве поднять в удивлении взгляд.
— Можешь ведь, когда хочешь, — Урушихара ухмыляется. Кеиичи не понимает, почему тот так реагирует. Почему не ударит или не накричит на него? Почему он настолько спокоен? Разве так должно быть?
Хандзо кусает губы, не зная, что следует на это сказать. Слишком сложно и слишком запутанно. Быть может не стоит вообще брать эти слова в расчет? Брат всегда говорит не много, но всегда именно то, что ему очень сложно понять. Ему очень хотелось бы, чтобы Урушихара гордился им и не разочаровывался каждый раз, видя как он полуживой возвращается домой. Чтобы не видел всего того, что с ним делают, только чтобы старший мог смотреть на него мягче. Ему ведь так приятно видеть гордую ухмылку танцующую на лице главного хулигана их семьи.
Чужая, но теплая рука осторожно ложится на макушку, взъерошивая немного растрепанные от бега волосы, а затем опускается ниже. И когда фиолетоволосый снова берёт его за подбородок приближая к себе, больше не пытается причинить боль, подростку кажется, что что-то внутри него перемыкает настолько, что хочется просто прижаться к родному теплу и больше никуда не отходить.
Ханзо лишь какое-то время пристально смотрит в родные глаза, чей блеск буквально затуманивает разум и просто хочется вечно смотреть в них, наслаждаясь исходившим от него вселенским теплом.
— Почему бы не быть таким дерзким с отморозками?
— Я… — Хандзо сглатывает. Это так непривычно… — Я не могу.
— Можешь, просто не хочешь, — фиолетоволосый оставляет между их лицами несколько жалких миллиметров и обжигая его своим дыханием, подмечая, как у того загорелось лицо дойдя до кончиков ушей, ухмыляется, — Твоя доброта тебя никуда не заведет. Продолжишь быть размазней, схлопочешь своей
добротой по лицу.
Парень расторопно чуть расширяет глаза, боясь вымолвить хотя бы слово. А ведь точно — так и есть. Он постоянно получает вдвое больше грязи, чем положено только за то, что именно
такой. Слишком добрый и беспечный.
Просто гребаный идиот.
— Я… не умею по-другому.
Урушихара хмыкает и осторожно проводит ладонью по щеке брата, что тут же вздрагивает от прикосновения, оскаливается:
— А я научу.
***
Хандзо нервно вертеться на стуле с периодом во времени, когда учитель отворачивается к доске, поглядывает на часы. До звонка осталось всего две минуты. По обеим от него сторонам, с самых задних рядов так и ощущается невероятно бешеный и обжигающий чужой взор, от которых можно отложить не хилых кирпечей. Атмосфера уже накалилась настолько, что Кеиичи хотел просто сбежать куда-нибудь подальше от взглядов и вообще окружения. Хотелось забиться в какой-нибудь темный и недоступный не для кого более угол и просидеть до конца школьных занятий…
… но нет. Он должен, просто обязан вытерпеть это и не только. Нужно просто хотя бы дожить до конца урока, а потом и вообще выжить на перемене, ибо плохое предчувствие, что что-то определённо пойдет не так, пожирало синеволосого изнутри.
Звонок, подобно грому средь ясного неба разрезает мировоззрение подростка и тот, как ошпаренный вылетает из кабинета литературы, направляясь в уборную, на ходу запихивая учебник. Волнение накатывает с новой силой, когда позади раздается ничем не служащий хорошим началом крич. Его имя, точнее его кличка
и вправду за дворовую шавку принимают резанула по слуху, дав стимул ускорить шаг.
В какой-то момент, Кеиичи просто благодарил и Бога и все существующие силы, поскольку двери классов распахивались одна за другой, а учащиеся вываливались, как тараканы из своего теплого гнезда, что позволяло затеряться среди сверстников и отвязаться от преследователей.
Но обрадовался он, конечно же, рано, поскольку за суетой позабыл, что не только в его классе полно отбитых на голову. В число его ненавистников входили и несколько нескромных компаний из других, более уродливых и наводящих ужас одним своим видом классов. И ему просто ужасно не посчастливилось наткнуться на одного такого парня.
Только Хандзо среагировал куда быстрее, чем отморозок и до того, как врезаться, сменил маршрут, завернув в соседний коридор. На удивление прокатило. Хмырь ничего не заметил, а вот отставшие ранее уже были совсем близко. И вот он так им прям и понадобился сегодня, как никогда.
— Стой на месте, крысеныш!
Вот блин, попал! Кеиичи метнулся к лестнице, желая хотя бы немного отвязаться от них. Неугомонные, вот чего привязались-то? Неужто из-за вчерашнего так расстроились? Ну подумаешь, сбежал он, чего сразу собак всех спускать?!
Заветная дверь туалете, и синеволосый буквально залетает туда. Щелчок и вот теперь он реально в тупик. Подобрав под себя ноги, чтобы с той стороны кабинки не было его видно, парень шумно выдохнул, пытаясь перевести дыхание. Однако, когда дверь безжалостно хлопает, чуть ли не вжимается в стены, пытаясь усмирить стучащее сердце.
— Ну и где этот ушлёпок?!
— Определённо здесь, потому что больше негде ему быть.
— Эй ты, ботаник!
Дверь соседней кабинки ударяется о перегородку, отчего школьник дергается, но продолжает сидеть как можно тише. Самое худшее качество таких пряток — это не когда тебя находят и избивают до потери сознания, а когда ты идешь против их воли и не желая подчиняться, в итоге же всё равно оказываешься по уши в дерьме. Его не первый раз загоняют сюда — это ещё не страшно. Самое худшее, это когда его окунали головой в унитаз, в попытке утопить. Зря всё-таки он пришёл именно сюда. Нужно было лучше закрыться в заброшенном классе в подвале или вылезти на крышу, хотя… это тоже не самое безопасное место из всевозможных в этой школе. Чёрт, лучше бы и вправду в подвале спрятался или на худой конец подежурил возле учительской, этим приблядкам не хватило бы смелости трогать его там.
Слышится ещё один удар и ещё. Проверяют каждую. Только бы не вынесли эту дверь. Она единственное его спасение.
— Я с этим недомерком в прятки играть не собираюсь!
Ещё один удар. Ну вот и всё, его кабинка осталась последней…
— Лучше б ты по-хорошему вышел, хотя бы до класса тогда доползти сможешь.
Угрожают, как и ожидалось. Всё и всегда начинается именно с этого, будто бы делают предупреждение: «если не сделаешь, как мы скажем, твой труп найдут уже в канаве». Ничего нового, но, в этот раз, отчего-то куда тревожней. Ощущение, что если они доберутся до него сейчас, то точно убьют.
Кеиичи сглатывает и тянется за телефоном, пытаясь набрать дрожащими пальцами номер брата.
Пошло оно всё к черту, не способен он совладать с этим ублюдками. Говорите, что хотите, но он просто физически ничего не может!
Почти закончив и даже подняв вызов, синеволосый услышал гудки и… автоответчик. Чёрт, и вот очень не вовремя. Внезапно в дверь его кабинки врезалось что-то определённо тяжёлое и крупное и от этого парень дернулся настолько, что телефон выпрыгнул из его рук и проскользил по кафелю наружу, прямо к ногам одного из отморозков, что стоял ближе всех.
— О, вы, только гляньте. — тот поднял телефон и взглянул на включенный экран, вздрогнул, узнав кому был сделан звонок и тут поспешно стал пытаться вырубить устройство к чертовой матери, — Этот засранец решил нас сдать Ханзо!
— Что?! Вот ублюдок!
Послышались новые удары и нецензурная брань, перебивающаяся угрозами и тем, что они с ним сделают, как только доберутся. Ханздо прекрасно знал, что хлипкая дверца не станет для отморозков преградой, и что в скором времени он лишится и её. Телефона, считай теперь у него нет, значит нужно что-то делать, если он, конечно, хочет вообще остаться сегодня в живых. Позвонить брату он не может — это раз, вступать с этим ребятами в перепалку тоже нет — это два, остается лишь один верный выход — побег. Но как ему провернуть подобное?
Кеиичи всё же берет себя в руки и аккуратно становится на ноги, припадая к дверце. Тишина его настораживает не по-детски и он сглатывает, приглядываясь к теням под дверьми кабинки. Определённо что-то не так. Ох, как же ему хочется оказаться как можно дальше от всего этого. Преподает к дверце, в надежде, что те ушли восвояси, впрочем, чудес не бывает и парень об этом прекрасно знает.
— А ну выходи, скотина! Мы знаем, что ты там!
Хандзо с трудом удерживает пошатнувшуюся преграду, надеясь, что петли выдержат гнев его одноклассников и в первую очередь мучителей. Ему определённо нужно бежать от них. Помощи ждать неоткуда, потому придется самостоятельно выбираться из этой ситуации. Урушихара же говорил, что ведя себя, как жертва, Кеиичи всем даёт лишь очередной повод поиздеваться и принизить. Когда те, кто слабы — видят, что есть некто слабее них, то они подсознательно воспринимают это и потому начинают унижать, тем самым показывая, что они куда сильнее и за счет слабых поднимаются выше. В его классе таких единицы, но… и их вполне достаточно, чтобы превратить жизнь синеволосого в Ад.
Но, стоит хотя бы раз дать отпор и показать, что они выбрали не ту
жертву, их самооценка и задрипанная смелость исчезают, подобно пыли. Кеиичи сам лично видел это своими глазами. Брату часто выпадала возможность ставить на место зазнавшихся недомерков, считавших себя и умнее и сильнее него. На такие опромедчивые поступки, парень может сказать лишь одно —
глупо. С их стороны неимоверно глупо было заявлять такое и несмотря на то, что их там было где-то семь человек, а Урушихара один… Своих слов они так и не доказали.
Эти ублюдки трусливо разбежались как побитые псины, поджав хвосты. Всё-таки идти против брата, если ты не бессмертен или не имеешь запасных жизней чуть ли не самоубийство, ему то не знать. Даже он старается не давать старшему возможности выйти из себя или повода накостылять таким, как эти за дверью… Он же определённо убьёт их, стоит только рассказать и… именно по этой самой причине, Кеиичи не выдаёт этих остолопов, но они этого не ценят.
— Слышь, ублюдок, жива открывай, иначе мы вынесем дверь и тебе мало не покажется!
Кеиичи скривился. От ублюдков слышит!… Можно подумать, что если он откроет, его отпустят. Нет, с самого начала спасения не было. Они доберутся до него и тогда всё.
— Да пошёл он нахер, ломай!
Схватившись с той стороны за ручку дверцы кабинки стали буквально вырывать с корнем, трясясь в предупреждении, что выдержать такого напора она не сможет.
Хандзо схватился за ручку и потянул на себя, опасаясь, что они реально смогут её сломать. Черт, надо делать ноги, плевать, что выхода нет, он найдет, главное попытаться. Ему куда страшнее бездействовать, зная, что будет дальше, нежели пытаться спастись.
Что же план выстраивать времени нет, особенно когда ломятся по твою жизнь, придется импровизировать. Дверь пока перестала трястись, но в этот раз Хандзо решил не медлить. И когда с правой стороны, сверху, показалась смазливая рожа одноклассника, синеволосый резко дернул за замок и со всего размаха заехал по лицу одному из самых ближе стоящих отморозков. Пока все были в шоке, подросток воспользовавшись их замешательством, рванул в сторону выхода намереваясь-таки смыться, но не тут то было.
Оказавшись возле двери и почти даже открыв её, парень почувствовал толчок и врезался в дверь. Затем чья-то тяжелая рука ещё раз приложила его о твердую поверхность и схватив за волосы оттянул назад. Кеиичи упал на холодный кафель и незамедлительно схлопотал по лицу ногой. Предназначалось, конечно, но синеволосый вовремя подставил руку и в итоге просто отделался синяком.
— Вот же шь, подонок! Он мне нос сломал! — завопил довольно щуплый хмырь, подняв на школьника бешеный взгляд с разбитыми напрочь очками, что телепались лишь на одной оправе.
— Радуйся, что сотрясение не получил, хотя… там и сотрясаться вообщем-то нечему, — по необычному даже для самого себя выдавил синеволосый, ответив на взор таким же взглядом. Если честно, говорить он ничего не хотел, но… слова прям рвались наружу и промолчать снова парень уже был не в силах. Видимо, у них это семейное хе-х…
— О, похоже, крысёныш набрался смелости че-то вякнуть в наш адрес, — до жути неприятно оскалился один из приблядков и подошёл к Хандзо, что пытался привести зрение впорядок, ибо от сильной встречи с дверью, пусть и деревянной потемнело так, что даже сориентироваться нельзя. — Посмотрим насколько тебя хватит.
Внезапно кто-то ухватил подростка за шиворот с явно недобрыми намерениями и синеволосый рефлекторно схватился обеими руками за чужое запястье намереваясь вырваться.
Сейчас точно что-то начнется… Отморозок и моргнуть не успел, как Кеиичи со всего маха заехал ногой по его колену и как только тот ослабил хватку, потянул на себя и тот упал, а он отскочить назад.
Но напали на него, разумеется сзади.
Как подло. Сильный удар в спину, заставил синеволосого растеряться, а затем зарядили с ноги в живот и Хандзо осел на пол, сжимаясь от боли.
— Тц, сучонок, — к нему подошёл тот пацанчик, которому он ранее заехал дверью и сжав кулак замахнулся врезав тому в со всей своей, видимо, силы. Удар был неслабым, но и не настолько сильным, чтобы Кеиичи вновь ощутил то самое чувство
беспомощности, когда его
снова и
снова топят в грязи собственных мучений.
— Эй, тащите его сюда!
Кеиичи понял, что его вновь хотят окунуть по самое горло беззащитности и трусости, намереваясь вытрясти не только храбрость, больше никогда не пытаться бросить что-то в их адрес, но и посадить на ручную цепь. Именно подобные ситуации всегда вызывали у Хандзо страх.
Страх умереть от лап ублюдков и просто подарить им наслаждение своими страданиями.
Его схватили за обе руки и стали тянуть в сторону одной из кабинок. Внутри похолодело, а по спине заструился пот и парень начал вырываться, упираясь ногами и пытаясь осложнить им задачу. Идти на поводу у них,
это высшая степень унижения. Как же брат был прав, когда говорил о его безмерной доброте. Он позволял себя бить, но ничем не отвечал в ответ и теперь вынужден терпеть, словно послушная собачонка, когда над ним измываются как только им угодно.
Черта с два он теперь дастся им так легко!
— Черт возьми, откуда в нём столько силы?! — раздражённо и с нотками удивления произнёс одноклассник, пытаясь сдвинуть того ближе. Хандзо уперся ногой в стенку соседней кабинки не позволяя дальше тащить себя.
— Серьёзно, не можете справиться с каким-то сопляком?!
Удар в ту же область живота и синеволосый потерял контроль тела, буквально размякнув в хватке.
— Вашу ж… — боль затуманила сознание и парень больше не может сопротивляться. От адского жжения на глаза навернулись слёзы, дышать стало труднее, будто легкие сдавило в стальной хватке и возникло желание выплюнуть их, как можно скорее.
— Хе-х, дорыпался недоносок.
— Ублюдок!…
—
А не можешь ты это повторить ещё раз?
Все присутствующие замерли и повисла мимолетная пауза, от которой зашумело в ушах. Подонки обернулись все как один. Рядом с приоткрытой дверью, почти что в проёме стоял Ханзо. Держа глаза закрытыми и опираясь о стену, Урушихара не спеша поднял взор на отморозков. Двое парней, что держали Кеиичи под руки внезапно расслабили хватку и синеволосый беспрепятственно рухнул на пол глотая воздух. Не понимая, что происходит он повернул голову в сторону знакомого голоса, который в то мгновение словно окунул его в приятный океан спасения и надежды. И стоило ему видел силуэт старшего брата, как все ощущения ушли на задний план и стало невероятно легко.
Он всё-таки пришёл.
— Х-Ханзо!… — вытянул в немом страхе один из отморозков, что ударил синеволосого в живот и сделал незаметный шаг назад, необратив внимание на скользивший по лицу пот.
Урушихара оттолкнулся от стены и стал медленно подходить.
— Вы что же, никогда не понимаете с первого раза? — фиолетоволосый так же не спеша достал из кармана телефон, — А также не умеете заметать следы.
—
О, вы только гляньте… Этот засранец решил нас сдать Ханзо!
Голосовое сообщение шло, от силы десять секунд, но и этого для Ханзо оказалось достаточно, чтобы узнать: что и где происходит. Он смотрел на отморозков перед собой взбешённо. В глазах искрились молнии и невероятный холод, в сравнении которому не были даже вечные льды. На губах плясала с трудом различимая усмешка, которую мог видеть лишь Кеиичи, ведь его мучители были заняты отнюдь не разглядывание эмоций на лице главного демона школы. Синеволосый мог поклясться, как у тех затряслись поджилки, пускай этого и не было особо видно.
У парня вновь взыграла совесть. С нынешним настроением пощады им можно и не ждать. С какой стороны не глянь, а они действительно заслужили свою участь и пересилив себя, подросток проглотил ком жалости.
Они того не стоят.
Однако настроение старшего оказалось слишком переменным и буквально через пары долгих секунд, атмосфера изменилась. Над фиолетоволосым больше не кружила убийственная аура, а взгляд сменился с убийцы на школьника, но, попрежнему, стоявшего куда выше всех присутствующих.
— Свалите нахрен с моих глаз, — достаточно снисходительно для Кеиичи произнёс Ханзо и подошёл к ближестоящему ублюдку протянув руку. — Будь добр вернуть то, что принадлежит моему брату.
Парень не долго думаю протянул ему мобильный дрожащей рукой, но был тут же схвачен за запястье и притянул ближе, вызвав довольно сильную бурю эмоций на лице младшего, начиная с недоумевания и страхом за собственную жизнь.
—
Ещё хотя бы раз узнаю, что вы, приблядки, вздумали потешиться над Кеиичи — ваши мозги будут отдирать от стен этой школы. Это понятно?
Парень лишь проглотил ком, не найдя смелости что-нибудь ответить. Никто из хулиганов больше не пытались разбрасываться словами. И вправду только языками чесать горазды, а на деле просто ничтожны.
Вдруг, неожиданно для всех и весьма ожидаемо для синеволосого, Ханзо вмазал самому, якобы смелому из них, которого всё ещё не выпустил из своей хватки. Тот не только сложился пополам, но и выплюнул кровь, упав перед тем на колени.
— Я не услышал ответа:
вам понятно?
Компашка недомерков прибывала в замешательстве где-то с полминуты, а затем, как угорелые, вылетели из уборной не забыв прихватить и побитого главаря и при этом крича что-то непонятно, пользуясь вернувшейся неожиданно речью.
И в заправду олухи недоразвитые.
Кеиичи судорожно выдохнул, неловко чеша затылок. Вышло слишком абсурдно. Угрожали вон как и даже избили, а перед его братом играли прям жертв серийного убийцы, а как оказались на безопасном расстоянии, так сразу осмелели, а ведь… если бы Ханзо хотел, то не выпустил бы их. Что-то сегодня он слишком снисходителен.
— Смотрю, ты популярен, — ухмыльнулся Урушихара и протянул тому руку. Синеволосый недолго думая крепко ухватился за неё, будто за последнюю спасательную ветку и с помощью брата поднялся. Боль до конца не ушла и между ребрами всё ещё пекло, однако слёз уже не было.
— Спасибо, — негромко произнёс Кеиичи и по привычке опустил взгляд ниже глаз брата, до сих пор опасаясь смотреть в них.
— В следующий раз меньше этой своей
жалости, — по обычному, мягко сказал парень и отдал тому телефон со слегка побитым экраном. На это младший только вздохнул.
В следующий раз… Н-да уж, сколько не угрожай и не выбивай дурь — таких даже могила не исправит. — Кстати, неплохой был удар, но я бы предпочел бить поточнее, — хитро хмыкнул Ханзо, на что младший округлил глаза.
— Т-ты видел?…
— Не больше, чем несколько интересных моментов, — беззаботно пожал плечами старший, выглядя при этом немного довольным. В этот момент Хандзо почувствовал, как ему воткнули нож, и нет, не в спину, а в самое сердце.
Стоял и смотрел. Всё это время, а когда появилась отличная возможность решил сыграть роль спасителя?
Кеиичи опустил голову, позволяя тени лечь на глаза. Неужели и вправду видел всё от начала до конца? Но… не-е-ет, его же не было здесь с самого начала, он бы… да они бы все его заметили, тогда, как?
— Эй, — рука врезалась в дверь одной из всегда напрочь закрытой кабинки и парень вздрогнул подняв на брата взгляд, — что ты там себе уже напридумывал?
Синеволосый сглотнул отводя взгляд.
— Н-ничего…
— Да? А что это тогда за выражение лица? — Урушихара наклоняет голову набок, а затем берёт пальцами брата за подбородок и недолго думая — целует прямо в губы — настойчиво и нежно.
Кеиичи распахивает глаза и будто зависает, не ориентируясь в происходящем. Губы начинает покалывать, словно от зябкого мороза, а щёки налились краской, которая уж слишком сильно выделялась на фоне его внешности и спрятать за волосами было невозможно. Парень вжался спиной в стенку позади себя, боясь шелохнуться. Ему показалось, что старший сейчас непременно отпрянет от него и со своей привычной ухмылкой скажет, что он просто доверчевый кретин не способный ни постоять за себя, ни даже толком определиться, чего конкретно хочет и непытается что-то изменить.
Да, Урушихара в тот день действительно поделился с ним тем, как можно поставить на место тех, кто издевался над ним и тот факт, что именно сегодня, когда ему понадобилась его помощь, он появился в самый подходящий момент, при этом сказав, что всё прошло не так уж и плохо, угнетает синеволосого до дрожи в теле. Старший прекрасно знал, что у Кеиичи не получится противостоять им, спустя столько лет издевательств и тут вдруг взять и ответить было слишком резко и слишком непривычно для него. Младший боится быть избитым до такой степени, что будет не в состоянии сам подняться и попытаться вернуться домой. Боится, что может быть найденным с переломанными костями и свернутой шеей где-нибудь в переулке или за школой. Боится, что когда-нибудь, по совершенной случайности доведет брата до срыва и тот сам прибьет его, и все только потому, что он, чтоб вас всех —
слабый и ничтожный кусок дерьма.
Была бы у него сила воли или смелость воспротивиться чужим желаниям, он бы не задумываясь смог бы постоять и за себя и за свою гордость и перестал бы вечно доставлять Ханзо проблемы. Он очень хочет этого. Так же, как и хочет, чтобы Урушихара всегда был рядом и поддерживал его, несмотря на то, что он такой размазня.
Фиолетоволосый отстранился облизывая губы и от этого младший залился ещё большей краской, уже почти и позабыв, что несколько минут назад жутко злился на брата.
— Чтобы ты там не надумал, сказать я могу лишь одно, — Урушихара кладёт ладонь на щеку синеволосого и аккуратно поглаживая, наклоняется к его уху обдавая теплым дыханием кожу, —
я бы ни за что не позволил им снова что-то сотворить с тобой. Просто я хотел посмотреть, насколько ты усвоил мой урок.
Кеиичи хочет просто раствориться в воздухе от невероятного блаженства, которое разливалось по телу. Голос Ханзо был спокойный и уверенный, но… в то же время и невероятно манящим к себе не желавший отпускать от себя. Он хочет задушить самого себя собственными руками, поскольку позволил закраться в голову подобным рода мыслям. На душе сразу стало легче, ведь… брат и вправду заботится о нём, а всё то, что он себе придумал просто очередной заскок разыгравшейся обиды.
Урушихара отступает и суя руки в карманы брюк, направляется к выходу. Хандзо ещё какое-то время переваривает слова старшего и только, когда тот почти выходит за дверь следом за раздавшимся звонком, отмирает.
— И-и как?
Парень останавливается и вполоборота смотрит на него, будто не понимая, о чем тот говорит. Но спустя секунду ухмыляется:
— Честно, — сыровато… Но лучше, чем вообще ничего. — и одаривает брата улыбкой, настолько искренней, насколько только способен.
Кеиичи остается один, с собственными мыслями и эмоциями. На губах застывает до жути глупая улыбка, от которой он и не думает избавляться. А ведь действительно,
лучше, чем ничего. Он может куда больше, чем думает на деле и, возможно, если брат решит помочь ему с этим то, почему бы и нет? Урушихара ведь сказал тогда:
—
Слабость — удел сильных. И если она у тебя есть, значит тебе есть к чему стремиться.
И Хандзо с этим полностью согласен.
